- Тебя продадут, - сказал Легрейн. - Поставят на панель и устроят
аукцион, пытаясь выбить из покупателей хорошую цену. Государство возьмет
свою долю, а остатки распределит среди тех, кто предъявит тебе претензии в
причинении им убытков. Если сумма, которую дадут за тебя, окажется больше
той, что ты должен, разницу зачислят на твой счет. Таким образом здесь
улаживают долговые дела, - пояснил Легрейн. - Если человек не в состоянии
уплатить свои долги, его продают. И женщин тоже. Будучи рабами, некоторые
получают больше, чем они мечтали, когда были свободны. Кроме того, ты в
любой момент можешь выкупить себя из рабства. Твой хозяин должен
освободить тебя, как только ты заплатишь ему свою цену. Таков закон.
Дюмарест посмотрел на монаха.
- Могли бы вы сделать это? Заплатить, сколько я должен? Клянусь, что
верну эти деньги, сколько бы это ни стоило.
Брат Элас, с сожалением, покачал головой.
- Это можно было сделать раньше, брат. Участник Херл был столь щедр,
что отдал нам остатки своего дивиденда. Но мы купили еды, лекарства, вещи
первой необходимости.
Это было абсолютно естественно, думал Дюмарест. Мировое Братство
никогда не накапливало богатство.

Ярко светило солнце, отражаясь от камней на площади и разноцветной
толпы людей, собравшейся там. Фонтаны, окна домов, стеклянные стены
создавали калейдоскоп самых разнообразных красок. Дюмарест стоял голый на
платформе и смотрел вниз. Он стоял в шеренге вместе с десятком других
заключенных. Все они были прикованы друг к другу тонкими наручниками. Тела
их были разных цветов: белые и оливковые, коричневые и черные как смоль.
Все они ожидали своей участи быть проданными с аукциона.
- Фермер, - сказал аукционист - пожилой человек, высокого роста,
худой; одет он был во все белое. Этот человек полностью осознавал высоту
своего положения. - Этот молодой человек уже имеет большой опыт
выращивания урожая и обработки земли. Я слушаю ваши предложения, господа.
Поднялась одна рука, другая, затем еще несколько; каждый выкрикивал
свою цену.
- Не лучшее время для аукциона, - сказал молодой человек, стоявший
позади Дюмареста. - Скоро должен поступить новый дивиденд. А это означает,
что им надо избавиться от остатка средств. Цена для них сейчас не имеет
значения.
И чем выше цена, тем сложнее будет вновь стать свободным, подумал
Дюмарест. Если раб вообще может надеяться на то, что сумеет заработать
приличную сумму денег. Какой хозяин окажется настолько глуп, чтобы терять
хорошего раба, в которого он вложил свои деньги? Да и раб не может
потребовать денег за те услуги, которые он предоставляет.
- Инженер, - сказал аукционист, голос его усилили встроенные в
трибуне микрофоны. - Он стар, но у него огромный, многолетний опыт,
который он может использовать еще в течение длительного времени. Господа,
этот человек украсит любой завод. Прошу, ваши предложения.
Над толпой поднялось множество рук. Смех перекрыл журчание фонтанов.
Беззаботные люди, подумал Дюмарест. Мужчины и женщины, выбравшиеся весело
провести время, дегенераты, ищущие забаву в покупке людей, уставшие от
жизни, которые хотят приобрести хоть кто-нибудь, чтобы развеять скуку. Для
них заключенные были животными, одни ради развлечения, другие ради
красоты, но никто из этой толпы не считал их просто людьми.
Дюмарест едва сдерживал свою злобу. Гнев - роскошь, которую не может
себе позволить ни один раб.
Его потащили за цепь вперед к трибуне. Дюмарест, пока аукционист
представлял его, вглядывался в толпу. Он не увидел ни одного знакомого
лица, правда, это ничего не значило. Ни участница Ледра, ни мать Джоселин
не нуждались в покупке рабов.
Мужчина поднял руку и выкрикнул цену. Она тут же была перекрыта.
Затем женщина предложила свою цену, крепко выругалась и снова выбросила
вверх руку. Аукционист был доволен. Не часто цена оказывалась так высока.
- Боец, - снова сказал он. - Это тот самый, что сражался, потерпел
поражение, но сумел покинуть поле боя. Итак, господа, поторопитесь.
Вновь назвала цену женщина, за ней мужчина, потом еще один, молодая
девушка с безобразным лицом, смешная старушка в пышном платье. Дюмарест не
смотрел на них. Когда его потянули за цепь, он понял, что торги
окончились.
- Ты хорошо прошел, - сказал охранник, снимая с него наручники. -
Покрыл весь причиненный ущерб и еще немного заработал. Как минимум на
путешествие Низшим классом.
Стоимость путешествия, мрачно подумал Дюмарест. Возможность спастись
- но эти деньги невозможно использовать. Он стал разглядывать своего
хозяина. Это был смуглый человек с сальными кудрями, лицо его покрывали
шрамы.
- Меня зовут Течон, - сказал он, - я справедливый человек. Работай
хорошо, веди себя как следует - и мы с тобой поладим. - Он подал знак
слуге. Слуга был похож на охранников Хозяина Игры: в семь футов,
мускулистый, но с ничего не выражавшим лицом. Слабоумный, подумал
Дюмарест. Больше похож на животное, чем на человека. Когда слуга попытался
схватить его за горло, Дюмарест отступил назад.
- Стой спокойно, - предупредил Течон. - Крул хочет всего-навсего
надеть на тебя ошейник. Такой же, как и у него, видишь? - Он поднял трость
и дотронулся до железного обруча на шее раба. - Ты бы лучше дал ему
возможность закрепить его, - сказал он. - А не то он собьет тебя с ног и
все равно сделает это. Разве сломанная челюсть стоит минутного
бесполезного сопротивления?
Дюмарест ничего не ответил и дал слуге укрепить ошейник, чувствуя,
как мягкий гибкий металл плотно сжимает его горло.
- Ты разумный человек, - сказал Течон. - Теперь надень это. Если эти
неудовлетворенные суки хотят видеть настоящего мужчину, им придется
платить деньги за удовольствие. - Он кивнул головой, когда Дюмарест надел
тонкую, доходящую до колен рясу из дешевой материи. - Ты слишком худой, -
сказал он. - Ты истощен. Но мы скоро это исправим. А теперь следуй за
мной.
Корабль ждал их за площадью. Он перенес их на крышу невысокого
здания. Внутри, в доме, ощущалось странное сочетание спартанской
скромности и экстравагантной роскоши. В маленьких спальнях стояли узкие
койки и еще совсем немного мебели, в то время, как другие комнаты, раз в
десять больше спален, были украшены сверкающими гобеленами, в них стояли
массивные кровати со множеством легких как пух подушек и мебель в тон.
- Это для посетителей, - пояснил Течон. Он открыл дверь и пошел по
коридору.
- Они приходят сюда ради развлечений. Странно, какое очарование таит
тело атлета для некоторых людей. Однако их обслуживание - не главное мое
занятие. Основное моя профессия - обучение искусству боя.
Они спустились на первый этаж. Обитая дверь вела в небольшую комнату,
где чувствовался слабый запах пота и масла. За ней была другая комната,
значительно больше предыдущей, в ней висели канаты, лежали маты, стояли
тренажеры для накачивания мышц.
- Здесь, - сказал Течон, - ты будешь тренироваться. - Неожиданно он
резко взмахнул тростью перед лицом Дюмареста. Дюмарест успел увернуться, и
трость просвистела над его ухом. - Отлично, - сказал Течон. - Ты быстро
реагируешь. А может быть, тебе просто повезло. Сейчас проверим. Крул!
Раб вошел в комнату, держа в руках два тонких железных прута и
короткий, но достаточно толстый деревянный шест. Он отдал шест Дюмаресту.
- Вот что мы сейчас будем делать, - сказал Течон. - Мы с Крулом будем
пытаться достать тебя стальными прутьями. Ты же постараешься защититься от
них с помощью деревянного. Готов?
- Один момент.
Дюмарест уперся концом шеста в пол, потоптался на месте, нажимая на
него. Прут разломился почти посередине. Он отбросил один конец и схватил
другой.
Течон сузил глаза:
- Ты привык к ножу? И поэтому ты себя, конечно, считаешь
профессионалом в этом деле, - Течон облизнул губы. - Ну ладно, сейчас
увидим.
Он прыгнул вперед, ударил с плеча, затем сделал колющее движение,
потом вновь ударил. Железный прут рассекал воздух. Дюмарест защищался
быстрыми движениями обломком шеста, резко звучали удары металла по дереву.
Он вскрикнул, когда присоединившийся к схватке Крул нанес ему удар по
плечу. Он отступил, чтобы видеть лица обоих нападавших. Пот заливал лицо.
Нападавшие же усилили натиск, координируя свои выпады. На тонкой рясе
Дюмареста появились следы крови после того, как один из прутьев достиг
своей цели.
- Ты не столь хорош, как воображаешь, мой друг, - заметил Течон,
убирая прут. - Да, ты проворен, но недостаточно. И немного неловок, но это
от недостатка тренировки. - Он отступил назад. - Крул! Достаточно!
Раб неохотно прекратил атаку.
- Раздевайся, - приказал Течон Дюмаресту. Он поджал губы, осматривая
своего нового раба. На белом теле Дюмареста выступили рубцы, потемневшие
от скопившейся крови.
- Сто часов лечения в условиях медленного времени, - решил Течон. -
Три часа при нормальном. Это дорого, но я думаю, что в данном случае стоит
того. И нам нельзя терять ни минуты. Хозяин Игры потребовал организовать
представление для услады его гостей, и я не тот человек, который способен
ему отказать. - Он похлопал Дюмареста по плечу. - Лечение, а затем
изнурительные тренировки. Ты согласен?
- Разве у меня есть выбор? - Дюмарест был краток.
- Нет, но боец, желающий сражаться, - хороший боец. Я платил не за
идиота, способного лишь развлекать женщин. На тебя будут сделаны хорошие
ставки. Я хочу выиграть много денег. Мы хотим выиграть много денег. - Он
вновь похлопал его по плечу. - Торт для хозяина, объедки для рабов, так
принято, это жизнь. - Он изучал лицо Дюмареста. - Тебе не нравится, что
тебя называют рабом?
- Нет, мне не нравится, что со мной обращаются как с рабом.
- Гордость, - сказал Течон. - Ну что же, гордость тоже имеет свои
плюсы, но не у меня. - Он взял прут обеими руками. - Есть один урок,
который тебе необходимо усвоить, - сказал он мягко. - Подчинение. Ты
должен пойти на смерть, если я прикажу. Подчиняться ты должен всегда.
- А если я не подчинюсь?
- Тогда вот что, - сказал Течон.
Он засунул прут за ошейник Дюмареста. Боль пронзила его шею. Красной
волной она достигла каждого нерва и ворвалась в мозг. Дюмарест упал на
колени, обеими руками схватившись за обруч вокруг шеи.
- И вот так, - тихо сказал Течон.
Дюмарест вскрикнул, когда новый поток боли пронзил его тело. Корчась,
он почувствовал, что мир перед его глазами наполняется потоком нестерпимых
мучений.

7
Леон Херл поднял чашку из тонкого фарфора, пробуя на вкус аромат
напитка. Странно, подумал он. Я пил чай тысячи раз в своей жизни, но как
часто я задумывался о том, что я на самом деле пью?
Он вновь втянул аромат, раздувая ноздри и поднимая брови, как будто
пытался определить добавки. Возможно, немного френши? Конечно, побольше
венклина. Совсем чуть-чуть гиша и привкус нектара. Надо не забыть
спросить.
Он отпил немного, смачивая небо горячим, ароматным чаем перед тем,
как он через горло опуститься ему в желудок. Затем он допил остатки,
поставил чашку на стол, поднялся и стал ходить по комнате. Леон специально
приехал пораньше, чтобы у него было время подумать. Но не только. Ему
требовалось время, чтобы посмотреть на комнату, в которой он бывал так
часто. Осмотреть ее в одиночестве, без сообщников, остальных членов
Ассоциации Прядильщиков, чтобы никто его не отвлекал.
Поскольку он находился в комнате один, она показалась ему больше, чем
всегда. Он тщательно проверил дерево, которым были обиты стены, сложные
узоры на потолке и обнаружил то, что никогда прежде не замечал.
"Мы кое-что упустили, - подумал он. - Люди тратят свои жизни, чтобы
создать красоту, которой будут наслаждаться другие, а мы слишком заняты,
чтобы оценить то, что они сделали. Что они оставили нам. Они очень хотели
оставить что-нибудь для будущего и не тратить времени ради прошлого".
Он повернулся, пожирая глазами все, что видел. С этого времени всегда
будет так. Он будет ощущать вкус того, что он ест и пьет, изучать все, что
видит, взвешивать каждое свое слово, и слова, сказанные другими. Для него
каждая секунда превратилась в жемчужину, которую он хотел удержать как
можно дольше. Но все же, что конкретно изменилось?
Ничего - временно изменилось лишь его восприятие мира. Все было очень
просто.
Он обернулся: в комнату ворвался Иван.
- Леон! Зачем вы созвали экстренное совещание? Что случилось?
- Ничего не случилось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22