И все-таки высказанная цинрусскийцем мысль о том, что Гурронсевас станет советником медицинской бригады на время предстоящей миссии, представлялась тралтану просто абсурдной. О да, несомненно, эта ложь несколько улучшит эмоциональное излучение капитана, но только на время.
– Я чувствую, что вы испытываете любопытство, друг Флетчер, – проговорил Приликла, переставший дико дрожать, так как гнев капитана уже успел смениться раздражением. – Я готов удовлетворить его, как только вы пожелаете.
– Хорошо, доктор, – процедил капитан сквозь зубы, после чего отрывисто и торопливо проговорил:
– В настоящее время мы движемся через гиперпространство на крейсерской скорости. В систему Вемар мы войдем примерно через четыре стандартных дня. За несколько минут до старта мне выдали координаты цели назначения и коротенькую ознакомительную запись, просмотреть которую у меня пока не было времени. Еще мне было сказано, что более полную ознакомительную беседу с нами, не медиками, проведут по прибытии к месту назначения. Не считаете ли вы, что сейчас – самое подходящее время для того, чтобы просмотреть запись, дабы мы, не медики, наконец узнали эту страшную тайну – что нас ждет впереди?
– Между прочим, я тоже ничегошеньки не знаю об этом, – проворчала Нэйдрад, и ее шерсть встала дыбом. – Слышала только, как целых три недели все кругом болтали да спорили, по силам эта миссия «Ргабвару» или нет. Ну а когда наши «шишки» наконец решили, что по силам, у меня из личного коммуникатора как заорет сигнал тревоги! А я в это время...
– Друг Нэйдрад, – вежливо прервал Старшую сестру Приликла. – Очень часто бывает так, что время, потраченное на принятие решения, можно с успехом вычесть из времени, требуемого для его выполнения. Слухи были не совсем точны. Я принимал участие во всех обсуждениях, и несмотря на то, что наша репутация спасателей всем известна, я лично не высказывал уверенности в том, что «Ргабвар» справится с поставленной задачей. Со мной соглашались многие медики и военные, а Главный психолог и ряд сотрудников с нами спорили. А секретность... вся секретность предназначалась исключительно для того, чтобы не обидеть экипаж «Ргабвара» публичным недоверием.
А с вопросами, которые вы все так жаждете задать, – заключил Приликла, – придется подождать до просмотра вемарского материала. Мы его просмотрим, как только вы будете к этому готовы, капитан Флетчер.
Глава 18
Планета, называемая местными обитателями Вемар, была открыта три месяца назад, и тогда специалисты по культурным контактам не подозревали, что при общении с ее обитателями могут возникнуть серьезные сложности. Планета с экологической точки зрения пребывала в плачевном состоянии. Уцелевшие местные жители влачили жалкое существование. Судя по осуществленным с орбиты наблюдениям, промышленные археологи определили возраст развалин заводов и фабрик в четыреста лет, а это значит, что в недавнем прошлом местная цивилизация была технически развита и даже располагала орбитальными космическими станциями. На ближайшей к Вемару необитаемой планете были обнаружены руины временной космической базы.
В связи с тем, что вемарцы утратили владение космическими технологиями сравнительно недавно, специалисты сделали два основополагающих предположения. Первое заключалось в том, что мысль об обитании других разумных существ не должна была до крайности напугать вермацев, и хотя внезапное появление на орбите их планеты чужого космического корабля и могло явиться неожиданностью, вряд ли они будут так уж против установления дружественных связей с инопланетянами. Второе предположение основывалось на том, что при условии расширения и углубления контактов местные жители не откажутся принять материальную и техническую помощь от друзей – помощь, в которой они отчаянно нуждались.
Оба предложения оказались ошибочными. Когда на поверхность планеты приземлились автономные средства двусторонней связи (а надо упомянуть о том, что аудио-визуальные технологии также были утрачены вемарцами), местные жители ответили на предложение вступить в переговоры сквернословием и пожеланиями пришельцам как можно скорее убраться от Вемара куда подальше, в противном случае всем инопланетянским машинам грозила гибель. Видимо, вемарцы боялись любых технических устройств, а также и существ, которые таковыми устройствами пользовались. Только одна группа местных жителей, жившая в некоторой изоляции от других, проявила определенное нежелание прерывать контакт, но и они тоже сломали отправленные в место их обитания переговорные устройства.
Вемарцы явно оказались гордым народом, не желавшим просить помощи у инопланетян, столь жаждущих им ее предоставить.
Не дожидаясь того момента, когда положение дел могло еще более осложниться, капитан контактного корабля Корпуса Мониторов прекратил отправлять на Вемар переговорные устройства, а вот вторую угрозу местных жителей проигнорировал, отлично понимая, что никакого вреда его кораблю вемарцы нанести не могут при всем желании. Корабль остался на орбите, и его экипаж продолжил наблюдение за поверхностью планеты. Вскоре Вемар был объявлен зоной бедствия, и туда был отправлен «Ргабвар», чья медицинская бригада должна была оценить проблему с медицинской точки зрения и по возможности найти выход.
В Федерации не было принято сидеть сложа руки, покуда какой-то народ пытался совершить массовое самоубийство.
* * *
«Ргабвар» вынырнул из гиперпространства на расстоянии примерно десяти диаметров Вемара от искомой планеты. С такого расстояния Вемар выглядел совершенно обычно – в точности как любая обитаемая планета. Полотнища облаков, спирали циклонов то закрывали, то открывали силуэты материков и океанов и полярные шапки. Только тогда, когда «Ргабвар» подлетел к Вемару на расстояние одного диаметра планеты, стали видны аномальные детали. Невзирая на густой слой дождевых облаков, скудная растительность сохранилась только в области экватора. Выше и ниже экваториального зеленого пояса цвет поверхности был тускло-желтым, затем – коричневым, а затем начиналась область приполярной тундры и вечной мерзлоты. Не сказать, чтобы это были от природы пустынные местности: отчетливо виднелись следы колоссальных по площади лесных пожаров. На пепелищах кое-где пробивалась к свету новая молодая поросль.
Медики и Гурронсевас внимательно смотрели в иллюминаторы, хотя зрелище не вызывало у них особой радости. Вдруг вспыхнул экран коммуникатора, и на нем появилось изображение капитана корабля.
– Доктор Приликла, – сказал Флетчер, – мы получили сообщение от капитана корабля «Тремаар» Вильямсона. Он говорит, что в принципе необходимости стыковаться с его кораблем у «Ргабвара» нет, но он желал бы немедленно переговорить с вами лично.
Командир корабля Корпуса Мониторов с экипажем, сплошь состоящим из специалистов по культурным контактам, наверняка на иерархической лестнице стоял выше любого из офицеров и медиков «Ргабвара». Гурронсевас решил, что сейчас капитан «Тремаара» пользуется своим приоритетом.
– Старший врач Приликла, – объявил сменивший Флетчера на экране Вильямсон безо всяких предисловий, – не хочу вас обидеть, но скажу честно: я не рад видеть вас здесь. А не рад я потому, что мне не по душе сам принцип организации экспедиции: если, дескать, от нашего присутствия здесь не будет вреда, то, может быть, проистечет некая польза. Надеюсь, вы просмотрели ознакомительную запись и поэтому знаете, что положение тут препаршивое и нет никаких признаков улучшения. Мы непрерывно ведем наблюдение за всем, что происходит на поверхности, но непосредственной связи ни с кем из местных жителей не поддерживаем. Существует одна группа вемарцев, не столь упрямых и заносчивых, как остальные. Нам показалось, что они не против получить от нас помощь. Но и они прекратили переговоры с нами и сломали трансляторы. Лично мне кажется, что если на кого и надеяться в плане возобновления переговоров, так на эту самую группу. Если мы поведем переговоры с умом, то, вероятно, эти вемарцы помогут нам завязать контакты с другими, менее сговорчивыми, и тогда со временем нам удастся оказать планете помощь, которая ей нужна до зарезу.
Глубоко вдохнув, Вильямсон продолжал:
– Несмотря на ваши самые что ни на есть добрые намерения, опускаться «Ргабвару» на Вемар ни в коем случае нельзя – это приведет к тому лишь, что нам надо будет отказаться от всяких надежд на будущее. А если вы решите приземлиться в экваториальной области, где сосредоточена, насколько нам известно, политическая власть и остатки оборонной техники, то это, помимо всего прочего, приведет к тому, что ваш корабль разобьют на куски, а вы сами едва ли уцелеете. Усилий маленькой медицинской бригады не хватит для того, чтобы изменить создавшееся здесь положение – ну, разве что только, чтобы ухудшить его...
Покуда капитан «Тремаара» разглагольствовал, Гурронсевас внимательно следил за выражением его лица. Вильямсон был землянином, внешне очень напоминавшим О'Мару. Волосистые дуги над глазами и шерсть на голове, выбивающаяся из-под форменной фуражки, имели серо-стальной оттенок. Вильямсон смотрел прямо перед собой, не моргал, а в голосе его звучала уверенность человека, привыкшего отдавать приказы. Но в том, что касалось манер, Вильямсон оказался куда учтивее О'Мары.
Ознакомительная видеозапись содержала предупреждение о том, что экипажу «Ргабвара» скорее всего придется столкнуться с сопротивлением со стороны специалистов по контактам. Но теперь Гурронсевас с тревогой думал о том, что сопротивление куда как серьезнее, нежели предполагалось. Тралтан гадал, что же сможет противопоставить такой сильной аргументации хрупкий, застенчивый и чувствительный к чужим эмоциям Приликла.
– К сожалению, – продолжал тем временем Вильямсон, – я не имею права отослать вас обратно в Главный Госпиталь Сектора, поскольку теоретически в зоне бедствия вы обладаете правом диктовать всем остальным, как им действовать. Здесь же того и гляди разразится бедствие чрезвычайного масштаба. Но повторяю: вемарцы – народ заносчивый, и, хотя их цивилизация деградировала ниже некуда, оружия у них пока предостаточно. Мы не хотим, чтобы здесь повторилось то, что некогда случилось на Кромзаге. Ради безопасности вашей бригады и экипажа, во избежание физических и психологических травм, особенно опасных для существ, обладающих эмпатией, я бы настойчиво рекомендовал вам безотлагательно вернуться в госпиталь.
Прошу вас, обдумайте мой совет как можно серьезнее, Старший врач Приликла, – закончил свою тираду Вильямсон, – и как можно скорее сообщите мне о принятом решении.
Приликла спокойно парил у экрана коммуникатора. Нельзя было сказать, что он оскорблен или унижен. Вероятно, решил Гурронсевас, цинрусскиец просто слишком хорошо воспитан для того, чтобы иначе реагировать на высказывания другого разумного существа, независимо от его высокого ранга и дурных манер.
– Капитан, – отозвался Приликла, – я вам очень признателен за заботу о безопасности моих сотрудников и за то, с каким пониманием вы отнеслись к возможности эмоционального расстройства, каковое мне придется пережить в случае получения моими подчиненными увечий. Это вам известно, но вам должно быть известно и другое: я принадлежу чуть ли не к самому хрупкому виду в Галактике, отличающемуся, как следствие, трусливостью, робостью и стремлением елико возможно избегать физических страданий и эмоционального дискомфорта как для себя, так и для тех, кто нас окружает. Для эмпата это одно и то же. Друг Вильямсон, согласно законам природы и на основании эволюционного императива я никогда не рискую необоснованно.
Вильямсон нетерпеливо тряхнул головой и сказал:
– Вы – главный медик на «Ргабваре», корабле-неотложке, на счету которого больше спасательных операций, чем у любого другого судна Корпуса Мониторов, причем все эти экспедиции были связаны с высокой степенью риска. Вы можете, конечно, поспорить со мной и начать доказывать, что в каждом случае риск был необходим и оправдан, даже с точки зрения существа, для которого трусость является образом жизни. Однако при всем моем уважении, Старший врач, на Вемаре рисковать неоправданно, не нужно и глупо.
Приликла внешне никак не ответил на резкие слова Вильямсона, и Гурронсевас вдруг понял, что Приликла физически не в состоянии уловить эмоциональное излучение капитана «Тремаара», находящегося на расстоянии во много тысяч миль от «Ргабвара». Приликла негромко проговорил:
– Прежде всего я намерен лично оценить сложившееся положение в северной умеренной зоне – там, где уровень развития техники и условия жизни примитивны, а вемарцы, надеюсь, более сговорчивы. Только после этого я решу, стоит ли совершать посадку и осуществлять спасательную операцию, или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Я чувствую, что вы испытываете любопытство, друг Флетчер, – проговорил Приликла, переставший дико дрожать, так как гнев капитана уже успел смениться раздражением. – Я готов удовлетворить его, как только вы пожелаете.
– Хорошо, доктор, – процедил капитан сквозь зубы, после чего отрывисто и торопливо проговорил:
– В настоящее время мы движемся через гиперпространство на крейсерской скорости. В систему Вемар мы войдем примерно через четыре стандартных дня. За несколько минут до старта мне выдали координаты цели назначения и коротенькую ознакомительную запись, просмотреть которую у меня пока не было времени. Еще мне было сказано, что более полную ознакомительную беседу с нами, не медиками, проведут по прибытии к месту назначения. Не считаете ли вы, что сейчас – самое подходящее время для того, чтобы просмотреть запись, дабы мы, не медики, наконец узнали эту страшную тайну – что нас ждет впереди?
– Между прочим, я тоже ничегошеньки не знаю об этом, – проворчала Нэйдрад, и ее шерсть встала дыбом. – Слышала только, как целых три недели все кругом болтали да спорили, по силам эта миссия «Ргабвару» или нет. Ну а когда наши «шишки» наконец решили, что по силам, у меня из личного коммуникатора как заорет сигнал тревоги! А я в это время...
– Друг Нэйдрад, – вежливо прервал Старшую сестру Приликла. – Очень часто бывает так, что время, потраченное на принятие решения, можно с успехом вычесть из времени, требуемого для его выполнения. Слухи были не совсем точны. Я принимал участие во всех обсуждениях, и несмотря на то, что наша репутация спасателей всем известна, я лично не высказывал уверенности в том, что «Ргабвар» справится с поставленной задачей. Со мной соглашались многие медики и военные, а Главный психолог и ряд сотрудников с нами спорили. А секретность... вся секретность предназначалась исключительно для того, чтобы не обидеть экипаж «Ргабвара» публичным недоверием.
А с вопросами, которые вы все так жаждете задать, – заключил Приликла, – придется подождать до просмотра вемарского материала. Мы его просмотрим, как только вы будете к этому готовы, капитан Флетчер.
Глава 18
Планета, называемая местными обитателями Вемар, была открыта три месяца назад, и тогда специалисты по культурным контактам не подозревали, что при общении с ее обитателями могут возникнуть серьезные сложности. Планета с экологической точки зрения пребывала в плачевном состоянии. Уцелевшие местные жители влачили жалкое существование. Судя по осуществленным с орбиты наблюдениям, промышленные археологи определили возраст развалин заводов и фабрик в четыреста лет, а это значит, что в недавнем прошлом местная цивилизация была технически развита и даже располагала орбитальными космическими станциями. На ближайшей к Вемару необитаемой планете были обнаружены руины временной космической базы.
В связи с тем, что вемарцы утратили владение космическими технологиями сравнительно недавно, специалисты сделали два основополагающих предположения. Первое заключалось в том, что мысль об обитании других разумных существ не должна была до крайности напугать вермацев, и хотя внезапное появление на орбите их планеты чужого космического корабля и могло явиться неожиданностью, вряд ли они будут так уж против установления дружественных связей с инопланетянами. Второе предположение основывалось на том, что при условии расширения и углубления контактов местные жители не откажутся принять материальную и техническую помощь от друзей – помощь, в которой они отчаянно нуждались.
Оба предложения оказались ошибочными. Когда на поверхность планеты приземлились автономные средства двусторонней связи (а надо упомянуть о том, что аудио-визуальные технологии также были утрачены вемарцами), местные жители ответили на предложение вступить в переговоры сквернословием и пожеланиями пришельцам как можно скорее убраться от Вемара куда подальше, в противном случае всем инопланетянским машинам грозила гибель. Видимо, вемарцы боялись любых технических устройств, а также и существ, которые таковыми устройствами пользовались. Только одна группа местных жителей, жившая в некоторой изоляции от других, проявила определенное нежелание прерывать контакт, но и они тоже сломали отправленные в место их обитания переговорные устройства.
Вемарцы явно оказались гордым народом, не желавшим просить помощи у инопланетян, столь жаждущих им ее предоставить.
Не дожидаясь того момента, когда положение дел могло еще более осложниться, капитан контактного корабля Корпуса Мониторов прекратил отправлять на Вемар переговорные устройства, а вот вторую угрозу местных жителей проигнорировал, отлично понимая, что никакого вреда его кораблю вемарцы нанести не могут при всем желании. Корабль остался на орбите, и его экипаж продолжил наблюдение за поверхностью планеты. Вскоре Вемар был объявлен зоной бедствия, и туда был отправлен «Ргабвар», чья медицинская бригада должна была оценить проблему с медицинской точки зрения и по возможности найти выход.
В Федерации не было принято сидеть сложа руки, покуда какой-то народ пытался совершить массовое самоубийство.
* * *
«Ргабвар» вынырнул из гиперпространства на расстоянии примерно десяти диаметров Вемара от искомой планеты. С такого расстояния Вемар выглядел совершенно обычно – в точности как любая обитаемая планета. Полотнища облаков, спирали циклонов то закрывали, то открывали силуэты материков и океанов и полярные шапки. Только тогда, когда «Ргабвар» подлетел к Вемару на расстояние одного диаметра планеты, стали видны аномальные детали. Невзирая на густой слой дождевых облаков, скудная растительность сохранилась только в области экватора. Выше и ниже экваториального зеленого пояса цвет поверхности был тускло-желтым, затем – коричневым, а затем начиналась область приполярной тундры и вечной мерзлоты. Не сказать, чтобы это были от природы пустынные местности: отчетливо виднелись следы колоссальных по площади лесных пожаров. На пепелищах кое-где пробивалась к свету новая молодая поросль.
Медики и Гурронсевас внимательно смотрели в иллюминаторы, хотя зрелище не вызывало у них особой радости. Вдруг вспыхнул экран коммуникатора, и на нем появилось изображение капитана корабля.
– Доктор Приликла, – сказал Флетчер, – мы получили сообщение от капитана корабля «Тремаар» Вильямсона. Он говорит, что в принципе необходимости стыковаться с его кораблем у «Ргабвара» нет, но он желал бы немедленно переговорить с вами лично.
Командир корабля Корпуса Мониторов с экипажем, сплошь состоящим из специалистов по культурным контактам, наверняка на иерархической лестнице стоял выше любого из офицеров и медиков «Ргабвара». Гурронсевас решил, что сейчас капитан «Тремаара» пользуется своим приоритетом.
– Старший врач Приликла, – объявил сменивший Флетчера на экране Вильямсон безо всяких предисловий, – не хочу вас обидеть, но скажу честно: я не рад видеть вас здесь. А не рад я потому, что мне не по душе сам принцип организации экспедиции: если, дескать, от нашего присутствия здесь не будет вреда, то, может быть, проистечет некая польза. Надеюсь, вы просмотрели ознакомительную запись и поэтому знаете, что положение тут препаршивое и нет никаких признаков улучшения. Мы непрерывно ведем наблюдение за всем, что происходит на поверхности, но непосредственной связи ни с кем из местных жителей не поддерживаем. Существует одна группа вемарцев, не столь упрямых и заносчивых, как остальные. Нам показалось, что они не против получить от нас помощь. Но и они прекратили переговоры с нами и сломали трансляторы. Лично мне кажется, что если на кого и надеяться в плане возобновления переговоров, так на эту самую группу. Если мы поведем переговоры с умом, то, вероятно, эти вемарцы помогут нам завязать контакты с другими, менее сговорчивыми, и тогда со временем нам удастся оказать планете помощь, которая ей нужна до зарезу.
Глубоко вдохнув, Вильямсон продолжал:
– Несмотря на ваши самые что ни на есть добрые намерения, опускаться «Ргабвару» на Вемар ни в коем случае нельзя – это приведет к тому лишь, что нам надо будет отказаться от всяких надежд на будущее. А если вы решите приземлиться в экваториальной области, где сосредоточена, насколько нам известно, политическая власть и остатки оборонной техники, то это, помимо всего прочего, приведет к тому, что ваш корабль разобьют на куски, а вы сами едва ли уцелеете. Усилий маленькой медицинской бригады не хватит для того, чтобы изменить создавшееся здесь положение – ну, разве что только, чтобы ухудшить его...
Покуда капитан «Тремаара» разглагольствовал, Гурронсевас внимательно следил за выражением его лица. Вильямсон был землянином, внешне очень напоминавшим О'Мару. Волосистые дуги над глазами и шерсть на голове, выбивающаяся из-под форменной фуражки, имели серо-стальной оттенок. Вильямсон смотрел прямо перед собой, не моргал, а в голосе его звучала уверенность человека, привыкшего отдавать приказы. Но в том, что касалось манер, Вильямсон оказался куда учтивее О'Мары.
Ознакомительная видеозапись содержала предупреждение о том, что экипажу «Ргабвара» скорее всего придется столкнуться с сопротивлением со стороны специалистов по контактам. Но теперь Гурронсевас с тревогой думал о том, что сопротивление куда как серьезнее, нежели предполагалось. Тралтан гадал, что же сможет противопоставить такой сильной аргументации хрупкий, застенчивый и чувствительный к чужим эмоциям Приликла.
– К сожалению, – продолжал тем временем Вильямсон, – я не имею права отослать вас обратно в Главный Госпиталь Сектора, поскольку теоретически в зоне бедствия вы обладаете правом диктовать всем остальным, как им действовать. Здесь же того и гляди разразится бедствие чрезвычайного масштаба. Но повторяю: вемарцы – народ заносчивый, и, хотя их цивилизация деградировала ниже некуда, оружия у них пока предостаточно. Мы не хотим, чтобы здесь повторилось то, что некогда случилось на Кромзаге. Ради безопасности вашей бригады и экипажа, во избежание физических и психологических травм, особенно опасных для существ, обладающих эмпатией, я бы настойчиво рекомендовал вам безотлагательно вернуться в госпиталь.
Прошу вас, обдумайте мой совет как можно серьезнее, Старший врач Приликла, – закончил свою тираду Вильямсон, – и как можно скорее сообщите мне о принятом решении.
Приликла спокойно парил у экрана коммуникатора. Нельзя было сказать, что он оскорблен или унижен. Вероятно, решил Гурронсевас, цинрусскиец просто слишком хорошо воспитан для того, чтобы иначе реагировать на высказывания другого разумного существа, независимо от его высокого ранга и дурных манер.
– Капитан, – отозвался Приликла, – я вам очень признателен за заботу о безопасности моих сотрудников и за то, с каким пониманием вы отнеслись к возможности эмоционального расстройства, каковое мне придется пережить в случае получения моими подчиненными увечий. Это вам известно, но вам должно быть известно и другое: я принадлежу чуть ли не к самому хрупкому виду в Галактике, отличающемуся, как следствие, трусливостью, робостью и стремлением елико возможно избегать физических страданий и эмоционального дискомфорта как для себя, так и для тех, кто нас окружает. Для эмпата это одно и то же. Друг Вильямсон, согласно законам природы и на основании эволюционного императива я никогда не рискую необоснованно.
Вильямсон нетерпеливо тряхнул головой и сказал:
– Вы – главный медик на «Ргабваре», корабле-неотложке, на счету которого больше спасательных операций, чем у любого другого судна Корпуса Мониторов, причем все эти экспедиции были связаны с высокой степенью риска. Вы можете, конечно, поспорить со мной и начать доказывать, что в каждом случае риск был необходим и оправдан, даже с точки зрения существа, для которого трусость является образом жизни. Однако при всем моем уважении, Старший врач, на Вемаре рисковать неоправданно, не нужно и глупо.
Приликла внешне никак не ответил на резкие слова Вильямсона, и Гурронсевас вдруг понял, что Приликла физически не в состоянии уловить эмоциональное излучение капитана «Тремаара», находящегося на расстоянии во много тысяч миль от «Ргабвара». Приликла негромко проговорил:
– Прежде всего я намерен лично оценить сложившееся положение в северной умеренной зоне – там, где уровень развития техники и условия жизни примитивны, а вемарцы, надеюсь, более сговорчивы. Только после этого я решу, стоит ли совершать посадку и осуществлять спасательную операцию, или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45