Новый эксперимент начался неплохо. Модель, выпуская цепочку пузырьков отработанного газа, поплыла по ломаной линии, постепенно наращивая скорость и уходя в глубину. Жертвы чалдериан представляли собой моллюсков-амфибий, поэтому пузырьки газа выглядели вполне естественно. Сработала одна из боковых капсул. Модель описала широкую дугу и вернулась к плоту. Тут сработала другая капсула, и модель принялась описывать все более узкие круги и вдруг вынырнула из воды и принялась кружить над поверхностью, все быстрее и быстрее, чему немало способствовала исправная работа основного реактивного двигателя. Мелкие капсулы взрывались одна за другой, но безрезультатно. В конце концов модель упала на воду и стала медленно кружиться.
Один из мельфиан выловил модель, и начался технический спор насчет неизбежной неустойчивости уплощенного овоида. Гурронсевас был слишком сердит и расстроен для того, чтобы включиться в дискуссию, а вот Мэрчисон включилась.
– Это не моя область, – сказала патофизиолог, – но, когда я играла с игрушечными лодками моего брата, я помню, что эти лодочки были снабжены килями, придававшими им устойчивость даже при перемене ветра. Когда мы стали постарше и брат обзавелся моторными лодками и субмаринами, у нас были пульты. Наши радиоуправляемые игрушки могли по команде менять глубину и направление. Нельзя было бы и в этом случае применить что-либо подобное?
Тимминс и мельфиане замолчали, но на вопрос Мэрчисон не ответил никто из них. Все они смотрели на Гурронсеваса. Ему явно больше нельзя было отмалчиваться.
– Нет, – сказал Гурронсевас. – То есть можно, но только в том случае, если бы радиоуправляющее устройство было изготовлено из неметаллических, нетоксичных, съедобных материалов.
– Съедобных? – изумилась Мэрчисон. Совладав с собой, она проговорила более спокойно:
– Так вот почему меня сюда послали. До сих пор я не догадывалась, что Торни обладает чувством юмора. Прошу вас, продолжайте.
– В законченном варианте, – продолжил Гурронсевас, – модель должна оказаться съедобной – по крайней мере нетоксичной для чалдериан. Это относится и к контейнерам для сжатого газа. Если снабдить модель килем, она потеряет визуальную привлекательность. Кроме того, киль также должен быть изготовлен из материала съедобного и не должен быть слишком острым, чтобы не поранить ротовую полость пациента. Модель должна по форме напоминать съедобное животное, имеющее обтекаемую форму и снабженное прочной раковиной. Форма и размеры нашей модели как раз и соответствуют форме и размерам этого животного. Ослабленные и даже выздоравливающие чалдериане вряд ли захотят охотиться за незнакомо выглядящей добычей.
Вы должны понять, – продолжал Гурронсевас, – что ограниченное пространство палаты АУГЛ вызывает проблемы и физического, и физиологического порядка, из-за которых выздоровление АУГЛ затягивается. Пациенты становятся ленивыми, безразличными, неспособность выполнять привычную двигательную норму превращает их почти в инвалидов. Мне следовало бы объяснить вам, что физиология АУГЛ такова, что...
– Я знакома с физиологией чалдериан, и не только чалдериан, – прервала тралтана Мэрчисон.
На мгновение Гурронсеваса охватило такое смущение, что он удивился, как только не закипела окружающая его вода.
– Прошу простить меня, патофизиолог Мэрчисон, – извинился он перед землянкой. – Сведения о чалдерианах для меня совершенно новы и волнующи, вот я и разволновался и почему-то решил, что все остальные в этой области такие же дилетанты, как я. Я вовсе не имел намерения вас обидеть.
– Вы меня не обидели, – возразила патофизиолог. – Я просто удержала вас от напрасной траты времени. Да, с физиологией АУГЛ я знакома, но почти ничего не знаю о неразумных формах жизни на Чалдерсколе. С профессиональной точки зрения они меня никогда не интересовали. В том числе мне ничего не известно о том животном, модель которого вы пытаетесь создать. Скажите, каким образом двигается настоящее животное, как оно спасается от преследователя и ухитряется сохранять равновесие при движении в том или ином направлении?
Ощутив радостное облегчение, Гурронсевас поспешно ответил:
– У этого животного имеется по восемь боковых плавничков. Частота колебаний плавничков и угол их наклона могут быть разными, что помогает животному подниматься к поверхности и нырять в глубину. Если животное работает плавничками только с одного бока, оно обретает возможность резко сменить направление. По структуре плавничок представляет собой прозрачный каркас, поддерживающий прозрачную перепонку. Частота колебаний плавничков такова, что, когда животное плывет, их невозможно разглядеть. При перемене направления возникает волнение воды, визуально напоминающее пузырьки, формирующиеся за счет действия боковых капсул в нашей модели.
К сожалению, – добавил Гурронсевас, – модель похожа на настоящее животное внешне, но ведет себя совсем не так, как надо бы. Она безнадежно неустойчива.
– Это точно, – кивнула Мэрчисон. Несколько минут она молчала, задумчиво глядя на модель. Тиммине все это время столь же пристально таращился на патофизиолога. Двое мельфиан спокойно переговаривались. Неожиданно Мэрчисон заговорила.
– Все-таки нужен какой-то киль, – заявила она взволнованно, – но такой, который не изменит внешнего облика модели. Настоящее животное пользуется плавниками. Плавники прозрачны и двигаются так быстро, что становятся невидимыми. Так почему бы нам не использовать невидимый киль?
Не дав никому произнести ни слова, Мэрчисон продолжала:
– Этот киль следует изготовить из затвердевшего геля, имеющего такой же показатель прозрачности, какой имеет вода. Естественно, материал, из которого будет изготовлен киль, должен быть съедобным и, со структурной точки зрения, должен быть достаточно мягким, дабы пациент во время еды не мог поранить ротовую полость, повредить зубы и поцарапать пищеварительные органы. Есть у меня на уме несколько веществ... ну, в общем, вкус может колебаться от центрального до почти отвратительного, но мы можем работать над ним до тех пор, пока...
– Вы сможете изготовить такой съедобный стаотизатор? – вмешался Гурронсевас, от нетерпения забыв о правилах хорошего тона. – В вашем отделении этим уже занимались?
– Нет, – покачала головой Мэрчисон. – О подобном нас еще никто никогда не просил. Изготовить съедобный и нетоксичный для чалдериан материал требуемой консистенции – это сложная, но не такая уж неразрешимая биохимическая задача. Придание полученному материалу формы киля и присоединение киля к модели – это уже ваша проблема.
– А пока вы будете работать над созданием нужного материала, – подхватил Тимминс, – мы можем заняться установкой на модели видимых и несъедобных килей различной конфигурации, чтобы установить, какая форма киля является оптимальной. Кледат, Дремон, поднимайтесь на плот. Принимаемся за работу.
Мэрчисон спрыгнула с плота, чтобы освободить место для мельфиан. Патофизиолог улеглась на воде на спину рядом с Гурронсевасом, раскинула руки, закрыла глаза.
– Думаю, вы решили очень трудную задачу, патофизиолог Мэрчисон, – не скрывая восторга, проговорил тралтан. – И я вам крайне признателен.
– Рада была помочь, – сказала патофизиолог. Губы ее растянулись в улыбке, но глаза она не открыла. – Есть у вас еще проблемы?
– Ну, не то чтобы проблемы, – уклончиво отозвался Гурронсевас. – Есть мысли, есть вопросы, есть идеи. Пока они не слишком четко оформлены, но через некоторое время их можно будет назвать проблемами. Пока же мое невежество в отношении некоторых аспектов моей будущей работы в госпитале близко к абсолютному, и я, скажем так, открыт для любых предложений.
Патофизиолог ненадолго открыла один глаз, глянула на тралтана и сказала:
– Знаете, вот именно сейчас я ни на что большее не способна, как только слушать и высказывать предложения.
Трое на плоту настолько погрузились в работу, что Тимминс даже перестал косить в сторону Мэрчисон. Они подсоединили к модели длинный узкий киль, и лейтенант высказал предложение установить похожий киль на спине, по типу спинного плавника, дабы уравновесить сопротивление воды сверху и снизу. Таким образом, по его мнению, модель приобрела бы продольную устойчивость и стала бы реже опрокидываться и вертеться на месте при смене направления. Кроме того, Тимминс предложил расположить боковые капсулы так, чтобы углы при разворотах срезались.
Гурронсевас подумал, что вряд ли создатели космического корабля за работой разговаривали бы более профессионально и употребляли бы меньше мудреных технических терминов. Он устремил все свои глаза на Мэрчисон.
– Благодаря высказанному вами предложению, – сказал он, – наша модель сможет вести себя и выглядеть как настоящее животное. А это очень важно, потому что... что еще так важно для блюда, как его внешний вид? Далее следуют вкус, запах, консистенция, способ подачи к столу, контрастные или, наоборот, подчеркивающие вкус блюда соусы, которые, как я надеюсь доказать в будущем, являются совершенно необходимым дополнением к той безвкусной пище, которую производят пищевые синтезаторы. В случае с чалдерианской добычей нам удалось создать объект в твердой скорлупе, покрывающей мягкое содержимое, а также придать модели впечатление живости. Модель как бы убегает, не хочет, чтобы ее съели. Но, увы, это все, чего мы пока добились.
– Продолжайте, – попросила Мэрчисон, на сей раз открыв оба глаза.
– В данном случае, – продолжал Гурронсевас, – возникает почти непреодолимая сложность. Как добавить аппетитную приправу к блюду, которое только и делает, что быстро снует под водой? Те шары в прочной скорлупе, которыми в настоящее время кормят пациентов-АУГЛ, невзирая на синтетические вкусовые добавки, совершенно не аппетитны. Для вас, землянки, их можно было бы сравнить с сандвичами с холодным картофельным пюре...
– В наше отделение обращались по поводу этих искусственных вкусовых добавок, – прервала его Мэрчисон. – Обращались с просьбой выяснить, не приносят ли они вреда. Если вас интересует усиление вкуса, то этого можно добиться за счет увеличения концентрации добавок.
– Нет, меня интересует не это, – решительно возразил Гурронсевас. – Едок... то есть, я хотел сказать – пациент, непременно ощутит искусственность вкуса, и это ему не понравится. Я как раз думал о том, каким путем можно было бы снизить концентрацию пищевых добавок, поскольку искусственность привкуса при мизерной концентрации добавок ощутить труднее. Я планирую... вернее, надеюсь, что мне удастся замаскировать вкус искусственных добавок за счет приправ, для приготовления которых не нужны физические ингредиенты. Я намерен рассчитывать на самую лучшую приправу – голод, который возрастет за счет волнения при погоне за добычей и неуверенности в том, достанется ли эта добыча едоку. Умом чалдериане, конечно, будут понимать, что их обманывают, но подсознанию до этого не будет никакого дела.
– Отлично, просто отлично, – похвалила Гурронсеваса Мэрчисон. – Почти уверена, у вас все получится. Вот только вы упустили одну немаловажную малость.
– Малость? – непонимающе переспросил Гурронсевас.
– Сейчас объясню. Когда какое-либо животное, живущее на суше, становится предметом охоты, то есть тогда, когда за ним гонится хищник, это животное, как правило, испускает какой-то запах – секрет определенных желез. Этот запах свидетельствует о том, что животное испытывает страх и уровень физической активности повышен. Здесь подобное явление тоже может иметь место. Синтезированные феромоны страха можно изготовить в форме водорастворимого вещества, которое выделялось бы в воду при движении модели. Конечно, концентрация феромонов должна быть едва заметной, дабы не создать у пациента впечатления искусственного запаха.
– Патофизиолог, я вам несказанно благодарен, – взволнованно проговорил Гурронсевас, – если ваше отделение сможет снабдить меня таким веществом, можно будет считать, что проблема питания чалдериан решена. Сможете ли вы мне помочь и как скоро?
– Не сможем, – покачала головой Мэрчисон, – по крайней мере пока. Нам придется исследовать физиологию и эндокринологию этого морского животного, а в нашей библиотеке о нем может оказаться слишком мало информации. Если у этого животного действительно обнаружится секреция, подобная той, о которой я вам сказала, уйдет несколько дней на анализ и репродуцирование молекулярной структуры феромона и апробирование синтетического производного на предмет возможности побочных явлений. Так что приберегите вашу благодарность, Гурронсевас, до лучших времен.
Довольно долго Гурронсевас смотрел на Мэрчисон – почти так же пристально, как раньше Тиммине. У взгляда тралтана, безусловно, были другие побудительные мотивы, а вовсе не любование странными выростами на верхней части туловища землянки и непропорционально маленькой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45