Только что поступившее от Жулио известие о разоблачении Козлика лишило их последней надежды на благополучный исход дела, то есть на крушение ракеты во время старта. Имена космонавтов в эти минуты ещё не были оглашены, но теперь это не имело значения: времени и возможностей для их подкупа или устранения уже не было.
Обхватив головы руками, двое богатейших на Луне коротышек думали о приближающемся экономическом крахе и переходе власти в руки преступников.
– Что же теперь будет? – бормотал Спрутс, закрыв лицо руками.
– Перспективы довольно безрадостные, – не пытался утешать его Гризль. – Сначала они скупят средства массовой информации, затем источники сырья, а потом поставят всех на колени. В том числе и нас с вами.
– Но ведь надо что-то делать! – паниковал Спрутс, готовый разрыдаться от отчаяния.
Совсем недавно разбогатевший Пупс и видавший виды Жулио хотя и были ещё далеки от истерики, но всеми клеточками своих организмов ощущали, как почва уходит у них из-под ног.
– Но неужели нет никакого выхода? – заколотил Спрутс своими тяжёлыми кулаками по столу.
Откинувшись в кресле, Пупс смотрел на него безмолвно и мрачно.
– Есть выход, – подал голос Гризль.
Все обратились к нему, готовые уцепиться за любую соломинку в этом ужасном, затягивающем на тёмное дно водовороте.
– Да, да, выход есть, – подтвердил Гризль. – Но я должен предупредить, что мера может показаться вам чрезмерно жестокой, и я даже не решаюсь сейчас…
– Говорите! – выдохнули разом Пупс, Спрутс и Жулио.
Гризль обвел их своими маленькими умными глазками и произнёс:
– Порошок.
Пупс понял, Спрутс и Жулио переглянулись в недоумении.
– Порошок, – повторил Гризль и отчеканил с расстановкой: – незамедлительное – всеобщее – беспощадное – отравление – гипнотическим порошком .
С минуту все молчали.
– Но как же вы… как же мы… Как можно практически осуществить столь грандиозную акцию? – пролепетал Спрутс, вытирая платком взмокшее лицо. – У нас в запасе лишь несколько часов.
– Первую дозу можно распылить с вертолётов и самолётов. Коротышки ничего не поймут, а в первом же выпуске новостей мы дадим им чёткую поведенческую установку.
– Но разве у нас есть такое огромное количество порошка? – удивился Жулио.
– Есть.
Теперь настало время г-на Пупса сделать круглые глаза. Изобретатель порошка Кротик находился на его вилле под неусыпной охраной.
– Я надеюсь, вы простите меня, господин Пупс, – обратился Гризль к своему хозяину. – Я не поставил вас в известность только потому, что прибёрег этот план на самый крайний случай. Являясь коротышкой чрезвычайно… м-м… милосердным, вы ни за что бы не дали своего согласия на подготовку подобного мероприятия. Порошок синтезировался и накапливался по моему личному указанию. Теперь у нас его достаточно много, для того чтобы спасти мир от ужасной катастрофы, от всеобщего безумия, от гибели…
Произнеся этот заранее подготовленный монолог, Гризль склонил голову.
– Хорошо, – произнес Пупс, разрешив мучительные для себя колебания. – Всё правильно, другого выхода у нас нет. Техника готова к вылету?
– Самолёты и вертолёты ждут вашей команды во всех крупнейших городах. Порошок доставлен специальными курьерами два дня назад в Давилон, Хрумстик, Гопстоун, Грабенберг, Брехенвиль, Паноптикум, Сан-Комарик, Лос-Свинтос, Лос-Кабанос, Лос-Паганос, Фантомас и на полуостров Клушка. Вылет и тотальное опыление может состояться в любую минуту.
– Я вижу, вы всё хорошо продумали, – заметил Пупс не очень уверенно; размах предстоящей акции пугал его. – Каково же время действия препарата?
– Приблизительно десять-двенадцать часов.
– А потом?
– Полагаю, что в ближайшее время мы должны решить эту проблему.
– Да, да. – Лицо у Пупса сделалось бледным, глаза лихорадочно блестели. Он торопливо прикурил сигару и запыхтел, распространяя вокруг себя густые клубы дыма. – Всё правильно. Но необходимо срочно созвать большой бредлам, судьба экономики в руках хозяев крупных предприятий, необходимо срочно собраться и поставить их в известность. Кстати, как можно обезопасить себя от действия распылённого в воздухе порошка?
– Очень легко: обыкновенный противогаз или разработанная Кротиком принятая внутрь таблетка. – Гризль положил на стол круглую жестяную коробку из-под леденцов. – Действует в течение суток, стопроцентная гарантия, и никаких побочных эффектов.
Пупс, Спрутс и Жулио немедленно взяли по зелёному шарику и проглотили. Гризль для убедительности тоже сунул шарик в рот, разгрыз и проглотил, запив крюшоном из бокала. Спрутс подозрительно на него посмотрел и спросил:
– Таблетку нужно было разгрызть?
– Не имеет значения… Смотрите, смотрите! По телевизору передают что-то важное!
В ресторанном зале происходило оживление: посетители столпились у стойки бара, за которой работал телевизор. Жулио отдёрнул драпирующую стену занавеску, и за нею зажёгся большой телеэкран. Зазвучал торжественный голос дикторши, сидевшей на фоне заставки с изображением готовой к запуску ракеты на поверхности Луны:
«…таким образом, уже никто и ничто не сможет помешать космонавтам выполнить их восхитительную миссию – совершить коммерческий полёт на Большую Землю. Полёт, который сделает богачами миллионы коротышек – владельцев акций общества „Космические поставки“. Полёт, который подарит нашим гражданам дешёвую и эффективную энергию невесомости! И я снова повторяю имена космонавтов, которые нам передали всего минуту назад. Это: командир корабля и начальник наземной экспедиции Росомаха; борт-инженер Квантик…»
Дикторша продолжала читать список, в котором среди прочих прозвучало и имя Козлика, а лица у четверых собравшихся в люкс-кабинете заговорщиков всё больше вытягивались. Такого хитрого и предусмотрительного хода со стороны противника они не ожидали.
– Больше никаких разговоров, надо действовать! – воскликнул Пупс, затоптав вывалившуюся изо рта сигару. – Господин Гризль, я болван, но я очень благодарен судьбе за то, что она свела меня с таким умным коротышкой, как вы.
Гризль поклонился.
– Делайте от моего имени всё, что считаете нужным. Мы с господином Спрутсом сейчас же экстренно созываем большой бредлам. Сбор через час в конференц-зале моего центрального офиса.
Через час в высотном офисе г-на Пупса, имевшем подземный гараж и вертолетную площадку на крыше, начали собираться члены большого бредлама. Пока ещё только те, которые оказались неподалеку от Давилона. Каждый из них получил сообщение с пометкой «срочно, совершенно секретно».
Согласно уставу бредлама, такая депеша должна была настигнуть его участника, где бы он в данную минуту ни находился: в пути, в тёплой постели, в море, в лесу или даже на операционном столе.
Текст составленного Гризлем сообщения начинался словами: «Если Вы дорожите своим состоянием…» – и заканчивался жестоким предупреждением о том, что «в ближайшие часы может произойти ужасная катастрофа, которая лишит Вас не только денег, но и поставит под угрозу Вашу жизнь». В особой приписке настоятельно предлагалось иметь с собой противогаз и, в случае непредвиденной задержки где бы то ни было, воспользоваться им не позднее шести часов утра.
Все тридцать депеш, по количеству членов бредлама, были зашифрованы, и, на взгляд непосвященного, в них были цифры биржевых сводок. Но те, кому эти депеши предназначались, легко их расшифровали, и сообщения о грозящей опасности произвели на них сильное впечатление. Самолеты и вертолеты поднимались в воздух и сквозь пелену дождя, вспыхивая отблесками грозовых разрядов, летели в ночи со всех концов подлунного мира.
Прибывавшие ходили по огромному офису Пупса и пытались что-нибудь выяснить у других, однако никто ровным счётом ничего не понимал.
После обрушившегося на подлунный мир экономического краха состав большого бредлама обновился почти наполовину. Наряду с привычными физиономиями фабрикантов старой формации теперь здесь во множестве пестрели крикливые цилиндры «новых». Эти коротышки вели себя, как и везде, шумно и вызывающе. Им казалось, что, обругав и унизив буфетчика, прислугу или даже своих коллег по бредламу, они тем самым возвышаются над другими и приобретают некий авторитет.
К четырём часам утра прибыли последние участники. По звону председательского колокольчика расселись вокруг большого круглого стола и приготовились к худшему. Пометка в разосланных сообщениях о необходимости иметь при себе противогазы наводила на мысль об угрозе войны с инопланетянами.
Глава третья
Как Мигу и Крабса приняли за змею, а потом за зайцев, которые сожрали змею и были готовы приняться за лошадей
– …Лошади совсем отощали, – говорил кто-то поблизости, слышалось лошадиное фырканье и постукивание копыт по деревянному помосту. – Интересно, почему они не сожрали сено? Может, они заболели?
– Если заболели, надо составить акт, – сказал второй. – Теперь мы отвечаем за скотину, с нас и спросят.
– Ты ещё не вздумай назвать их скотиной на ипподроме. Если хозяин услышит, получишь хлыстом по морде так, что потом лошади будут шарахаться.
– Ладно, не пугай, а то сам получишь.
– Ах ты, малек! Работаешь бе?з году неделю, а уже задираешь старшего конюха?
– Плевать я на тебя хотел. А если пожалуешься хозяину, я тебе такое устрою…
– Чего-чего? А ну говори, что ты мне такое устроишь?
– А вот тогда и узнаешь.
– Нет, ты мне сейчас покажи…
Конюхи начали наскакивать друг на друга, как петухи, и дело, наверное, закончилось бы дракой, если бы в углу вагона не зашевелился насыпанный там для лошадей ворох сена. Драчуны замерли и посмотрели на него с испугом.
– Это ещё что там шевелится? – зашептал первый конюх.
– Наверное, змея, – шепотом предположил второй и взял на изготовку лопату.
– Да, это может быть, – согласился первый. – Теперь понятно, почему лошади не стали есть сено. Давай-ка её на вилы…
Первый, он же старший, конюх осторожно приблизился к куче и замахнулся вилами, прицеливаясь в самую ее середину. Неожиданно из-под сена послышались испуганные голоса, и на свет выскочили двое коротышек, одетых в грязные комбинезоны скуперфильдовской фабрики.
– Эй! Не надо вилами! – завопили они наперебой. – Мы здесь ничего не трогали, мы – зайцы!..
– Стало быть, зайцы сожрали змею, – сказал первый конюх.
– И превратились в коротышек, – подхватил второй.
– Ещё неизвестно, чем все могло закончиться для лошадей, – покачал головой первый.
– Что вы говорите! – ещё больше заволновались «зайцы». – Если полагается штраф, мы заплатим!
– А кто заплатит неустойку за нарушение режима питания элитных беговых лошадей? – грозно спросил старший конюх.
– Каждая кляча тянет на два миллиона фертингов, – приврал второй и вдруг изо всех сил огрел Крабса по спине лопатой. Тот тяжело охнул.
Конюхи с самого начала были не в духе и только искали случай, чтобы выместить на ком-нибудь свое поганое настроение. Перетрусившие безбилетники были сейчас для них настоящим подарком.
Старший легонько ткнул Мигу вилами в живот, и тот испуганно завопил: «Ой-ой-ой!!!» После этого «зайцы» один за другим перемахнули через вагонные перила и угодили в кучу угля. Не давая опомниться, конюхи с двух сторон начали дубасить их лопатой и колоть вилами. Бедняги вопили и кувыркались в угле до изнеможения, пока мучители не удовлетворили полностью свои кровожадные потребности.
Мига и Крабс вылезли из кучи и, пошатываясь, заковыляли куда глаза глядят.
В южном курортном городке Сан-Комарике, где они теперь оказались, в это время года было довольно пустынно. Редкие прохожие с интересом поглядывали на двух чёрных с ног до головы коротышек, которые с трудом ковыляли по улице, поддерживая друг друга и всхлипывая. На их чёрных физиономиях слёзы промыли белые дорожки от глаз до подбородка, и они стали похожи на печальных клоунов.
Разгуливать долго в таком виде им не пришлось, потому что первая же патрульная машина отвезла их в полицейский участок.
Дежурный взялся за составление протокола, но задержанные впали в слезливую истерику, и допросить их не представлялось ни малейшей возможности. Тогда их отвели в одну из пустующих камер, чтобы они там посидели.
Как только за тяжёлой дверью прогремели засовы, Мига сразу перестал плакать и хорошенько встряхнул Крабса за пухленькие плечи:
– Слушайте, Крабс, вы видели там на стене наши портреты?
– Ка-а-кие порт-реты?
– Какие? Да перестаньте же вы скулить! Такие, что мы в розыске! Наверное, раскручивают кражу прибора на макаронной фабрике. Разослали фотороботы во все участки, назначили премию, и теперь каждый паршивый фараон может заработать на нас кучу денег.
Крабс перестал рыдать и старательно размазал грязь по лицу. Мига сделал то же самое. Скуперфильдовские комбинезоны были совершенно чёрные от угля – на первое время это могло сбить с толку полицейских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62