Даника привалилась к стволу дерева, зная, что не справится с ними. Вот они уже всего в десяти футах от нее. В семи. В пяти.
Она сделала жалкий выпад и стукнула одного из врагов в плечо, но зомби только покачнулся, сделав шаг в сторону, и побрел дальше, минуя Данику!
Даника не понимала, но и не ставила под вопрос свое везение. Она лишь раз оглянулась на удаляющихся монстров и снова пустилась в путь, размышляя, а не провалился ли весь мир в преисподнюю в этой непроглядной тьме.
Она продолжала двигаться и после заката, в сумерках, когда мрак сгустился еще больше, а ночные птицы начали свою перекличку. Девушка нашла какую-то низину и сползла туда, рассчитывая передохнуть, с надеждой на то, что когда первые солнечные лучи протянутся над Сияющими Равнинами, она все еще будет жива. Твердые остатки подтаявшего сугроба принесли Данике небольшое облегчение, когда она обложила свою лодыжку холодными кусками льда. Девушка вытянула ноги, поудобнее пристроив сломанную на кучке талого снега, и откинулась на спину. Она продолжала бормотать эйнто, пытаясь пережить эту ночь.
Немного позже Даника услышала музыку, не грозную, не зловещую, а беспечную, и вскоре узнала непристойную песенку разбитных торговцев. После секундного смущения девушка вспомнила, что весенней порой купцы частенько поднимаются сюда из Кэррадуна, чтобы пополнить запасы Библиотеки после долгой зимы.
Значит, мир не пал, сообразила она, пока не пал, и еще есть надежда.
Даника легла и закрыла глаза. Ей нужно поспать.
Но через секунду она, представив себе картину в целом, осознала, что не имеет права уснуть. Она не может остаться тут и позволить торговому каравану пройти мимо. Нельзя допустить, чтобы ничего не подозревающие купцы отправились прямиком в логово Руфо, а хуже всего, что, весьма вероятно, Руфо, отправившись на ее поиски, может встретиться с караваном этой самой ночью!
Не успев даже обдумать свои действия, Даника поднялась и, шатаясь, снова двинулась через кусты. Она почти сразу увидела костер и шла прямо к нему.
Споткнулась Даника, не успев добраться до огня, сил встать уже не осталось, но девушка поползла – или поплыла наперекор волнам головокружения и тошноты – вперед.
– Теперь здесь! – вскрикнул человек на краю лагеря, когда Даника выпала из ближайших к нему кустов.
Она видела, как блеснул меч в руках у прыгнувшего к ней мужчины, очевидно принявшего ее за воришку или даже какого-нибудь дикого зверя.
Следующее, что осознала Даника, это что она сидит около повозки с полотняным верхом, ее сломанная нога приподнята, а старая женщина бережно хлопочет над раной. Несколько мужчин, купцы и их охранники, все как один с озабоченными лицами (кое-кто и губу покусывал), окружали ее.
Старуха легонько пошевелила лодыжку, и Даника взвизгнула; женщина повернулась к своим спутникам и мрачно покачала головой.
– Вы должны… – начала девушка, задыхаясь и с трудом выговаривая слова. – Вы должны бежать.
– Полегче, девочка, – попытался успокоить ее один мужчина. – Ты теперь в безопасности.
– Бегите, – простонала Даника снова. – Бегите!
Люди переглянулись, и каждый недоуменно пожал плечами.
– В Кэррадун, – ухитрилась выговорить Даника. – Спасайтесь от…
– Полегче, полегче, – перебил ее тот же купец.
– Жрец! – раздался полный надежды возглас с другой стороны лагеря. – Жрец Огма!
На лицах, присматривающих за Даникой, появились полные надежды улыбки, но сама девушка побледнела еще сильнее.
– Бегите! – выкрикнула она и, вырвав свою ногу из рук старой женщины, заерзала спиной по стенке повозки, пока с помощью плеч и лопаток ей не удалось подняться снова.
Все тот же мужчина опять говорил что-то успокаивающее.
Он и погиб первым, переброшенный через высокую повозку: врезавшись в толстый ствол дерева, он сломал шею.
На миг весь лагерь окаменел. Два жреца Огма выступили из мрака во главе целого войска зомби, на этот раз получившего приказ убивать.
Торговцы сражались отважно, понимая цену поражения, и многих зомби разрубили на куски. Но трое вампиров, включая и их хозяина, прорвались сквозь ряды обороняющихся, не щадя никого.
Несколько купцов с воплями убежали в ночь. Трое обступили Данику и старуху, отказавшуюся покинуть раненую, прикрывая их.
Перед этими троими возник Руфо. Полубесчувственная Даника ожидала свирепой битвы, но отчего-то, вдобавок к общему безумию лагеря, эта группа стояла спокойно.
Девушка поняла, что Руфо говорит с ними, опутывает их паутиной слов, его воля проникает в их мозг, заставляя их видеть все в ложном свете.
– Он врет! – закричала Даника. – Закройте уши и разум! Отвергните его! О, ради света вашего бога, кем бы он ни был, увидьте зло, каково оно есть!
Она не поняла, откуда пришла к ней вдруг энергия, где она нашла силы заорать на этих троих обреченных мужчин, и, хотя они вскоре погибли страшной смертью от грязных рук Кьеркана Руфо, они не поддались тьме. Они вняли словам Даники, и сила веры позволила им отринуть вампира.
Битва все еще кипела, один мужчина – с инкрустированным серебром мечом в руках – свирепо наскакивал на Руфо, потом старая женщина рядом с Даникой внезапно вскрикнула и упала у повозки.
Даника обернулась и увидела другого подкравшегося вампира, оскалившего клыки в широкой ухмылке и сверлящего Данику взглядом.
– Оставь ее в покое! – крикнула старуха, извлекла откуда-то дубинку – кажется, это был пест для взбивания масла – и хватила ею вампира по голове.
Чудовище с любопытством взглянуло на старую каргу, а та занесла дубинку во второй раз.
Его рука метнулась и схватила женщину за горло. Даника отвела взгляд, но не могла не услышать хруст ломающейся кости.
Затем вампир вновь повернулся к ней с выражением похоти на морде.
Даника стукнула его по губам, и он удивился: это не могло повредить ему.
Он вроде удивился, но ни о каких повреждениях речь не шла.
Даника ударила снова, сила вернулась к ней вместе с яростью. Она взглянула на старую женщину, которая оказала ей помощь, лежащую мертвой на земле, и ее руки сами собой взлетели – раз-два, – угодив вампиру по горлу, разорвав его так, что воздух уже не мог бы проникнуть в его легкие.
Но вампиры и так не дышат.
Даника нанесла еще дюжину ударов, прежде чем монстр поймал ее руки, смиряя девушку. Он поймал ее, а Руфо все еще дрался, и молодая женщина ничего не могла сделать.
Белая вспышка полыхнула перед ее лицом, и вампир резко отпрянул от неожиданности. Данике потребовалась пара секунд, чтобы понять: в него вцепилась когтистая и кусачая белка.
Даника оттолкнулась от повозки, думая лишь о том, чтобы помочь Персивалю.
Вампир оторвал от себя грызуна и отшвырнул его в сторону, как раз когда прыгнувшая Даника врезалась в него, сбивая чудовище с ног. Они почти перекувырнулись, и Даника изо всех сил всадила здоровую ногу в живот вампира.
Она услышала треск – толстая ветка дерева сломалась, когда отлетевший вверх тормашками вампир наткнулся на нее.
Когда мир, наконец, перестал вращаться перед глазами несчастной Даники, она возблагодарила счастливое мгновение, спасшее ее, поскольку расщепленный сук пронзил насквозь грудь вампира, как вертел цыпленка, и он брыкался и дергался, однако без всякой пользы.
У Даники отлегло от сердца, когда она увидела резво скачущего по тому же самому дереву Персиваля, несомненно живого и здорового.
Внезапно Данику вздернули за шиворот вверх, поставив на здоровую ногу, – ее держали цепкие пальцы разгневанного Кьеркана Руфо. Девушка взглянула на его обнаженное предплечье и поняла, что раны его исцелились, все, кроме красной отметины на коже, оставленной солнечным лучом перед выбитой дверью.
– Бегать тебе больше не придется, – пообещал Руфо, и Даника содрогнулась.
Она была без сил и не могла дышать. Битва закончилась. Оставшийся вампир подошел к Руфо. Он взглянул на дерево, на своего барахтающегося друга, и злость исказила его черты.
Вампир зарычал на Данику и решительно двинулся к ней.
Данику поразила странная легкость, с которой Кьеркан Руфо остановил разъяренного вампира. Руфо просто поднял руку, и его спутник отшатнулся назад, ворчащий, скулящий и беспомощный.
– Она для меня, – напомнил Руфо.
Вампир вновь взглянул на своего товарища.
– Если я стащу его с сука, он вернется к нам, – внезапно предложил он, и, если верить легендам, это утверждение было правдой.
– Брось его! – приказал Руфо, когда вампир направился к проткнутому. Тот оглянулся на своего хозяина. – Он пошел против моей воли, – объяснил Руфо. – Он хотел убить Данику или взять ее себе. Оставь его той судьбе, которую он заслужил.
Даника отметила прозвучавшую в голосе иронию, а потом уловила тень, омрачившую бледное лицо низшего вампира. В эту секунду павший жрец Огма ненавидел Руфо всем сердцем и душой и не желал ничего, кроме как перегрызть ему глотку. Но ненависть быстро растворилась в покорности, и младший вампир отошел.
– У нас большие потери, – заметил он, и Данике показалось странным, что он стал одним из тех, кто сменил веру.
Руфо усмехнулся.
– Они всего лишь зомби, – отозвался он. – Завтра ночью я вернусь и оживлю их снова, а заодно и тех, кто перебил их.
Он грубо встряхнул Данику, и по ее лодыжке разлилась боль.
– А Диатин? – поинтересовался вампир, глядя на дерево.
Руфо довольно долго молчал.
– Ему конец, – вынес приговор Руфо. – Его плоть достанется солнцу.
Бывшему жрецу Огма это казалось пустым транжирством. Но таков уж их путь, решил он, такова дорога, которую он избрал. Да будет так.
Руфо посмотрел на Данику, на этот раз лицо его было безмятежным.
– Тебе надо поспать, – прошептал он.
Даника не просто услышала, она почувствовала его слова, почувствовала, что провалиться сейчас в сладкую дрему будет действительно очень здорово.
Она энергично тряхнула головой, понимая, что должна бороться с Руфо до последнего, во всем.
Руфо глядел на нее, удивляясь, откуда исходит эта внутренняя сила.
Даника плюнула ему в лицо.
Руфо сильно ударил ее прежде, чем сообразил, что делает, и Даника, измотанная и слабая от потери крови, неуклюже рухнула на землю. Рассерженный вампир схватил ее за волосы и потащил, велев низшему созданию тьмы собрать оставшихся зомби и следовать за ним обратно в Библиотеку.
Однако Руфо не покинул лагерь; то, что осталось от его сердца, взывало к нему, напоминая о чувствах, которые он питал к Данике. Он наклонился и бережно подхватил ее на руки, будто убаюкивая, хотя в его теле не было тепла, которое он мог бы отдать другому. В лунном свете призывно белела ее беззащитная шея, соблазняя полакомиться, маня выпить кровь этой девушки, и лишь сильнейшим напряжением воли Кьеркан Руфо заставил себя отказаться от удовольствия, поскольку знал, что Даника не поддастся и наверняка умрет, то есть будет потеряна для него навсегда, если он опустошит ее сейчас.
Высоко на деревьях, сидя над местом бойни, Персиваль наблюдал, как богомерзкая процессия побрела прочь. Зверек определил, куда они направились, и, поскакав с ветки на ветку, погрузился в ночь, ища кого-нибудь не из команды Кьеркана Руфо.
Что значит «любить»
Вампир пристально разглядывал ее, и в первый раз за все годы, которые он знал Данику, она казалась такой хрупкой. Нежный цветок, вот она кто, и сильный ветер может унести ее прочь.
Кьеркану Руфо хотелось подойти к ней, нежно погладить ее прелестную шейку, поцеловать ее, сперва мягко, пока желание не вырастет до небес и он сможет погрузить свои клыки, материальную прибавку к тому, кем он стал, в это горло и пить кровь Даники, чувствуя тепло женщины, которую он захотел с той секунды, когда впервые увидел.
Но Кьеркан Руфо не мог, несмотря на бурлящую в нем жажду Проклятия Хаоса. Насытиться… нет, воссоединиться с Даникой сейчас означает преждевременно убить ее. Руфо не хотел, чтобы Даника умерла, нет, пока нет, не раньше, чем он отдаст ей достаточно себя, того, чем он стал, чтобы она могла пойти с ним рука об руку по пути вампиров. Какое имеют значение требования голода и Проклятия Хаоса, когда злодей просто не мог смириться со смертью Даники.
Она будет его королевой, решил Руфо. Выбранное им существование станет куда полнее, когда Даника перейдет на его сторону.
Образ королевы показался Руфо еще слаще, когда он представил, какую боль это причинит Кэддерли.
Как ни страстно вожделел Руфо Данику, еще сильнее он желал причинить вред Кэддерли. Он представит Данику, свою Данику, молодому жрецу, и невыносимой пыткой обернется для юноши знание того, что в итоге жизнь Кэддерли была лжива.
Ниточка слюны побежала из полуоткрытого рта вампира, так он погрузился в свои фантазии. Нижняя губа задрожала, когда он сделал скользящий шаг вперед. Руфо почти забыл собственные рассуждения и готов был прямо здесь и сейчас взять бесчувственную Данику.
Но он очнулся, одернул себя и, оборачиваясь к Хистре, жалкому израненному существу, стоящей рядом с ним в комнате, выглядел неуверенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36