— Ну, Ося, он же только попробует. Самую чуточку! — взмолилась Электра.
Кентавр уступил. Сразу было заметно, что за прошедший день они с Электрой очень сдружились. Айви понимала, что новый друг пришелся как нельзя кстати девушке, постоянно чувствовавшей себя как бы в тени Нады. Разумеется, это ничего не меняло в ее судьбе: ей предстояло выйти за принца или умереть, по во всяком случае позволяло отвлечься.
Айви порадовалась за девушку: хотя она и не сошлась с пей так близко, как с Надой, Электра безусловно делала жизнь в замке ярче и веселее.
— Мне что, попробовать подрезать копыто? — спросил Грей. — Ножик острый, это должно получиться безо всякой магии.
— Без магии не выйдет, — возразил Ослятя. — Потому что мое копыто имеет магическую твердость. Причем само по себе: мой талант состоит не в этом, а в способности менять цвет копыт. Смотрите!
В один миг коричневые копыта сделались изумрудно-зелеными, а потом ярко-красными.
— Вот это да! — в один голос восхитились Нада и Айви.
— Но как же насчет… — не понял Грей.
— Волшебной твердости»? Это родовой признак кентавров, наряду с выдающейся меткостью при стрельбе из лука и высоким интеллектом. А талант — дело сугубо индивидуальное.
— Понятно, — кивнул Грей. — Но, вообще-то, мне кажется, что хорошо заточенным ножиком можно подрезать любое копыто. Это зависит не от магии, а от стали и заточки..
Он взялся за копыто и осторожно подрезал неровный край. Без каких-либо затруднений.
— Ну вот! — восторженно завопил Дольф. — Что я говорил! Вот тебе и магия!
— Какая магия? — вздохнул Грей. — Я просто знаю свой ножик. Он хорошего качества, не тупой.
— А почему тогда у меня ничего не вышло? — спросил Ослятя.
— Потому что ты не верил в такую возможность, — ответил Грей. — С психологической точки зрения вполне объяснимо: мало у кого получается то, во что он не верит.
Ослятя помрачнел. Он определенно выглядел обиженным, но тут вмешалась Электра.
— Не дуйся! — шепнула она, взяв кентавра за руку и склонившись к его уху. — Он ведь обыкновен, и манеры у него обыкновенские. Где ему было других набраться?
— Не понял, при чем тут мои манеры… — начал было Грей, по его тут же утихомирила Нада.
— Электра имела в виду, что не все правильно понимают, кого что может задеть. Кентавры не позволяют никому усомниться в своей правдивости, а некоторым другим, например, не правится, когда их называют рептилиями.
Грей не сразу сообразил, о ком речь. А когда сообразил — воззрился на собеседницу, и нашел, что на рептилию она ни чуточки не похожа. А походит… На кого бы она ни была похожа, ее платье в обтяжку (на Айви бы оно висело) обрисовывало нечто, потрясающее воображение. Приметив его взгляд, Айви ощутила укол ревности, но тут же заставила себя взглянуть на это с другой стороны. Если Грей может заинтересоваться кем-нибудь, вроде Нады, то, может, оно и к лучшему. Пусть хоть ему будет легче.
— Я, наверное, не совсем правильно тебя понял, — снова вступил в разговор Ослятя. — Мне хотелось бы извиниться.
Неожиданно Грей бросил на Айви обеспокоенный взгляд.
Та сначала не поняла, а потом, вспомнив, как извинялась перед ним в особой манере, покатилась со смеху. Остальные растерялись, но Нада живо сообразила, в чем дело.
— А, извинения по-Блянтиковски… Я тебя смутила? — спросила она Грея с весьма проказливым видом.
— Ну уж нет! — воскликнула Айви.
Тут расхохотались все. Понятно, что Грею вовсе не улыбалось целоваться с кентавром, а Айви не хотелось, чтобы он целовался с Надой.
— Я, наверное, нечетко выразился, — сказал Грей, когда все отсмеялись — В твоей правдивости, Ослятя, у меня не было ни малейших сомнений, но то, во что мы верим, действительно на нас влияет. Я долго не мог поверить в магию потому, что у нас в Обыкновении ее пет. А ты не мог поверить в остроту моего ножа, вполне возможно, потому, что не имел дела с обыкновенской сталью. Но теперь, убедившись, что ножик режет, ты, наверняка, можешь сделать все сам.
— Дай-ка попробую, — попросил Ослятя. Он попробовал, и па сей раз у пего все получилось.
— Видишь, — сказал Грей. — Никакой магии, только подходящий инструмент и твоя вера. Ты поверил в возможности моего ножа таким же образом, как я в магию: на основании личного опыта.
— Да, звучит убедительно, — согласился кентавр. — Но раз уж так вышло, не позволишь ли ты подрезать твоим ножом и остальные копыта? Не хочется упускать такую возможность.
— Конечно, — сказал Грей. — Если он затупится, то мы просто поищем точильный камень.
— Такой камень есть в подземелье, — указала Электра.
Дольф нахмурился.
— Ну вот, только я нашел у тебя талант, как ты сам же все и испортил.
— Нельзя испортить то, чего нет, — пожал плечами Грей.
— Смотрим дальше, — упорствовал Дольф. — Наверняка еще что-нибудь приметим.
Изображение па Гобелене снова пришло в движение. Айви, не без некоторой досады, отметила, что за время ее отсутствия Дольф прекрасно научился с ним управляться. Небось все время торчал в ее спальне, глазея на картинки.
— Допустим, ножик у тебя и вправду острый, — ворчал Дольф. — Но почему тебя не берет брань-репейник. Он ко всему цепляется. Значит…
— Опять-таки психологически вполне объяснимо, — сказал Грей. — Ваш репейник знал, что у меня ножик, и, когда я пообещал пустить его в ход, поверил. Сработал метод устрашения.
— Чего»? — переспросил Дольф.
— Он нагнал на репейник страху, — пояснил Ослятя, деловито подрезая копыто.
— А-а, — разочарованно протянул Дольф и снова сосредоточился па Гобелене.
Эпизод с облепихой также воодушевил Дольфа, но Грей отнесся к этому скептически.
— Ты ж ее ножом не пугал, — настаивал принц. — Так что же она тебя, спрашивается, не облепила.
— Думаю, ей не поправилось испускаемое мною амбре, потупясь, буркнул юноше.
— Что не понравилось? — не понял Дольф.
— От него воняло, — снова уточнил Ослятя.
Айви с Надой еле удержались от смеха, а Электре пришлось торопливо прикрыть рот ладошкой.
Странно, но Дольфа это почему-то не рассмешило. Он поморщился и вернулся к Гобелену, где песочный человек принял форму сначала маленького огра, потом священной коровы, затем несуществующего дерева и, наконец, как только Грей к нему прикоснулся, вновь обратился в песчаный холмик.
— Все видели! — крикнул Дольф. — Это что, не магия?
— Нет, — сказал Грей. — Иллюзии всегда прекращают существовать после первого же прикосновения, так что моей заслуги тут нет.
— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласился Дольф.
Фигуры на Гобелене направились к древопутане, и Айви, предваряя возможные высказывания братишки, заявила:
— Дерево было сытым.
— Сейчас проверим, — решительно сказал юный принц и, сфокусировавшись па путане, стал прокручивать изображение назад. День сменялся ночью, Гобелен то светлел, то тускнел.
— Ну что? — Дольф отмотал чуть ли не неделю. — Путане несколько дней не попадалось добычи. Значит…
— Значит, она спала или была больна… — не дала ему договорить Айви. — Наконец, может быть, магия в присутствии Грея и впрямь проявляется слабее, потому что он обыкновен. Но это не доказывает наличия у пего таланта.
— Звучит логично, — кивнул Ослятя. — Мы тут в Ксанфе приспособились к магии, а магия к нам. Так сказать, взаимно притерлись. Про обыкновенов этого не скажешь, да и фактор неверия, на который указывал Грей, тоже мог сказываться. Правда, теперь, когда он поверил в магию, действие этого фактора должно сойти на «нет».
Дольф прокрутил изображение вперед до того места, где парочку захватили в плен гоблины.
— Ося, а вот и ты! — весело вскликнула Электра, увидев на Гобелене кентавра.
Все с замиранием сердца следили за тем, как Грей переходил вброд пруд, а когда он и Айви обнялись на островке, Нада воскликнула.
— И ты еще говорила «не романтично!»
— Как раз тогда мы и обручились, — сказала Айви, взволнованная пробужденными этим зрелищем воспоминаниями. — И пусть Источник ненависти был не настоящий…
— Не настоящий? — усомнился Дольф. — Сейчас проверим.
— Ой, охота тебе попусту тратить время! — сказала Айви, но картинка уже прокручивалась назад. Да, следовало признать, что в обращении с Гобеленом Дольф здорово набил руку. Дни и ночи так и мелькали, пока принц не остановил перемотку на новой сцене.
— Что это такое? — спросила Айви.
— Эпизод с пленниками, захваченными до вас, — пояснил Дольф. — Я настроил Гобелен на самостоятельный поиск, так что он сам нашел нужную картинку. Как понимаю, действие происходит еще до пленения Осляти.
Кентавр кивнул.
На Гобелене гоблины Золотой Орды тащили к источнику эльфов, мужчину и женщину. Их поставили перед генерал-гоблинатором. Тот раскрывал рот, и, хотя Гобелен не воспроизводил звуки, и Грей, и Айви, и Ослятя представляли себе содержание его речи. Эльф и эльфесса, судя по их отношению друг к другу, были влюбленными или молодоженами.
Гоблины поступили с ними так же, как с Айви и Греем: девушку отвезли на остров в лодке, а юноше предложили перейти туда вброд. Судя по виду, эльф колебался, не зная, стоит ли соваться в воду. Гоблины гоготали, показывая пальцами то на пего, то на большой кипящий котел.
Наконец — что его к этому подтолкнуло, так и осталось невыясненным, — эльф вошел в воду и двинулся к острову.
Эльфесса устремилась ему навстречу, но он, вместо того чтобы обнять возлюбленную, швырнул ее в воду. Выскочив, девушка в ярости бросилась на него. Завязалась драка: присутствующие созерцали ее с ужасом, а гоблины на Гобелене со злорадством. Сомневаться не приходилось: недавние влюбленные воспылали друг к другу смертной ненавистью.
Кончилось тем, что эльф окунул голову своей бывшей подруги в воду и держал там, пока она не захлебнулась.
После этого он побежал к берегу, явно желая накинуться на гоблинов. Те, отбежав подальше от пруда, забросали эльфа камнями и бросили тело в котел. Потом, с помощью багра, выловили тело эльфессы и, старательно отмыв чистой водой, опустили в котел по соседству.
Изображение потускнело и замерло. Все шестеро наблюдателей переглядывались в страхе и потрясении. По всем признакам Источник ненависти был настоящим.
— Но на нас-то вода не подействовала, — растерянно пробормотал Грей. — Может быть, тут дело в вере: эльфы наверняка считали Источник подлинным.
— И Айви тоже, — возразил Ослятя. — В таком случае, вода должна была подействовать и на нее.
— Возможно, ей как-то передалось мое неверие? — предположил Грей, но это звучало не слишком убедительно.
— А по-моему, Источник самый взаправдашний, а ты его .магию аннигилировал.., или обнулил…, или это, как его…
— Аннулировал, — подсказал кентавр.
— Вот-вот. А значит, у тебя такой талант.
Мнения присутствующих разделились. Конечно, нельзя было исключить, что Источник утратил силу по какой-то посторонней причине, но, с другой стороны, это происшествие безусловно наводило на мысль о наличии у Грея таланта.
Впрочем, такую мысль Дольф лелеял уже давно, но вот доказательств по-прежнему недоставало.
***
Между тем родители Айви сообщили о готовности огласить свой вердикт. Юноша и девушка предстали перед троном, и король Дор (конечно же, со слов королевы) объявил:
— Мы не можем санкционировать брачный союз пашей дочери, принцессы Ксанфа и волшебницы, с уроженцем Обыкновении, лишенным магического таланта. При этом мы ни в коей мере не имеем ничего против него лично, находим его весьма достойным молодым человеком и были бы рады одобрить ее выбор. Однако долг предписывает монаршим особам руководствоваться, в первую очередь, не личными чувствами, а высшими интересами государства, в связи с чем мужем принцессы Айви может стать либо законнорожденный принц, либо обладатель магического дара. В силу сказанного выше, мы предъявляем следующий УЛЬТИМАТУМ: Грею из Обыкновении предписывается представить доказательства либо своего королевского происхождения, либо магической одаренности. В противном случае он не получит руки нашей дочери.
Айви переводила взгляд с отца на Грея и обратно: у нее не было сил отказаться ни от своих родителей, ни от своей любви. В горле ее застрял ком, слезы переполнили глаза и заструились по щекам.
Заговорил Грей. Айви не сомневалась в том, что он опять проявит порядочность, но от этой мысли у нее почему-то сжималось сердце.
— Я, кажется, начал немного понимать вашу волшебную страну и, думаю, мог бы со временем полюбить ее, как полюбил вашу дочь, — промолвил юноша, — а потому нахожу ваш ультиматум вполне справедливым. Айви не простая девушка, а принцесса, и обязана думать о благе всего Ксанфа. Я же не принц, не волшебник и никогда ни тем ни другим не стану. А потому я…
— Погоди! — выкрикнул сзади Дольф.
Королева Айрин смерила его суровым взглядом.
— Не вмешивайся в чужие дела, — холодно сказала она. — Лучше подумай о том, что и тебе придется принимать непростое решение.
— Это не чужое дело! — отважно возразил Дольф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53