Ты заметил их?
— По правде, при всем моем уважении к Кугелю, должен сказать, что я их не видел.
Вармус обратился к Кугелю, осторожно подбирая слова:
— Кугель, я крайне признателен вам за сигнал тревоги, но в этот раз думаю, что мы пойдём дальше. Шилко, так держать!
Караван пошёл дальше по дороге. Шилко зевнул и собрался снова залезть в палатку.
— Что? — раздражённо воскликнул Кугель. — Видите вон ту щель? Если черти решат напасть на нас, им придётся перепрыгнуть через неё, и вы непременно их увидите.
Шилко нехотя остался ждать.
— Эти видения, Кугель, очень опасный симптом. Подумай, к каким печальным последствиям они могут привести! Ради себя же самого, возьми себя в руки… А вот и щель! Мы поравнялись с ней. Смотри очень внимательно и скажи мне, когда увидишь, что вокруг скачут черти.
— А вот и они! — сказал Кугель.
Один леденящий миг Шилко стоял с мелко дрожащей челюстью, затем гаркнул Вармусу вниз:
— Берегитесь! Ветряные черти наступают!
Вармус плохо расслышал и взглянул вверх на корабль. Он увидел клубок несущихся тёмных теней, но защита уже была невозможна. Черти сновали туда— сюда между повозками, пока возницы и пассажиры выпрыгивали в прохладные воды пруда.
Черти в щепки разнесли караван, перевернув повозки и коляски, разломав колёса, разбросав запасы и багаж. Затем их внимание привлекла «Аввентура», но Кугель приказал верёвке удлиниться, и судно взмыло ввысь. Черти подпрыгивали, пытаясь дотянуться до корпуса, но корабль находился на высоте пятидесяти футов. Прекратив попытки, они схватили всех фарлоков, засунув их под мышки, затем перепрыгнули через холм и были таковы.
Пока возчики и пассажиры выбирались из пруда, Кугель спустил корабль. Вармуса накрыло перевернувшейся коляской, и понадобились много рук, чтобы извлечь его оттуда.
Вармус с трудом поднялся на свои ушибленные ноги. Он оглядел разрушения и застонал от отчаяния.
— Это уму непостижимо! Что за проклятие лежит на нас? — Он оглядел своих измазанных людей. — Где дозорные?… Кугель? Шилко? Будьте так добры выйти сюда!
Кугель и Шилко робко показались.
Шилко облизал губы и заговорил как можно более убедительно:
— Я поднял тревогу; все могут это засвидетельствовать! Если бы не я, могла случиться куда более страшная беда!
— Ты опоздал; черти уже напали на нас! Как ты это объяснишь?
Шилко обвёл глазами небо.
— Это может показаться странным, но Кугель хотел подождать, пока черти не перепрыгнут через щель.
Вармус повернулся к Кугелю.
— Я ничего не понимаю? Почему вы не предупредили нас об опасности?
— Именно это я и сделал, если вы припомните! Когда я увидел чертей в первый раз, я хотел поднять тревогу, но…
— Вот что самое непонятное, — сказал Вармус. — Вы видели чертей до того, как сделали ваше предупреждение?
— Конечно, но…
Вармус, морщась от боли, поднял руку.
— Хватит! Кугель, вы вели себя неразумно, и это ещё мягко сказано!
— Это несправедливое решение! — горячо воскликнул Кугель.
Вармус сделал слабый жест.
— А не все ли вам равно? Караван погублен! Мы совершенно беспомощны в этой Илдишской Пустоши! Ещё через месяц наши кости занесёт песком.
Кугель взглянул на свои башмаки. Они износились и утратили блеск, но ещё сохранили свои волшебные свойства. Он придал своему голосу как можно больше достоинства.
— Караван сможет продолжить путь благодаря развенчанному и несправедливо осуждённому Кугелю.
Вармус резко сказал:
— Пожалуйста, поясните, что вы имеете в виду!
— Возможно, что в моих башмаках ещё осталась магия. Подготовьте ваши повозки и экипажи. Я подниму их в воздух, и мы отправимся в путь, как и прежде.
Вармус вмиг стал энергичным. Он дал указания возчикам, которые постарались привести в порядок свои повозки и коляски. К каждой из них привязали верёвки, и пассажиры заняли свои места. Кугель, переходя от повозки к повозке, пинал каждую носком башмака — они действительно ещё сохранили свою силу. Повозки и экипажи взмыли в воздух; возчики взяли верёвки и замерли в ожидании сигнала. Вармус, чьи ушибы и вывихи помешали ему идти, решил ехать на «Аввентуре». Кугель пошёл было за ним, но Вармус остановил его.
— Нам нужен только один дозорный, человек, который доказал своё хладнокровие, и это Шилко. Если бы я не хромал, то с радостью потащил бы корабль, но эта обязанность теперь должна лечь на вас. Возьмите верёвку, Кугель, и ведите караван по дороге, и как можно быстрее.
Сознавая бесполезность возражений, Кугель схватил верёвку и зашагал по дороге, таща за собой «Аввентуру».
На закате все повозки и коляски спустили вниз и разбили лагерь. Славой, главный возчик, под руководством Вармуса установил защитную изгородь; разожгли костёр, и Вармус приказал раздать вина, чтобы подбодрить упавшую духом компанию.
Вармус произнёс краткое обращение:
—Произошла серьёзная неприятность, и нашему каравану нанесён огромный урон. И все же не имеет смысла указывать обвиняющим перстом. Я сделал расчёты и посоветовался с доктором Лаланком. Полагаю, что через четыре дня мы дойдём в Каспара-Витатуса, где можно будет сделать ремонт. А до тех пор я надеюсь, что никто не терпит чрезмерного неудобства. Последнее замечание. Сегодняшние события уже в прошлом, но на нас тяжёлым камнем лежат ещё две загадки — исчезновение Иванелло и Эрмолде. Пока эти тайны не будут раскрыты, все должны быть осторожны! Никуда не ходите в одиночку! Если заметите какое-нибудь подозрительное обстоятельство, немедленно ставьте меня в известность.
Накрыли ужин, и компанию охватила атмосфера какого-то почти неистового веселья. Саш, Сказья и Рлайс продемонстрировали странный танец, состоявший из прыжков и скачков, и через некоторое время стало ясно, что они изображали ветряных дьяволов.
Клиссума вино привело в приподнятое настроение.
— Разве не чудесно? — воскликнул он. — Это превосходное вино стимулирует деятельность всех трех частей моего разума, так что пока одна из них смотрит на это пламя и Илдишскую Пустошь за ним, другая сочиняет восхитительные оды, тогда как третья сплетает гирлянды из воображаемых цветов, чтобы прикрыть наготу пробегающих мимо нимф, также воображаемых!
Экклезиарх Гольф Раби выслушал слова Клиссума с очевидным неодобрением и влил в своё собственное вино четыре, а не три, как обычно, капли аспергантиума.
— Неужели необходимо вдаваться в такие неумеренные крайности?
Клиссум поднял трясущийся палец.
— Если цветы самые что ни на есть свежие, а нимфы уступчивые, то ответ — решительное да!
Гольф Раби строго сказал:
— В Коллегии мы полагаем, что созерцание даже небольшого числа бесконечностей — само по себе достаточная стимуляция, по меньшей мере, для культурного и тактичного человека.
Он отвернулся и возобновил свой разговор с Перруквилом. Клиссум озорно посыпал спину Гольфа Раби какими-то сильно пахнущими сухими духами, что вызвало у аскетического экклезиарха огромное замешательство.
Но по мере того, как затухали угли, настроение всей компании снова стало падать, и спать они отправились с большой неохотой.
Вармус и Шилко теперь занимали на «Аввентуре» койки исчезнувших Иванелло и Эрмолде, а Кугель так и остался в своей палатке.
Ночь была тиха. Кугель, несмотря на всю свою усталость, не мог уснуть. Наконец наступила полночь, отмеченная приглушённым боем корабельных часов.
Кугель задремал. Прошло некоторое время.
Кугель проснулся от какого-то звука, сразу же заставившего его насторожиться. Минуту он пролежал, вглядываясь в ночную тьму; затем, сжав меч, пополз к выходу из палатки.
Топовые огни едва освещали палубу. Кугель не увидел ничего необычного. До него не доносилось ни звука. Что же его разбудило?
Ещё десять минут Кугель, скорчившись, сидел у выхода из палатки, затем медленно улёгся на подушку.
Он не спал… Едва слышный звук коснулся его ушей: щелчок, скрип, скрежет… Кугель снова выполз из палатки.
Топовый огонь отбрасывал множество теней. Одна из них шевельнулась и украдкой проскользнула по палубе. Кугелю показалось, что тень несёт какой-то тюк.
При виде этого Кугель почувствовал, что по его шее ползёт зловещий холодок. Тень метнулась к ограждению и очень странным движением выкинула свою ношу за борт. Кугель на ощупь забрался в свою палатку за мечом, затем выполз на бак.
Он услышал царапанье. Тень слилась с другими тенями и сделалась неразличимой. Кугель сжался в темноте, и через некоторое время ему показалось, что он различил слабый крик, резко оборвавшийся.
Звук больше не повторился.
Через некоторое время Кугель забился обратно в свою палатку и бодрствовал в ней, не решаясь шевельнуться и страдая от холода… Он заснул с открытыми глазами. Малиновый луч восходящего солнца ударил прямо в его открытые глаза, заставив резко очнуться.
Постанывая от боли в затёкших мышцах, Кугель выпрямился, облачился в свой плащ и шляпу, привесил к поясу меч и поковылял вниз на главную палубу.
Вармус только что слез со своей койки, когда в его дверь заглянул Кугель.
— Что вам нужно? — буркнул Вармус. — Неужели мне не дадут времени даже поправить одежду?
Кугель сказал:
— Прошлой ночью я кое-что видел и слышал. Боюсь, что мы можем обнаружить ещё одну пропажу.
Вармус издал стон и чертыхнулся.
— Кто?
— Не знаю.
Вармус натянул башмаки.
— Что вы видели и слышали?
— Я видел тень. Она бросила в заросли какой-то тюк. Я слышал какой-то щелчок и скрежет двери. Потом раздался крик.
Вармус надел свою грубую накидку, затем нахлобучил поверх золотистых кудрей плоскую широкополую шляпу и похромал на палубу.
— Полагаю, что прежде всего надо пересчитать присутствующих.
— Всему своё время, — сказал Кугель. — Давайте сначала заглянем в тюк, который может сказать нам многое или ничто.
— Как хотите.
Двое спустились на землю.
— Ну, где же те заросли?
— Вот здесь, за корпусом. Если бы я не увидел этого броска, мы бы ни о чем не узнали.
Они обогнули корабль, и Кугель, раздвигая чёрные ветки, углубился в заросли. Почти сразу же он обнаружил тюк и осторожно вытащил его на открытое место. Они стояли, глядя на предмет, завёрнутый в мягкую голубую материю. Кугель тронул его носком башмака.
— Узнаете материал?
— Да. Это любимый плащ Перруквила.
Они молча глядели на свёрток. Кугель промолвил:
— Теперь мы знаем, кто пропал.
— Разверните свёрток, — проворчал Вармус.
— Разверните сами, если хотите, — ответил Кугель.
— Ну же, Кугель, — возразил Вармус. — Вы ведь знаете, что ходьба причиняет мне боль.
Кугель поморщился. Пригнувшись, он дёрнул за узел. Складки плаща распахнулись, обнажая два человеческих скелета, переплетённых так, чтобы они занимали как можно меньше места.
— Поразительно! — прошептал Вармус. — Здесь или магия, или явный парадокс. Как иначе можно было сцепить череп с тазом таким замысловатым образом?
Кугель был несколько более критичен.
— Не слишком-то это безупречно! Заметьте, череп Иванелло вставлен в таз Эрмолде; точно так же с черепом Эрмолде и тазом Иванелло. Уж Иванелло особенно был бы недоволен такой небрежностью.
Вармус пробормотал:
— Теперь мы знаем худшее. Мы должны принять меры.
Они оба разом посмотрели на корпус корабля. В иллюминаторе заднего салона что-то мелькнуло, как будто подняли занавес, и на миг на них уставился горящий глаз. Затем занавес подняли, и все стало, как прежде.
Вармус с Кугелем пошли назад вокруг корабля. Вармус мрачно сказал:
— Вы как капитан «Аввентуры», несомненно, захотите произвести решительные действия. Я, разумеется, буду всячески содействовать вам.
Кугель задумался.
— Сначала нужно удалить всех пассажиров с корабля. Затем вы приведёте на корабль команду вооружённых мужчин и поставите её у двери, где предъявите ультиматум. Я буду стоять наготове неподалёку.
Вармус поднял руку.
— По причине больных ног я не могу предъявить такой ультиматум.
Ну и что же вы предлагаете?
Вармус подумал минуту-другую, затем выдвинул план, по которому Кугель, используя все полномочия своего чина, должен подобраться к двери и даже, при необходимости, ворваться в неё — план, который Кугель отклонил по техническим причинам.
Наконец они вдвоём разработали схему, которую оба сочли приемлемой. Кугель пошёл отдать пассажирам приказ сойти на землю. Как он и ожидал, Перруквила среди них не было.
Вармус собрал команду и отдал ей приказания. Шилко, вооружённого мечом, поставили сторожить дверь, пока Кугель добирался до кормы. Пара обученных плотников забралась на столы и залезла в иллюминаторы, а остальные заколотили дверь досками, перекрыв выход.
В озере черпали ведра воды, которые по цепочке передавали на корму, откуда воду через отдушину заливали в каюту.
В каюте царила тишина. Через некоторое время послышалось негромкое шипение и щелчки, а за ними яростный шёпот:
— Что за безобразие! Уберите воду!
Шилко перед тем, как встать в караул, наведался в камбуз и приложился к бутылке, чтобы разогреть кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— По правде, при всем моем уважении к Кугелю, должен сказать, что я их не видел.
Вармус обратился к Кугелю, осторожно подбирая слова:
— Кугель, я крайне признателен вам за сигнал тревоги, но в этот раз думаю, что мы пойдём дальше. Шилко, так держать!
Караван пошёл дальше по дороге. Шилко зевнул и собрался снова залезть в палатку.
— Что? — раздражённо воскликнул Кугель. — Видите вон ту щель? Если черти решат напасть на нас, им придётся перепрыгнуть через неё, и вы непременно их увидите.
Шилко нехотя остался ждать.
— Эти видения, Кугель, очень опасный симптом. Подумай, к каким печальным последствиям они могут привести! Ради себя же самого, возьми себя в руки… А вот и щель! Мы поравнялись с ней. Смотри очень внимательно и скажи мне, когда увидишь, что вокруг скачут черти.
— А вот и они! — сказал Кугель.
Один леденящий миг Шилко стоял с мелко дрожащей челюстью, затем гаркнул Вармусу вниз:
— Берегитесь! Ветряные черти наступают!
Вармус плохо расслышал и взглянул вверх на корабль. Он увидел клубок несущихся тёмных теней, но защита уже была невозможна. Черти сновали туда— сюда между повозками, пока возницы и пассажиры выпрыгивали в прохладные воды пруда.
Черти в щепки разнесли караван, перевернув повозки и коляски, разломав колёса, разбросав запасы и багаж. Затем их внимание привлекла «Аввентура», но Кугель приказал верёвке удлиниться, и судно взмыло ввысь. Черти подпрыгивали, пытаясь дотянуться до корпуса, но корабль находился на высоте пятидесяти футов. Прекратив попытки, они схватили всех фарлоков, засунув их под мышки, затем перепрыгнули через холм и были таковы.
Пока возчики и пассажиры выбирались из пруда, Кугель спустил корабль. Вармуса накрыло перевернувшейся коляской, и понадобились много рук, чтобы извлечь его оттуда.
Вармус с трудом поднялся на свои ушибленные ноги. Он оглядел разрушения и застонал от отчаяния.
— Это уму непостижимо! Что за проклятие лежит на нас? — Он оглядел своих измазанных людей. — Где дозорные?… Кугель? Шилко? Будьте так добры выйти сюда!
Кугель и Шилко робко показались.
Шилко облизал губы и заговорил как можно более убедительно:
— Я поднял тревогу; все могут это засвидетельствовать! Если бы не я, могла случиться куда более страшная беда!
— Ты опоздал; черти уже напали на нас! Как ты это объяснишь?
Шилко обвёл глазами небо.
— Это может показаться странным, но Кугель хотел подождать, пока черти не перепрыгнут через щель.
Вармус повернулся к Кугелю.
— Я ничего не понимаю? Почему вы не предупредили нас об опасности?
— Именно это я и сделал, если вы припомните! Когда я увидел чертей в первый раз, я хотел поднять тревогу, но…
— Вот что самое непонятное, — сказал Вармус. — Вы видели чертей до того, как сделали ваше предупреждение?
— Конечно, но…
Вармус, морщась от боли, поднял руку.
— Хватит! Кугель, вы вели себя неразумно, и это ещё мягко сказано!
— Это несправедливое решение! — горячо воскликнул Кугель.
Вармус сделал слабый жест.
— А не все ли вам равно? Караван погублен! Мы совершенно беспомощны в этой Илдишской Пустоши! Ещё через месяц наши кости занесёт песком.
Кугель взглянул на свои башмаки. Они износились и утратили блеск, но ещё сохранили свои волшебные свойства. Он придал своему голосу как можно больше достоинства.
— Караван сможет продолжить путь благодаря развенчанному и несправедливо осуждённому Кугелю.
Вармус резко сказал:
— Пожалуйста, поясните, что вы имеете в виду!
— Возможно, что в моих башмаках ещё осталась магия. Подготовьте ваши повозки и экипажи. Я подниму их в воздух, и мы отправимся в путь, как и прежде.
Вармус вмиг стал энергичным. Он дал указания возчикам, которые постарались привести в порядок свои повозки и коляски. К каждой из них привязали верёвки, и пассажиры заняли свои места. Кугель, переходя от повозки к повозке, пинал каждую носком башмака — они действительно ещё сохранили свою силу. Повозки и экипажи взмыли в воздух; возчики взяли верёвки и замерли в ожидании сигнала. Вармус, чьи ушибы и вывихи помешали ему идти, решил ехать на «Аввентуре». Кугель пошёл было за ним, но Вармус остановил его.
— Нам нужен только один дозорный, человек, который доказал своё хладнокровие, и это Шилко. Если бы я не хромал, то с радостью потащил бы корабль, но эта обязанность теперь должна лечь на вас. Возьмите верёвку, Кугель, и ведите караван по дороге, и как можно быстрее.
Сознавая бесполезность возражений, Кугель схватил верёвку и зашагал по дороге, таща за собой «Аввентуру».
На закате все повозки и коляски спустили вниз и разбили лагерь. Славой, главный возчик, под руководством Вармуса установил защитную изгородь; разожгли костёр, и Вармус приказал раздать вина, чтобы подбодрить упавшую духом компанию.
Вармус произнёс краткое обращение:
—Произошла серьёзная неприятность, и нашему каравану нанесён огромный урон. И все же не имеет смысла указывать обвиняющим перстом. Я сделал расчёты и посоветовался с доктором Лаланком. Полагаю, что через четыре дня мы дойдём в Каспара-Витатуса, где можно будет сделать ремонт. А до тех пор я надеюсь, что никто не терпит чрезмерного неудобства. Последнее замечание. Сегодняшние события уже в прошлом, но на нас тяжёлым камнем лежат ещё две загадки — исчезновение Иванелло и Эрмолде. Пока эти тайны не будут раскрыты, все должны быть осторожны! Никуда не ходите в одиночку! Если заметите какое-нибудь подозрительное обстоятельство, немедленно ставьте меня в известность.
Накрыли ужин, и компанию охватила атмосфера какого-то почти неистового веселья. Саш, Сказья и Рлайс продемонстрировали странный танец, состоявший из прыжков и скачков, и через некоторое время стало ясно, что они изображали ветряных дьяволов.
Клиссума вино привело в приподнятое настроение.
— Разве не чудесно? — воскликнул он. — Это превосходное вино стимулирует деятельность всех трех частей моего разума, так что пока одна из них смотрит на это пламя и Илдишскую Пустошь за ним, другая сочиняет восхитительные оды, тогда как третья сплетает гирлянды из воображаемых цветов, чтобы прикрыть наготу пробегающих мимо нимф, также воображаемых!
Экклезиарх Гольф Раби выслушал слова Клиссума с очевидным неодобрением и влил в своё собственное вино четыре, а не три, как обычно, капли аспергантиума.
— Неужели необходимо вдаваться в такие неумеренные крайности?
Клиссум поднял трясущийся палец.
— Если цветы самые что ни на есть свежие, а нимфы уступчивые, то ответ — решительное да!
Гольф Раби строго сказал:
— В Коллегии мы полагаем, что созерцание даже небольшого числа бесконечностей — само по себе достаточная стимуляция, по меньшей мере, для культурного и тактичного человека.
Он отвернулся и возобновил свой разговор с Перруквилом. Клиссум озорно посыпал спину Гольфа Раби какими-то сильно пахнущими сухими духами, что вызвало у аскетического экклезиарха огромное замешательство.
Но по мере того, как затухали угли, настроение всей компании снова стало падать, и спать они отправились с большой неохотой.
Вармус и Шилко теперь занимали на «Аввентуре» койки исчезнувших Иванелло и Эрмолде, а Кугель так и остался в своей палатке.
Ночь была тиха. Кугель, несмотря на всю свою усталость, не мог уснуть. Наконец наступила полночь, отмеченная приглушённым боем корабельных часов.
Кугель задремал. Прошло некоторое время.
Кугель проснулся от какого-то звука, сразу же заставившего его насторожиться. Минуту он пролежал, вглядываясь в ночную тьму; затем, сжав меч, пополз к выходу из палатки.
Топовые огни едва освещали палубу. Кугель не увидел ничего необычного. До него не доносилось ни звука. Что же его разбудило?
Ещё десять минут Кугель, скорчившись, сидел у выхода из палатки, затем медленно улёгся на подушку.
Он не спал… Едва слышный звук коснулся его ушей: щелчок, скрип, скрежет… Кугель снова выполз из палатки.
Топовый огонь отбрасывал множество теней. Одна из них шевельнулась и украдкой проскользнула по палубе. Кугелю показалось, что тень несёт какой-то тюк.
При виде этого Кугель почувствовал, что по его шее ползёт зловещий холодок. Тень метнулась к ограждению и очень странным движением выкинула свою ношу за борт. Кугель на ощупь забрался в свою палатку за мечом, затем выполз на бак.
Он услышал царапанье. Тень слилась с другими тенями и сделалась неразличимой. Кугель сжался в темноте, и через некоторое время ему показалось, что он различил слабый крик, резко оборвавшийся.
Звук больше не повторился.
Через некоторое время Кугель забился обратно в свою палатку и бодрствовал в ней, не решаясь шевельнуться и страдая от холода… Он заснул с открытыми глазами. Малиновый луч восходящего солнца ударил прямо в его открытые глаза, заставив резко очнуться.
Постанывая от боли в затёкших мышцах, Кугель выпрямился, облачился в свой плащ и шляпу, привесил к поясу меч и поковылял вниз на главную палубу.
Вармус только что слез со своей койки, когда в его дверь заглянул Кугель.
— Что вам нужно? — буркнул Вармус. — Неужели мне не дадут времени даже поправить одежду?
Кугель сказал:
— Прошлой ночью я кое-что видел и слышал. Боюсь, что мы можем обнаружить ещё одну пропажу.
Вармус издал стон и чертыхнулся.
— Кто?
— Не знаю.
Вармус натянул башмаки.
— Что вы видели и слышали?
— Я видел тень. Она бросила в заросли какой-то тюк. Я слышал какой-то щелчок и скрежет двери. Потом раздался крик.
Вармус надел свою грубую накидку, затем нахлобучил поверх золотистых кудрей плоскую широкополую шляпу и похромал на палубу.
— Полагаю, что прежде всего надо пересчитать присутствующих.
— Всему своё время, — сказал Кугель. — Давайте сначала заглянем в тюк, который может сказать нам многое или ничто.
— Как хотите.
Двое спустились на землю.
— Ну, где же те заросли?
— Вот здесь, за корпусом. Если бы я не увидел этого броска, мы бы ни о чем не узнали.
Они обогнули корабль, и Кугель, раздвигая чёрные ветки, углубился в заросли. Почти сразу же он обнаружил тюк и осторожно вытащил его на открытое место. Они стояли, глядя на предмет, завёрнутый в мягкую голубую материю. Кугель тронул его носком башмака.
— Узнаете материал?
— Да. Это любимый плащ Перруквила.
Они молча глядели на свёрток. Кугель промолвил:
— Теперь мы знаем, кто пропал.
— Разверните свёрток, — проворчал Вармус.
— Разверните сами, если хотите, — ответил Кугель.
— Ну же, Кугель, — возразил Вармус. — Вы ведь знаете, что ходьба причиняет мне боль.
Кугель поморщился. Пригнувшись, он дёрнул за узел. Складки плаща распахнулись, обнажая два человеческих скелета, переплетённых так, чтобы они занимали как можно меньше места.
— Поразительно! — прошептал Вармус. — Здесь или магия, или явный парадокс. Как иначе можно было сцепить череп с тазом таким замысловатым образом?
Кугель был несколько более критичен.
— Не слишком-то это безупречно! Заметьте, череп Иванелло вставлен в таз Эрмолде; точно так же с черепом Эрмолде и тазом Иванелло. Уж Иванелло особенно был бы недоволен такой небрежностью.
Вармус пробормотал:
— Теперь мы знаем худшее. Мы должны принять меры.
Они оба разом посмотрели на корпус корабля. В иллюминаторе заднего салона что-то мелькнуло, как будто подняли занавес, и на миг на них уставился горящий глаз. Затем занавес подняли, и все стало, как прежде.
Вармус с Кугелем пошли назад вокруг корабля. Вармус мрачно сказал:
— Вы как капитан «Аввентуры», несомненно, захотите произвести решительные действия. Я, разумеется, буду всячески содействовать вам.
Кугель задумался.
— Сначала нужно удалить всех пассажиров с корабля. Затем вы приведёте на корабль команду вооружённых мужчин и поставите её у двери, где предъявите ультиматум. Я буду стоять наготове неподалёку.
Вармус поднял руку.
— По причине больных ног я не могу предъявить такой ультиматум.
Ну и что же вы предлагаете?
Вармус подумал минуту-другую, затем выдвинул план, по которому Кугель, используя все полномочия своего чина, должен подобраться к двери и даже, при необходимости, ворваться в неё — план, который Кугель отклонил по техническим причинам.
Наконец они вдвоём разработали схему, которую оба сочли приемлемой. Кугель пошёл отдать пассажирам приказ сойти на землю. Как он и ожидал, Перруквила среди них не было.
Вармус собрал команду и отдал ей приказания. Шилко, вооружённого мечом, поставили сторожить дверь, пока Кугель добирался до кормы. Пара обученных плотников забралась на столы и залезла в иллюминаторы, а остальные заколотили дверь досками, перекрыв выход.
В озере черпали ведра воды, которые по цепочке передавали на корму, откуда воду через отдушину заливали в каюту.
В каюте царила тишина. Через некоторое время послышалось негромкое шипение и щелчки, а за ними яростный шёпот:
— Что за безобразие! Уберите воду!
Шилко перед тем, как встать в караул, наведался в камбуз и приложился к бутылке, чтобы разогреть кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50