В самый последний момент храбрость его покинула, и он отдернул палец. Нет, с такими делами он связываться не станет! Но почему нет? Если эта «база» защищает его, он может Делать, что хочет. Хотя, вдруг, когда он коснется одного из светящихся кружков, дух рассердится и накажет его?
— Еда и питье готовятся.
Ян вздрогнул от неожиданности, ухватился рукой за стол, нечаянно нажал…
Что-то отчетливо щелкнуло.
Ян в ужасе посмотрел вниз, на свою руку. Медленно подняв ее, он увидел, что один из зеленых кружков по самую макушку ушел в крышку стола. Послышалось низкое гудение. Мальчик попятился от кресла, широко распахнув глаза. Неужели он рассердил духа?
Одно из квадратных окошек перед ним заполнилось светом.
Яну показалось, что он смотрит прямо в середину метели: в окне виднелись только черные и белые пятна, вихрем проносящиеся друг за другом. В то же время послышался свист и вновь заговорил дух-охранник:
— Система связи активирована. Маяк передает сигнал тревоги.
Голос стих. Мальчик напряженно ждал, но больше ничего не произошло. Он посмотрел на кружок: может, попытаться вытащить его из крышки?
Нет. Дух-хранитель, кажется, не рассердился — он же не угрожал, а просто сказал что-то, лучше оставить этот кружок в покое.
Дух повторил:
— Еда и питье поданы.
Ян поднял голову, сердце у него заколотилось, и он тут же отчетливо понял смысл слов. Еда и питье! Неожиданно мальчик ощутил страшный голод. А где же еда? Он осмотрел все помещение, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Только проходя мимо отверстия со спиральной лестницей, он уловил запах свежего хлеба, яиц и — о чудеса дивные! — ветчины. У Яна аж слюнки побежали, он с трудом смог проглотить слюну, такую резкую боль в животе вызвал голод. Итак, еда где-то у подножия спиральной лестницы. Спускаться было страшно: не опасно ли это? Или дух-хранитель завлекает его вниз с какой-то целью?
Ян неподвижно стоял над лестницей и думал. Но голод победил страх, и мальчик стал осторожно спускаться.
Лестница была крутая и узкая, сделанная из какого-то загадочного материала, не то камня, не то металла, но и не из дерева, а из чего-то похожего на все это сразу: гладкая на ощупь, как металл, теплая, как дерево, и серая, как камень. Лестница поворачивалась, как штопор, и едва пропустила бы взрослого мужчину, такая она была крутая.
Голова Яна миновала уровень пола, и он остановился, удивленно оглядываясь.
В десяти футах под ним расстилалось кольцо все того же странного мха, больше и шире даже хижины, в которой он прожил всю свою жизнь. Стены были наклонены внутрь, напоминая внутреннюю поверхность шишки со срезанной верхушкой.
Получается, «яйцо» — только верхушка этой чудной шишки, а новое помещение находится под землей!
Странный теплый мох, покрывавший пол этого подземного зала, был ярко-голубого цвета. В самом центре стояли мягкие кресла и круглый стол с двумя стульями с высокими спинками.
Да ведь это место отдыха лорда! Яна снова охватил страх, он наверняка оказался во владениях какого-то могучего лорда, но голод оказался сильнее страха, и мальчик двинулся дальше. Два стула? Может быть, у него будет компания? Но здесь так мало места, чтобы прятать одновременно двух человек!
Убежище лорда для развлечений с крестьянками?
На столе стояла тарелка с ломтями мяса, рядом лежали серебряные приборы: вилка, ложка и нож! Ян замигал, пораженный подобной роскошью, и очень осторожно и неуверенно подошел к столу.
Ничего не произошло.
Ян сел на один из стульев лорда и, не обращая внимания на вилку и нож, начал есть руками. Если его здесь и поймают, то, по крайней мере, не смогут сказать, что он что-нибудь украл. Ведь если он похитит что-нибудь из этих сокровищ, его просто повесят!
Ел он как волк, быстро и жадно, и вся еда очень скоро исчезла. Ян откинулся на стуле, сожалея, что все так быстро кончилось. Он посмотрел на дымящуюся перед собой чашку.
Мясо было довольно соленое, и жажда при виде чашки с жидкостью усилилась. Мальчик протянул руку и поднял чашку за маленькую ручку. Она была налита доверху, и мальчик едва не пролил жидкость, но вовремя спохватился. Темно-коричневый напиток оказался очень горячим. Ян попробовал его и поморщился. Горько. Как может лорду нравиться такое? Ян поставил эту чашку на место и взял другую, полную оранжевой жидкости, "одул на всякий случай и только после этого осторожно попробовал. Напиток понравился, и мальчик опустошил ее. Насытившись, он удовлетворенно осмотрелся и нахмурился.
Странно, как это гномы еще не нашли это местечко… Он пожал плечами. Нет смысла гадать. Слезая со стула, он подумал, что снаружи наверняка еще светло, а до темноты отсюда лучше не выбираться. Как он выберется, другое дело, но пока дух был к нему так добр, что заботиться о новых трудностях время не наступило. Ян беззаботно лег на мох, вытянулся на мягкой подстилке и, подложив руку под голову, почти мгновенно уснул.
Едва Магнус появился в столовой в черном костюме, в рубашке с накрахмаленной манишкой и зеленовато-желтым галстуком, Пелисса захлопала в ладоши.
— О! Как вы чудесно выглядите!
Роберт сердито покосился на нее.
— Немного переигрываете, а, Пелисса?
— Ой, ну не будьте глупым, Роберт! Даже вы должны признать, что он выглядит очень элегантно! Очень!
— Вот именно, Роберт, вы должны, — добавила тетя Матильда и тоже сердито посмотрела на него.
— Ну… разумеется, так он выглядит получше, чем в том заморском наряде, в котором был днем, — пробормотал Роберт.
Магнус почувствовал, как у него вспыхнуло лицо, но постарался сохранить бесстрастное выражение.
— Понятно, что заморский и, вполне естественно, что средневековый. Именно такие одежды носят у меня на родине.
, — Само собой, старина, но не в цивилизованном обществе.
Магнус пропустил это «старина» мимо ушей.
— Наверное, вы имеете в виду современное общество, хотя я замечаю, что ваша одежда, скорее, характерна для начала одного, тоже весьма отдаленного века.
— Начало века? — Роберт нахмурился. — Какой вздор! В начале века лацканы были гораздо шире, а брюки просторней.
— Я говорю о конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века на Земле, а конкретнее, о том самом десятилетии, которое началось с наступлением 1810 года.
Роберт тупо посмотрел на Магнуса, и юноша неожиданно понял, что молодой человек совершенно ничего не знает ни о восемнадцатом, ни о девятнадцатом веках, как, впрочем, и вообще не понимает, что его костюм поразительно напоминает одеяния времен Регентства.
Неловкую паузу заполнила тетя Матильда.
— Вы должны помнить, дети, что костюм вашего кузена, соответствует его культуре, и наши костюмы у него дома выглядели бы ничуть не менее странными.
— Как эти его «ты» и «твой», — пробормотал Роберт.
Магнус почувствовал, что снова краснеет, и строго наказал себе больше не допускать подобных ошибок.
— Совершенно верно. Роберт, может быть, вы завтра провидите Магнуса к семейному портному? И к шляпнику, разумеется.
Теперь настал черед Роберта покраснеть, он стиснул зубы, но ответил вежливо;
— Хорошо, тетя.
— Очень хорошо. — Матильда одарила всех ослепительной улыбкой. — Ну что же, приступим?
Роботы начали подавать блюда, и Магнус с тоской вспомнил свою любимую очаровательную семью.
Весь следующий день Роберт послушно водил Магнуса по магазинам, и это оказалось весьма утомительным занятием, как гость и ожидал. Очень скоро Роберт начал жаловаться и отпускать всякие саркастические замечания. Магнус отвечал, насколько мог вежливо, но тоже не смог удержаться от нескольких довольно язвительных реплик.
Так, едва Магнус увидел за дверьми шлюза убранство небольшого, но роскошного космического корабля, Роберт заносчиво выпалил:
— Ничего удивительного! Вы ведь должны знать, что на астероиде нельзя просто выйти из дома. Нет, воздуха.
— Разумеется, — и Магнус поудобнее устроился в кораблике…
Роберт последовал за ним, ворча:
— Не понимаю, почему мама выбрала именно меня для этого дела. Пелисса с гораздо большим удовольствием показала бы вам все.
— Но вы-то, конечно, тоже рады.
— Вовсе нет, — Роберт покосился на Магнуса. — Я собирался утром поиграть в поло. И откуда вам это только в голову пришло?
Магнус с удивлением подумал, интересно, знакомо ли Роберту значение слова «сарказм».
— Проклятые хлопоты! — упрямо жаловался Роберт. — И зачем вам вообще было прилетать?
Магнус стиснул зубы и пояснил:
— Чтобы познакомиться со своими корнями, кузен Роберт.
От каких людей я происхожу, в каком окружении они сформировались.
— А что, разве недостаточно было посмотреть на отца?
— Возможно, — согласился Магнус, — но один человек не обязательно представляет всю семью.
«Хвала небу», — добавил он про себя.
— И зачем нам тут всякие иностранцы? — продолжал Роберт, словно ничего не услышал. — Нам хорошо и без них.
Магнус подумал, что, скорее всего, Роберт не замечает, что говорит вслух.
— Достаточно хлопот со всем этим наследием, — тем временем бормотал Роберт. — Конечно, Пелисса разберется, но все равно — это такая помеха.
Магнус пристально взглянул на него.
— Наследие? А что это за проблема? Разве кто-нибудь недавно умер?
— Еще нет, тысяча ч… — Роберт проглотил бранное выражение.
И очень хорошо сделал, мрачно подумал Магнус, а его кузен тем временем закончил:
— Но смерть придет, само собой. Дядя ведь долго не протянет, а его сын очень ясно дал понять, что не собирается наследовать титул отца. Остается Пелисса, понятно?
— Нет, непонятно, — Магнус нахмурился. — Разве у вас наследие не передается по отцовской линии?
— Что? — Роберт раздраженно посмотрел на него. Не пользуйтесь всякими нелепыми терминами. Говорите прямо, так как думаете.
Магнус начал понимать, что переоценил интеллект Роберта и уровень его образованности.
— Разве не вы должны наследовать, как мужчина?
— Нет, не должен. У меня родство более далекое. Разве вы этого не знаете?
— Я знаю только то, что мне рассказали, — коротко ответил Магнус, — и был бы крайне благодарен за объяснение.
— Ну в общем, я третий кузен, — недовольно начал Роберт, — из ветви Орлина, мои родители умерли молодыми, и я так же близок к этой семье, как и к другой. Поэтому я не наследую, хотя, надеюсь, дядя оставит мне достаточно средств.
Ну а когда я достигну совершеннолетия, то унаследую имение своих биологических родителей.
— Совершеннолетия?
«Да ему же не меньше двадцати лет!» — Магнус решил не спрашивать, просто промолчал.
— Итак, Пелисса будет графиней, — подытожил он.
— Именно, — ответил Роберт и бросил на Магнуса подозрительный взгляд. И тот подумал, как именно Пелисса собирается решить проблемы, связанные с наследством. Естественно, Роберт не упоминал о существовании этих проблем. И Магнус решил, что сам тоже ничего не хочет о них знать.
Тем временем флаер сделал круг над большим, пастельного цвета зданием, похожим на огромный торт, и вошел в док. Магнус и Роберт выбрались в шлюз.
Шагая по туннелю, Магнус заметил:
— Но ведь вы можете заказать все необходимое у робота-портного через видеосистему.
— Ну конечно же, — фыркнул Роберт, — но тогда не было бы никаких походов по магазинам. Вообще не было бы нужды выходить из дома. Ну давайте заглянем кой-куда по-быстрому, а потом пойдем к портному.
Магнус с облегчением понял, что Роберт приглашает его выпить. Но его чувство облегчения тут же пропало, когда это «по-быстрому» сменилось второй порцией, а за ней и третьей.
Портной оказался все-таки роботом, и для примерки Магнусу потребовалось лишь встать к экрану в стене. Вся процедура заняла не больше секунды. Потом они прошлись вдоль ряда тканей, и Роберт расхваливал достоинства каждой, пока Магнус не отобрал несколько образцов, просто чтобы Роберт замолчал наконец. Конечно, выбор был сделан по рекомендациям Роберта, по Магнус отобрал по возможности не самые кричащие образцы.
Пo-видимому, кузен счел, что предпочтение, отданное неярким тканям, говорит о недостатке вкуса у Магнуса.
— Доставить к 17-00, — уже на выходе приказал Роберт портному.
Робот поклонился.
— Как прикажете, сэр.
Выходя из мастерской, Магнус возразил:
— А зачем было так торопиться?
— Как зачем, старина? На следующей неделе бал. Разве вы не помните?
— Не могу сказать, что помню, — медленно отозвался Магнус, — потому что мне об этом ничего не говорили. Что за бал?
— Бал, который дает мама! В вашу честь, между прочим. Не может быть! Да это же Рансибл! — и Роберт отошел, чтобы побеседовать с приятелем.
Магнус понаблюдал за разговором, отметил громкость речи, соблюдение большой дистанции и личного пространства. Заметил отсутствие физических прикосновений, отметил особенности интонаций и еще с полдесятка других признаков местных обычаев. В то же время краем сознания он размышлял, зачем это тетя устраивает импровизированный бал и почему в его честь. Неужели они так нуждаются в любом предлоге для развлечений?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Еда и питье готовятся.
Ян вздрогнул от неожиданности, ухватился рукой за стол, нечаянно нажал…
Что-то отчетливо щелкнуло.
Ян в ужасе посмотрел вниз, на свою руку. Медленно подняв ее, он увидел, что один из зеленых кружков по самую макушку ушел в крышку стола. Послышалось низкое гудение. Мальчик попятился от кресла, широко распахнув глаза. Неужели он рассердил духа?
Одно из квадратных окошек перед ним заполнилось светом.
Яну показалось, что он смотрит прямо в середину метели: в окне виднелись только черные и белые пятна, вихрем проносящиеся друг за другом. В то же время послышался свист и вновь заговорил дух-охранник:
— Система связи активирована. Маяк передает сигнал тревоги.
Голос стих. Мальчик напряженно ждал, но больше ничего не произошло. Он посмотрел на кружок: может, попытаться вытащить его из крышки?
Нет. Дух-хранитель, кажется, не рассердился — он же не угрожал, а просто сказал что-то, лучше оставить этот кружок в покое.
Дух повторил:
— Еда и питье поданы.
Ян поднял голову, сердце у него заколотилось, и он тут же отчетливо понял смысл слов. Еда и питье! Неожиданно мальчик ощутил страшный голод. А где же еда? Он осмотрел все помещение, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Только проходя мимо отверстия со спиральной лестницей, он уловил запах свежего хлеба, яиц и — о чудеса дивные! — ветчины. У Яна аж слюнки побежали, он с трудом смог проглотить слюну, такую резкую боль в животе вызвал голод. Итак, еда где-то у подножия спиральной лестницы. Спускаться было страшно: не опасно ли это? Или дух-хранитель завлекает его вниз с какой-то целью?
Ян неподвижно стоял над лестницей и думал. Но голод победил страх, и мальчик стал осторожно спускаться.
Лестница была крутая и узкая, сделанная из какого-то загадочного материала, не то камня, не то металла, но и не из дерева, а из чего-то похожего на все это сразу: гладкая на ощупь, как металл, теплая, как дерево, и серая, как камень. Лестница поворачивалась, как штопор, и едва пропустила бы взрослого мужчину, такая она была крутая.
Голова Яна миновала уровень пола, и он остановился, удивленно оглядываясь.
В десяти футах под ним расстилалось кольцо все того же странного мха, больше и шире даже хижины, в которой он прожил всю свою жизнь. Стены были наклонены внутрь, напоминая внутреннюю поверхность шишки со срезанной верхушкой.
Получается, «яйцо» — только верхушка этой чудной шишки, а новое помещение находится под землей!
Странный теплый мох, покрывавший пол этого подземного зала, был ярко-голубого цвета. В самом центре стояли мягкие кресла и круглый стол с двумя стульями с высокими спинками.
Да ведь это место отдыха лорда! Яна снова охватил страх, он наверняка оказался во владениях какого-то могучего лорда, но голод оказался сильнее страха, и мальчик двинулся дальше. Два стула? Может быть, у него будет компания? Но здесь так мало места, чтобы прятать одновременно двух человек!
Убежище лорда для развлечений с крестьянками?
На столе стояла тарелка с ломтями мяса, рядом лежали серебряные приборы: вилка, ложка и нож! Ян замигал, пораженный подобной роскошью, и очень осторожно и неуверенно подошел к столу.
Ничего не произошло.
Ян сел на один из стульев лорда и, не обращая внимания на вилку и нож, начал есть руками. Если его здесь и поймают, то, по крайней мере, не смогут сказать, что он что-нибудь украл. Ведь если он похитит что-нибудь из этих сокровищ, его просто повесят!
Ел он как волк, быстро и жадно, и вся еда очень скоро исчезла. Ян откинулся на стуле, сожалея, что все так быстро кончилось. Он посмотрел на дымящуюся перед собой чашку.
Мясо было довольно соленое, и жажда при виде чашки с жидкостью усилилась. Мальчик протянул руку и поднял чашку за маленькую ручку. Она была налита доверху, и мальчик едва не пролил жидкость, но вовремя спохватился. Темно-коричневый напиток оказался очень горячим. Ян попробовал его и поморщился. Горько. Как может лорду нравиться такое? Ян поставил эту чашку на место и взял другую, полную оранжевой жидкости, "одул на всякий случай и только после этого осторожно попробовал. Напиток понравился, и мальчик опустошил ее. Насытившись, он удовлетворенно осмотрелся и нахмурился.
Странно, как это гномы еще не нашли это местечко… Он пожал плечами. Нет смысла гадать. Слезая со стула, он подумал, что снаружи наверняка еще светло, а до темноты отсюда лучше не выбираться. Как он выберется, другое дело, но пока дух был к нему так добр, что заботиться о новых трудностях время не наступило. Ян беззаботно лег на мох, вытянулся на мягкой подстилке и, подложив руку под голову, почти мгновенно уснул.
Едва Магнус появился в столовой в черном костюме, в рубашке с накрахмаленной манишкой и зеленовато-желтым галстуком, Пелисса захлопала в ладоши.
— О! Как вы чудесно выглядите!
Роберт сердито покосился на нее.
— Немного переигрываете, а, Пелисса?
— Ой, ну не будьте глупым, Роберт! Даже вы должны признать, что он выглядит очень элегантно! Очень!
— Вот именно, Роберт, вы должны, — добавила тетя Матильда и тоже сердито посмотрела на него.
— Ну… разумеется, так он выглядит получше, чем в том заморском наряде, в котором был днем, — пробормотал Роберт.
Магнус почувствовал, как у него вспыхнуло лицо, но постарался сохранить бесстрастное выражение.
— Понятно, что заморский и, вполне естественно, что средневековый. Именно такие одежды носят у меня на родине.
, — Само собой, старина, но не в цивилизованном обществе.
Магнус пропустил это «старина» мимо ушей.
— Наверное, вы имеете в виду современное общество, хотя я замечаю, что ваша одежда, скорее, характерна для начала одного, тоже весьма отдаленного века.
— Начало века? — Роберт нахмурился. — Какой вздор! В начале века лацканы были гораздо шире, а брюки просторней.
— Я говорю о конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века на Земле, а конкретнее, о том самом десятилетии, которое началось с наступлением 1810 года.
Роберт тупо посмотрел на Магнуса, и юноша неожиданно понял, что молодой человек совершенно ничего не знает ни о восемнадцатом, ни о девятнадцатом веках, как, впрочем, и вообще не понимает, что его костюм поразительно напоминает одеяния времен Регентства.
Неловкую паузу заполнила тетя Матильда.
— Вы должны помнить, дети, что костюм вашего кузена, соответствует его культуре, и наши костюмы у него дома выглядели бы ничуть не менее странными.
— Как эти его «ты» и «твой», — пробормотал Роберт.
Магнус почувствовал, что снова краснеет, и строго наказал себе больше не допускать подобных ошибок.
— Совершенно верно. Роберт, может быть, вы завтра провидите Магнуса к семейному портному? И к шляпнику, разумеется.
Теперь настал черед Роберта покраснеть, он стиснул зубы, но ответил вежливо;
— Хорошо, тетя.
— Очень хорошо. — Матильда одарила всех ослепительной улыбкой. — Ну что же, приступим?
Роботы начали подавать блюда, и Магнус с тоской вспомнил свою любимую очаровательную семью.
Весь следующий день Роберт послушно водил Магнуса по магазинам, и это оказалось весьма утомительным занятием, как гость и ожидал. Очень скоро Роберт начал жаловаться и отпускать всякие саркастические замечания. Магнус отвечал, насколько мог вежливо, но тоже не смог удержаться от нескольких довольно язвительных реплик.
Так, едва Магнус увидел за дверьми шлюза убранство небольшого, но роскошного космического корабля, Роберт заносчиво выпалил:
— Ничего удивительного! Вы ведь должны знать, что на астероиде нельзя просто выйти из дома. Нет, воздуха.
— Разумеется, — и Магнус поудобнее устроился в кораблике…
Роберт последовал за ним, ворча:
— Не понимаю, почему мама выбрала именно меня для этого дела. Пелисса с гораздо большим удовольствием показала бы вам все.
— Но вы-то, конечно, тоже рады.
— Вовсе нет, — Роберт покосился на Магнуса. — Я собирался утром поиграть в поло. И откуда вам это только в голову пришло?
Магнус с удивлением подумал, интересно, знакомо ли Роберту значение слова «сарказм».
— Проклятые хлопоты! — упрямо жаловался Роберт. — И зачем вам вообще было прилетать?
Магнус стиснул зубы и пояснил:
— Чтобы познакомиться со своими корнями, кузен Роберт.
От каких людей я происхожу, в каком окружении они сформировались.
— А что, разве недостаточно было посмотреть на отца?
— Возможно, — согласился Магнус, — но один человек не обязательно представляет всю семью.
«Хвала небу», — добавил он про себя.
— И зачем нам тут всякие иностранцы? — продолжал Роберт, словно ничего не услышал. — Нам хорошо и без них.
Магнус подумал, что, скорее всего, Роберт не замечает, что говорит вслух.
— Достаточно хлопот со всем этим наследием, — тем временем бормотал Роберт. — Конечно, Пелисса разберется, но все равно — это такая помеха.
Магнус пристально взглянул на него.
— Наследие? А что это за проблема? Разве кто-нибудь недавно умер?
— Еще нет, тысяча ч… — Роберт проглотил бранное выражение.
И очень хорошо сделал, мрачно подумал Магнус, а его кузен тем временем закончил:
— Но смерть придет, само собой. Дядя ведь долго не протянет, а его сын очень ясно дал понять, что не собирается наследовать титул отца. Остается Пелисса, понятно?
— Нет, непонятно, — Магнус нахмурился. — Разве у вас наследие не передается по отцовской линии?
— Что? — Роберт раздраженно посмотрел на него. Не пользуйтесь всякими нелепыми терминами. Говорите прямо, так как думаете.
Магнус начал понимать, что переоценил интеллект Роберта и уровень его образованности.
— Разве не вы должны наследовать, как мужчина?
— Нет, не должен. У меня родство более далекое. Разве вы этого не знаете?
— Я знаю только то, что мне рассказали, — коротко ответил Магнус, — и был бы крайне благодарен за объяснение.
— Ну в общем, я третий кузен, — недовольно начал Роберт, — из ветви Орлина, мои родители умерли молодыми, и я так же близок к этой семье, как и к другой. Поэтому я не наследую, хотя, надеюсь, дядя оставит мне достаточно средств.
Ну а когда я достигну совершеннолетия, то унаследую имение своих биологических родителей.
— Совершеннолетия?
«Да ему же не меньше двадцати лет!» — Магнус решил не спрашивать, просто промолчал.
— Итак, Пелисса будет графиней, — подытожил он.
— Именно, — ответил Роберт и бросил на Магнуса подозрительный взгляд. И тот подумал, как именно Пелисса собирается решить проблемы, связанные с наследством. Естественно, Роберт не упоминал о существовании этих проблем. И Магнус решил, что сам тоже ничего не хочет о них знать.
Тем временем флаер сделал круг над большим, пастельного цвета зданием, похожим на огромный торт, и вошел в док. Магнус и Роберт выбрались в шлюз.
Шагая по туннелю, Магнус заметил:
— Но ведь вы можете заказать все необходимое у робота-портного через видеосистему.
— Ну конечно же, — фыркнул Роберт, — но тогда не было бы никаких походов по магазинам. Вообще не было бы нужды выходить из дома. Ну давайте заглянем кой-куда по-быстрому, а потом пойдем к портному.
Магнус с облегчением понял, что Роберт приглашает его выпить. Но его чувство облегчения тут же пропало, когда это «по-быстрому» сменилось второй порцией, а за ней и третьей.
Портной оказался все-таки роботом, и для примерки Магнусу потребовалось лишь встать к экрану в стене. Вся процедура заняла не больше секунды. Потом они прошлись вдоль ряда тканей, и Роберт расхваливал достоинства каждой, пока Магнус не отобрал несколько образцов, просто чтобы Роберт замолчал наконец. Конечно, выбор был сделан по рекомендациям Роберта, по Магнус отобрал по возможности не самые кричащие образцы.
Пo-видимому, кузен счел, что предпочтение, отданное неярким тканям, говорит о недостатке вкуса у Магнуса.
— Доставить к 17-00, — уже на выходе приказал Роберт портному.
Робот поклонился.
— Как прикажете, сэр.
Выходя из мастерской, Магнус возразил:
— А зачем было так торопиться?
— Как зачем, старина? На следующей неделе бал. Разве вы не помните?
— Не могу сказать, что помню, — медленно отозвался Магнус, — потому что мне об этом ничего не говорили. Что за бал?
— Бал, который дает мама! В вашу честь, между прочим. Не может быть! Да это же Рансибл! — и Роберт отошел, чтобы побеседовать с приятелем.
Магнус понаблюдал за разговором, отметил громкость речи, соблюдение большой дистанции и личного пространства. Заметил отсутствие физических прикосновений, отметил особенности интонаций и еще с полдесятка других признаков местных обычаев. В то же время краем сознания он размышлял, зачем это тетя устраивает импровизированный бал и почему в его честь. Неужели они так нуждаются в любом предлоге для развлечений?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29