Я сказал им, что после того, как уйдут солдаты, они должны увести свои лодки и некоторое время не возвращаться к Рыночному Дому. Потом я еще немного поговорил с ними, делая вид, что отдаю распоряжения — на самом деле они просто рассказали мне, что сухоземельцы выглядели совершенно сумасшедшими — и потом я рассказал начальнику солдат, где он и его люди могут найти «Чашу Пелиппы». Не хмурьтесь так, герцог Изгримнур. Я послал их на другой конец города. Но когда я сказал это тому человеку, он весь затрясся, как будто у него все зачесалось.
— Как… Как выглядел их главный? — напряженным голосом спросила Мириамель.
— Очень странно, — Тиамак замялся. Он не знал, как следует говоритьс принцессой сухоземельцев, даже если она одета в мужское платье. — Он единственный не был одет как солдат. Высокий, на вид сильный, одежда дорогая, но лицо его было лиловым от синяков, а глаза налиты кровью, как у кабана. Похоже было, что его голова побывала в зубах у крокодила. Зубов у него тоже не хватало.
Мириамель застонала и соскользнула с матраса на пол.
— О Элисия, спаси меня! Это Аспитис! — В ее прерывистом голосе было отчаяние. — Кадрах, откуда он мог знать, куда мы идем? Ты снова предал меня?
Монах вздрогнул, но, когда он заговорил, в. его голосе не было обиды.
— Нет, моя леди. Я полагаю, что он Каким-то образом добрался до берега и обменялся посланиями со своим истинным господином. — Кадрах повернулся к Изгримнуру. — Прейратс отлично знает это место, герцог, а Аспитис его ставленник.
— Аспитис? — Изгримнур, затягивая на своей широкой талии пояс ножен, расстроенно покачал головой. — Я не знаю его, но похоже, что он не друг нам.
— Нет, — Кадрах посмотрел на Мириамель, которая сидела на полу, обхватив голову руками. — Он нам не друг.
Изгримнур издал глубокий горловой звук. Тиамак удивленно обернулся к нему, потому что герцог рычал точь-в-точь как рассерженный медведь, но риммерсман уже глубоко задумался, сплетая пальцы на короткой бороде.
— Враги дышат нам в спину, — сказал он наконец. — Даже если бы Камарис сейчас был таким же, каким он был сорок лет назад — а он, да возлюбит его Бог, Мириамель, был самым могучим человеком на земле — я и тогда не особенно обрадовался бы этим новостям. Придется уходить… да побыстрее.
— А куда нам идти? — спросил Кадрах.
— На север, к Джошуа, — Изгримнур повернулся к Тиамаку. — Что ты скажешь на сей раз, маленький человек? Что нашел бы другой выход, если бы нас было трое?
Тиамак почувствовал, что у него перехватило горло.
— Да. Но это будет нелегко, — озноб пробрал его до костей, словно ледяное дыхание Той, Что Ждет Всеобщего Возвращения коснулось его шеи. Неожиданно идея вести сухоземельцев через лабиринты Вранна показалась ему совершенно неудачной.
Мириамель поднялась с пола.
— Джошуа жив?
— Таковы слухи, принцесса. — Изгримнур покачал головой. — Люди говорят о каком-то месте на северо-востоке Тритингов. Но это может оказаться пустой надеждой.
— Нет! — На залитом слезами лице Мириамели была странная уверенность. — Я верю в это.
Кадрах, все еще прислонившийся к стене, словно забытое домашнее божество, пожал плечами.
— Нет ничего плохого в вере, если это — единственное, за что мы можем ухватиться. Но что это за другой путь? — он перевел мрачный взгляд на болотного человека.
— Через Вранн, — Тиамак откашлялся. — Я думаю, что для них будет почти невозможно преследовать нас. Мы должны были бы идти на север, к самому краю Озерных Тритингов.
— И там, пешие, окажемся на сотне лиг открытого пространства безо всякого укрытия. — мрачно сказал Кадрах.
— Проклятье, монах, — зарычал Изгримнур. — А что мы еще можем сделать? Пробираться через Кванитупул мимо парней Аспитиса, а потом идти в неприятельский Наббан? Только глянь на нас? Ты можешь вообразить более запоминающуюся компанию — девушка, два монаха, из которых один с бородой, впавший в детство старый великан и вранн? Думаешь, у нас есть выбор?
Эрнистириец, казалось, собирался возразить, но, подумав, пожал плечами, уходя в себя, как черепаха, которая скрывается под панцырем.
— Думаю, нет, — тихо сказал он.
— И что нам теперь делать? — страх Мириамели немного отступил. Все еще потрясенная, она теперь казалась спокойной и решительной. Тиамак не мог не восхититься твердостью ее духа.
Изгримнур деловито потер свои огромные лапы.
— Уходить. Причем не позже, чем через час, так что времени у нас в обрез. Тиамак, иди и стой перед трактиром. Кто-нибудь другой может оказаться любезнее тебя, а если солдаты застигнут нас врасплох — все погибло. Ты — самый незаметный из всех нас. — Герцог задумчиво огляделся. — Камариса я попрошу починить одну из тех лодок, что стоят во дворе. Кадрах, ты поможешь ему. Запомни, он слабоумный, но работал здесь много лет — он знает что делать, и понимает почти все, хотя и не говорит. Я соберу наши вещи, а потом приду помочь вам закончить с лодкой и отнести ее к воде.
— А я, Изгримнур? — Мириамель переминалась с нога на ногу в неудержимом стремлении делать хоть что-нибудь.
— Бери хитрюгу трактирщицу и отправляйся вниз, на кухню, собрать нам немного еды в дорогу. Старайся брать то, что долго не будет портиться, потому что мы не знаем, сколько времени нам придется идти без… — Он замолчал, осененный внезапной мыслью. — Вода! Свежая вода! Милостивый Узирис, мы же идем в болота! Берите все, что можете, а я помогу вам тащить кувшины или что вы там найдете. Во дворе за трактиром стоит дождевая бочка — я думаю, в ней полно воды. Ха! Я знал, что эта вонючая вода для чего-нибудь пригодится. — Он сплел пальцы, лихорадочно размышляя. — Нет, принцесса, не торопись. Скажи Чаристре, что мы заплатим за все, что возьмем у нее, но не говори ни слова о том, куда мы направляемся. Она продаст наши бессмертные души за ломаный грош. Хотел бы и я быть таким же, но придется заплатить ей за все, хоть это и опустошит мой кошелек. — Герцог глубоко вздохнул: — Все! Теперь пошли. И где бы вы ни были, вы все, ждите сигнала Тиамака и бегите во дворик, как только услышите его.
Он повернулся и открыл дверь. На верхней ступеньке, среди остатков разнообразной снеди сидела Чаристра, лицо ее казалось смущенным. Изгримнур взглянул на трактирщицу, потом подошел к Мириамели и наклонился к ее уху. Тиамак был достаточно близко, чтобы расслышать его шепот.
— Не давай ей сбежать от тебя, — бормотал герцог, — может быть, нам придется взять ее с собой, чтобы хоть на некоторое время сохранить тайну того, в какую сторону мы ушли. Если она будет уж очень брыкаться — только крикни, и я сейчас же прибегу. — Он взял Мириамель под локоть и направил ее к сидящей на ступеньке Чаристре.
— Еще раз приветствую тебя, добрая женщина, — сказала принцесса. — Меня зовут Мария. Мы уже встречались внизу. Теперь мы пойдем на кухню, и ты дашь немного пищи мне и моим друзьям — мы долго путешествовали и теперь очень голодны. — Она помогла Чаристре подняться на ноги, потом снова нагнулась, чтобы подобрать упавшие хлеб и сыр. — Видите? — сказала она весело, крепко взяв за локоть ошеломленную женщину. -. У нас ничего не пропадет, и за все будет заплачено.
Они исчезли, спускаясь по лестнице.
Мириамель обнаружила, что работает словно в каком-то тумане. Она так сосредоточилась на своей непосредственной задаче, что совершенно не думала о надвигающейся опасности, пока не услышала возбужденного крика Тиамака, который, словно кролик, барабанил по крыше у нее над головой. С сильно бьющимся сердцем она схватила последнюю горсть сушеного лука — Чаристра не особенно заботилась о том, чтобы в ее кладовых было достаточно свежей еды — и бросилась во двор, толкая перед собой протестующую трактирщицу.
— Чего это вы себе воображаете? — ныла Чаристра. — Прав не имеете так со мной обращаться, кто бы вы там ни были.
— Цыц! Все будет хорошо. — Ей бы очень хотелось этому верить.
Войдя в общую комнату, она услышала на лестнице тяжелые шаги Изгримнура. Он подошел сзади, не оставляя несчастной трактирщице никаких возможностей для бегства. Вместе они протиснулись во дворик. Камарис и Кадрах были так поглощены работой, что даже не взглянули на подоспевших товарищей. Старый рыцарь держал пропитанную смолой щетку, монах кромсал ножом полосу тяжелой парусины.
Через мгновение с крыши соскользнул Тиамак.
— Солдаты недалеко, — задыхаясь сказал он. — Они в тысяче шагов, а может быть и ближе, и они идут сюда!
— Те самые? — спросил Изгримнур. — Впрочем, разумеется да, будь я проклят! Надо уходить. Лодку залатали?
— Думаю, что некоторое время она не будет пропускать воду, — спокойно сказал Кадрах. — Если мы захватим это с собой, — он указал на смолу и парусину, — то можно будет заделать щели более тщательно, как только мы остановимся.
— Если у нас вообще будет возможность остановиться, — зарычал Изгримнур. — Хорошо. Мириамель?
— Я взяла всю еду, которую нашла в кладовых. Не такая уж большая это была работа.
Чаристра, которая вновь обрела некоторую часть своего высокомерия, немедленно выпрямилась.
— А что буду есть я и мои гости? — требовательно спросила она. — Всем известно, что у меня лучший стол в Кванитупуле.
Изгримнур фыркнул, раздувая усы.
— Дело не в твоем столе, а в той дряни, которую ты на него ставишь. Тебе заплатят, женщина, но сначала ты совершишь с нами маленькое путешествие.
— Что? — завопила трактирщица. — Я добродетельная эйдонитка! Что вы собираетесь со мной сделать?
Герцог поморщился и посмотрел на остальных.
— Мне это не нравится, но к сожалению, ее нельзя оставить здесь. Мы высадим ее где-нибудь в безопасном месте — вместе с ее деньгами. — Он повернулся к Кадраху: — Возьми кусок веревки и свяжи эту женщину, ладно? Да постарайся не сделать ей больно.
Последние приготовления были завершены под аккомпанемент пронзительных протестов Чаристры. Тиамак, который очень волновался, что Изгримнур оставил в трактире какую-нибудь драгоценную часть их багажа, побежал наверх, чтобы убедиться, что все в порядке. Вернувшись, он присоединился к остальным, которые пытались протащить большую лодку через боковую дверь дворика.
— На каждой приличной пристани должна быть лебедка, — жаловался Изгримнур. По его лицу ручьями струился пот. Мириамель боялась, что такая тяжелая работа может повредить кому-нибудь из старших мужчин, но Камарис с легкостью выполнял свою часть работы, а Изгримнур был все еще достаточно силен. Скорее волноваться следовало за выжатого долгой дорогой и несчастьями Кадраха и худого Тиамака. Мириамель хотела было помочь им, но боялась оставить в одиночестве связанную Чаристру даже на мгновение: она могла поднять тревогу или упасть в воду и утонуть.
Когда они тащили лодку по скату к задней пристани, Мириамель уже была уверена, что слышит грохот сапог Аспитиса и его солдат. Казалось, что лодка двигается чудовищно медленно, словно слепой восьминогий жук, спотыкаясь на каждом крутом повороте.
— Скорее! — сказала она. Ее подопечная Чаристра, которая не понимала уже ничего, кроме того, что она попала в беду, тихонько застонала.
Наконец они добрались до воды. Когда лодка была спущена через край плавучей пристани. Кадрах пошарил между скамьями, выбрал из груды инструментов, которые принесли, чтобы латать лодку, тяжелый молот, и пошел вверх по скату назад к трактиру.
— Что ты делаешь? — закричала Мириамель. — Они могут ворваться сюда в любую минуту!
— Знаю, — ответил Кадрах, прижимая к груди молот, и перешел на ровную рысь.
Изгримнур побагровел.
— Этот человек взбесился?
— Я не знаю. — Мириамель подталкивала Чаристру к лодке, которая тихо терлась о край пристани. Когда трактирщица попыталась сопротивляться, старый Камарис поднял ее и посадил рядом с собой, легко, как отец, успокаивающий капризную дочку. Несчастная женщина сжалась в комочек, по ее щекам текли слезы. Мириамель не могла не пожалеть ее.
Через мгновение Кадрах появился снова, полным ходом пробежав по трапу. С помощью друзей он залез в лодку и оттолкнул ее от пристани. Нос суденышка развернулся к середине канала.
Мириамель помогла монаху протиснуться к скамейке.
— Что ты там делал?
Некоторое время Кадрах пытался отдышаться, потом бережно положил молот на тюк парусины.
— Там оставалась еще одна лодка. Я хотел быть уверенным, что им придется чинить ее дольше, чем мы чинили нашу. Нельзя преследовать кого-то в Кванитупуле, когда у тебя нет лодки.
— Молодец, — сказал Изгримнур. — Хотя я не сомневаюсь, что им не составит труда раздобыть другую лодку.
Тиамак протянул руку.
— Смотрите! — К «Чаше Пелиппы» шла дюжина мужчин в синих плащах и шлемах.
— Сперва они постучат, — тихо сказал Кадрах. — Потом высадят дверь. Потом они поймут, что произошло, и начнут искать лодку.
— Так что нам не вредно использовать преимущество во времени, которое мы получили. Гребите! — Сказано — сделано. Изгримнур взмахнул веслом. Камарис подхватил свое, и, когда весла вонзились в воду, маленькая лодка рванулась вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72