Нелька экономически заинтересована и в моем здоровье, и в процветании.
— Спасибо за совет, однако я пока не собираюсь жениться, да и нечего мне предложить будущей супруге, с материальными благами у меня нынче туго. — Сергач не без сожаления выбросил задымившийся фильтр в хрустальную туфельку. — Позвольте спросить, каким образом вам удалось избежать... э-э-э... вскрытия вашей восковой скульптуры?
— Внес в завещание пункт, запрещающий трогать труп. Остальное сделали деньги, они правят и в загробном мире. Недаром древние греки придумали миф о перевозчике Хароне, взимающем плату за переправу в царство мертвых. По крайней мере пять современных московских Харонов присягнули на Библии, что бальзамировали и готовили к погребению мое тело.
— Думаю, и официальное воскрешение вам станет в копеечку, — усмехнулся Игнат. — Позвольте полюбопытствовать, если не секрет, сколько вы заплатили врачу за...
— Хватит о моих секретах! Поговорим о ваших.
— Легко! Но, ежели вы живой после встречи с убийцей Дим Мак, главный секрет вы уже должны знать, и я поражен, почему вы не вычислили...
— Игнат Кириллович! — Протасов подошел к роялю быстро, по-ленински. — Я поторопился назвать вас сообразительным молодым человеком! Про убийцу... Диму, вы сказали?
— Дим Мак.
— Впервые слышу. Ранее вы предположили, что меня вылечил специалист восточной медицины. От чего вылечил? — Вениамин Вячеславович довольно фамильярно похлопал Игната по плечу. — Сядьте-ка, Игнат Кириллович. Садитесь, вон, на банкетку, слушайте и мотайте на ус. Садитесь, садитесь.
Сергач отступил к окну, к банкетке, опустился на краешек, Вениамин Вячеславович Протасов остался возле рояля, приосанился, выпятил грудь, словно собирался исполнить перед благодарным слушателем оперную арию. Откашлялся, прочистил горло.
Вопреки ожиданиям его выступление оказалось на редкость кратким и лаконичным.
— Сомневаюсь, что вы представляете, каково это — едва ли не каждый месяц хоронить знакомых. Умирали здоровые люди, на пике карьеры, загибались в три дня, а чаше внезапно. Всего один из несчастных полтора месяца страдал в лучшей швейцарской клинике, мир и его праху. До звонка шантажиста я себя с усопшими не отождествлял. Незнакомый хрипатый голос накаркал про порчу, упомянул нескольких скоропостижно скончавшихся особенно близких мне людей, и я поверил — меня, как и их, заказали. Шантажист намекнул — «порча на смерть» не совсем магия, для меня это прозвучало «совсем не магия», я согласился щедро оплатить более подробную информацию, он обещал перезвонить в течение суток. Сутки минули, дни шли, я усилил охрану, не выходил из дому, а телефон молчал. Мои ребята безуспешно пытались выйти на след шантажиста, время бежало, а взять ситуацию под контроль никак не удавалось. Я запаниковал, и в одну из бессонных ночей понял простейшую истину — расследовать обстоятельства собственной смерти гораздо проще, чем от нее, костлявой, уберечься. В узком кругу доверенных лиц я умер. Имеет смысл рассказывать дальше?
— Нет, конечно. — Игнат закинул ногу на ногу, расслабил плечи, сцепил руки в замок поверх коленки, устроился поудобнее и спросил, улыбнувшись уголком рта: — Вы застраховали свою жизнь?
Протасова вопрос озадачил. Вениамин Вячеславович по-собачьи наклонил голову, задумался, усмехнулся.
— А что! Прогрессивная идея! Вы соображаете в бизнесе, Игнат Кириллович. Возникнет угроза банкротства, застрахуюсь на доверенное лицо миллионов на пятьдесят и повторю фокус с погребением восковой куклы. Но это будет совсем другая история, вернемся к нашим баранам.
— О'кей. Баранов, желавших забодать вас и, простите за цинизм, забодавших ваших деловых знакомых, я вычислил. Сколько вы готовы заплатить вычислителю?
— В пределах разумного. В том случае, если вычисления поддаются проверке.
— Поддадутся и подтвердятся, гарантирую. Столько же, сколько за труп из воска заплатите?
— Тридцать тысяч долларов? — Протасов удивленно и несколько театрально вскинул брови. — Я на вашем месте просил бы больше.
— На моем месте, честное слово, не здорово. Как говорится — всяк сверчок знай свой шесток, я свое место знаю и прошу сумму, которую вам проще заплатить, чем, например, выколачивать из меня секрет порчи силой. И очень надеюсь, что вы меня не кинете.
— Современно мыслите, Игнат Кириллович. — Вениамин Вячеславович ухмыльнулся так же, как на портрете, хлопнул ладонью по крышке рояля. — Решено! Жизнь длинная, быть может, еще когда-нибудь понадобитесь. Тридцать тысяч я вам заплачу, но...
— Но только когда организаторы преступления будут обезврежены, — перехватил инициативу Сергач. — Согласен! И последнее. Я единственный, кто запомнил внешность исполнителя порчи, внешность палача, без моего участия оперативные мероприятия усложнятся чрезвычайно. Деньги за информацию, услуга за услугу — я помогу вашим ребятам поймать негодяев, а они после помогут мне решить одну маленькую проблему, о'кей?
— Смотря какую проблему, — насторожился Вениамин Вячеславович.
— Дерьмовую. Чтобы разгадать тайну порчи, мне пришлось влезть в дерьмо по самые гланды. Образно говоря, едва не захлебнулся. Меня внаглую обули на квартиру, я лишился документов...
— Дерьмо не проблема. — Вениамин Вячеславович брезгливо отмахнулся, будто стряхнул с руки прилипшую грязь. — Я сгораю от нетерпения, Игнат Кириллович! Будем считать, обо всем договорились. Выкладывайте суть разгаданных секретов, не томите.
— Извольте. Разгадка проста, прямолинейна и незамысловата, как памятник Гагарину на одноименной площади. Имеет место быть симбиоз обычной аферы и необычного по методам исполнения заказного убийства. — Сергач выдержал короткую паузу, собрался с мыслями и продолжил: — Этап первый: «Афера» — заказчик приходит к Черному Магу и договаривается о цене за смертоносную порчу. Маг, великий и ужасный, просит принести фотографию и, наверное, спрашивает имя объекта порчи. Имя и фото якобы необходимы для магических манипуляций. Для ритуального действа подыскивается соответствующее мрачное местечко. Думаю, заказчик присутствует во время колдовского шоу. Во всяком случае, я бы на месте аферистов сделал все возможное и невозможное, лишь бы его туда завлечь Уверен, представление впечатляющее. Вскоре объект, как и было заказано, умирает, врачи констатируют естественную смерть, а заказчик убежден — сработала порча. На самом же деле, зная имя объекта, имея его фотопортрет и учитывая тот факт, что заказан далеко не рядовой гражданин, организаторы убийства быстро находят жертву, устанавливают слежку за обреченным, то есть параллельно с первым реализуют второй этап — «Убийство»... Вениамин Вячеславович, вас всегда окружает плотное кольцо телохранителей? Скажем, заходя в ресторан или выходя из машины у дверей собственного офиса, вам приходится, к примеру, пересекать тротуар, по которому спешат туда-сюда случайные прохожие?
— Иногда приходится, как и всем. К чему вы клоните?
— Сейчас поймете...
— Я уже догадываюсь, но не...
— Момент! Дайте мне договорить, пожалуйста. Итак, допустим, вы вышли из машины, а по тротуару наперерез бежит к уличному таксофону миловидная девушка, летит птичкой, ничего вокруг не замечает, и р-раз — впорхнула в щель между вашими телохранителями, споткнулась, потеряла равновесие, упала к вам на грудь...
— Исключено! Профессионалы личной охраны ее перехватят, не позволят ко мне прикоснуться.
— Ну, хорошо. Допустим, нечаянное столкновение произошло на пороге ресторанного зала, девушка танцевала и чуть не упала, а вы ее поддержали. Или рассеянная красавица свалилась буквально к вам в объятия в фойе театра. Такое возможно?
Протасов побарабанил пальцами по крышке рояля, подумал, разглядывая паркетные половицы, лепку на потолке, складки гардин, и нехотя согласился:
— Да. Такое в принципе возможно. Красивая девушка?
— Чертовски симпатичная! И падает прямо на вас. Вы, точно так же, как и любой нормальный половозрелый мужчина, а все жертвы, насколько я понимаю, мужеского пола, вы подхватываете чаровницу, не даете ей рухнуть, ее узкая ладонь случайно бьет вас, допустим, по гордо выпяченной груди, пальчики судорожно хватаются за...
— Больно бьет?
— Отнюдь! Разве что комара таким ударом убьешь. Ежели дело происходит летом или в помещении, если у вас расстегнут пиджак, вместо детского хлопка-удара случится вообще едва ощутимое прикосновение. Убежден на все сто процентов — никто из обреченных не обратил внимания на «отравленное прикосновение», через минуту, максимум три, все жертвы забывали о девушке-палаче. Если не забывали, то вспоминали о ней с грустной улыбкой, мол, ах, какие прелестницы вокруг порхают. Думаю, некоторые, как и я, еще и сами перед ней извинялись, дескать, простите, вовремя вас не заметил, ох, вы по моей вине чуть было не упали...
— Нельзя ли поподробней про «отравленное прикосновение»?
— Легко! Прикажите подать кофе покрепче и сигарет попроще, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы...
13. Падший ангел
Ее звали Вера. Ниже среднего роста, средней полноты и возраста женщина с прической средней длины, с усредненным скучным лицом, в безликих одеждах светло-серых тонов средней цены и изношенности с нафталиновым душком.
Его звали Гоша. Высокий, кряжистый парень со свежим шрамом над верхней губой, стриженый, с маленькими цепкими глазками под ярко выраженными надбровными дугами, с перебитым носом боксера. На плечах у Гоши добротное зимнее пальто, под ним дорогой, но мятый костюм, из-под коротковатых брюк торчит нежно-голубая полоска кальсон.
Гоша Игнату нравился обманчивой простотой типажа. Ежели событиям суждено развиваться по схеме «Щука», Гоша останется на улице и будет отпугивать неандертальской внешностью случайных прохожих от дверей жилконторы. В схеме «Плотва» Гоше отведена роль пугала для сантехников и водопроводчиков с первого этажа конторы. Вариант «Сом» предусматривает Гошино участие в штурме в качестве отвлекающего внешнего фактора.
Вера Игната смущала. В ее присутствии Игнат стеснялся пользоваться биотуалетом, а пользоваться им приходилось всем — в тесной кубатуре автофургона двое мужчин и женщина томились уже — Сергач взглянул на монитор, цифры в левом нижнем углу экрана фиксировали текущее время — томились уже больше суток. Точнее... Сергач произвел в уме нехитрый арифметический расчет... точнее — двадцать шесть часов без малого.
Два часа, как в здание жилконторы вошел толстомордый прислужник Велиара. У него четыре дня назад Сергач отобрал солдатский ремень с тяжелой пряжкой. Час назад на противоположном конце двора припарковалась иномарка с бойцом обезьяньего кунг-фу за рулем и пассажиром Велиаром. Они прошли меж обрезанных тополей и исчезли за двойными дверями. Спустя минуты в окнах второго этажа вспыхнул дневной свет. Час назад на улице было еще темно. Почему до прихода хозяина толстомордый солдат мага сидел в потемках, осталось загадкой, впрочем, совершенно неинтересной.
Вчера Сергач наблюдал то же самое — сначала появился мордастый, спустя час Велиар и его обезьяноподобный боец-шофер. Вчера поутру было интересно примерять на себя шкуру секретного агента, соблюдать режим тишины, пить горячий кофе из термоса, жевать холодные гамбургеры и не отрываясь глядеть в монитор. К вечеру все обрыдло. Особенно после того, как иссяк жидкий поток посетителей магического притона. И совсем уж свирепая тоска наступила, когда сам Велиар уехал отдыхать. А ночью в фургоне сделалось морозно, зуб на зуб не попадал. Спали по очереди, кутаясь в шерстяные одеяла, выдыхая пар. В три часа Вера растолкала только что сменившегося с поста у монитора Игната — разбитная пьяная деваха и сильно поддатый сантехник выходили из жилищной конторы. Сергач отрицательно мотнул головой и попытался вернуться в прерванный сон про Черное теплое море, про солнце и пляж, однако приснилась, как назло, Антарктида.
И вот опять утро, полумрак в фургоне, снежная рябь на мониторе, и зверски хочется запретного — шуметь и курить.
Сергач с самого начала сомневался в целесообразности тупого ожидания девушки-убийцы возле логова Черного Мага. Резоны засады профессионалы частной безопасности объяснили просто и доходчиво: не можешь внятно описать девушку-убийцу, не получается составить толковый фоторобот, говоришь, дескать, узнаешь ее обязательно, если увидишь, значит — сиди и смотри. Минимум трое суток, пока другие активно работают вне зоны визуального контроля.
«Тоска зеленая» — это, наверное, тоска по зеленым американским долларам, а «тоска серая», Сергач убедился на личном опыте, — это разглядывание серых фигурок на черно-белом экране в компании одетой в серое скучной женщины и неандертальца с перебитым носом, в окружении зудящих приборов и малопонятной аппаратуры.
«Когда же наконец выдохнутся аккумуляторы и экран начнет тускнеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Спасибо за совет, однако я пока не собираюсь жениться, да и нечего мне предложить будущей супруге, с материальными благами у меня нынче туго. — Сергач не без сожаления выбросил задымившийся фильтр в хрустальную туфельку. — Позвольте спросить, каким образом вам удалось избежать... э-э-э... вскрытия вашей восковой скульптуры?
— Внес в завещание пункт, запрещающий трогать труп. Остальное сделали деньги, они правят и в загробном мире. Недаром древние греки придумали миф о перевозчике Хароне, взимающем плату за переправу в царство мертвых. По крайней мере пять современных московских Харонов присягнули на Библии, что бальзамировали и готовили к погребению мое тело.
— Думаю, и официальное воскрешение вам станет в копеечку, — усмехнулся Игнат. — Позвольте полюбопытствовать, если не секрет, сколько вы заплатили врачу за...
— Хватит о моих секретах! Поговорим о ваших.
— Легко! Но, ежели вы живой после встречи с убийцей Дим Мак, главный секрет вы уже должны знать, и я поражен, почему вы не вычислили...
— Игнат Кириллович! — Протасов подошел к роялю быстро, по-ленински. — Я поторопился назвать вас сообразительным молодым человеком! Про убийцу... Диму, вы сказали?
— Дим Мак.
— Впервые слышу. Ранее вы предположили, что меня вылечил специалист восточной медицины. От чего вылечил? — Вениамин Вячеславович довольно фамильярно похлопал Игната по плечу. — Сядьте-ка, Игнат Кириллович. Садитесь, вон, на банкетку, слушайте и мотайте на ус. Садитесь, садитесь.
Сергач отступил к окну, к банкетке, опустился на краешек, Вениамин Вячеславович Протасов остался возле рояля, приосанился, выпятил грудь, словно собирался исполнить перед благодарным слушателем оперную арию. Откашлялся, прочистил горло.
Вопреки ожиданиям его выступление оказалось на редкость кратким и лаконичным.
— Сомневаюсь, что вы представляете, каково это — едва ли не каждый месяц хоронить знакомых. Умирали здоровые люди, на пике карьеры, загибались в три дня, а чаше внезапно. Всего один из несчастных полтора месяца страдал в лучшей швейцарской клинике, мир и его праху. До звонка шантажиста я себя с усопшими не отождествлял. Незнакомый хрипатый голос накаркал про порчу, упомянул нескольких скоропостижно скончавшихся особенно близких мне людей, и я поверил — меня, как и их, заказали. Шантажист намекнул — «порча на смерть» не совсем магия, для меня это прозвучало «совсем не магия», я согласился щедро оплатить более подробную информацию, он обещал перезвонить в течение суток. Сутки минули, дни шли, я усилил охрану, не выходил из дому, а телефон молчал. Мои ребята безуспешно пытались выйти на след шантажиста, время бежало, а взять ситуацию под контроль никак не удавалось. Я запаниковал, и в одну из бессонных ночей понял простейшую истину — расследовать обстоятельства собственной смерти гораздо проще, чем от нее, костлявой, уберечься. В узком кругу доверенных лиц я умер. Имеет смысл рассказывать дальше?
— Нет, конечно. — Игнат закинул ногу на ногу, расслабил плечи, сцепил руки в замок поверх коленки, устроился поудобнее и спросил, улыбнувшись уголком рта: — Вы застраховали свою жизнь?
Протасова вопрос озадачил. Вениамин Вячеславович по-собачьи наклонил голову, задумался, усмехнулся.
— А что! Прогрессивная идея! Вы соображаете в бизнесе, Игнат Кириллович. Возникнет угроза банкротства, застрахуюсь на доверенное лицо миллионов на пятьдесят и повторю фокус с погребением восковой куклы. Но это будет совсем другая история, вернемся к нашим баранам.
— О'кей. Баранов, желавших забодать вас и, простите за цинизм, забодавших ваших деловых знакомых, я вычислил. Сколько вы готовы заплатить вычислителю?
— В пределах разумного. В том случае, если вычисления поддаются проверке.
— Поддадутся и подтвердятся, гарантирую. Столько же, сколько за труп из воска заплатите?
— Тридцать тысяч долларов? — Протасов удивленно и несколько театрально вскинул брови. — Я на вашем месте просил бы больше.
— На моем месте, честное слово, не здорово. Как говорится — всяк сверчок знай свой шесток, я свое место знаю и прошу сумму, которую вам проще заплатить, чем, например, выколачивать из меня секрет порчи силой. И очень надеюсь, что вы меня не кинете.
— Современно мыслите, Игнат Кириллович. — Вениамин Вячеславович ухмыльнулся так же, как на портрете, хлопнул ладонью по крышке рояля. — Решено! Жизнь длинная, быть может, еще когда-нибудь понадобитесь. Тридцать тысяч я вам заплачу, но...
— Но только когда организаторы преступления будут обезврежены, — перехватил инициативу Сергач. — Согласен! И последнее. Я единственный, кто запомнил внешность исполнителя порчи, внешность палача, без моего участия оперативные мероприятия усложнятся чрезвычайно. Деньги за информацию, услуга за услугу — я помогу вашим ребятам поймать негодяев, а они после помогут мне решить одну маленькую проблему, о'кей?
— Смотря какую проблему, — насторожился Вениамин Вячеславович.
— Дерьмовую. Чтобы разгадать тайну порчи, мне пришлось влезть в дерьмо по самые гланды. Образно говоря, едва не захлебнулся. Меня внаглую обули на квартиру, я лишился документов...
— Дерьмо не проблема. — Вениамин Вячеславович брезгливо отмахнулся, будто стряхнул с руки прилипшую грязь. — Я сгораю от нетерпения, Игнат Кириллович! Будем считать, обо всем договорились. Выкладывайте суть разгаданных секретов, не томите.
— Извольте. Разгадка проста, прямолинейна и незамысловата, как памятник Гагарину на одноименной площади. Имеет место быть симбиоз обычной аферы и необычного по методам исполнения заказного убийства. — Сергач выдержал короткую паузу, собрался с мыслями и продолжил: — Этап первый: «Афера» — заказчик приходит к Черному Магу и договаривается о цене за смертоносную порчу. Маг, великий и ужасный, просит принести фотографию и, наверное, спрашивает имя объекта порчи. Имя и фото якобы необходимы для магических манипуляций. Для ритуального действа подыскивается соответствующее мрачное местечко. Думаю, заказчик присутствует во время колдовского шоу. Во всяком случае, я бы на месте аферистов сделал все возможное и невозможное, лишь бы его туда завлечь Уверен, представление впечатляющее. Вскоре объект, как и было заказано, умирает, врачи констатируют естественную смерть, а заказчик убежден — сработала порча. На самом же деле, зная имя объекта, имея его фотопортрет и учитывая тот факт, что заказан далеко не рядовой гражданин, организаторы убийства быстро находят жертву, устанавливают слежку за обреченным, то есть параллельно с первым реализуют второй этап — «Убийство»... Вениамин Вячеславович, вас всегда окружает плотное кольцо телохранителей? Скажем, заходя в ресторан или выходя из машины у дверей собственного офиса, вам приходится, к примеру, пересекать тротуар, по которому спешат туда-сюда случайные прохожие?
— Иногда приходится, как и всем. К чему вы клоните?
— Сейчас поймете...
— Я уже догадываюсь, но не...
— Момент! Дайте мне договорить, пожалуйста. Итак, допустим, вы вышли из машины, а по тротуару наперерез бежит к уличному таксофону миловидная девушка, летит птичкой, ничего вокруг не замечает, и р-раз — впорхнула в щель между вашими телохранителями, споткнулась, потеряла равновесие, упала к вам на грудь...
— Исключено! Профессионалы личной охраны ее перехватят, не позволят ко мне прикоснуться.
— Ну, хорошо. Допустим, нечаянное столкновение произошло на пороге ресторанного зала, девушка танцевала и чуть не упала, а вы ее поддержали. Или рассеянная красавица свалилась буквально к вам в объятия в фойе театра. Такое возможно?
Протасов побарабанил пальцами по крышке рояля, подумал, разглядывая паркетные половицы, лепку на потолке, складки гардин, и нехотя согласился:
— Да. Такое в принципе возможно. Красивая девушка?
— Чертовски симпатичная! И падает прямо на вас. Вы, точно так же, как и любой нормальный половозрелый мужчина, а все жертвы, насколько я понимаю, мужеского пола, вы подхватываете чаровницу, не даете ей рухнуть, ее узкая ладонь случайно бьет вас, допустим, по гордо выпяченной груди, пальчики судорожно хватаются за...
— Больно бьет?
— Отнюдь! Разве что комара таким ударом убьешь. Ежели дело происходит летом или в помещении, если у вас расстегнут пиджак, вместо детского хлопка-удара случится вообще едва ощутимое прикосновение. Убежден на все сто процентов — никто из обреченных не обратил внимания на «отравленное прикосновение», через минуту, максимум три, все жертвы забывали о девушке-палаче. Если не забывали, то вспоминали о ней с грустной улыбкой, мол, ах, какие прелестницы вокруг порхают. Думаю, некоторые, как и я, еще и сами перед ней извинялись, дескать, простите, вовремя вас не заметил, ох, вы по моей вине чуть было не упали...
— Нельзя ли поподробней про «отравленное прикосновение»?
— Легко! Прикажите подать кофе покрепче и сигарет попроще, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы...
13. Падший ангел
Ее звали Вера. Ниже среднего роста, средней полноты и возраста женщина с прической средней длины, с усредненным скучным лицом, в безликих одеждах светло-серых тонов средней цены и изношенности с нафталиновым душком.
Его звали Гоша. Высокий, кряжистый парень со свежим шрамом над верхней губой, стриженый, с маленькими цепкими глазками под ярко выраженными надбровными дугами, с перебитым носом боксера. На плечах у Гоши добротное зимнее пальто, под ним дорогой, но мятый костюм, из-под коротковатых брюк торчит нежно-голубая полоска кальсон.
Гоша Игнату нравился обманчивой простотой типажа. Ежели событиям суждено развиваться по схеме «Щука», Гоша останется на улице и будет отпугивать неандертальской внешностью случайных прохожих от дверей жилконторы. В схеме «Плотва» Гоше отведена роль пугала для сантехников и водопроводчиков с первого этажа конторы. Вариант «Сом» предусматривает Гошино участие в штурме в качестве отвлекающего внешнего фактора.
Вера Игната смущала. В ее присутствии Игнат стеснялся пользоваться биотуалетом, а пользоваться им приходилось всем — в тесной кубатуре автофургона двое мужчин и женщина томились уже — Сергач взглянул на монитор, цифры в левом нижнем углу экрана фиксировали текущее время — томились уже больше суток. Точнее... Сергач произвел в уме нехитрый арифметический расчет... точнее — двадцать шесть часов без малого.
Два часа, как в здание жилконторы вошел толстомордый прислужник Велиара. У него четыре дня назад Сергач отобрал солдатский ремень с тяжелой пряжкой. Час назад на противоположном конце двора припарковалась иномарка с бойцом обезьяньего кунг-фу за рулем и пассажиром Велиаром. Они прошли меж обрезанных тополей и исчезли за двойными дверями. Спустя минуты в окнах второго этажа вспыхнул дневной свет. Час назад на улице было еще темно. Почему до прихода хозяина толстомордый солдат мага сидел в потемках, осталось загадкой, впрочем, совершенно неинтересной.
Вчера Сергач наблюдал то же самое — сначала появился мордастый, спустя час Велиар и его обезьяноподобный боец-шофер. Вчера поутру было интересно примерять на себя шкуру секретного агента, соблюдать режим тишины, пить горячий кофе из термоса, жевать холодные гамбургеры и не отрываясь глядеть в монитор. К вечеру все обрыдло. Особенно после того, как иссяк жидкий поток посетителей магического притона. И совсем уж свирепая тоска наступила, когда сам Велиар уехал отдыхать. А ночью в фургоне сделалось морозно, зуб на зуб не попадал. Спали по очереди, кутаясь в шерстяные одеяла, выдыхая пар. В три часа Вера растолкала только что сменившегося с поста у монитора Игната — разбитная пьяная деваха и сильно поддатый сантехник выходили из жилищной конторы. Сергач отрицательно мотнул головой и попытался вернуться в прерванный сон про Черное теплое море, про солнце и пляж, однако приснилась, как назло, Антарктида.
И вот опять утро, полумрак в фургоне, снежная рябь на мониторе, и зверски хочется запретного — шуметь и курить.
Сергач с самого начала сомневался в целесообразности тупого ожидания девушки-убийцы возле логова Черного Мага. Резоны засады профессионалы частной безопасности объяснили просто и доходчиво: не можешь внятно описать девушку-убийцу, не получается составить толковый фоторобот, говоришь, дескать, узнаешь ее обязательно, если увидишь, значит — сиди и смотри. Минимум трое суток, пока другие активно работают вне зоны визуального контроля.
«Тоска зеленая» — это, наверное, тоска по зеленым американским долларам, а «тоска серая», Сергач убедился на личном опыте, — это разглядывание серых фигурок на черно-белом экране в компании одетой в серое скучной женщины и неандертальца с перебитым носом, в окружении зудящих приборов и малопонятной аппаратуры.
«Когда же наконец выдохнутся аккумуляторы и экран начнет тускнеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26