Разве что надерусь вдрызг.
— Постой.
Фетчен замер с поднесенной ко рту бутылкой.
— Что такое?
— Гросмонд. Он велел нам убраться тут.
— Посмотри в разделе «рабы, слуги».
— Точно! — Торсби перелистал несколько страниц. — «Рабы, доверенные слуги». Чтобы сделать эту работу, нужен кто-нибудь… не слишком мелкий. Черт, ну и страшилище!
— Гомункулус.
— Уверен, и за нами кому-то придется убирать.
— Правильно. Без них нам не справиться. Подать сюда вот этого!
В центре магического узора появилась невысокая согнутая фигура, смутно напоминающая человека, но с непропорционально большой головой. Один глаз был рядом с носом, а другой — над ним, поменьше и похожий скорее на щель. Сбоку головы выпирало утолщение, из уголка большого рта текла слюна. В облике существа проступало что-то мужское, хотя в целом оно казалось бесполым. Одежда — голубой хлопчатобумажный комбинезон — смотрелась на странной фигуре нелепо; маленькие четырехпалые ноги были босы.
— Ужас какой! — воскликнул Фетчен.
— Эй, ты! — обратился Торсби к существу.
— Да, господин! — проскрипело чудище.
— Возьми метлу.
Гомункулус наклонился и выполнил приказание.
— Приведи тут все в порядок, будь паинькой. Понял?
— Да, господин. Что я должен убрать?
— Все вокруг.
— Все?
— Да, все, до последнего уголка и щели. Протри пыль, рассортируй весь хлам и разложи на полу, чтобы легче было разбираться. Да смотри узор не сотри, вон тот.
— Да, господин. Что-нибудь ещё, господин?
— Делай, что приказано, и доложи, когда закончишь.
— Хорошо, господин.
Существо принялось старательно подметать.
— Что теперь? — спросил Фетчен.
Торсби глотнул ещё искрящегося вина, удовлетворенно вздохнул и с победоносной ухмылкой посмотрел на напарника.
— Теперь пора и повеселиться. Закатим грандиозную пьянку. Оргию. Вакханалию.
Фетчен кивнул и скомандовал, обращаясь к невидимым силам:
— Подать сюда ваших лучших девок!
Клуб Шейлы
Солнце уже зашло, начался отлив. Теперь все танцевали, громко переговариваясь и смеясь.
Джин отплясывал ламбаду с Линдой; танцевала девушка великолепно. Их движения становились все эротичнее, так что зрители не могли оторвать взглядов от пары.
В конце концов Джин заявил:
— Я устал. И знаешь, чересчур возбудился.
— Да. Я тоже.
— Может, прогуляемся по берегу?
— Давай, — ответила Линда.
Дорожка тянулась вдоль бассейна, в котором барахтались люди. Одни упали в воду нечаянно, другие оказались там по собственному желанию, а третьи потому, что их столкнули. Спиртное лилось рекой, а пьяному мало ли что в голову взбредет.
Джин с Линдой пересекли теннисные корты и прошли между пальмами, окаймляющими побережье. Здесь гораздо сильнее ощущалась близость воды, набегающей на прибрежный песок. Девушка скинула туфли на высоких каблуках.
Оба уселись, скрестив ноги и соприкасаясь коленями. Высоко над головами висела огромная полная луна. Темные пятна делали её похожей на ещё одну планету. Фактически это соответствовало действительности; правда, планета была очень маленькой. Приливы и отливы ощущались здесь гораздо сильнее, чем на Земле. Утром, к моменту самого полного отлива, берег обнажался почти на двести ярдов.
— Такая романтическая луна! Стыдно позволять ей светить впустую, — сказал Джин.
— Точно.
Линда обхватила его за шею, притянула к себе и поцеловала. Поцелуй получился страстным.
Когда они оторвались друг от друга, Джин снова поднял взгляд на луну.
— Интересно, с чего бы это вдруг? Спиртное повлияло?
Линда пожала плечами.
— Может, я позволила себе лишнее?
— Ну что ты. Просто немного неожиданно. Забавно, что у нас никогда ничего… Ну, ты понимаешь, о чем я.
— Да. Мы добрые друзья. Приятели.
— Это был не дружеский поцелуй.
— Нет. Тебе понравилось?
— Не сомневайся.
— Хорошо, — сказала Линда. — Давай повторим.
Они поцеловались снова и на сей раз дольше не отрывались друг от друга.
— И все же, почему сейчас, спустя столько времени? — спросил потом Джин.
— Не знаю, Джин. Может, я просто никогда не отдавала себе отчета в том, как сильно ты мне нравишься. А может, близится время, когда мне надоест дожидаться…
— Дожидаться мистера Безупречность?
— Терпеть не могу это выражение.
— И я тоже. Может, ты ещё какое-то время будешь надеяться…
— Я устала ждать.
— Но… Она кивнула.
— Я знаю, Джин, знаю. Прости.
— Не извиняйся. Я не… Я подумал… Линда, по-моему, ты по кому-то сохнешь.
— Заметно, да?
— Да. Я не спрашиваю, кто он.
— Пожалуйста, не надо. — Она захватила в горсть немного песка. — Ох черт! Как мне хочется рассказать все кому-нибудь! Но не могу. В самом деле не могу.
— Ну и не надо.
— Но мне хочется. Он женат.
— Это тяжело.
— Да. — Она медленно ссыпала светлый песок на берег.
Прежде чем задать следующий вопрос, Джин некоторое время повертел в руках раковину.
— Кто-то из замка?
— Да.
— Гость или из персонала?
— Становится похоже на «Двадцать вопросов». Ни то ни другое.
— Как это? — удивился Джин.
— Ох, забудь. Это безнадежно. Никогда ничего не будет. Мне понадобились годы, чтобы понять, что я влюблена в него. А потом внезапно до меня дошло. Я мечтала… Нет, говорю же, это безнадежно. Нужно выбросить его из головы. Жить своей собственной жизнью.
— В этом зачарованном, волшебном, сказочном замке.
Линда засмеялась.
— Зачарованном, сказочном, волшебном?
— Совершенно фантастическом и волшебном.
— Волшебно-фантастическом…
— Феерическом замке.
— Что?
— Феерическом.
— Как ты сказал?
Джин скорчил забавную гримасу.
— Фея.
— Фея? — засмеялась Линда.
— Фея-р-р-рический!
Линда со смехом повалилась на песок.
Джин невольно задержал взгляд на её гибком теле. Прежде он как-то не замечал, какие красивые у Линды ноги; к тому же короткое черное платье сейчас подчеркивало их изящество. Подруга всегда казалась ему очень складненькой. Почему же никогда ему не приходило в голову…
— Джин!
— Да?
— Когда я сказала, что тоже возбудилась, это была правда. Не думай, тебе не предназначается роль второй скрипки. Ты всегда казался мне очень привлекательным. Такой веселый, остроумный…
— Да черт побери! Ты тоже нравишься мне, Линда.
— Не думай… Ох, дьявол! Ты, наверно, думаешь… все, наверно, думают, что я холодная, как рыба. Бесполая.
— Нет.
— Да. Я знаю. Но это не так. У меня тоже есть сексуальные потребности.
— Никогда не сомневался.
— Джин, почему бы нам с тобой…
— Говорят, секс губит дружбу.
— В самом деле? Ладно, я не настаиваю. Правда, не настаиваю.
— Проблема не в том, Линда. Не в…
Мысли у него путались, и он пришел к выводу, что поцелуй выразит его чувства лучше слов. Джин наклонился…
Их поцелуй, однако, был прерван звуком приближающихся шагов.
— Вот славное местечко! — произнес мужской голос. — Черт, уже занято! И похоже, мы помешали…
Джин и Линда откатились друг от друга и сели.
Это оказались лорд Питер и Клив Далтон в сопровождении двух горничных в саронгах. Улыбающиеся темнокожие женщины были очень хорошенькими.
— Простите, друзья, — сказал лорд Питер, извиняющимся жестом взмахнув бутылкой. — Мы просто ищем, где бы поплавать в лунном свете.
— Располагайтесь, — гостеприимно сказал Джин, постаравшись скрыть досаду.
— Мы не хотим… — начал было Клив Далтон.
— Ох, это всего лишь Джин и Линда, — усмехнулся лорд Питер.
— Пойду-ка я домой. — Линда надела туфли. — Устала.
Она посмотрела на Джина. Их взгляды встретились. В воздухе витало ощущение невысказанного вопроса.
— Спокойной ночи, — сказал Джин.
Линда пошла к отелю между деревьями. Джин долго глядел ей вслед, чувствуя себя раздосадованным, сбитым с толку, неуверенным.
Потом он повернулся к непрошеным гостям. Их одежда уже грудами лежала на песке. Парочка брела по мелководью в свете огромной луны, сопровождаемая собственными тенями.
«Пятое колесо в телеге — вот кто я такой», — подумал Джин и пошел вслед за Линдой, но потом остановился.
Он и сам не знал, чего хочет.
И побрел по побережью в поисках уединения, спокойствия и… темноты. Ему нужно было обдумать кое-что очень важное.
«Почему именно сейчас, — снова и снова спрашивал он себя, — после всех этих лет?»
Подвал
Заплесневелый старый склеп начал увеличиваться в размерах, заодно обрастая новыми удивительными деталями. Когда трансформация завершилась, он превратился в роскошный сераль, которым не погнушался бы и султан, — с коврами, гобеленами и подушками. Жаровни источали благоухающий аромат ладана, в блестящих серебряных светильниках горело ароматное масло.
Торсби и Фетчен раскинулись на роскошных коврах, каждый в окружении восьми гурий.
— Очистите-ка для нас виноград, лапочки, — велел Торсби.
Обнаженная молочно-белая рука взметнулась в воздух, щелкнула большим и указательным пальцами с алыми ногтями.
— Боги, и впрямь чистый виноград.
— Все, что пожелаешь, о великий, — молвила гурия рядом с Торсби.
Лениво скользя рукой по обнаженному гладкому женскому телу, Торсби взял в рот виноградину, сладкую, тающую на языке. Вкус был изумительный — ничего подобного ему пробовать не доводилось.
— Господи, если этот чертов виноград такой, то какая же остальная еда?
— Какая, к шуту, еда? — спросил Фетчен, с трудом отлепив губы от ближайшей гурии.
И тут же облапил другую.
— Да, — согласился Торсби. — Тут не до еды.
— Что же ты медлишь, о великий? — спросила гурия с волосами цвета меда.
— В самом деле! — вторила ей светловолосая подруга. — Возьми меня, мой господин!
— Нет, возьми меня! — воскликнула темноволосая и темноглазая красавица.
— Нет, меня!
— Меня!
— Дамы, угомонитесь! — не выдержал Торсби. — В данный момент предложение явно превышает спрос. Кроме того, не хотелось бы очень быстро пресытиться. В смысле, чем дольше ожидание, тем сильнее страсть.
— Ты никогда не пресытишься, о великий, — сказала зеленоглазая брюнетка. — Твоя способность наслаждаться не имеет предела.
— Меня всегда удивляло, почему я так быстро испытываю прилив энергии после этого, — заявил Торсби. — Ты имеешь в виду…
— Да, великий. Ты можешь удовлетворить любое свое желание, вкусить все возможные наслаждения страсти, но сил у тебя не убавится.
— Черт побери! Ну, в таком случае…
Торсби оторвался от бутылки с вином — которая, кстати, не пустела, сколько бы он ни пил.
— Это относится к любым ощущениям, — сообщила ему рыжеволосая. — Вкус, прикосновение, звуки, запах…
— Ну-ну, посмотрим, — сказал Торсби. — С прикосновениями, я так понимаю, у нас все в порядке. Вкус? Может, стоит все же подзаправиться?
Немедленно появился огромный стол, уставленный яствами, которыми не побрезговал бы и шах шахов.
— Попробуй вот это, о великий.
— И это тоже, наш султан!
— И это!
— Давайте по порядку. — Он обмакнул хлеб в какую-то непонятную подливку, прожевал и проглотил. — Боги!
— Понравилось, великий? Если нет, можешь приказать сварить повара в его собственном жиру.
— Боги! Фетчен, попробуй это!
— Чего? — спросил тот с набитым ртом.
— Попробуй вот эту штуку! Невероятно.
— Ещё, о прекрасный!
Взгляд Торсби метался туда и обратно.
— Вон то, пожалуй… Да… Хорошо… — Он съел кусок приправленного специями мяса. — Боги милосердные! Великолепно! Так ел бы и ел целый день, — хватая то одно, то другое, бормотал Торсби с набитым ртом. — Фетчен… м-м-м… Тебе обязательно нужно… м-м-м… попробовать вон ту…
— Черт возьми! — Фетчен схватил вертел с мясом молодого барашка и откусил кусок. Глаза у него чуть не вылезли на лоб. — Вот это да!
— Какие ещё ощущения желаете испытать, наши господа, великий и прекрасный?
Торсби повернулся к гурии с медово-янтарными волосами.
— Даже не знаю, что и придумать. Предлагай!
— Ну, мы ведь только начали, великий. Ты хотел бы поразвлечься немного во время еды?
— Отличная идея! — с энтузиазмом воскликнул Торсби, снова набивая рот. — Давай, детка.
— Что ты предпочитаешь, о великий?
— А какой у меня выбор?
— Музыканты, певцы, акробаты, фокусники…
— Давай танец живота, ха!
— Каждый твой каприз — закон для нас, о могущественный властелин!
В сопровождении музыкантов появились девушки, исполняющие танец живота. Каждая по красоте не уступала остальным гуриям и была столь же соблазнительна. Они извивались и покачивались; браслеты звенели, медные тарелки стучали друг о друга, барабаны били, дудки гудели.
— Фантастика! — воскликнул Торсби.
— А когда они надоедят, ваше великолепие, достаточно просто махнуть рукой, и они исчезнут.
— Ни за что! Пусть их будет побольше, и пусть каждая вихляется сладострастнее прежних. Такова моя воля! — Торсби отпил ещё глоток амброзии. — Похоже, я приобретаю в этом деле сноровку.
— Слушаем и повинуемся! — хором воскликнули гурии.
— Давайте только внесем немного разнообразия. Пусть появятся… чечеточники там или кто-нибудь в таком роде. Хоровое пение тоже неплохо. Артисты варьете.
— Все твои желания будут исполнены, о великий и могущественный султан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Постой.
Фетчен замер с поднесенной ко рту бутылкой.
— Что такое?
— Гросмонд. Он велел нам убраться тут.
— Посмотри в разделе «рабы, слуги».
— Точно! — Торсби перелистал несколько страниц. — «Рабы, доверенные слуги». Чтобы сделать эту работу, нужен кто-нибудь… не слишком мелкий. Черт, ну и страшилище!
— Гомункулус.
— Уверен, и за нами кому-то придется убирать.
— Правильно. Без них нам не справиться. Подать сюда вот этого!
В центре магического узора появилась невысокая согнутая фигура, смутно напоминающая человека, но с непропорционально большой головой. Один глаз был рядом с носом, а другой — над ним, поменьше и похожий скорее на щель. Сбоку головы выпирало утолщение, из уголка большого рта текла слюна. В облике существа проступало что-то мужское, хотя в целом оно казалось бесполым. Одежда — голубой хлопчатобумажный комбинезон — смотрелась на странной фигуре нелепо; маленькие четырехпалые ноги были босы.
— Ужас какой! — воскликнул Фетчен.
— Эй, ты! — обратился Торсби к существу.
— Да, господин! — проскрипело чудище.
— Возьми метлу.
Гомункулус наклонился и выполнил приказание.
— Приведи тут все в порядок, будь паинькой. Понял?
— Да, господин. Что я должен убрать?
— Все вокруг.
— Все?
— Да, все, до последнего уголка и щели. Протри пыль, рассортируй весь хлам и разложи на полу, чтобы легче было разбираться. Да смотри узор не сотри, вон тот.
— Да, господин. Что-нибудь ещё, господин?
— Делай, что приказано, и доложи, когда закончишь.
— Хорошо, господин.
Существо принялось старательно подметать.
— Что теперь? — спросил Фетчен.
Торсби глотнул ещё искрящегося вина, удовлетворенно вздохнул и с победоносной ухмылкой посмотрел на напарника.
— Теперь пора и повеселиться. Закатим грандиозную пьянку. Оргию. Вакханалию.
Фетчен кивнул и скомандовал, обращаясь к невидимым силам:
— Подать сюда ваших лучших девок!
Клуб Шейлы
Солнце уже зашло, начался отлив. Теперь все танцевали, громко переговариваясь и смеясь.
Джин отплясывал ламбаду с Линдой; танцевала девушка великолепно. Их движения становились все эротичнее, так что зрители не могли оторвать взглядов от пары.
В конце концов Джин заявил:
— Я устал. И знаешь, чересчур возбудился.
— Да. Я тоже.
— Может, прогуляемся по берегу?
— Давай, — ответила Линда.
Дорожка тянулась вдоль бассейна, в котором барахтались люди. Одни упали в воду нечаянно, другие оказались там по собственному желанию, а третьи потому, что их столкнули. Спиртное лилось рекой, а пьяному мало ли что в голову взбредет.
Джин с Линдой пересекли теннисные корты и прошли между пальмами, окаймляющими побережье. Здесь гораздо сильнее ощущалась близость воды, набегающей на прибрежный песок. Девушка скинула туфли на высоких каблуках.
Оба уселись, скрестив ноги и соприкасаясь коленями. Высоко над головами висела огромная полная луна. Темные пятна делали её похожей на ещё одну планету. Фактически это соответствовало действительности; правда, планета была очень маленькой. Приливы и отливы ощущались здесь гораздо сильнее, чем на Земле. Утром, к моменту самого полного отлива, берег обнажался почти на двести ярдов.
— Такая романтическая луна! Стыдно позволять ей светить впустую, — сказал Джин.
— Точно.
Линда обхватила его за шею, притянула к себе и поцеловала. Поцелуй получился страстным.
Когда они оторвались друг от друга, Джин снова поднял взгляд на луну.
— Интересно, с чего бы это вдруг? Спиртное повлияло?
Линда пожала плечами.
— Может, я позволила себе лишнее?
— Ну что ты. Просто немного неожиданно. Забавно, что у нас никогда ничего… Ну, ты понимаешь, о чем я.
— Да. Мы добрые друзья. Приятели.
— Это был не дружеский поцелуй.
— Нет. Тебе понравилось?
— Не сомневайся.
— Хорошо, — сказала Линда. — Давай повторим.
Они поцеловались снова и на сей раз дольше не отрывались друг от друга.
— И все же, почему сейчас, спустя столько времени? — спросил потом Джин.
— Не знаю, Джин. Может, я просто никогда не отдавала себе отчета в том, как сильно ты мне нравишься. А может, близится время, когда мне надоест дожидаться…
— Дожидаться мистера Безупречность?
— Терпеть не могу это выражение.
— И я тоже. Может, ты ещё какое-то время будешь надеяться…
— Я устала ждать.
— Но… Она кивнула.
— Я знаю, Джин, знаю. Прости.
— Не извиняйся. Я не… Я подумал… Линда, по-моему, ты по кому-то сохнешь.
— Заметно, да?
— Да. Я не спрашиваю, кто он.
— Пожалуйста, не надо. — Она захватила в горсть немного песка. — Ох черт! Как мне хочется рассказать все кому-нибудь! Но не могу. В самом деле не могу.
— Ну и не надо.
— Но мне хочется. Он женат.
— Это тяжело.
— Да. — Она медленно ссыпала светлый песок на берег.
Прежде чем задать следующий вопрос, Джин некоторое время повертел в руках раковину.
— Кто-то из замка?
— Да.
— Гость или из персонала?
— Становится похоже на «Двадцать вопросов». Ни то ни другое.
— Как это? — удивился Джин.
— Ох, забудь. Это безнадежно. Никогда ничего не будет. Мне понадобились годы, чтобы понять, что я влюблена в него. А потом внезапно до меня дошло. Я мечтала… Нет, говорю же, это безнадежно. Нужно выбросить его из головы. Жить своей собственной жизнью.
— В этом зачарованном, волшебном, сказочном замке.
Линда засмеялась.
— Зачарованном, сказочном, волшебном?
— Совершенно фантастическом и волшебном.
— Волшебно-фантастическом…
— Феерическом замке.
— Что?
— Феерическом.
— Как ты сказал?
Джин скорчил забавную гримасу.
— Фея.
— Фея? — засмеялась Линда.
— Фея-р-р-рический!
Линда со смехом повалилась на песок.
Джин невольно задержал взгляд на её гибком теле. Прежде он как-то не замечал, какие красивые у Линды ноги; к тому же короткое черное платье сейчас подчеркивало их изящество. Подруга всегда казалась ему очень складненькой. Почему же никогда ему не приходило в голову…
— Джин!
— Да?
— Когда я сказала, что тоже возбудилась, это была правда. Не думай, тебе не предназначается роль второй скрипки. Ты всегда казался мне очень привлекательным. Такой веселый, остроумный…
— Да черт побери! Ты тоже нравишься мне, Линда.
— Не думай… Ох, дьявол! Ты, наверно, думаешь… все, наверно, думают, что я холодная, как рыба. Бесполая.
— Нет.
— Да. Я знаю. Но это не так. У меня тоже есть сексуальные потребности.
— Никогда не сомневался.
— Джин, почему бы нам с тобой…
— Говорят, секс губит дружбу.
— В самом деле? Ладно, я не настаиваю. Правда, не настаиваю.
— Проблема не в том, Линда. Не в…
Мысли у него путались, и он пришел к выводу, что поцелуй выразит его чувства лучше слов. Джин наклонился…
Их поцелуй, однако, был прерван звуком приближающихся шагов.
— Вот славное местечко! — произнес мужской голос. — Черт, уже занято! И похоже, мы помешали…
Джин и Линда откатились друг от друга и сели.
Это оказались лорд Питер и Клив Далтон в сопровождении двух горничных в саронгах. Улыбающиеся темнокожие женщины были очень хорошенькими.
— Простите, друзья, — сказал лорд Питер, извиняющимся жестом взмахнув бутылкой. — Мы просто ищем, где бы поплавать в лунном свете.
— Располагайтесь, — гостеприимно сказал Джин, постаравшись скрыть досаду.
— Мы не хотим… — начал было Клив Далтон.
— Ох, это всего лишь Джин и Линда, — усмехнулся лорд Питер.
— Пойду-ка я домой. — Линда надела туфли. — Устала.
Она посмотрела на Джина. Их взгляды встретились. В воздухе витало ощущение невысказанного вопроса.
— Спокойной ночи, — сказал Джин.
Линда пошла к отелю между деревьями. Джин долго глядел ей вслед, чувствуя себя раздосадованным, сбитым с толку, неуверенным.
Потом он повернулся к непрошеным гостям. Их одежда уже грудами лежала на песке. Парочка брела по мелководью в свете огромной луны, сопровождаемая собственными тенями.
«Пятое колесо в телеге — вот кто я такой», — подумал Джин и пошел вслед за Линдой, но потом остановился.
Он и сам не знал, чего хочет.
И побрел по побережью в поисках уединения, спокойствия и… темноты. Ему нужно было обдумать кое-что очень важное.
«Почему именно сейчас, — снова и снова спрашивал он себя, — после всех этих лет?»
Подвал
Заплесневелый старый склеп начал увеличиваться в размерах, заодно обрастая новыми удивительными деталями. Когда трансформация завершилась, он превратился в роскошный сераль, которым не погнушался бы и султан, — с коврами, гобеленами и подушками. Жаровни источали благоухающий аромат ладана, в блестящих серебряных светильниках горело ароматное масло.
Торсби и Фетчен раскинулись на роскошных коврах, каждый в окружении восьми гурий.
— Очистите-ка для нас виноград, лапочки, — велел Торсби.
Обнаженная молочно-белая рука взметнулась в воздух, щелкнула большим и указательным пальцами с алыми ногтями.
— Боги, и впрямь чистый виноград.
— Все, что пожелаешь, о великий, — молвила гурия рядом с Торсби.
Лениво скользя рукой по обнаженному гладкому женскому телу, Торсби взял в рот виноградину, сладкую, тающую на языке. Вкус был изумительный — ничего подобного ему пробовать не доводилось.
— Господи, если этот чертов виноград такой, то какая же остальная еда?
— Какая, к шуту, еда? — спросил Фетчен, с трудом отлепив губы от ближайшей гурии.
И тут же облапил другую.
— Да, — согласился Торсби. — Тут не до еды.
— Что же ты медлишь, о великий? — спросила гурия с волосами цвета меда.
— В самом деле! — вторила ей светловолосая подруга. — Возьми меня, мой господин!
— Нет, возьми меня! — воскликнула темноволосая и темноглазая красавица.
— Нет, меня!
— Меня!
— Дамы, угомонитесь! — не выдержал Торсби. — В данный момент предложение явно превышает спрос. Кроме того, не хотелось бы очень быстро пресытиться. В смысле, чем дольше ожидание, тем сильнее страсть.
— Ты никогда не пресытишься, о великий, — сказала зеленоглазая брюнетка. — Твоя способность наслаждаться не имеет предела.
— Меня всегда удивляло, почему я так быстро испытываю прилив энергии после этого, — заявил Торсби. — Ты имеешь в виду…
— Да, великий. Ты можешь удовлетворить любое свое желание, вкусить все возможные наслаждения страсти, но сил у тебя не убавится.
— Черт побери! Ну, в таком случае…
Торсби оторвался от бутылки с вином — которая, кстати, не пустела, сколько бы он ни пил.
— Это относится к любым ощущениям, — сообщила ему рыжеволосая. — Вкус, прикосновение, звуки, запах…
— Ну-ну, посмотрим, — сказал Торсби. — С прикосновениями, я так понимаю, у нас все в порядке. Вкус? Может, стоит все же подзаправиться?
Немедленно появился огромный стол, уставленный яствами, которыми не побрезговал бы и шах шахов.
— Попробуй вот это, о великий.
— И это тоже, наш султан!
— И это!
— Давайте по порядку. — Он обмакнул хлеб в какую-то непонятную подливку, прожевал и проглотил. — Боги!
— Понравилось, великий? Если нет, можешь приказать сварить повара в его собственном жиру.
— Боги! Фетчен, попробуй это!
— Чего? — спросил тот с набитым ртом.
— Попробуй вот эту штуку! Невероятно.
— Ещё, о прекрасный!
Взгляд Торсби метался туда и обратно.
— Вон то, пожалуй… Да… Хорошо… — Он съел кусок приправленного специями мяса. — Боги милосердные! Великолепно! Так ел бы и ел целый день, — хватая то одно, то другое, бормотал Торсби с набитым ртом. — Фетчен… м-м-м… Тебе обязательно нужно… м-м-м… попробовать вон ту…
— Черт возьми! — Фетчен схватил вертел с мясом молодого барашка и откусил кусок. Глаза у него чуть не вылезли на лоб. — Вот это да!
— Какие ещё ощущения желаете испытать, наши господа, великий и прекрасный?
Торсби повернулся к гурии с медово-янтарными волосами.
— Даже не знаю, что и придумать. Предлагай!
— Ну, мы ведь только начали, великий. Ты хотел бы поразвлечься немного во время еды?
— Отличная идея! — с энтузиазмом воскликнул Торсби, снова набивая рот. — Давай, детка.
— Что ты предпочитаешь, о великий?
— А какой у меня выбор?
— Музыканты, певцы, акробаты, фокусники…
— Давай танец живота, ха!
— Каждый твой каприз — закон для нас, о могущественный властелин!
В сопровождении музыкантов появились девушки, исполняющие танец живота. Каждая по красоте не уступала остальным гуриям и была столь же соблазнительна. Они извивались и покачивались; браслеты звенели, медные тарелки стучали друг о друга, барабаны били, дудки гудели.
— Фантастика! — воскликнул Торсби.
— А когда они надоедят, ваше великолепие, достаточно просто махнуть рукой, и они исчезнут.
— Ни за что! Пусть их будет побольше, и пусть каждая вихляется сладострастнее прежних. Такова моя воля! — Торсби отпил ещё глоток амброзии. — Похоже, я приобретаю в этом деле сноровку.
— Слушаем и повинуемся! — хором воскликнули гурии.
— Давайте только внесем немного разнообразия. Пусть появятся… чечеточники там или кто-нибудь в таком роде. Хоровое пение тоже неплохо. Артисты варьете.
— Все твои желания будут исполнены, о великий и могущественный султан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24