Взор Князя Тьмы был направлен на полированную поверхность импровизированного стола, словно в глубине его он мог видеть вещи, недоступные взору простого смертного. Я слегка пошевелился. Мои руки и ноги остались свободны, и, судя по тому как мой организм реагировал на команды головного мозга, я не получил серьезных внутренних повреждений.
Ариман поднял голову и устремил на меня грозный взгляд. На этот раз он предстал передо мной, облаченный в странный металлический костюм, украшенный драгоценными камнями, весьма напоминавший скафандр космонавта. В пещере было достаточно светло, хотя я не заметил здесь ни одного источника света. Казалось, слабое сияние исходило прямо из стен и потолка пещеры.
– Биолюминесценция, – объяснил Ариман хриплым, больным голосом, заметив мой недоумевающий взгляд.
Я машинально кивнул скорее для того, чтобы проверить, как функционируют мои шейные позвонки, нежели реагируя на его слова.
– Твои люди быстро потушили пожар, – сообщил он. – Зерно было еще слишком сырым. Мне следовало бы подождать еще неделю, тогда я добился бы успеха.
– Откуда вы взяли воинов? – поинтересовался я.
Самодовольная улыбка пробежала по его лицу.
– Это было совсем не сложно. Среди людей всегда найдутся желающие убивать и грабить. Странное понятие о доблести, но что взять с этих ублюдков? На их взгляд, связка отрубленных голов самый весомый аргумент в любом споре.
– Но ведь именно вы соблазнили их совершить набег.
– В этом не было необходимости. Убийство – неотъемлемая часть их жизни, оно у них в крови.
– Вы начинаете повторяться, – заметил я. – Кажется, дело идет к тому, что и здесь вы потерпите очередное фиаско. Скажите откровенно, вам не надоели вечные неудачи?
– Да, ты что-то такое говорил. По твоим словам, мы встречались уже дважды.
– Неужели вы не понимаете, что обречены, Ариман? Не в ваших силах затормозить прогресс человечества.
Движением руки он заставил меня проглотить конец моей нравоучительной сентенции.
– Однако ты самоуверен, Орион, – заметил он глухим голосом. – У тебя нет ни малейшего сомнения в своей победе. Тем хуже будет для тебя, когда настанет время подводить итоги.
– Ормузд…
Ариман презрительно осклабился.
– Ормузд – даже не настоящее имя того, чьим холопом ты, по сути дела, являешься. Впрочем, о чем тут говорить! Ормузд и Ариман не более чем условные образы, доступные для убогого сознания людей.
Все разраставшийся во мне гнев заставил меня забыть об осторожности.
– Я знаю достаточно, чтобы понять вашу цель, – выпалил я.
– По-моему, я и не скрываю, к чему стремлюсь! – небрежно бросил Ариман. – К сожалению, мне потребуется больше времени, чем я рассчитывал. Я не остановлюсь ни перед чем. Пусть Ормузд бьется над сохранением континуума. Мне нечего терять, ты понимаешь это, Орион? Мне нечего терять!
Его красные глаза, казалось, готовы были испепелить меня. Я чувствовал силу его гнева, его ненависти и чего-то еще, чего я не мог точно определить. Может быть, это была скорбь, вечная, непреходящая скорбь, страшная в своем нечеловеческом величии?
– Вы никогда не добьетесь своего, – резко заявил я. – Что бы вы ни делали. Ваша песенка спета.
– Неужели? – с иронией осведомился он.
– Вы обречены, – упрямо повторил я. – Никому не дано остановить прогресс человечества.
Он положил свои могучие руки на деревянный столик-алтарь и угрожающе наклонился вперед.
– Ты глупец, Орион. Что ты знаешь о времени? Из того, что тебе удавалось выиграть, когда мы встречались раньше в других местах и эпохах, – продолжал он, прежде чем я успел ответить, – отнюдь не следует, что ты и здесь обязательно добьешься успеха. Пойми же наконец, время подобно реке или скорее океану. Оно вечно находится в движении, поглощая одни земли и создавая другие. Оно способно меняться. Если я добьюсь успеха здесь, эпохи, в которых мы уже встречались, обратятся в первозданный хаос, а события, свидетелями которых ты был, никогда не произойдут.
Он замолчал и несколько минут задумчиво созерцал свои пальцы.
– Я не верю вам, – с трудом выдавил я.
Ариман равнодушно пожал плечами.
– У меня неплохие шансы победить, Орион. Думаю, на сей раз мне это удастся. И тогда все твои аргументы обратятся в ничто. Мы никогда уже больше не встретимся, о чем я, кстати, ничуть не жалею.
Тут наши чувства полностью совпадали.
– И ты понимаешь это не хуже меня. Все рано или поздно приходит на круги своя. Я уничтожу вас. Хомо сапиенс перестанет существовать. Никто не пожалеет об этом. Вы канете в небытие, словно вас никогда и не было. Мой народ займет ваше место.
– Никогда, – вырвалось у меня, но так тихо, что я сам едва смог расслышать собственные слова.
– Твои протеже не перейдут к оседлому образу жизни, – продолжал Ариман. – Люди останутся жалкой горсткой бродячих охотников, которые рано или поздно уничтожат сами себя в межплеменных войнах. Мне даже не придется прилагать особых усилий, чтобы все устроить. Достаточно позаботиться о том, чтобы пути нескольких племен пересеклись во время их скитаний. Врожденная кровожадность твоих сородичей довершит остальное.
– Племена далеко не всегда воюют между собой, – возразил я. – Они отлично уживаются вместе здесь, в долине.
– Только потому, что у них нет причин ссориться. Сейчас хватает еды для всех. Но долго так продолжаться не может. Популяция животных сокращается день ото дня. Твои сородичи подохнут с голоду, даже если предварительно не перережут глотку друг другу.
– Они займутся сельским хозяйством.
– Не тешь себя иллюзиями, Орион. Я позабочусь, чтобы этого никогда не произошло. Люди обречены.
– Вы не сможете уничтожить всех.
– А мне и не надо так напрягаться. Холод сделает все лучше меня. Ледник еще покрывает значительную часть северного полушария. Мест, пригодных для обитания, не так уж и много. Мне некуда спешить. В моем распоряжении сколько угодно времени. Подумай об этом, Орион. Признай свое поражение.
Я промолчал, мрачно прикидывая свои шансы заставить его подавиться собственными словами.
– И в конце концов, – продолжал Ариман, очень довольный собой, – когда с людьми будет „окончено, континуум рухнет сам собой и ваша вселенная превратится в черную дыру.
Такого я уже не мог вынести. Я прыгнул на него. Он ждал этого, а возможно, и специально провоцировал меня на очередной безумный поступок. Удар в лицо остановил меня прежде, чем я успел добраться до его горла.
Первое, что я услышал, когда снова очнулся, был равномерный звук падавшей воды. Я лежал на холодных камнях в абсолютной темноте. Если я еще и не умер, то не слишком многим отличался от покойника. Попытавшись принять сидячее положение, я тут же больно ударился головой. Ощупав камни вокруг себя, я убедился, что нахожусь на узком карнизе, не больше двух футов шириной и меньше фута высотой.
Ариман исчез. Впрочем, я не ожидал ничего другого. Мой противник не хуже меня знал цену времени. Игра вступала в решающую фазу, где ставкой было само существование человечества.
Перевернувшись на живот, я попытался определить глубину пропасти слева от меня. После нескольких минут поисков мне удалось найти подходящий камень. Швырнув его вниз, я стал ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем я услышал всплеск воды. Пропасть была страшно глубока. Мне ничего не оставалось делать, как только ползти в единственно доступном для меня направлении. Температура вокруг меня заметно повысилась. Судя по всему, я находился недалеко от места, где бурлила магма вулкана. Остановившись, я попытался обдумать положение, в котором оказался.
Что собрался предпринять Ариман? Ответ был достаточно очевиден. Уничтожить племя Козы. Но каким образом? Набег не принес успеха, и вряд ли следовало ожидать его повторения. Люди Дала будут теперь более осторожны. Но Ариман не мог не предусмотреть запасной вариант. Умел ли Князь Тьмы контролировать силы природы? Если да, то землетрясение стало бы для него наилучшим выходом.
Звук падавшей воды навел меня на новую мысль. Если Ариману с помощью огня магмы удастся растопить ледник Арарата, поток воды сметет все живое на своем пути. Долина уже никогда не станет центром будущей земледельческой цивилизации. Судя по нараставшему гулу, поток на дне пропасти становился все более бурным. Похоже, пока я размышлял, Ариман уже начал воплощать свой план в жизнь. Если я не приму срочных мер, вполне вероятно, мне придется стать первой его жертвой.
Смерть всегда страшила, сколько бы раз ни приходилось смотреть ей в лицо. Ормузд, вероятно, смог бы еще не раз воскресить меня, но чем больше я узнавал о Золотом боге, тем меньше уважения испытывал к нему. Обладай он достаточным могуществом, чтобы самому справиться с Ариманом, вряд ли ему потребовалась бы моя помощь. Спору нет, ему дважды удавалось вернуть меня к жизни и переместить в нужную для него точку пространственно-временного вектора, но он никогда не помогал мне. Обычно я оказывался один на один со своими проблемами. Ждать помощи от Ормузда было не менее нелепо, чем рассчитывать на милосердие Аримана. В этом отношении все боги очень похожи. Что мне оставалось делать?
Нащупав рукой край расщелины, я опустил в нее ноги и, оттолкнувшись обеими руками от края карниза, соскользнул в пустоту. Слава Богу, глубина потока оказалась вполне достаточной, чтобы я не переломал себе кости. Вынырнув на поверхность, я перевел дыхание и позволил течению самому нести меня туда, куда ему заблагорассудится. Через некоторое время, точно я определить затруднялся, течение принесло меня к скале, загораживавшей выход из туннеля. Подземная река уходила здесь в толщу горы, и одному Богу было известно, где находилось ее устье.
Но выбора у меня не оставалось. Долго не раздумывая, я, набрав полные легкие воздуха, поднырнул под скалу и позволил течению увлечь меня в бездну. Туннель оказался длиннее, чем я предполагал. Почувствовав, что, если я немедленно не приму срочных мер, мне придется умереть от удушья, я заставил свое сердце замедлить ритм, пока не впал в состояние, близкое к каталепсии.
Сколько я пробыл в таком состоянии, не берусь судить. Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на узкой полоске песчаного пляжа в огромной пещере, где подземная река выходила на поверхность. Но я был слишком слаб, чтобы должным образом оценить все последствия этого маленького чуда.
31
Несколько часов я оставался в неподвижности, безразлично наблюдая за узкой полоской солнечного света, пробивавшейся сквозь трещину в скале. Я был слишком слаб, чтобы просто думать, не говоря уже о том, чтобы отважиться на какие-либо активные действия. Но даже в своем полуобморочном состоянии я не мог не заметить, что уровень воды в естественном резервуаре у моих ног понемногу повышался, а ее температура становилась все более высокой.
Наконец, собравшись с силами, я поднялся на ноги и с трудом выбрался из пещеры.
Картину, представшую перед глазами, при всем желании трудно было назвать обнадеживающей. Воды подземной реки, заполнявшие гигантский отстойник, сдерживались лишь узкой перемычкой из глины, валунов и песка, способной прорваться в любую минуту. Огромная масса воды готова была обрушиться на долину, мирно дремавшую у моих ног.
Ариман рассчитал все предельно точно. У людей не оставалось ни малейших шансов на спасение. Нельзя было терять ни минуты. Спотыкаясь и падая на каждом шагу, я с трудом добрался до стойбища. Люди, собиравшие урожай, первыми заметили меня.
– Но это же Орион! – воскликнул один из жнецов. – Похоже, он восстал из мертвых.
Они бросили работу и собрались вокруг меня, предпочитая, однако, держаться на почтительном расстоянии. Я намеревался предупредить их об опасности, но усталость взяла свое. Я осел на землю и на несколько минут провалился в небытие.
Миловидное лицо Авы было первым, что я увидел, когда открыл глаза.
– Ты жив, – прошептала она.
– Да, – прохрипел я. – Но если не принять срочных мер, то скоро умру от голода.
Оглянувшись вокруг, я обнаружил, что нахожусь в собственной хижине. Кучка зевак толпилась у входа, ожидая моего пробуждения. Несколько горшков с зерном и тушеным мясом стояло у моего ложа.
– Где Дал? – спросил я, проглотив несколько кусков. – Мы должны немедленно убираться отсюда.
– Поешь еще немного, – взмолилась Ава. – Ты слишком слаб, чтобы вставать.
Она попыталась было силой заставить меня прилечь, но я понимал, что не могу позволить себе такую роскошь.
– Мне надо увидеть Дала, – повторил я.
– Где ты был, в царстве мертвых? – спросила одна из женщин.
Я раздраженно потряс головой, словно отгоняя назойливую муху, но она не унималась.
– Ты видел там моего сына? Его звали Микка, и вот уже четыре лета прошло с тех пор, как он умер от лихорадки.
Ава увела ее прочь, после чего снова подошла ко мне.
– Ты в самом деле был в стране мертвых, Орион? – спросила она.
Я не имел ни времени, ни желания переубеждать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47