– Все человеческие сообщества сложные, Спархок. Это одна из тягот, которые налагает на нас цивилизация.
– Когда-нибудь ты обучишь меня этим знакам.
– Не думаю.
– Почему бы нет?
– Потому что ты не вор. Это еще одна из тех сложностей, о которых мы говорим. Дело нее в том, что мы знаем только точку зрения посла на происходящее – и только в общих чертах. Мне бы хотелось побольше подробностей, а тебе?
– Еще как, друг мой.
– Так почему бы нам не отправиться в Эсос и не поразведать?
– Действительно – почему?
Они переоделись в неприметное платье и верхом выехали из лагеря, сделав круг на восток, чтобы въехать в город с той стороны.
На въезде в город Телэн критически посматривал на укрепления и никем не охраняемые ворота.
– Они тут чересчур расслабились, если вспомнить, насколько близко здесь граница с Земохом, – заметил он.
– Земох больше не представляет угрозы, – возразил Стрейджен.
– Старые привычки стойки, милорд Стрейджен, и не так уж много времени минуло с тех пор, как по ту сторону границы хозяйничал Отт, а за его спиной торчал Азеш.
– Сомневаюсь, чтобы эти люди так уж сильно страшились Азеша, – заметил Спархок. – У бога Отта не было никаких причин устремлять свой взгляд в эту сторону. Его всегда тянуло на запад, потому что там был Беллиом.
– Пожалуй, ты прав, – признал Телэн.
Эсос был небольшим городом, примерно как Лэнда, город в центральной Эозии. Вид у него был довольно древний – люди селились на этом месте с начала времен. Мощенные булыжником улочки были узкими и кривыми, и друзья долго и бесцельно бродили по ним.
– Как мы узнаем, в какой части города искать твоих собратьев по ремеслу? – спросил Спархок у Стрейджена. – Не можем же мы подойти к какому-нибудь горожанину и спросить его, где нам найти воров?
– Мы с Телэном возьмем это на себя, – усмехнулся Стрейджен. – Телэн, поди-ка спроси у какого-нибудь карманника, где тут воровской притон.
– Ладно, – ухмыльнулся Телэн, соскальзывая с седла.
– У него уйдет на это вся ночь, – заметил Спархок.
– Разве что он ослепнет, – отозвался Стрейджен, глядя, как мальчик протискивается в людской толчее. – С тех пор как мы въехали в город, я видел уже троих карманников, а ведь я еще и не особенно присматривался. – Он поджал губы. – Они здесь немного иначе работают. Видимо, это связано с узкими улицами.
– Где же тут связь?
– На узких улицах люди часто сталкиваются друг с другом, – пожал плечами Стрейджен. – Карманник в Эмсате или Симмуре нипочем не сумел бы сделать свое дело, натыкаясь на клиента. Это куда действеннее, смею тебя заверить, но вырабатывает дурные навыки.
Телэн вернулся через несколько минут.
– У реки, – сообщил он.
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал Стрейджен. – Отчего-то воров всегда тянет к реке. Я так и не сумел понять почему.
Телэн пожал плечами.
– Наверное, потому, что по ней можно спастись вплавь, если дело примет дурной оборот. Нам лучше пойти пешком. Всадники привлекают к себе слишком много внимания. В конце улицы есть конюшня, там можно оставить лошадей.
Они наскоро переговорили с угрюмым конюхом и дальше двинулись пешком.
Притон воров Эсоса располагался в захудалой таверне на задах узкого тупика. Прямо над дверью висела на ржавом крюке грубая вывеска с изображением виноградной грозди, а на пороге удобно растянулись двое бродяг, потягивая пиво из помятых кружек.
– Мы ищем человека по имени Джукта, – сказал им Телэн.
– На что он вам сдался? – подозрительно проворчал один из бродяг.
– По делу, – холодно ответил Стрейджен.
– Этак всякий может сказать, – буркнул небритый бродяга, поднимаясь на ноги с увесистой дубинкой в руке.
– Это всегда так утомительно, – со вздохом пожаловался Стрейджен Спархоку. Затем его рука метнулась к рукояти шпаги, и узкий клинок со свистом вылетел из ножен. – Дружочек, – сказал он бродяге, – если не хочешь между завтраком и ужином получить в брюхо три фута стали – посторонись. – Острие шпаги убедительно коснулось живота небритого бродяги.
Второй стране прыгнул вбок, украдкой нашаривая рукоять кинжала.
– Не стоит, – убийственно тихим голосом предостерег его Спархок и, откинув плащ, показал ему кольчугу и эфес тяжелого меча. – Не знаю, приятель, где именно сейчас расположен твой завтрак либо ужин, но мне наверняка удастся вывернуть их на мостовую вместе с твоими кишками.
Бродяга застыл на месте.
– Брось кинжал, – процедил Спархок.
Лезвие кинжала со звоном ударилось о булыжники.
– Я так счастлив, что мы смогли разрешить это маленькое недоразумение без лишних неприятностей, – промурлыкал Стрейджен. – А теперь почему бы вам не провести нас внутрь и не представить Джукте?
Потолки в таверне были низкие, пол выстлан подгнившей соломой. Ее тускло освещали несколько сальных свечей.
Спархоку в жизни не доводилось видеть человека волосатее Джукты. Его руки от плеч до кончиков пальцев покрывала курчавая черная поросль. Обильные заросли так и выпирали из-за ворота туники, уши и ноздри напоминали птичьи гнезда, а борода начиналась сразу же под нижними веками.
– В чем дело? – голос Джукты исходил, казалось, из недр курчавой поросли.
– Они нас заставили привести их сюда, Джукта, – проскулил от порога один из бродяг, тыкая пальцем в шпагу Стрейджена.
Свиные глазки Джукты опасно сузились.
– Не занудствуй, – сказал ему Стрейджен, – и будь повнимательней. Я уже дважды дал тебе знак, а ты ничего не заметил.
– Еще как заметил, да только врываться сюда с оружием в руках – не самый лучший способ для знакомства.
– Мы немного торопились. Думаю, за нами гонятся. – Стрейджен сунул шпагу в ножны.
– Вы ведь нездешние, верно?
– Верно. Мы из Эозии.
– Далеконько же вы забрались от дома.
– Чего мы, собственно, и добивались. На родине дела для нас обернулись не лучшим образом.
– Чем вы занимаетесь?
– Мы по природе своей бродяги, так что искали удачи на больших и малых дорогах Пелозии. Увы, некий высокопоставленный церковник, когда мы беседовали с ним о делах, внезапно заболел и скончался, и рыцарям церкви вздумалось расследовать причину его хвори. Мы с друзьями решили, что нам не повредит перемена пейзажа.
– А что, эти рыцари церкви и впрямь так ужасны, как о них говорят?
– Даже хуже. Мы трое – все, что осталось от шайки в три десятка сорвиголов.
– Думаете осесть в этих местах?
– Мы еще не решили. Мы подумали, что вначале надо бы оглядеться – а заодно и убедиться, что рыцари больше не гонятся за нами.
– Не хотите назвать свои имена?
– Не очень. Мы ведь еще не знаем, останемся ли здесь, а какой смысл сочинять новые имена, если все равно двинемся дальше?
Джукта расхохотался.
– Если вы не уверены, что осядете в этих местах, – зачем же пришли ко мне?
– Большей частью из вежливости. Было бы ужасно невежливо, оказавшись в городе, не нанести визита собрату по ремеслу, да к тому же мы решили, что будет весьма полезно, если ты истратишь несколько минуток своего драгоценного времени и просветишь нас насчет местных порядков и стражей закона.
– Я никогда не бывал в Эозии, но думаю, что порядки и здесь, и там одинаковы. Разбойничков с большой дороги недолюбливают.
– Какое непонимание, – вздохнул Стрейджен. – Здесь, видимо, имеются шерифы и все такое прочее?
– Шерифы есть, это точно, – сказал Джукта, – но в этой части Астела они не слишком суются за городские стены. Здешние дворяне сами заботятся о поддержании порядка в своих владениях. Шерифы обыкновенно участвуют в сборах налогов, так что в деревнях они не самые желанные гости.
– Это неплохо. Стало быть, нам придется иметь дело с плохо обученными крепостными, которые больше привыкли ловить мелкое жулье, чем управляться с людьми серьезными. Дела ведь обстоят именно так?
Джукта кивнул.
– И к тому же эти шерифы-крепостные по большей части не высовывают носа за пределы земель своего господина.
– Мечта разбойничка, – ухмыльнулся Стрейджен.
– Не совсем, – покачал головой Джукта. – Не стоит подымать здесь слишком много шума. Местный шериф не станет за вами гоняться, но он может послать гонца в атанский гарнизон в Канае. Убежать от атанов невозможно, а брать пленных их попросту не учили.
– Это может стать помехой, – согласился Стрейджен. – Есть еще что-нибудь такое, что нам надо бы знать?
– Слыхали вы когда-нибудь об Айячине?
– Боюсь, что нет.
– Тогда вы можете нарваться на немалые неприятности.
– И кто же такой Айячин? Джукта повернул голову.
– Акрос, – позвал он, – поди сюда и расскажи нашим собратьям об Айячине! Я не очень-то сведущ в древней истории, – пояснил он, пожимая плечами и разводя руки. – А вот Акрос был учителем до того, как попался на краже у своего работодателя. От него, правда, не всегда можно добиться толку – у него маленькие сложности с выпивкой.
Акрос оказался помятым человечком с налитыми кровью глазами и пятидневной щетиной.
– Чего тебе надо, Джукта? – осведомился он, пошатываясь.
– Пошарь в том, что осталось от твоих мозгов, и расскажи нашим друзьям все, что сможешь вспомнить об Айячине.
Хмельной педагог ухмыльнулся, и его тусклые глазки заблестели. Он шлепнулся в кресло и глотнул из своей кружки.
– Я только немножко выпил! – сообщил он заплетающимся языком.
– Это правда, – сказал Джукта Стрейджену. – Когда он по-настоящему напьется, то и говорить не может.
– Насколько хорошо вы, господа, осведомлены в истории Астела? – вопросил Акрос.
– Совсем не осведомлены, – признался Стрейджен.
– Тогда я буду излагать вкратце, – Акрос откинулся в кресле. – В девятом веке очередной архипрелат Чиреллоса решил, что эленийскую веру необходимо воссоединить – под его рукой, разумеется.
– Разумеется, – усмехнулся Стрейджен. – Все благие цели именно к этому и приводят, верно? Акрос потер ладонью лицо.
– Я нетвердо помню подробности, так что не будем на них останавливаться. Рыцарей церкви тогда еще не было, и архипрелат потребовал войска у королей Эозии. Войско прошло через Земох – Отт к тому времени еще не родился, и Земох не был препятствием для эозийской армии. Архипрелат стремился к религиозному единству, но дворян из его войска куда больше интересовали завоевания. Они разоряли Астел, пока не появился Айячин.
Телэн подался вперед с горящими глазами. Это была единственная слабость мальчика – хорошая история заставляла его позабыть обо всем.
Акрос вновь глотнул из кружки.
– Существует множество противоречивых рассказов о происхождении Айячина, – продолжал он. – Одни говорят, что он был принцем, другие – бароном, и есть даже такие, что утверждают, будто Айячин был из крепостных. Ну, кто бы он там ни был, пылкой любви к родине ему было не занимать. Он поднял на бой тех дворян, которые еще не переметнулись к врагу, а затем сделал то, на что прежде еще никто не осмеливался. Он вооружил крепостных. Война с захватчиками длилась много лет, и после одной большой битвы, в которой Айячин как будто бы проиграл, он бежал на юг, заманивая эозийскую армию в Астельские топи, что как раз на юге страны. Он заключил тайный союз с патриотами в Эдоме, и вдоль южных границ топей ожидала огромная армия. Местные крепостные провели войско Айячина через топи и зыбучие пески, а вот эозийцы сдуру двинулись напролом, и множество их утонуло в трясине. Тех же, кто уцелел и выбрался из топей, перебили объединенные силы Айячина и эдомцев.
Айячин, конечно, надолго стал национальным героем, но дворяне, которые ненавидели его за то, что он вооружил крепостных, сговорились против него, и вскоре он был убит.
– Ну почему все истории так плохо заканчиваются?! – горестно воскликнул Телэн.
– Наш юный друг – литературный критик, – пояснил Стрейджен. – Он мечтает о том, чтобы у всех историй был счастливый конец.
– Шут бы с ней, с древней историей, – проворчал Джукта, – но вся соль в том, что Айячин вернулся – во всяком случае, так болтают крепостные.
– Это часть астельского фольклора, – пояснил Акрос. – Крепостные всегда говорили друг другу, что когда случится большая беда, Айячин встанет из могилы и вновь поведет их за собой.
Стрейджен вздохнул.
– Неужели нельзя придумать что-нибудь новенькое?
– А в чем дело? – осведомился Джукта.
– Да, собственно, ни в чем. Просто у нас в Эозии ходят похожие байки. Так с какой стати эта чушь может помешать нам, если мы обоснуемся в Астеле?
– С такой, что «часть астельского фольклора», о которой упомянул Акрос, кой у кого может заморозить кровь в жилах. Крепостные верят, что когда Айячин вернется, он освободит их. Так вот, недавно объявился какой-то сумасброд, который сеет смуту среди крепостных. Мы даже не знаем его настоящего имени, а крепостные зовут его Сабр. Он всем рассказывает, что сам лично видел ожившего Айячина. Крепостные тайно собирают – или мастерят – оружие. По ночам они пробираются в леса, чтобы послушать речи этого Сабра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75