Патриция плавала в носовой части корабля, скрестив руки. Прешиент Ойю объяснила, что этот сегмент Пути был приспособлен для возможного поселения людей. Работу начали те, кто хотел ослабить напряжение, возникающее из-за перенаселения Аксиса. Даже гигантская емкость Памяти Города была почти заполнена и вскоре потребовала бы расширения.
Путь имел и другие, меньшие сегменты, приспособленные для жизни людей, но в целом он был зарезервирован для торговли. Сегмент на отметке один и три экс девять предназначался для гомоморфов и их специфических нужд – короче говоря, для ортодоксальных надеритов.
Год назад заселение этого сегмента было отложено из-за вторжения джартов у отметки два экс девять. Сейчас все затянулось на неопределенное время; джарты и их союзники приобрели силу, и существовала опасность прорыва. Однако люди не отступали. Они не заселяли этот сегмент, но занимались там другими делами включая открытие ворот на отметке один и триста один экс девять.
Зеленая зона сегмента была невелика. Корабль пролетел над зданием терминала, закрывавшего ворота, через которые почва и атмосфера доставлялись на Путь. Они снова ускорялись – над песчаной бесплодной равниной, очень похожей на район, лежавший за седьмой камерой, а затем преодолели еще один атмосферный барьер.
В следующем сегменте торговля не велась. Дальше ворота не открывались. За исключением еще трех постов охраны на протяжении миллиона километров Путь представлял собой лишенную каких-либо черт, цвета темной бронзы, трубу. Патриция размышляла над этой геометрией. Геометрические сосредоточения без ворот должны бы иметь иную конфигурацию, но они должны существовать. Этот сегмент идеально подходил для ее поисков…
– Вы не хотели бы проверить здесь свои идеи? – тихо спросил ее Ольми. Она удивленно обернулась и кивнула.
– Сер Йетс и я обсуждали ваши теории. Нам кажется, вы должны изложить их серу Рю Ойю…
Патриция подозрительно прищурилась.
– Это имеет какое-то отношение к Корженовскому? – спросила она, решив, что сейчас самое время прозондировать секреты Ольми.
Но он таинственно приложил палец к губам.
– Если вы хотите проверить свои идеи… пожалуй. Но больше ни слова об этом до аудиенции.
На отметке один и триста один экс девять они пересекли еще один барьер, за которым лежал сегмент длиной примерно в шестьдесят километров, покрытый бархатистой зеленью и толстым слоем тумана. Четыре небольших терминала, размером не более ста метров, были расположены вокруг пока еще не открытого кольца в середине сегмента.
Диск втрое меньшего диаметра, чем тот, который доставил их на Тимбл, взлетел с белой посадочной площадки возле нулевого терминала, поднимаясь к кораблю.
У Патриции заболела челюсть. Она поняла, что изо всех сил сжимает зубы, и заставила себя расслабиться. Что замышлял Ольми – и чего хотели от нее он и смотрители ворот? Что могла она дать в обмен на благоприятную возможность?
Они опустились на поверхность. Этот диск был явно более утилитарен по конструкции; его нижняя половина была непрозрачной, а единственным освещением было постоянное сияние силовых полей.
Сегмент диска скользнул в сторону, и силовые поля мягко опустили их на посадочную площадку. Ольми спустился последним. Прешиент Ойю повела их к терминалу.
– Мы можем пройтись пешком, – сказала она. – Думаю, лучше всего сразу же встретиться с сером Рю Ойю.
Они пересекли белую площадку и ступили в высокую густую траву. На равных расстояниях росли дубы и клены, образуя нечто вроде парка; за деревьями возвышалась пирамида терминала, состоявшая из четырех ступеней, каждая из которых была несколько развернута по отношению к другой.
По одну сторону от терминала, прямо над головой, на протяжении нескольких километров тянулись четыре образованных силовым полем туннеля, каждый диаметром около трех метров. Внутри туннелей залитые мягким фиолетовым сиянием двигались фигуры, даже отдаленно не напоминающие людей.
– Это наши клиенты и союзники, – пояснил Ольми. Он показал на одного индивидуума – восьминогий цилиндр с гривой из пушистых придатков, окружавших раздвоенную круглую «голову» – Тальзит. Третичная форма. Очень древняя раса. Их история уходит в прошлое, по крайней мере, на два миллиарда земных лет. Вы скоро встретитесь с другим тальзитом – помощником Первого Смотрителя Ворот.
Терминал был не более чем оболочкой, примерно сто метров в высоту и сто пятьдесят в ширину. Внутри, над пятидесятиметровым углублением, находился изящный металлический помост.
Под центром помоста, в пересечении силовых полей, висел предмет, казавшийся отсюда крошечным. Патриции он напомнил старинную японскую подушку с углублением для шеи. Однако внизу подушка раздваивалась, словно велосипедный руль. Она остановилась у края помоста, чтобы внимательно разглядеть загадочный предмет, почти инстинктивно догадываясь, что это и насколько важно это может быть для нее.
Лэньеру это напомнило жезл лозоходца в комплекте с радарной тарелкой.
– Что это? – слабым голосом спросила Патриция.
– Это то, что использует смотритель ворот, чтобы раздвинуть стены Пути.
Она вздрогнула.
– Как это называется?
– Клавикула. Их существует всего три. За эту отвечает Рю Ойю.
– А где ваша? – спросила Патриция Реннслера Йетса.
– В неактивном состоянии, – ответил он. – Каждая клавикула настроена на смотрителя ворот. Когда он не исполняет свои официальные обязанности, прибор деактивируется.
Она неохотно обернулась, посмотрев на висящую в воздухе клавикулу, и последовала за остальными в западный конец терминала. Там, под куполом из черных и золотых линий, рядом с информационной колонкой стоял высокий худой человек с коротко подстриженными рыжими волосами. Патриция посмотрела сначала на человека, потом на купол.
– Друзья, – сказала Прешиент Ойю, – это мой отец, сер Рю Ойю. – Она представила Ольми и Лэньера. Первый Смотритель Ворот кивнул каждому.
– А это Патриция Луиза Васкес. – Йетс положил руку ей на плечо девушки.
– Я изучил древний язык только для того, чтобы поговорить с этой женщиной, – сказал Рю Ойю. – И древнюю культуру, и образ жизни. Но она так странно на меня смотрит!
Патриция выпрямилась и убрала с лица слегка нахмуренное выражение.
– Вы ожидали чего-то более впечатляющего? – спросил Рю Ойю. – Надеюсь, не мудреца из страны Оз? – Он протянул ей руку, весело прищурившись. – Мое глубокое почтение.
Патриция пожала его руку, сдвинув тонкие черные брови.
Рю Ойю по-отечески погладил ее по руке и беспокойно посмотрел на Ольми.
– Ну что ж, эта часть конспираторов в сборе. Мои исследователи сейчас находятся в первой четверти; они присоединятся к нам через несколько часов. Они понятия не имеют, что здесь происходит. Я не уверен в том, что смогу им все объяснить, – в моем положении, вовлеченный в мелкие интриги. Мисс Васкес…
– Я предпочитаю, чтобы меня называли Патрицией, – сказала она все еще слабым голосом.
– Патриция, у вас есть какие-либо мысли по поводу того, зачем вас привезли сюда?
– Кое-какие есть.
– Да? Скажите нам.
– Это касается моей работы по коридору – Пути. И некоторым образом это касается Конрада Корженовского.
– Очень хорошо. Как она до этого додумалась, Ольми?
– Я устроил так, что ей нанес визит бродяга.
Патриция потрясенно уставилась на него, в гневе широко открыв глаза.
– Понятно. И?
– Бродяга сообщил ей некоторые факты.
– Это несколько рискованно, вам не кажется?
– Риск крайне невелик, – сказал Ольми. – В конце концов, она владеет Таинством.
– Теперь – да. – Рю Ойю подошел к Патриции. – Вы знаете, о чем он говорит – о Таинстве?
Патриция покачала головой.
– Нет.
– Вы знаете, насколько важно это может быть для нас? Нет, конечно, нет. Слишком много вопросов… Патриция…
– Ольми знает, где находится полная запись Корженовского, – внезапно выпалила Патриция. Это была совершенно дикая догадка – но ей страшно не хотелось выглядеть абсолютной дурой.
– Я, собственно, в этом сомневаюсь, – заметил сер Ойю. – Полных записей нет – с момента предательского убийства.
Ольми связал вместе обрывки истории Конрада Корженовского. Названный Инженером, он спроектировал инерциальные тормозящие системы для Пушинки и наблюдал за текущим ремонтом двигателей Бекмана. Работая над теорией инерциального торможения, он затем спроектировал оборудование шестой камеры, с помощью которого был создан Путь.
На осуществление этого проекта потребовалось тридцать лет, и завершился он постепенным заключением союза между состоявшим, в основном, из гешелей руководством Пушинки и ортодоксальными надеритами, населявшими Александрию во второй камере. Сам Корженовский – так же как и Ольми – был по рождению надеритом и поклялся удовлетворить все желания надеритов. Надериты требовали, чтобы создание Пути не меняло первоначальной цели, которая заключалась в том, чтобы найти планету земного типа, вращавшуюся вокруг далекой звезды Эпсилон Эридана. Надериты считали свою главную миссию по заселению далеких миров во имя Земли священной обязанностью, единственной и истинной причиной рискованных путешествий за пределами Солнечной системы.
Но Корженовский не ожидал ряда проблем. Во-первых, он не знал, что соединение Пути с седьмой камерой Пушинки в результате выбросит корабль-астероид из его родной Вселенной в другую. И он не рассчитывал на ужасно неудачное стечение обстоятельств, в результате которого экспериментальные ворота, открытые перед самым соединением с помощью дистанционного управления, позволят джартам проникнуть на Путь и в течение нескольких веков закрепить свои позиции.
Корженовский покинул свое тело и ушел в Память Города вскоре после первых войн с джартами, и последовавшего за этим скандала. Но даже там ему не было покоя. Наконец, радикальные гешели, осудив инженера за предательство, стерли запись его личности – фактически, убили его.
– Значит, он мертв? – в замешательстве спросила Патриция.
– Нет, – пояснил Ольми. – Находясь в Памяти Города, он руководил строительством Аксиса. С этой целью он поместил собственные дубли в различных местах, чтобы вести работу более интенсивно. Самые полные дубли были извлечены его коллегами-инженерами и доверены одной женщине, которая спрятала их. Эта женщина погибла во время мятежа в Александрии через сто лет после убийства Корженовского. Она была ортодоксальной надериткой, а ее секта в то время ее секта не допускала импланты, так что смерть была окончательной.
Столетие спустя последние надериты были изгнаны из Александрии, и какое-то время некоторые из них пробыли в Пушинке-городе. Я там родился. И, экспериментируя с заброшенными личными банками памяти нашего дома, я обнаружил спрятанных дублей Корженовского. Тогда я был очень молод. Мне потребовалось несколько лет для того, чтобы как следует познакомиться с Инженером. Но за это время…
Ольми посмотрел на сера Ойю. Он хранил эту тайну в течение столетий и с неохотой открывал ее даже сейчас, когда пришло время. Сер Ойю ободряюще кивнул.
– За это время я узнал, что Инженер искал способ возместить своему народу тот ущерб, который он причинил, пусть и непреднамеренно. После войн с джартами руководимый гешелями Гексамон решил, что нет необходимости продолжать путь к Эпсилону Эридана; курс Пушинки был не вполне определенным, и, честно говоря, они просто считали, что Путь содержит в себе больше возможностей для заселения и разработки. Они были правы, но это не удовлетворяло ортодоксальных надеритов. Они потеряли не только свою цель, но свою Землю и свою родную Вселенную. Поэтому, прежде чем покинуть свое тело, Корженовский тайно перепрограммировал системы управления Пушинки. Корабль отыскал родную Солнечную систему и начал обратный путь.
– Не понимаю, чем я могу помочь, – сказала Патриция.
– Дубли Корженовского, собранные вместе, почти равны оригиналу, – пояснил сер Ойю. – Нам не хватает лишь последней составляющей – Таинства, – чтобы он снова был с нами. Таким образом мы надеемся отплатить ему за то, что Инженер дал нам. Мы надеемся, что он сможет стать свидетелем своего успеха.
Патриция перевела взгляд с Ольми на Ойю, затем на Йетса.
– А что вы дадите нам?
– У ваших коллег будет выбор – вернуться на Землю или отправиться вдоль Пути вместе с гешелями. Вам же лично будут предоставлены средства для того, чтобы вы могли осуществить свою мечту.
– Мою мечту?
Рю Ойю подошел к гладкому черному шкафчику в центре сверкающего купола и достал оттуда маленькую жемчужно-белую коробочку. Вернувшись, он подал коробочку Патриции и предложил ей открыть ее.
Она подняла крышку. Внутри, в углублении из зеленого бархата, лежала миниатюрная версия клавикулы, висевшей под помостом. Йетс посмотрел на нее и вздохнул.
– Мы предлагаем вам обмен, сделку, в которой вы ничего не теряете, – сказал Рю Ойю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73