Ты, невежественный флерм, так за нас беспокоишься. — Она улыбнулась. — Никогда не думала, что так тебе обрадуюсь.
— Я тоже, — признался ремесленник. Он указал на Флинкса. — Твой мальчик так же настойчив, как храбр. Я пытался разубедить его, чтобы он не шел за тобой.
— Я сказала бы ему то же самое, и он так же не послушался бы меня. Крепкоголовый. — Она позволила себе проявить родительскую гордость. Флинкс смутился. — К счастью для меня.
— Старые связи и дурные дела. — Арракха укоризненно покачал пальцем. — Бойтесь старых знакомых и незавершенных дел.
— А, да. — Она сменила тему. — Присматривал за моим старым домом? Мне лучше проверить запасы товаров, когда войду внутрь. — Оба рассмеялись.
— Как вы думаете, мне можно уйти? — спросил Малыш Симм. — Накина вспыльчива, это плохо для дела.
Матушка Мастиф задумчиво взглянула на него.
— Если этот наш друг говорит, что приглядывал за магазином…
— Я следил и следил, — подтвердил Арракха. — Разве что сделали подкоп. А так никто не заходил, пока вас с мальчиком не было.
— Никаких подкопов под этими улицами, — заметила матушка Мастиф с улыбкой. — Попадут в канализацию. — Она посмотрела на свою охрану. — Спасибо, Симм. Можешь возвращаться в свой вертеп греха.
— Ну, это не так, — скромно возразил тот. — Когда-нибудь, если я хорошо поработаю…
Флинкс протянул руку, которая скрылась в ладони гиганта.
— Спасибо, Симм.
— Не за что. Рад был помочь. — Гигант повернулся и исчез в ночи.
Трое друзей подошли к передней двери. Матушка Мастиф прижала ладонь к пластине замка. Замок немедленно щелкнул, и дверь отодвинулась, пропуская их внутрь. Флинкс включил свет, и они увидели, что торговое помещение, по-видимому, не тронуто. Товары оставались на месте, они успокоительно знакомо поблескивали в витринах.
— Похоже, все так, как я оставила, — с облегчением сказала матушка Мастиф.
— Все так, как и десять лет назад, — Арракха медленно покачал головой. — Ты не меняешься, матушка Мастиф, и твои товары тоже. Мне кажется, ты слишком привыкаешь к некоторым вещам, чтобы продать их.
— Нет ничего такого, что я бы не продала, — возразила она, — и мои запасы товаров меняются вдвое быстрее, чем груда изъеденного хлама, который ты выдаешь доверчивым покупателям за работу по дереву.
— Пожалуйста, не нужно драться, — умолял Флинкс. — Я устал от драк.
— Драка? — Арракха удивился.
— Мы не деремся, мальчик, — сказала матушка Мастиф. — Разве ты не знаешь, как приветствуют друг друга старые знакомые? Они стараются как можно сильнее оскорбить друг друга. — И чтобы показать, что она не злится, она дружески улыбнулась Арракхе. Этот резчик по дереву вовсе не плох. Несколько медлителен, вот и все.
В жилых помещениях тоже ничего не изменилось: полный хаос, какими оставил их Флинкс.
— Домашнее хозяйство, — проворчала матушка Мастиф. — Всегда ненавидела домашнее хозяйство. Но кто-то должен привести в порядок дом. Лучше я, мальчик. Боюсь, у тебя тоже нет склонности к домашнему хозяйству.
— Не сегодня, мама. — Флинкс зевнул. Собственная кровать начала увеличиваться и заполнила всю комнату.
— Конечно, не сегодня, мальчик. Должна признать, что я немного устала. — Флинкс про себя улыбнулся. Она на краю истощения и может уснуть прямо на месте, но в присутствии Арракхи не хочет признаваться в своей слабости: это нанесет ущерб ее репутации неутомимой женщины.
— Завтра мы все приберем. Днем мне лучше работается. — Она пыталась не смотреть в сторону своей спальни, ожидая ухода Арракхи.
— Ну, что ж, тогда я ухожу, — сказал ремесленник. — Опять скажу: приятно увидеть вас снова живыми и здоровыми. Улица без вас не та.
— От нас, памятников прошлого, трудно избавиться, — сказала матушка Мастиф. — До завтра.
— До завтра, — повторил Арракха. Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Снаружи Арракха плотно натянул на плечи и голову плащ и заторопился к своему магазину. Он не больше собирался сообщать о возвращении друзей властям, как ему было приказано, чем снизить вдвое цену на свои товары. Он не станет мешать полиции, но и помогать ей тоже не станет. Всегда может сослаться на незнание и несообразительность — его качества хорошо известны в этой части рынка.
Такие усталые. Они так устало выглядят, подумал он. Впервые, насколько он мог вспомнить, матушка Мастиф выглядела на все свои сто лет. Даже мальчик.. Несмотря на хрупкое телосложение, раньше он никогда не уставал от работы. Теперь же он совершенно изможден. Даже его любимец, который всегда у мальчика на плече, кажется уставшим.
Ну, он даст им несколько дней. Пусть приведут дом в порядок, вернут силы. Тогда он их удивит. Отведет к Магриму на чай с сэндвичами и расскажет о загадочном посещении маленькой тихой улицы двумя миротворцами. Интересно, что скажет об этом матушка Мастиф. Возможно, в данном случае она будет приветствовать интерес властей к себе — а может, и нет. Не зная подробностей истории, Арракха не был уверен. Поэтому он и решил не помогать иноземным посетителям.
Да, твердо решил он. Даст им несколько дней на отдых, а потом сообщит новую информацию. В этом нет никакого вреда. Он вошел в свой дом и закрыл дверь от ночи и дождя.
Прошел день, потом другой, постепенно следы беспорядка исчезли, дом приобрел прежний вид. Оказавшись в привычной обстановке, матушка Мастиф быстро восстанавливала силы. Выносливая старая женщина, думал с восхищением Флинкс. Со своей стороны, уже на второй день он отправился бродить по знакомым углам, приветствовать старых друзей, некоторые из них слышали о происшествии, другие нет; но теперь он никогда не задерживался допоздна и всегда возвращался домой; какие-то члены этой загадочной организации, похитившей матушку Мастиф, могли выжить и явиться в поисках мщения.
Однако ничто не подтверждало таких опасений. На третий день Флинкс и умственно, и физически расслабился. Поразительно, думал он, ложась спать, что больше всего не хватает незначительных мелочей. Какой дружеской и приятной кажется старая кровать, как поспишь в другом месте…
Разбудила Пипа ненависть. Холодная и жестокая, как морозный день на ледяной планете Тран-ки-ки, она вывела летающую змею из спокойного сна. Но нацелена она не на самого минидрага, а на хозяина.
Розово-голубые кольца бесшумно выскользнули из-под термального одеяла. Флинкс спал, не подозревая о действиях своего любимца. До рассвета еще несколько часов.
Пип анализировал свои ощущения. Глядя на минидрага, лежащего в ногах кровати, посторонний наблюдатель мог бы принять его за разумное существо. Конечно, это не так, но у минидрага были свои особенности мышления. Строго говоря, никто так и не понял, как действует мозг аласпинианского миниатюрного дракона, потому что ни один ксенобиолог не решился изучать его вблизи.
Раскрылись сине-розовые крылья, расправились складки, и с негромким гудением змея поднялась в воздух. Повисела над головой хозяина, обеспокоенная; Пип искал, пытался определить источник злобы, отравлявшей его мозг. Ненависть очень близко. Хуже того, она знакома.
Вентиляционное отверстие в крыше Пип приспособил для своих уходов и приходов. Змея устремилась к нему, сложила крылья в последнюю секунду, и тонкое тело скользнуло в извилистую трубу. Животное крупнее мыши не прошло бы здесь. Но с плотно прижатыми крыльями минидраг легко проходил.
Пип появился на крыше под предутренним дождем. Ненависть доносится с севера, выше по переулку. Крылья развернулись и забились в воздухе. Минидраг сделал круг над магазином, остановился, чтобы сориентироваться, и целеустремленно направился в переулок.
Он затормозил и повис в воздухе, свистом ответив на оклик, который услышал только мозгом.
— Сюда, сюда, — манили его. — Ты ведь хочешь узнать, кто ненавидит твоего хозяина? Ты знаешь, что мы с ним сделаем, если он попадет к нам в руки.
Летающая змея устремилась через приоткрытую дверь в заполненную ненавистью комнату. В смертельном спокойствии ее ждали два человека. Они не должны получить возможность повредить хозяину! Никогда!
Толкая струйка яда отделилась от верхней челюсти летающей змеи и полетела к ближайшему злому двуногому. Но не достигла его. Что-то находилось между ним и Пипом, что-то твердое и прозрачное. Яд ударился в преграду, зашипел в неподвижном воздухе и начал проедать прозрачную перегородку. Удивленные, два чудовища за щитом начали медленно вставать.
Дверь, ведущая за минидрагом в переулок, уже захлопнулась. Неожиданно комнату заполнил странный сладкий запах. Крылья начали биться медленнее, расслабились. Дрогнули и закрылись двойные веки. Змея забилась на полу, как вытащенная из воды рыба, крылья ее тщетно бились о пластиковый пол, она хватала воздух.
— Осторожней, — предупредил отдаленный голос. — Мы не должны отравить ее слишком большой дозой. Нам она мертвая ни к чему.
— Я скорее готов ее убить и иметь дело непосредственно с объектом, — сказал другой.
— Нам нужны все возможности контроля, в том числе и те, что дает этот маленький дьявол.
Голоса смолкли. Скоро движения летающей змеи прекратились. Прошли долгие минуты, прежде чем человек решился войти в комнату. С ног до головы он был одет в защитный костюм. Глаза его за прозрачным щитком оставались беспокойными. Длинным металлическим прутом он один раз, другой потрогал бессознательное животное. Змея в ответ на прикосновения конвульсивно дернулась, но других признаков жизни не проявляла.
Человек глубоко вздохнул, отставил прут и поднял тонкое тело. Оно вяло повисло у него на руках. Он принялся рассматривать его.
— Дышит, — сказал он людям за прозрачным барьером.
— Хорошо. Быстрее его в клетку, — ответила более низкорослая наблюдательница. Ее товарищ смотрел на дыру, которую проделал яд в защитном барьере.
— Хотел бы я взглянуть на молекулярный состав этого яда, — сказал он, стараясь не прикасаться к шипящим краям отверстия. — Все, что может так быстро проесть панкрилик… — Он недоверчиво покачал головой. — Не понимаю, как она держит этот яд. Но ведь должен разъесть ей челюсти.
— Для объяснения нам понадобился бы токсиколог и биохимик, — ответила стоявшая рядом женщина, тоже разглядывая отверстие. — Может, это не просто яд. В пасти змеи несколько отдельных мешков, и их содержимое смешивается только при выбросе.
— Это разумно. — Мужчина отвернулся от щита, который едва их не подвел. — Нужно действовать. Объект может проснуться каждую минуту. Следи, чтобы чудовище все время находилось под наркозом.
— Разве это необходимо? — нахмурилась она. — Клетка выдержит.
— То же самое мы думали о стене. Клетка прочнее, но я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы наш гость освободился, когда мы будем в своих постелях.
— Да, надо постараться. — Женщина слегка вздрогнула. — Я сама буду за этим следить.
— Я на это рассчитывал. — Круачан про себя улыбнулся. Он тщательно ознакомился со всеми теориями, объясняющими возникновение эмоциональной связи между животными-каталистами и обладателями Даров. Связь между этой змеей и Номером Двенадцатым сильнее, чем отмечено в других известных случаях. Можно предполагать, что она сильнее даже связи между мальчиком и его приемной матерью.
Они пришли к нему без предупреждения во время сна, когда он был беззащитен. Выскочили из пустоты, смеясь над ним, пытая его чувствами и эмоциями, которые он не мог определить и понять.
Кошмары.
Кто-то стянул его мозг проволокой, затягивал ее все плотнее и плотнее, пока ему не показалось, что глаза вылетят из головы и разлетятся по комнате. Он лежал в постели, слегка дергаясь, веки его дрожали, а кошмары мучили его, пользуясь беспомощность его бессознательного мозга.
Этот хуже других: какая-то дергающаяся абстрактная фигура, темные меняющиеся цвета, и он каким-то образом в ее центре, он летит по длинному зловещему коридору. В конце коридора спасение, он знает это, и что еще важнее — там ответ. Понимание и безопасность.
Но чем быстрее он бежит, тем медленнее продвигается. Пол — это не пол, он растворяется под ногами. Как релятивистская Алиса, он падает в кроличью нору искаженного пространства-времени, а дальний конец коридора с его обещанием света и понимания исчезает вверху.
Флинкс проснулся, вздрогнув, и быстро огляделся. Только убедившись, что он действительно в своей комнате, слегка успокоился.
Комната правильная, его комната, та самая, в которой он прожил большую часть своей жизни. Музыкой звучит знакомый шум ударов дождевых капель по крыше, слабый свет пробивается в окно высоко над кроватью. Флинкс выставил ноги из-под одеяла и потер глаза пальцами.
Но вдруг застыл и снова посмотрел на кровать. Что-то не так.
— Пип? — Летающая змея не лежит, свернувшись, на своем обычном месте на подушке, нет ее и под одеялом. Флинкс откинул одеяло, потом заглянул под кровать. — Давай, парень, не нужно сегодня прятаться. Я устал, и голова болит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Я тоже, — признался ремесленник. Он указал на Флинкса. — Твой мальчик так же настойчив, как храбр. Я пытался разубедить его, чтобы он не шел за тобой.
— Я сказала бы ему то же самое, и он так же не послушался бы меня. Крепкоголовый. — Она позволила себе проявить родительскую гордость. Флинкс смутился. — К счастью для меня.
— Старые связи и дурные дела. — Арракха укоризненно покачал пальцем. — Бойтесь старых знакомых и незавершенных дел.
— А, да. — Она сменила тему. — Присматривал за моим старым домом? Мне лучше проверить запасы товаров, когда войду внутрь. — Оба рассмеялись.
— Как вы думаете, мне можно уйти? — спросил Малыш Симм. — Накина вспыльчива, это плохо для дела.
Матушка Мастиф задумчиво взглянула на него.
— Если этот наш друг говорит, что приглядывал за магазином…
— Я следил и следил, — подтвердил Арракха. — Разве что сделали подкоп. А так никто не заходил, пока вас с мальчиком не было.
— Никаких подкопов под этими улицами, — заметила матушка Мастиф с улыбкой. — Попадут в канализацию. — Она посмотрела на свою охрану. — Спасибо, Симм. Можешь возвращаться в свой вертеп греха.
— Ну, это не так, — скромно возразил тот. — Когда-нибудь, если я хорошо поработаю…
Флинкс протянул руку, которая скрылась в ладони гиганта.
— Спасибо, Симм.
— Не за что. Рад был помочь. — Гигант повернулся и исчез в ночи.
Трое друзей подошли к передней двери. Матушка Мастиф прижала ладонь к пластине замка. Замок немедленно щелкнул, и дверь отодвинулась, пропуская их внутрь. Флинкс включил свет, и они увидели, что торговое помещение, по-видимому, не тронуто. Товары оставались на месте, они успокоительно знакомо поблескивали в витринах.
— Похоже, все так, как я оставила, — с облегчением сказала матушка Мастиф.
— Все так, как и десять лет назад, — Арракха медленно покачал головой. — Ты не меняешься, матушка Мастиф, и твои товары тоже. Мне кажется, ты слишком привыкаешь к некоторым вещам, чтобы продать их.
— Нет ничего такого, что я бы не продала, — возразила она, — и мои запасы товаров меняются вдвое быстрее, чем груда изъеденного хлама, который ты выдаешь доверчивым покупателям за работу по дереву.
— Пожалуйста, не нужно драться, — умолял Флинкс. — Я устал от драк.
— Драка? — Арракха удивился.
— Мы не деремся, мальчик, — сказала матушка Мастиф. — Разве ты не знаешь, как приветствуют друг друга старые знакомые? Они стараются как можно сильнее оскорбить друг друга. — И чтобы показать, что она не злится, она дружески улыбнулась Арракхе. Этот резчик по дереву вовсе не плох. Несколько медлителен, вот и все.
В жилых помещениях тоже ничего не изменилось: полный хаос, какими оставил их Флинкс.
— Домашнее хозяйство, — проворчала матушка Мастиф. — Всегда ненавидела домашнее хозяйство. Но кто-то должен привести в порядок дом. Лучше я, мальчик. Боюсь, у тебя тоже нет склонности к домашнему хозяйству.
— Не сегодня, мама. — Флинкс зевнул. Собственная кровать начала увеличиваться и заполнила всю комнату.
— Конечно, не сегодня, мальчик. Должна признать, что я немного устала. — Флинкс про себя улыбнулся. Она на краю истощения и может уснуть прямо на месте, но в присутствии Арракхи не хочет признаваться в своей слабости: это нанесет ущерб ее репутации неутомимой женщины.
— Завтра мы все приберем. Днем мне лучше работается. — Она пыталась не смотреть в сторону своей спальни, ожидая ухода Арракхи.
— Ну, что ж, тогда я ухожу, — сказал ремесленник. — Опять скажу: приятно увидеть вас снова живыми и здоровыми. Улица без вас не та.
— От нас, памятников прошлого, трудно избавиться, — сказала матушка Мастиф. — До завтра.
— До завтра, — повторил Арракха. Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Снаружи Арракха плотно натянул на плечи и голову плащ и заторопился к своему магазину. Он не больше собирался сообщать о возвращении друзей властям, как ему было приказано, чем снизить вдвое цену на свои товары. Он не станет мешать полиции, но и помогать ей тоже не станет. Всегда может сослаться на незнание и несообразительность — его качества хорошо известны в этой части рынка.
Такие усталые. Они так устало выглядят, подумал он. Впервые, насколько он мог вспомнить, матушка Мастиф выглядела на все свои сто лет. Даже мальчик.. Несмотря на хрупкое телосложение, раньше он никогда не уставал от работы. Теперь же он совершенно изможден. Даже его любимец, который всегда у мальчика на плече, кажется уставшим.
Ну, он даст им несколько дней. Пусть приведут дом в порядок, вернут силы. Тогда он их удивит. Отведет к Магриму на чай с сэндвичами и расскажет о загадочном посещении маленькой тихой улицы двумя миротворцами. Интересно, что скажет об этом матушка Мастиф. Возможно, в данном случае она будет приветствовать интерес властей к себе — а может, и нет. Не зная подробностей истории, Арракха не был уверен. Поэтому он и решил не помогать иноземным посетителям.
Да, твердо решил он. Даст им несколько дней на отдых, а потом сообщит новую информацию. В этом нет никакого вреда. Он вошел в свой дом и закрыл дверь от ночи и дождя.
Прошел день, потом другой, постепенно следы беспорядка исчезли, дом приобрел прежний вид. Оказавшись в привычной обстановке, матушка Мастиф быстро восстанавливала силы. Выносливая старая женщина, думал с восхищением Флинкс. Со своей стороны, уже на второй день он отправился бродить по знакомым углам, приветствовать старых друзей, некоторые из них слышали о происшествии, другие нет; но теперь он никогда не задерживался допоздна и всегда возвращался домой; какие-то члены этой загадочной организации, похитившей матушку Мастиф, могли выжить и явиться в поисках мщения.
Однако ничто не подтверждало таких опасений. На третий день Флинкс и умственно, и физически расслабился. Поразительно, думал он, ложась спать, что больше всего не хватает незначительных мелочей. Какой дружеской и приятной кажется старая кровать, как поспишь в другом месте…
Разбудила Пипа ненависть. Холодная и жестокая, как морозный день на ледяной планете Тран-ки-ки, она вывела летающую змею из спокойного сна. Но нацелена она не на самого минидрага, а на хозяина.
Розово-голубые кольца бесшумно выскользнули из-под термального одеяла. Флинкс спал, не подозревая о действиях своего любимца. До рассвета еще несколько часов.
Пип анализировал свои ощущения. Глядя на минидрага, лежащего в ногах кровати, посторонний наблюдатель мог бы принять его за разумное существо. Конечно, это не так, но у минидрага были свои особенности мышления. Строго говоря, никто так и не понял, как действует мозг аласпинианского миниатюрного дракона, потому что ни один ксенобиолог не решился изучать его вблизи.
Раскрылись сине-розовые крылья, расправились складки, и с негромким гудением змея поднялась в воздух. Повисела над головой хозяина, обеспокоенная; Пип искал, пытался определить источник злобы, отравлявшей его мозг. Ненависть очень близко. Хуже того, она знакома.
Вентиляционное отверстие в крыше Пип приспособил для своих уходов и приходов. Змея устремилась к нему, сложила крылья в последнюю секунду, и тонкое тело скользнуло в извилистую трубу. Животное крупнее мыши не прошло бы здесь. Но с плотно прижатыми крыльями минидраг легко проходил.
Пип появился на крыше под предутренним дождем. Ненависть доносится с севера, выше по переулку. Крылья развернулись и забились в воздухе. Минидраг сделал круг над магазином, остановился, чтобы сориентироваться, и целеустремленно направился в переулок.
Он затормозил и повис в воздухе, свистом ответив на оклик, который услышал только мозгом.
— Сюда, сюда, — манили его. — Ты ведь хочешь узнать, кто ненавидит твоего хозяина? Ты знаешь, что мы с ним сделаем, если он попадет к нам в руки.
Летающая змея устремилась через приоткрытую дверь в заполненную ненавистью комнату. В смертельном спокойствии ее ждали два человека. Они не должны получить возможность повредить хозяину! Никогда!
Толкая струйка яда отделилась от верхней челюсти летающей змеи и полетела к ближайшему злому двуногому. Но не достигла его. Что-то находилось между ним и Пипом, что-то твердое и прозрачное. Яд ударился в преграду, зашипел в неподвижном воздухе и начал проедать прозрачную перегородку. Удивленные, два чудовища за щитом начали медленно вставать.
Дверь, ведущая за минидрагом в переулок, уже захлопнулась. Неожиданно комнату заполнил странный сладкий запах. Крылья начали биться медленнее, расслабились. Дрогнули и закрылись двойные веки. Змея забилась на полу, как вытащенная из воды рыба, крылья ее тщетно бились о пластиковый пол, она хватала воздух.
— Осторожней, — предупредил отдаленный голос. — Мы не должны отравить ее слишком большой дозой. Нам она мертвая ни к чему.
— Я скорее готов ее убить и иметь дело непосредственно с объектом, — сказал другой.
— Нам нужны все возможности контроля, в том числе и те, что дает этот маленький дьявол.
Голоса смолкли. Скоро движения летающей змеи прекратились. Прошли долгие минуты, прежде чем человек решился войти в комнату. С ног до головы он был одет в защитный костюм. Глаза его за прозрачным щитком оставались беспокойными. Длинным металлическим прутом он один раз, другой потрогал бессознательное животное. Змея в ответ на прикосновения конвульсивно дернулась, но других признаков жизни не проявляла.
Человек глубоко вздохнул, отставил прут и поднял тонкое тело. Оно вяло повисло у него на руках. Он принялся рассматривать его.
— Дышит, — сказал он людям за прозрачным барьером.
— Хорошо. Быстрее его в клетку, — ответила более низкорослая наблюдательница. Ее товарищ смотрел на дыру, которую проделал яд в защитном барьере.
— Хотел бы я взглянуть на молекулярный состав этого яда, — сказал он, стараясь не прикасаться к шипящим краям отверстия. — Все, что может так быстро проесть панкрилик… — Он недоверчиво покачал головой. — Не понимаю, как она держит этот яд. Но ведь должен разъесть ей челюсти.
— Для объяснения нам понадобился бы токсиколог и биохимик, — ответила стоявшая рядом женщина, тоже разглядывая отверстие. — Может, это не просто яд. В пасти змеи несколько отдельных мешков, и их содержимое смешивается только при выбросе.
— Это разумно. — Мужчина отвернулся от щита, который едва их не подвел. — Нужно действовать. Объект может проснуться каждую минуту. Следи, чтобы чудовище все время находилось под наркозом.
— Разве это необходимо? — нахмурилась она. — Клетка выдержит.
— То же самое мы думали о стене. Клетка прочнее, но я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы наш гость освободился, когда мы будем в своих постелях.
— Да, надо постараться. — Женщина слегка вздрогнула. — Я сама буду за этим следить.
— Я на это рассчитывал. — Круачан про себя улыбнулся. Он тщательно ознакомился со всеми теориями, объясняющими возникновение эмоциональной связи между животными-каталистами и обладателями Даров. Связь между этой змеей и Номером Двенадцатым сильнее, чем отмечено в других известных случаях. Можно предполагать, что она сильнее даже связи между мальчиком и его приемной матерью.
Они пришли к нему без предупреждения во время сна, когда он был беззащитен. Выскочили из пустоты, смеясь над ним, пытая его чувствами и эмоциями, которые он не мог определить и понять.
Кошмары.
Кто-то стянул его мозг проволокой, затягивал ее все плотнее и плотнее, пока ему не показалось, что глаза вылетят из головы и разлетятся по комнате. Он лежал в постели, слегка дергаясь, веки его дрожали, а кошмары мучили его, пользуясь беспомощность его бессознательного мозга.
Этот хуже других: какая-то дергающаяся абстрактная фигура, темные меняющиеся цвета, и он каким-то образом в ее центре, он летит по длинному зловещему коридору. В конце коридора спасение, он знает это, и что еще важнее — там ответ. Понимание и безопасность.
Но чем быстрее он бежит, тем медленнее продвигается. Пол — это не пол, он растворяется под ногами. Как релятивистская Алиса, он падает в кроличью нору искаженного пространства-времени, а дальний конец коридора с его обещанием света и понимания исчезает вверху.
Флинкс проснулся, вздрогнув, и быстро огляделся. Только убедившись, что он действительно в своей комнате, слегка успокоился.
Комната правильная, его комната, та самая, в которой он прожил большую часть своей жизни. Музыкой звучит знакомый шум ударов дождевых капель по крыше, слабый свет пробивается в окно высоко над кроватью. Флинкс выставил ноги из-под одеяла и потер глаза пальцами.
Но вдруг застыл и снова посмотрел на кровать. Что-то не так.
— Пип? — Летающая змея не лежит, свернувшись, на своем обычном месте на подушке, нет ее и под одеялом. Флинкс откинул одеяло, потом заглянул под кровать. — Давай, парень, не нужно сегодня прятаться. Я устал, и голова болит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32