Как, наверное, было бы чудесно, сумей он поверить в эту страну сам!

Глава 5
РЕКА

Лишь у самого входа в замок Айви позволила себе вздохнуть с облегчением. Когда виверны пошли в атаку, она испугалась, как, бы Грей не пал духом и не упал из-за этого в пропасть. Правда, она не стремилась разъяснить ему во всех подробностях, каким именно образом намерена свести на «нет» драконьи потуги, потому что ни время, ни место явно не подходили для споров о магии. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее спутник навернулся с уступа и им пришлось начинать путь сначала. Куда как разумнее дождаться более благоприятного момента.
В результате, когда все осталось позади, Айви просто его поцеловала и назвала молодцом. Ни чуточки не покривив душой: для человека, не верившего в магию, он держался просто отменно. Замечательный юноша, надо только дать ему время разобраться, что к чему, и выбросить из головы вздорные обыкновенские предубеждения.
— Привет, — обратилась Айви к двери, — ты что, меня не узнаешь?
Со стороны двери ответа не последовало. Девушка с досады прикусила язык: как же она могла забыть, что ее отца здесь нет. Король Дор обладал талантом, позволявшим беседовать с неодушевленными предметами: задавать им вопросы и получать ответы на человеческом языке. Замок Ругна, где король жил очень давно, был буквально пропитан его магией, поэтому Айви привыкла здороваться с дверьми, а они, завидя принцессу, узнавали ее и открывались сами. Но здешний замок представлял собой лишь копию королевской резиденции, созданную для демонстрации в дурных снах.
Король Дор здесь не бывал: молчание дверей объяснялось именно этим, а не выветриванием его чар. Однако в глазах Грея все выглядело иначе.
— Двери, они.., хм.., не всегда узнают знакомых, — подал он голос. — Может, стоит повернуть ручку.
Однако его снисходительная любезность уже несколько поднадоела. Девушка решила преподать ему наглядный урок и с этой целью сконцентрировалась на двери, усиливая настроенность на отцовские чары. В конце концов, копия парадных дверей замка Ругна должна копировать не только форму но, в какой-то мере и магическое содержание подлинника.
— Открывайся, противная деревяшка, а не то как пну!
Дверь поспешно распахнулась. Айви, с чувством глубокого удовлетворения, увидела, как у Грея отвисла челюсть. Правда, спустя миг он опомнился.
— Она.., хм.., была вовсе не заперта.. Должно быть, ее… хм.., отворило порывом ветра.
— Какого еще ветра? — елейным голоском осведомилась Айви, которую так и подмывало вместо двери пнуть это упрямое хмыкало. Воздух на вершине горы был совершенно неподвижен.
Грей промолчал. По правде сказать, он, хоть никто его и не пнул, ощущал себя пень-пнем. Каковое ощущение отнюдь не радовало.
Они вошли внутрь. В холле, разумеется, никого не было.
Начиная подъем, Айви благоразумно попросила во множестве видневшиеся то тут, то там привмйения не видеться., чтобы не смущать понапрасну Грея. Это относилось и к призракам замка — она решила оставить до поры все как есть.
— Замок пуст? — удивился Грей.
— Он не настоящий, — напомнила ему Айви. — Разве ты забыл, что мы в царстве снов? Это просто декорация, необходимая, чтобы разыгрывать сцены из страшных снов, действие которых происходит в замке Ругпа. А если здесь кто и появится, то не реальные люди, а как бы актеры тыквы.
Грею, судя по выражению лица, мучительно хотелось сказать что-то «для ее же пользы», по оп сдержался.
— Ладно, и как же мы будем действовать дальше?
— Посмотрим, куда поплывет эта гора. Отсюда, сверху, все видно, так что когда станем проплывать мимо знакомой мне местности, мы сойдем, и я отведу тебя в настоящий замок Ругна.
И снова он с трудом подавил желание высказать все, что думал по этому поводу, а вместо того осторожно спросил:
— Но, если это, по-твоему, царство снов, то мы не сможем добраться отсюда до настоящего Ксанфа?
— Нет, сможем, просто сначала мне нужно найти знакомый участок тыквы. Я ведь бывала здесь раньше, так что если увижу, например, разливанное море касторки… — Она не закончила фразу и с отвращением сморщилась.
— Море касторки? — переспросил Грей.
— Ну, может не совсем море, но озеро — это точно. Самой настоящей гадкой касторки! Говорят, ее выжимают из каких-то особенных грибов с касторовыми шляпками. И дают детям из вредности!
— Помню, — скривился следом за ней Грей, — меня в детстве тоже пичкали. Только у нас эту пакость добывают из бобов. Да, что-что, а касторка для дурных снов в самый раз.
— Надо же, я где-то слышала, будто у вас в Обыкновении всякие вредные штуковины (как, впрочем и полезные) не растут на кустах, а.., хм.., запамятовала.., то ли их вылавливают в заводях, то ли они и вовсе сами собой заводятся.
— Их делают на заводах, — поправил девушку Грей. — По большей части, так оно и есть. Бывают заводы химические, оружейные… Порой там делают такую дрянь, что ни в одном кошмарном сне не приснится.
— Так или иначе, — продолжила Айви, — увидев касторовое озеро, мы сможем идти дальше тем путем, которым я хаживала в детстве. Там есть дур-дом с тараканами и молочная река с кисельными берегами: на ее восточном берегу находятся сады сладостей, которые так из-за этого и называются — восточные сладости. Ну и прочих страшных ужасностей полным-полно.
— Что такого страшного в кисельном берегу? Или в сладостях?
— Как ты не понимаешь: самое страшное — это искушение. Отведаешь киселя — раскиснешь, съешь леденец — оледенеешь, сорвешь карамель — сядешь на мель… Короче, поддавшись искушению, ты рискуешь остаться в царстве снов навсегда. Вообще, тут лучше ничего не трогать, а уж есть, пока отсюда не выберемся, только свою еду.
— Наш последний сандвич с бобами мы уже умяли, — напомнил Грей, — и вовремя, а то несвежие бобы на вкус не лучше тех, из которых добывают касторку.
— Вот уж не надо! — воскликнула Айви. — Раз так, давай лучше выспимся и будем надеяться, что сумеем найти дорогу прежде, чем успеем проголодаться.
— Ага, — буркнул Грей, — главное, не надо бояться искушений. Они, как ты сказала, страшней всего, но, по-моему, тут никто не собирается пугать нас едой.
Его покровительственная ирония вывела Айви из себя.
— Чего-чего, а искушений хватает. Пойдем, покажу.
И отвела его на кухню, где он увидел целый стол, уставленный напитками и испускавшими аппетитный аромат яствами.
— Да тут полно еды! — воскликнул Грей. — Правда, некоторые блюда с виду чудные. Ты, правда, не собираешься есть?
— Конечно, — отвечала Айви, — тут все или несъедобное, как ватрушки из ваты, или вредное, как рахит-лукум, Или опасное, как вспышки, или противное, как галюй-пудинг.
— А это что? — Он указал на стакан с заманчиво выглядевшим напитком.
— Хочешь выпить, лучше сначала присядь. Это спотыкач.
Грей сморщился, и Айви поняла: он только что прикусил язык, чтобы не рассмеяться. Странные обыкновены использовали странную магию в странных целях — отгоняли веселье с помощью боли.
— А как насчет этого? — Содержимое второго стакана было насыщенного коричневого цвета.
— Шоколадное молоко.
— А в нем-то что худого?
— Как что? Оно ведь шоко-ладное. То есть запросто может наладить такой шок…
— Да, «шок — это по-нашему», — пробормотал Грей. — Но есть все-таки хочется, несмотря на все твои смешные каламбуры.
— Каламбуры — самое серьезное, что есть в Ксанфе, — вспылила Айви. — А если тебе смешно, так отведай чего-нибудь; вот хоть жженки. То-то я на тебя посмотрю!
— Ну и попробую, — Грей потянулся за напитком.
— Нет! — с испуганным возгласом Айви вырвала у него уже поднесенный к губам стакан.
— Ладно, ладно, — смущенно пробормотал он. — Раз ты так считаешь…
— Ну как мне вбить в твою обыкновенскую голову, что тут тебе не Обыкновения? — сказала она со вздохом. — Магия здесь действительно есть, и если ты не побережешься, то можешь нарваться на неприятности.
— Прошу прощения, — отозвался Грей, всем свои видом показывая, что мирится со столь нелепыми заблуждениями лишь потому, что сейчас не время их разоблачать. — А как насчет мебели и прочей обстановки? Всего этого тоже следует остерегаться?
— Не думаю, — ответила Айви. — Во всяком случае, пока здесь не разыгрывается какое-нибудь особо страшное представление. Но лучше все-таки пойти и проверить.
— Я не против.
Айви провела Грея по замку, где, в всяком случае на первый взгляд, все выглядело как надо. С наступлением сумерек в покоях сделалось темно и мрачно — в самый раз для дурного сна. Айви вознамерилась было определить юношу на ночь в одну из гостевых спален (сама-то она, конечно, собиралась спать в своей собственной), но неожиданно замерла на месте с возгласом:
— Это еще что за новости?
— По-моему, это просто дверь, — откликнулся Грей. — А что с ней не так?
— Да то, что в настоящем замке Ругна ее нет.
— Стало быть, этот замок не совсем точная копия. Постой, ты же называла его чем-то вроде декорации. Так, может быть, через эту дверь на сцену вылезают призраки, чудища и прочие герои страшных снов?
— Может быть, — согласилась Айви. — Но раз мы не знаем точно, что за ней прячется, нам лучше держаться от нее подальше.
— А почему не заглянуть?
— Да потому же самому, почему нельзя трогать здешнюю еду. Можно угодить в ловушку и застрять в этом мире снов.
— По-моему, мы угодили в ловушку, забравшись сюда, а чтобы выбраться, нам надо спуститься с горы, выйти из картины и через дырку в той большущей тыкве вылезти обратно в реальный мир.
— Твоя Обыкновения никакой не реальный мир! — раскипятилась Айви.
— Давай признаем Обыкновению моим реальным миром, а Ксанф — твоим.
Итак, он продолжал упорствовать в своем неверии. Айви оставалось лишь надеяться, что она сумеет вразумить его прежде, чем он попадет в настоящую беду.
— Будешь спать здесь, — сказала она, показывая комнату для гостей. — Я лягу в своей спальне, дальше по коридору. Смотри, не наделай глупостей.
— Это каких?
— Ну, например, не вздумай наведаться ночью на кухню.
Лучше проголодаться, чем на беду нарваться.
— Ладно, тайком на кухню я не пойду, — рассмеялся Грей. — Но коли уж мы в мире грез, так мне, надеюсь, можно будет чуток погрезить?
— Это о чем?
— А хоть бы и о тебе.
— Как я понимаю, ты хочешь сказать мне комплимент, — промолвила она после некоторой заминки.
— Вообще-то.., хм.., да, — смутился Грей.
— Ты считаешь меня чокнутой, повернутой на магии, но все равно хочешь увидеть во сне, так?
— Послушай, я же хочу как лучше! — воскликнул он. — Магия, не магия.., мне неважно, на чем ты повернутая, главное, что ты мне нравишься.
— Ладно, а если ты узнаешь, что я и вправду принцесса волшебного королевства? Как тебе это понравится?
— Да мне дела нет до всяких там королевств! Важно то, что ты чудесная девушка. И я бы хотел… Сам не знаю, чего бы я хотел!
— Ну вот, все по-новой, — мысленно вздохнула Айви. — Она нравится ему сама по себе — и это прекрасно! Но правится не той, кем является на самом деле — и это хуже! Он и по ею пору считает ее рассказы то ли выдумкой, то ли заблуждением — и это очень даже обидно! Но говорит он искренне, явно испытывает к ней неподдельную симпатию — и это приятно. Да и сам Грей очень даже приличный и приятный юноша. Ладно, добравшись до Ксанфа, она покажет ему такие чары, что он не сможет отрицать очевидного. Сможет ли приспособиться к волшебному миру — это другой вопрос. От решения которого, как ни прискорбно, зависят их дальнейшие отношения.
Ибо для этих отношений существовало серьезнейшее препятствие — обыкновенское происхождение Грея. Всякий знает, что обыкновены лишены магических талантов. Спору нет, он здорово поддержал ее в Обыкновении, и неизвестно, как бы ей удалось воротиться в Ксанф без его помощи. Но по мере приближения к дому Айви все более отчетливо осознавала грядущие затруднения. Привести обыкновена в Ксанф и показать ему тамошние чудеса, это одно, но вот все.., хм… прочее — совсем другое. Старый закон, согласно которому всякий, лишенный магического таланта, подлежал изгнанию из Ксанфа, был отменен ее дедом Трентом, и, таким образом, остаться там Грею ничто не мешало. По правде сказать, ввиду отсутствия надежного способа возвращения гостя в Обыкновению, у него едва ли имелся другой выход. Но о близких отношениях между волшебницей, принцессой королевского дома и юношей, лишенным таланта, не могло быть и речи!
Стоило отметить причину, по которой Айви до сих пор не воспользовалась Магическим Зеркалом. Конечно, когда взбираешься на Гору, вроде и не до того, но, честно сказать, у нее имелась не одна возможность устроить привал и связаться с родными. Которые, наверняка, волнуются, поскольку происходящее в гипнотыкве не отражается на гобелене, и они лишены возможности за пей следить. А злоупотреблять их терпением — особенной терпением королевы Айрин! — было весьма неосмотрительно.
Однако, воспользуйся она Зеркалом на Горе в присутствии Грея, столь наглядная демонстрация магии могла бы стать для него слишком сильным потрясением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53