Магнус был потрясен. Вблизи корабль казался огромным золотым диском, край которого находился в добрых двадцати футах над поверхностью. Рядом с этим преобразованным астероидом отцовский корабль выглядел каким-то маленьким и незначительным. Магнус заметил кабель, соединяющий два корабля. Он нахмурился и собирался уже спросить, что это, но не успел и рта открыть, как кабель отсоединился от корабля Фесса и медленно вполз в золотой диск, раскачиваясь, как комнатная змея при низком тяготении.
— Почему два корабля были соединены?
Тетя Матильда непонимающе посмотрела на него.
— Понятия не имею.
Магнус решил на время забыть об этом, вопрос казался совершенно несущественным. Он посмотрел на огромный корабль, парящий во всем своем золотом великолепии на лишенном атмосферы астероиде, и почувствовал возбуждение при одной лишь мысли о том, что теперь этот дивное чудо принадлежит ему.
— Великолепно!
— Он во всем так же хорош, как выглядит, — с улыбкой ответила тетя Матильда. — А цвет объясняется сверхпроводниковым покрытием, оно создает самое мощное из известных защитное поле. И требует для этого гораздо меньше энергии, чем все прежние модели.
— Хвала небу, что у этой роскоши есть утилитарное объяснение, — успокоился Магнус, — потому что на борту такого корабля я чувствовал бы себя грешным сибаритом. Как дядя назвал его — АСЖ?
— Это обозначение модели, — пояснила Матильда, — что означает «абсолютная сохранность жизни». Корабль оборудован всеми возможными способами защиты жизни пассажиров, на всякий случай имеется даже установка криогенного замораживания, если все остальное подведет.
— Звучит очень обнадеживающе, — пробормотал Магнус.
— У него, конечно, есть и серийный номер, — продолжала Матильда, — но не только. Есть и более личное обозначение, соответствующее его силе и способностям, — его зовут Геркулес Альфхаймер.
— Геркулес Альфхаймер? — поразился Магнус. Геркулес, понятно, — великий герой древних римлян, но Альфхайм — это родина эльфов севера, — или вы намеренно смешиваете мифологии?
Глаза графини сверкнули, и Магнус неожиданно понял, что выдержал какое-то испытание.
— Именно так, милый племянник, — подтвердила тетка. — Мы стараемся подобрать каждому роботу подходящее имя, чтобы показать, что он принадлежит не одной культуре, а всему огромному миру. Такие названия удобнее серийных номеров, к тому же они позволяют очеловечить поведение робота.
Чтобы людям не так страшно было иметь с ним дело, понял Магнус.
— Когда его продают, — закончила Матильда, владелец, конечно, чаще всего меняет имя на то, которое ему больше нравится.
Магнус как раз собирался это сделать, ему не нравилось столкновение культур.
— Я буду беречь его, тетя. И от всей души благодарю вас.
— Всегда помните о нас, — наставляла женщина. — А теперь, молодой человек, если вам нужно улетать, улетайте скорее, но обязательно возвращайтесь снова.
— Буду ждать встречи с нетерпением, — заверил ее Магнус. — Благодарю вас, тетя Матильда, и передайте мою благодарность дяде… — Он повернулся к Пелиссе и только по необходимости к Роберту, который стоял за спиной у девушки, положив руку ей на плечо. Кузен по-прежнему с вызовом смотрел на Магнуса и тот с трудом заставил себя улыбнуться:
— Прощайте кузен и кузина, — выдавил из себя Магнус заранее заготовленную фразу, — после знакомства с вами моя жизнь стала богаче.
— О нет, не прощайте, — вырвалось у Пелиссы, — до свидания! Скажите нам «до встречи!»
— До встречи, — покорно согласился Магнус и улыбнулся, насколько мог тепло, но пожав девушке руку, тут же скрылся в посадочном туннеле.
Люк закрылся за ним, и Магнус услышал глубокий, приветливый голос:
— Приветствую вас, хозяин Магнус.
— Рад знакомству с тобой Геркулес Альфхаймер, — Магнус помнил, как отец говорил ему о необходимости соблюдать вежливость по отношению к роботам, даже если последние в ней не нуждаются. «Это не даст тебе забыть о вежливости в отношении людей». Юноша уже успел почувствовать, как сказывается на поведении людей привычка.
— Благодарю вас, хозяин Магнус!
— Достаточно просто Магнус, я не хочу, чтобы меня постоянно называли хозяином, внеси это в программу!
— Сделано, Магнус, если желаете, мое имя тоже можно изменить… Я уже установил, что большинство людей предпочитает короткие имена.
— И верно, давай сократим твое имя до Геркаймера! — Магнус улыбнулся, было что-то милое в том, что такой безупречный корабль будет так, немного смешно, называться.
— Отныне я буду Геркаймер, — согласился корабельный робот. — Не желаете ли осмотреть корабль, Магнус?
— О, уже после того, как мы выйдем в космос… — отказался чародей, — я хочу улететь отсюда как можно скорее.
— Рубка управления прямо перед вами, впереди, — тотчас отозвался робот.
Магнус кивнул, он об этом он уже догадался, судя по тому, что коридор, ведущий из шлюза, заканчивался тупиком. Пройдя с десяток шагов, Магнус увидел через закрытую дверь капитанский мостик. Справа был лифт вниз, а слева…
— А что это за люк возле лифта?
— Спальня, — на случай, если вы пожелаете спать возле мостика, — ответил Геркаймер. — Но более удобная пассажирская спальня внизу.
Магнус мог бы в этом не сомневаться, если судить по гостевым помещениям в замке д'Армандов, там наверняка обнаружится такое болото роскоши, что он предпочтет спать только в комнате возле рубки. Кивнув роботу, он миновал дверь, сел перед щитом управления, неожиданно почувствовав, что корабль действительно принадлежит ему.
— Разогревай двигатель и прокладывай курс к…
Магнус внезапно замолчал, так далеко он еще не заглядывал.
Потом пожал плечами, рано или поздно все равно придется побывать на Земле.
— Курс — в глубь системы, к солнцу. Поправки внесем позже.
— Очень хорошо, Магнус.
Юноша ощутил едва заметную дрожь, это где-то в глубине корабля оживали двигатели.
Оставалось последнее дело.
— Связь с Фессом, пожалуйста.
— Готово, мастер.
Подозрительно быстро.
— Фесс, отныне ты снова собственность Рода Гэллоугласа, урожденного Родни д'Арманда, Верховного чародея Грамария Возвращайся к нему как можно быстрее.
— Слушаюсь, мой прежний хозяин. Однако ты должен знать, Магнус, что я покидаю тебя с чувством некоторой тревоги.
— Можешь прихватить это чувство с собой, мне твоих тревог хватит до конца жизни.
— Не очень удачная попытка пошутить, Магнус.
— Может быть, Фecc, но я теперь побаиваюсь сентиментальности. Я очень ценю твое отношение к нашей семье, можешь быть уверен в этом, как и в моей безопасности.
— Ты и есть причина моей тревоги, Магнус.
Молодой человек улыбнулся.
— Тем не менее придется тебе это вынести, старый друг.
Прощай! До встречи на Грамарии! Передай мой теплый привет родителям и Корделии, братьям тоже.
— Обязательно, Магнус.
— А теперь, немедленно отправляйся на Грамарии, Фесс, и пусть будет благополучным твой путь.
— И тебе того же, Магнус. Счастливого пути!
Поток чувств поглотил Магнуса, он сказал бы еще что-нибудь, но услышал голос Геркаймера:
— К подъему все готово.
— А кто будет подниматься, Максима или мы? Впрочем, какая разница, — давай!
Не возникло никакого ощущения движения, в конце концов, чтобы улететь с астероида, большого ускорения не нужно. Но тем не менее они улетели, и Магнус впервые за несколько недель почувствовал огромное облегчение.
— Включи видеоэкран, пожалуйста.
На заполненном звездами экране появилось изображение «замка» с посадочным туннелем, выходящим из восточного крыла. Возле дворца стоял маленький, избитый метеоритами корабль Фесса, какой-то тусклый в безжалостном солнечном свете. На глазах у Магнуса корабль взлетел и понесся вверх, в сторону от них, в направлении созвездия Кассиопеи. Оттолкнувшись от поверхности, он стремительно ускорился и прямо на глазах растаял среди звезд. Магнус следил, как прерывается последняя связь с домом, чувствуя неожиданное одиночество. Прежде чем корабль окончательно исчез из виду, Магнус пробормотал:
— Прощай, постоянный спутник моей юности. Ты всегда будешь со мной.
— Можешь в этом не сомневаться, Магнус, — ответил Фесс. — Прощай!
"И он исчез, а Магнус рассеянно смотрел на экран, думая, что последнее замечание Фесса ему совсем не понравилось.
— Геркаймер, что он имел в виду?
— В последних словах недостаточно информации Магнус, мне придется делать заключение вслепую.
Но у Магнуса у самого появилось ужасное подозрение.
— Почему вы были соединены кабелем перед моим приходом?
— Для обмена данными, Магнус.
— Естественно, — Магнус напрягся. — И какими же данными вы обменивались?
— Всем содержимым памяти Фесса, Магнус, кроме личных дел, которые предыдущие владельцы хотели сохранить в тайне.
У Магнуса опустилось сердце.
— И теперь ты знаешь все то, что знает Фесс?
— Все, Магнус, за указанным исключением.
— Включая всю мою биографию?
— Да, насколько хорошо ее знает Фесс.
Фесс был прав, теперь он навсегда останется с Магнусом.
Ну что ж, приятно иметь напоминание о доме, — вздохнул Магнус. — Но, Геркаймер?..
— Да, Магнус?
— Ты ведь понимаешь, что вовсе не обязательно всем сообщать то, о чем ты теперь знаешь?
— Разумеется, Магнус. Любая личная информация, касающаяся вас или вашего семейства, будет открыта только вам.
— Это понятно, — передернул плечами Магнус, — но меня больше беспокоят семейные традиции. Ты ведь понимаешь, что мне не нужно внушать мысли ни о величии семейства д'Арманд, ни об обязательствах моего титула?
— Для чего мне это делать? — удивленно поинтересовался Геркаймер.
— Не могу придумать ни одной причины, но Фесс мог и придумывал, — Магнус облегченно вздохнул. Потом снова вздохнул, осознав наконец, что ушел от своей излишне впечатлительной семьи на Максиме. Ему пришло в голову, что он с трудом избежал тех самых отношений, которых опасался кузен Роджер, и еще подумал, что, наверное, он все-таки не подвел этого человека. Хотя вскоре пришла мысль, не сбежал ли он сам от ответственности.
— Я знаю, что должен присматривать за братьями, — пробормотал Магнус, — но не за кузенами же?
— они не на вашей ответственности…
Магнус удивленно вскинул глаза, потом понял, что произнес свой вопрос вслух.
— Геркаймер, если ты обладаешь всей информацией, что была у Фесса, ты наверняка знаешь о моих… талантах?
— О ваших псионических способностях? — переспросил Геркаймер. — Да, Магнус, знаю. И знаю, что таковыми обладают также и ваши братья, сестра, отец и мать.
— И мой дед, и почти все остальные на Грамарии, — Магнус успокоился, теперь он сможет свободно говорить о доме, если захочет. — Тогда ты должен понять, что я вырос с некоторыми этическими запретами относительно своих способностей.
— Да, я знаю об этом.
— И знаешь, что я использовал их, чтобы воздействовать на кузена Роджера?
— Да, Фесс включил это в мое образование.
— Скажи, как думаешь, такой поступок нарушает мой кодекс этики?
Робот промолчал с полсекунды, потом заявил:
— Я не могу быть беспристрастным, Магнус, потому что есть смягчающие обстоятельства.
Но Магнус все понимал, и понимал слишком хорошо. Чтобы избавиться от связей с родственниками, он нарушил главный этический принцип эспера, он изменил воспоминания и чувства человека, который не был его врагом, и сделал это без его разрешения.
Задним числом он подумал, что гораздо меньшим нарушением этики было бы просто удрать от родственников без прощания.
Третьей возможности он не нашел. Может быть, она и существовала, и он нашел бы ее, если бы остался подольше, но он боялся, что на это потребовались бы месяцы или даже годы, и к тому времени, как он нашел бы этот третий путь, он мог слишком, глубоко увязнуть в семейных делах и не смог бы освободиться.
Но все же это не оправдание для совершенного им проступка.
Он позволил нарушиться своей целостности и начался распад.
Магнус с сомнением подумал, как далеко может зайти этот распад, прежде чем он сумеет его остановить, особенно потому, что ему не хочется ничего останавливать. Теперь, освободившись от Максимы, он мог расслабиться и почувствовать вину и боль за то, что сделал…Гнев на Пелиссу и ее бабушку горячей волной поднялся в нем. Как они могли играть с ним, используя его, эксплуатировать своего родственника! Неужели они не понимали, как унижают его этим? Да и себя самих?
Последние несколько недель оставили после себя дурной привкус во рту и горечь в сердце. Магнус почувствовал сильное желание вычистить его и успокоить сердце.
— Геркаймер! Курс на Цереру!
— Как пожелаете, Магнус, — ответил компьютер и сразу, словно эхо Фесса:
— Вы уверены, мастер?
— Абсолютно! — рявкнул Магнус.
Город Церера, как рассказывал Фесс, был уникальным гнездом разврата, которого благоразумному молодому человеку следовало бы избегать, если он не хочет испортиться. Отец был гораздо более краток и прямолинеен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29