Природа безразлична, она закончит работу, начатую чумой и не упустит нас. Люди не всегда были охотниками на вершине пищевой цепи, мы были просто преходящим капризом природы. Теперь мы снова превращаемся в добычу, как в старые дни. Видел кто стаю волков?
- Нет…
- Мы допускаем, чтобы они свободно бегали по улицам Денвера. Их зовут пуделями, терьерами, ретриверами, доберманами, колли, сенбернарами, овчарками и борзыми, но все же это - стаи волков. Они голодны и они могут убивать. Мы можем потерять тридцать миллионов человек из-за животных, бывших домашних и других, прямо сейчас. Вероятно, больше. Я говорю о мире в целом, конечно. И я также включаю в эту оценку стаи людей - это животные другого сорта. Мы, вероятно, потеряем сто миллионов человек, которые не умерли ранее, но сейчас более не существует медицинской помощи в случае ранений и болезней, которые произойдут с ними в следующие двенадцать месяцев. Вы знаете, что аппендицит может быть фатальным? И так далее… - Он прервался, поглядел на меня и улыбнулся. Я начинал понимать его шарм. Он никогда не подразумевал кого-то персонально. - Итак, мой молодой друг, я весьма уважаю ваше негодование и эмоции, на которых оно основано - то, что мы делаем сегодня здесь, весьма вероятно, есть наиболее рациональная вещь, которую мы можем сделать. Я отмечаю, что вы не пытались объяснить ваше присутствие здесь, вероятно, оно тоже совершенно рационально. На само деле для личности есть только одна более рациональная вещь, которая приходит мне на ум.
- И что же это?
Он сказал тихим голосом, мягко: - Полюбите того, о ком заботитесь. Вы не бессмертны, вы знаете. Если вы не воспользуетесь удобным случаем сказать кому-нибудь сегодня о своей любви, вы можете никогда не получить другого шанса.
Он был прав. Я вспомнил многих.
Фромкин встал и предложил руку девушке. Она и еще одна женщина попытались взять ее. Фромкин улыбнулся и предложил женщине другую руку. Он снова улыбнулся мне с пониманием, и все трое удалились.
Да, очень похоже на Уайтлоу. Последнее слово тоже всегда было за ним.
18
Я повернулся уходить и почти столкнулся с мечтой: - Оп, простите меня… - Я схватил ее, чтобы удержать от падения, а потом забыл отпустить.
- Хелло!, - сказала она, смеясь.
- Э-э…, - прошептал я, не в силах говорить. Я был загипнотизирован - ее мягкими сияющими серыми глазами и утонул в них. Ее кожа была светлой, лишь чуть-чуть проступали веснушки. Лицо окружали каштановые локоны, ниспадавшие шелковым каскадом на плечи. Губы влажные и красные.
Мне хотелось поцеловать ее. Кому бы не хотелось?
Она снова засмеялась: - Прежде, чем вы спросите, ответ - да.
- Что?
- Вы хотите сделать мне предложение, не так ли? - Голос темно-бархатный со слабым привкусом Алабамы.
- Э-э… - Я сделал шаг назад. Ноги хотели остаться на месте, но я все же шагнул.
- Вы - застенчивый? - Да, Алабама. Определенно. Она произносила каждое слово так медленно, что я мог попробовать его. И от нее пахло жимолистью, сиренью - и мускусом.
Я обрел голос: - Э-э, похоже, я…
- Рада видеть, что вы преодолели, - сказала она, смеясь. Она взяла меня под руку и повела к эскалатору, ведущему на уровень гаражей: - Как вас зовут?
- Джим. Э-э, а вас?
- Джиллианна. Все зовут меня Джилли.
Я внезапно почувствовал смущение. Начал говорить: - Э-э…, - потом замолк.
Она посмотрела, слегка склонив голову: - Да?
- Нет, ничего.
- Нет, скажите.
- Хорошо, я…, э-э, мне кажется, я немного напуган.
- Почему?
- Я так никогда не знакомился прежде.
- О! А как вы обычно знакомились?
- Э-э. Никак, - признался я.
- Боже. Так вы действительно застенчивый!
- Э-э. Только с женщинами.
- О-о, понимаю, - сказала она. - Вы голубой?
- Не думаю. То есть я никогда не пробовал.
Она похлопала меня по руке. Как успокоение? Я не спросил.
- Э-э, я здесь для исследований, - признался я. - Я имею в виду, что связан с армией. То есть, веду исследования для них.
- Все так, - сказала она. - Все в Денвере работают над хторрами.
- Да?, - задумался я, - наверное.
- Вы его когда-нибудь видели? - Она произнесла это совсем обычно.
- Я… сжег одного… как-то.
- Сжег?
- Огнеметом.
Она посмотрела на меня с новым уважением: - Испугались?
- Нет, не тогда. Все случилось так быстро… Не знаю, в общем это был ужас, конечно. Я имею в виду, если б хторры не были так свирепы, они могли бы быть красивыми…
- Вам жалко, что вы сожгли его?
- Он был страшно большой. И опасный
- Продолжай, - сказала она. Ее рука застыла на моей.
Я пожал плечами: - Тут не много расскажешь. Он вышел из хижины и я сжег его. - Я не хотел рассказывать ей о Шоти, не знаю, почему. Я сказал: - Это произошло так быстро. Я бы хотел разглядеть его лучше. Это было просто большое розовое пятно.
- Здесь есть один, знаешь. - Ее хватка было очень крепкой.
- Знаю. слышал от Лизард.
- Ты. Знаешь. Ее?
- Ну, не совсем. Она была пилотом у нас. Для меня и Теда.
- А-а, - пожатие ослабло.
- Она рассказала о хторре. Она его и привезла.
Мы съехали на эскалаторе на третий уровень гаража, где у нее был личный флоутер, ожидающий в одной из ячеек. На меня произвело впечатление, но я ничего не сказал. Молча взобрался рядом.
Двигатель пробудился к жизни, ушел в неслышимый диапазон, и мы выскользнули на дорогу. Передние фары бросали желто-розовую полосу света. Огни встречного движения матово просвечивали сквозь поляризованные ветровые стекла.
- Не знал, что такие появились на рынке, - сказал я.
- О-о, они не появились. Не совсем. Но несколько сотен прошли сборку, прежде чем Детройт пришел в упадок.
- И как вы получили этот?
- Дергала ниточки. Ну, папа дергал.
- Папа?
- Ну… он как папа.
- А-а.
Она неожиданно спросила: - Хотите увидеть хторра?
Я поперхнулся: - Что? Да! - Потом: -… но он же заперт, не так ли?
- У меня ключ. - Она произнесла это, не отрывая глаз от дороги. Как будто говорила, который час: - Он в спецлаборатории. Когда-то там было стерильное помещение. Если поспешим, можем посмотреть, как его кормят.
- Кормят? Его?
Она не обратила внимания на то, как я это сказал: - О, да. Иногда поросятами или ягнятами. Большей частью телятами. Один раз ему скормили пони, но я этого не видела.
- О-о.
Она продолжала лепетать: - Пытаются копировать то, что они едят на воле. Они ведь хищники, знаете?
- Я… немного слышал об этом.
- Они не убивают свою добычу - я нахожу это интересным. Они просто сбивают ее и начинают есть. Доктор Ммбеле думает, что здесь вовлечен инстинкт убийства. Наш отказывается есть мертвое мясо, пока очень, очень не проголодается, и даже тогда атакует, только если мясо двигают.
- Интересно.
- Говорят, что иногда он ест людей. Думаете, это правда? То есть, не кажется ли это нетипичным?
- Ну…
Она не стала ждать ответа: - Доктор Ммбеле не верит. Нет никаких подтвержденных случаев. По крайней мере таких, что можно проверить. Так говорят в бюро ООН. Вы знаете?
- Нет, не знаю. - Шоу Лоу, Аризона. - Э-э…
- Думали, что один случай есть, - сказала она, - но…, ну, это превратилось просто в еще один розыгрыш. Я слышала, у них даже были снимки.
- Розыгрыш?
- Ага. Не знали?
- Ну, откуда? - Не думаю, что она заметила, но мысленно я ехал почти на три ряда от нее.
- Я работаю здесь. На постоянной основе. Не знали?
- О-о. А что вы, собственно, делаете?
- Исполнительный вице-председатель координационного центра внеземных генетических исследований.
- О-о, - сказал я. Потом: - О-о! - Потом заткнулся.
Мы свернули с хайвея на подъездную дорогу. На ней в обе стороны почти не было движения.
- Есть что-нибудь интересное в хторрах? Я имею в виду, генетически?
- О-о, масса. У них пятьдесят шесть хромосом. Не странно? Почему так много? То есть, для чего все эта генетическая информация? Большинство из генов, что мы проанализировали, похоже, в любом случае неактивны. Пока что мы не можем синтезировать компьютерную модель того, как работает вся система, но мы трудимся. Просто вопрос времени, но могло бы помочь, если бы у нас было несколько их яиц.
- Я…, э-э, нет, ничего. Удивляюсь, что у них есть хромосомы и гены.
- О, это универсально. Доктор Хэкли доказал это почти двадцать лет назад - жизнь на основе углерода всегда будет построена на ДНК. Что-то о базисной молекулярной структуре. ДНК - наиболее подходящая форма органической цепочки, почти неизбежная. Потому, что очень эффективна. ДНК почти во всем впереди, и если возможны другие типы органических цепей, ДНК не только перерастает их, она использует их как пищу. Она действительно очень прожорлива.
- Хм, - сказал я, - это предопределено.
Она продолжала бубнить: - Изумительно, не так ли? Как много общего у нас с хторрами.
- Э-э, да. Изумляет.
- Я имею в виду - социобиологически. Мы представляем различные ответы на один и тот же вопрос: как может жизнь познать себя? Какие формы дорастают до разумных? И какие… структуры этих форм совпадают? Это могло бы нам сказать, что разумность является ответом на что-либо, или продуктом чего-либо. Так говорит доктор Ммбеле.
- Я…, э-э, слышал о нем много хорошего.
- Во всяком случае мы вместе хотим построить программу экстраполяции физиологии животных Хторра из их генов, но у нас нет никого, кто мог бы написать программы. Вы не программист? Недостаток хорошего хэкера, наверное, добавит в наше расписание исследований где-то от двух до трех лет. А это очень важная проблема - даже двусторонняя. Мы не знаем, что будут делать гены, потому что не знаем животного, по крайней мере не очень хорошо знаем. И мы не можем разгадать животное, потому что не понимаем его гены. Они действительно очень странные штуки. - Она перевела дух: - Ну, например, половина хромосом, вроде бы, дублируют друг друга. Похоже на состояние премитоза. Почему так? У нас больше вопросов, чем ответов.
- Похоже, - сказал я, пытаясь переварить, что она рассказала. - А что тысяченожки? Они не дадут вам какие-нибудь ключи?
- Вы имеете в виду инсектоидов? Еще одна полная загадка. Например, они, похоже, все одного пола - вы знаете? Нет пола вообще.
- Как?
- Мы не нашли ни одного свидетельства - и никто не нашел - что у них вообще есть сексуальность. Ни физически, ни генетически: нет половых органов, нет половой дифференциации, нет вторичных половых признаков, и даже нет никакого способа размножения.
- Хорошо, но они должны…
- Конечно, должны, но лучшее, что мы нашли - это некие незрелые структуры, которые могут - только могут, обратите внимание - быть недоразвитыми яичниками или тестикулами, мы не уверены, чем именно, - и следы репродуктивного тракта, но они бездеятельны в каждом препарированном образце. Может, это просто припухшие гланды. Но даже если они являются сексуальными структурами, то почему погребены так глубоко в брюшной полости без соответствующей связи с каким-нибудь выходным отверстием?
Она остановилась у главных ворот достаточно близко, чтобы сканер удостоверил ее личность, потом проехала вперед, резко повернула направо и поехала через участок к далекому Г-образному зданию.
- А у хторров есть сексуальность?
- О, да. Совсем немного. мы еще не уверены, как это действует. Тот, что у нас - мы думали, женского пола. Но теперь не уверены. Теперь мы предполагаем, что это самец. По крайней мере, я думаю так, но… у нас не с чем сравнить. У нас была возможность препарировать нескольких мертвых в последнюю пару месяцев - о двух мы думаем, что это были самочки, один очень определенно самец, и еще в двух случаях мы не уверены. Большой определенно был самцом, - повторила она. В голосе слышалось восхищение: - Я бы хотела видеть его живым. Он должен быть великолепным. Два с половиной метра толщины, наверное пят метров длины. Мы получили только переднюю половину. Задняя была… потеряна. Но он должен быть великолепен. Каким он, наверное, был бойцом. Спорю, он мог съесть целую корову.
- Хм, - сказал я, не зная, что еще сказать. Я начал удивляться - это было частью процесса соблазнения? Или что? Я не был уверен, что хотел чего-нибудь еще.
Флоутер скользнул к стоянке перед зданием. Оно не было Г-образным, а скорее Х-образным. Мы припарковались к одному из углов. Яркие огни освещали все пространство. Я вышел и остановился посмотреть на мачты. Как я и думал, на каждой мачте было по снуперу, вот зачем горели огни. Безопасность. Никто не войдет - и не выйдет - не записанным.
Хотелось знать, кто смотрит записи.
И еще хотелось знать, зачем все это.
В комнате уже было одиннадцать человек. Она было длинной, узкой, тускло освещенной. Два ряда кресел стояли вдоль комнаты, лицом к стеклянной стене. Я смог разглядеть пять женщин, шесть мужчин. Все мужчины, похоже, были гражданскими, но я не был уверен. Я не знал, были ли женщины их коллегами или спутницами на вечер. Если последнее, я не мог не удивиться их выбору развлечения. Мужчины помахали Джиллианне и с любопытством поглядели на меня. Я махнул в ответ, полуискренне.
Глаза Джиллианны были широко раскрыты от возбуждения: - Хай, парни! Еще не начали?
- Смитти как раз готовится.
- Что на сегодня?
- Пара собак из приюта.
Одна из женщин, рыжая, сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51