Женщина, одетая в
блестящее зеленое платье, с изумрудами в волосах пристально смотрела на
него. Рядом с ней сидел мужчина старше ее. Руки его схватили бокал как
будто он сжимал пальцы на шее врага. Позади них он увидел алую рясу
киборга, горевшую каким-то угрожающим огнем.
Грошен опустил свой бокал.
- Начинайте!
Дюмарест сбросил с себя руки охранников и направился к свободной
двери. Он взобрался на сцену и оглядел жаждущих зрелища зрителей. Затем он
резко развернулся на сто восемьдесят градусов. В дальнем конце клетки был
привязан к двери Легрейн. Их разделяло двадцать шагов сплошного кошмара.
Дюмарест бросился в бой.
Хитин затрещал у него под ногами. Пауки щелкали своими мандибулами,
когда Дюмарест хватал одного за лапы, поднимал и бросал в другого, убивая
обоих. Он отпрыгивал назад, схватывая тоненькие лапки паука, вонзавшего
свои когти ему в спину.
Затем с проволочной крыши клетки что-то упало. Он схватил это и
швырнул об стену. После этого Дюмарест помчался в сторону Легрейна, к
которому стали подбираться два паука. Один из них упал, когда Дюмарест
перебил ему ноги, другой поспешил ретироваться вверх по проволоке, но
кулак Дюмареста настиг его.
Дюмарест в отчаянии бросился разрывать веревки, связывающие Легрейна.
- Эрл! У тебя нет времени!
- Заткнись! Смотри за ними и предупреди, если они подберутся слишком
близко. - Он заревел, освободил руки, повернулся и высоко подпрыгнул,
чтобы приземлиться на хрупкие тела насекомых. Надо раздавить их, подумал
он. Остановить их. Избежать воздействия их яда. И действовать быстро.
Быстро!
Он услышал крик Легрейна и вовремя успел прийти ему на помощь,
присовокупив к груде бьющихся в судорогах насекомых еще одного паук.
Дюмарест наклонился, разрывая путы, сковавшие ноги Легрейна. Затем он
поднялся, схватил последнюю веревку и разорвал ее. Тело Легрейна упало ему
на плечи. Дюмарест резко развернулся, чувствуя на своем теле вонзившиеся в
него когти и ощущая волосатые брюшка насекомых. Он стал мотать головой из
стороны в сторону, пытаясь освободиться от пауков, влезших в его волосы.
Боль пронзила его левую лодыжку. Он с силой ударил себя по ноге,
освобождаясь от очередного паука.
От борьбы тело его стало липким, от него исходил тошнотворный запах.
Один из пауков вонзил когти в Легрейна. Тот безумно закричал, колотя себя
кулаками. Дюмарест поспешил на помощь другу и поразил очередную жертву.
Мысли его были только об одном: необходимо убивать, давить, уничтожать еще
и еще.
И вдруг все кончилось. Не осталось ничего, кроме горы мертвых пауков,
лиц зрителей и их неистового приветственного рева.
Куара поднялась вместе со всеми, приветствуя победителя. Сердце ее
сильно билось от восхищения. Она повернулась и схватила Леона за руку.
"Ему удалось сделать это! Он победил Хозяина Игры! Он победитель!"
- Да, - сказал Леон. Он почувствовал себя плохо, когда его нос уловил
резкий тошнотворный запах пауков. Хотя он и знал, что все это было плодом
его воображения. Запах пауков не мог проникнуть через аромат благовоний,
наполнявших воздух.
- Быстро, - сказала Куара, садясь обратно на свое место. - Как
быстро. - Она пристально смотрела на клетку, на Дюмареста, прислонившегося
к проволоке. Грудь его тяжело вздымалась, лицо искажено болью. Одна нога
была приподнята.
- Его ужалили, - сказала Куара. - Их обоих.
- В этом нет ничего удивительного, - заметил Леон. - Пауки действуют
очень быстро, когда чувствуют запах пищи. Они... - Он внезапно
остановился. Прищурившись, он разглядел нескольких человек, подходящих к
клетке. - Вогель! Что ты здесь делаешь?
Заведующий отделом тканей повернулся и, увидев Леона, подошел к нему.
- Это приказ Хозяина Игры, участник Херл. Он дал мне задание
использовать пауков. Но они были не слишком хороши. Я выбрал только
трудновоспитуемых, тех, которых нельзя ничему научить. Так что никаких
потерь мы не понесли, участник Херл.
- Почему мне не доложили?
Вогель помрачнел.
- Это был приказ Хозяина Игры, участник. Как я мог отказать?
"Действительно, как?" - мрачно подумал Леон. Он посмотрел на Грошена.
У того был хмурый вид, он явно был раздражен. Как быстро все происходит. У
меня уже нет никаких прав? Он взглянул на Вогеля.
- Что сейчас произойдет?
- Мы вычистим клетку и запустим новых пауков, участник. У меня еще
есть запас неиспользованных насекомых.
- Ты имеешь в виду, что этим людям придется драться снова? - Куара
наклонилась вперед, глаза ее сверкали. - Я не позволю! Немедленно окажите
им медицинскую помощь, чтобы нейтрализовать яд. Немедленно!
Вогель заколебался, глаза его бегали от лица Куары к лицу Леона, а
затем Хозяина Игры. Вогель попал в ловушку, подумал Леон. Он не знает,
кому подчиняться. Леон почувствовал, как гнев переполняет его. Надо дать
ему понять, кому он должен подчиняться.
- Ты слышал, что сказала участница Куара Грошен, - холодно сказал
Леон. - Я приказываю тебе подчиниться ей. Немедленно!
Вогель вновь посмотрел на Хозяина Игры. Грошен наклонился вперед и
негромко спросил:
- Какие-нибудь проблемы, участник Херл?
Леон поймал его взгляд.
- Нет, - ответил он. - Я просто отдаю приказания своему заведующему
отделом тканей.
- Ему уже отдали приказания.
- Я этого не делал, - настаивал Леон. - Эти люди больше не будут
драться.
- Серьезно? - Грошен поднял бокал и отпил немного вина. - А если я
скажу, что будут?
Бунт, подумал Леон. Он хочет, чтобы я вызвал его на бой и, когда я
это сделаю, он назовет это бунтом. Он отвел глаза от Грошена, оглядывая
лица других.
- Мы ваши гости, Хозяин Игры, - сказал он с притворной улыбкой. - Но
давайте спросим у других. Должны ли эти люди драться снова?
Раздался гул недовольства. Леон немного успокоился. Наследственные
черты сделали свое дело, подумал он. Те, кто происходит из местных
поселенцев, до сих пор восхищаются мужеством и храбростью. Перед ареной
пролился денежный дождь, это была награда за хороший спектакль. Хозяин
Игры хмуро кивнул:
- Как угодно, - громко сказал он. - А теперь тост за храбреца.
Они осушили бокалы. Слуги тем временем разобрали клетку и унесли ее.
Вогель продезинфицировал раны Дюмаресту и Легрейну и нейтрализовал яд
пауков. Другие слуги собрали деньги, расчистив место для следующих
представлений.
Грошен опустил пустой бокал. Алая тень остановилась около него и
зашептала ему на ухо:
- Мой господин, - сказал Крил. - У меня есть предложение. А что если
провести поединок между этими двумя людьми?
Грошен задумался.
- Они друзья, - зашептал киборг. - Разве мне нужно к этому что-нибудь
добавить?
Крил вернулся на свое место. Лицо его в тени капюшона напоминало
ярко-красное пятно, руки были глубоко спрятаны в широких рукавах. Грошен в
раздумье потребовал себе еще вина, вытянув руку с бокалом.
Киборг, конечно, не прав: поединок будет не из лучших, и,
естественно, не заинтересует зрителей. Гостям он не понравится, и бойцы,
возможно, даже откажутся драться. Хотя предложение все же заслуживает
внимания. Он посмотрел поверх бокала на Куару, на Леона, сидящего рядом с
ней. Уже дважды дело почти доходило до кульминации. Третий раз будет
последним.
Он наклонился вперед и обратился к сестре:
- Когда людям платят за то, чтобы они или победили, или погибли, а
они не делают ни того, ни другого, что тогда? А вы, участник Херл? -
Грошен взглянул на Леона. - Что вы предложили бы в этой ситуации?
Леон покачал головой.
- Не знаю, участник.
- Ответ труса, - язвительно заметил Грошен. - Я понимаю. Любой ответ
погубил бы их обоих.
- Я не согласен с вами, - сказал Леон. - Храбрый человек достоин
уважения.
- Возможно, - сказал Хозяин Игры. - Знаете, - небрежно заметил он, -
я часто думал, почему моя мать отвергла вас. Может быть, потому, что она
обнаружила, что вам недостает тех качеств, которые определяют степень
уважения к человеку?
Леон вздохнул с содроганием.
- Вы хотите сказать?..
- Я хочу сказать, что вы трус, участник Херл. Я ясно выражаюсь? Вы -
трус.
Куара выбросила руку вперед и выбила у Леона бокал. Вино вылилось на
стол вместо того, чтобы угодить в лицо Хозяина Игры. Вот чего на самом
деле хочет Грошен, подумала она. Довести Леона до такого состояния, когда
он потеряет самоконтроль, взорвется и немедленно погибнет от рук Грошена.
Она гневно посмотрела на своего брата.
- Ты, - сказала она. - Ты будешь рассуждать о трусости. Сколько
охранников защищают тебя, мой дорогой брат? Сколько человек сражаются за
тебя во время битв? Разве ты сможешь драться так, как этот человек? - Она
указала рукой в сторону Дюмареста. - Хватит ли у тебя мужества вызвать на
бой кого-нибудь сильнее, чем десятилетняя девочка?
Грошен посмотрел прямо на Куару, глаза его горели.
- Поосторожнее, сестра!
- Почему? Потому, что ты боишься меня? Боишься, что я всем расскажу
правду? Ты нравственно испорчен, Грошен. Ты душевнобольной. Ты опустился.
Чем еще объяснить эти кровавые игрища? Эту мерзость?
Грошен вскочил со своего места, возмущение переполняло его.
- Хватит!
- Хватит, - презрительно сказала она. - Ты даже не можешь стерпеть
мои слова? Ты собираешься ударить меня, чтобы я замолчала? - Она
поднялась, глядя ему прямо в глаза. Куара была прекрасна в своей ярости. -
Так ударь меня! Ну же, ударь!
Он улыбнулся.
- Прекрасно, сестра. Я принимаю твой вызов.
- Нет! - Леон вскочил на ноги. Ловушка, подумал он. Эта ловушка
готовилась в течение всего вечера. Я догадался об этом, но не понял, для
кого она предназначена. Не для меня, а для нее. - Вы не можете сделать
этого, - бросил он Хозяину Игры. - Никакого вызова не было.
- Мне кажется, что вызов был, - спокойно ответил Грошен. - Думаю, все
присутствующие согласятся с этим. Меня вызывали на бой. Если это не вызов,
тогда что это? - Он еще шире расплылся в улыбке. - И, - заметил он, - она
вполне может бросить этот вызов. У нее есть необходимое число акций,
которое оговорено в Основном Законе.
Леон отрицательно покачал головой.
- Нет, - в отчаянии повторил он. - Она... - Куара не дала ему
договорить, осторожно положив руку на его губы.
- Не надо его упрашивать, - сказала она. - Дело сделано.
- Но ведь это была ловушка. Неужели вы этого не понимаете? Он
спровоцировал вас. - Леон обратился к Хозяину Игры. - Вы не можете воевать
с женщиной, тем более с собственной сестрой.
- Желаете занять ее место? - Грошен пожал плечами. - Я не против
того, чтобы она нашла себе замену. - Какое-то садистское веселье появилось
в его взгляде, когда он посмотрел на Леона. - Можно даже двоих, если она
пожелает.
Куара схватила Леона за руку и приблизила свое лицо к его лицу.
- Вы это имели в виду?
- Конечно, - Хозяин Игры не скрывал своего презрения. - Однако вряд
ли ты найдешь кого-нибудь, кроме Леона. Не каждый согласится расстаться со
своей жизнью ради памяти красивого личика.
Это верно, подумал Леон. Бороться с Хозяином Игры - смерти подобно.
Он попал в ловушку, выстроенную для них обоих. Но нельзя позволить Куаре
бороться с Грошеном, хотя будет ли какая-нибудь польза от того, что он
займет ее место? Никакой, горько признался он сам себе. Он может умереть,
и больше ничего.

9
Легрейн с хмурым видом ходил по комнате, явно не понимая, что
происходит.
- Мне это не нравится, - сказал он. - Сначала охранники схватили
меня, посадили в клетку, потом привели сюда. Почему? - спросил он. -
Почему они просто не отпустили меня? Я не сделал ничего плохого. Кроме
того, что остался в живых, больше ничего, - мрачно заметил он. - Для
Хозяина Игры это преступление.
Дюмарест ничего не ответил. Он сидел на стуле, ноги его в ботинках
отдыхали на толстом ковре. Он помылся, его покормили, дали одежду, привели
в этот дом и оставили ждать. Он не знал, почему это произошло. Но он до
сих пор оставался рабом. Он дотронулся пальцами до ошейника на горле. Он
все еще был рабом.
- Почему? - вновь спросил Легрейн. - Почему они привели меня сюда?
Что, в конце концов, происходит?
- Скоро узнаем, - сказал Дюмарест. Он откинулся на спинку стула и
уставился в потолок. Потолок был расписан разноцветными узорами,
изображавшими старинные битвы, поединки, войны людей против людей и людей
против зверей. Он опустил глаза. С одной стороны комнаты находились
высокие окна, сверкающие утренним светом. Воздух был напоен ароматом
цветов.
Дверь открылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22