Курц обошел вокруг машины, вынул тяжелую черную сумку и перебросил ее Марко. Тот поставил ее на пассажирское место рядом с водителем и закрыл дверь. Затем Курц вынул из багажника длинный сверток и взвалил его себе на плечо. Сверток слегка шевелился, но скотч, которым его туго обмотали, не позволял резко дергаться.
— Я-то думал, что вы хотели, чтобы его тащил я, — сказал Марко.
— До вокзала еще сто ярдов, — ответил Курц, — пока мы туда доберемся, и тебе достанется.
Они поднялись на холм, держась около высокой бетонной балюстрады, и вскоре оказались возле башни. Курц слышал, как отъезжает «Линкольн», но не стал оглядываться. Марко кусачками проделал дыру в проволочном заборе, и они проскользнули за ограждение. Держась возле стены вокзала, оба направились к его северной стороне, где Курц знал лаз в забитом доверху окне. Здесь, рядом с заброшенным комплексом, было темно, и башня вырисовывалась на фоне черного неба, как небоскреб, возносящийся над адом, однако свет натриевых уличных фонарей, светившихся в расположенном поблизости гетто, отражался от висевших низко над землей туч и окрашивал все окружающее нездоровым желтым цветом.
Ветер швырял в лицо Курцу снег, жалил глаза. Волосы отсырели. Перед тем как лезть в окно, Курц переложил туго связанного человека на плечо Марко и вынул из кармана куртки мощный фонарь.
Держа фонарь в левой руке и «СВ» в правой, Курц первым вошел в пустынный зал, где каждый шаг отдавался гулким эхом.
Было так холодно, что даже голуби предпочли не пугаться и отсиживались в своих укромных уголках. Следом вошел Марко, и два луча от фонарей заметались по огромному помещению, которое некогда было залом ожидания.
Если Хансен добрался сюда первым, то мы погибли, — подумал Курц. — Мы прямо-таки идеальные мишени.
Под подошвами на холодном каменном полу громко хрустел мусор. Наверху завывал ветер, врывавшийся сквозь щели в щитах, которыми были забиты окна. Оказавшись в дальнем конце зала ожидания, Курц убрал в карман пистолет и указал лучом фонаря вверх.
— Этот балкон будет для тебя отличным наблюдательным пунктом, — прошептал Курц. — Лестница почти полностью завалена, и тебе будет хорошо слышно, если кто-нибудь полезет наверх, к тебе. Хотя никакой разумной причины, для того чтобы лезть туда, у них нет — там тупик. Если они войдут со стороны башни, я их увижу. Если они войдут там же, где мы, они должны будут пройти мимо тебя здесь.
Курц засунул руку в левый карман куртки и почувствовал там «компакт витнесс» 45-го калибра. Анжелина настояла, чтобы он взял пистолет с собой. «Он хорошо послужил мне», — сказала она, когда они прощались в вестибюле пентхауса. Затем он нащупал рацию.
Они проверили аппаратуру в пентхаусе, но он хотел еще раз удостовериться, что она будет работать здесь.
Марко грубо свалил на пол глухо застонавшего человека, надел наушники и прицепил рацию к отвороту куртки.
— Тебе даже не нужно будет говорить, — прошептал Курц. — Просто держи ее включенной и нажми на кнопку «передача», если мимо тебя кто-нибудь пройдет. Я услышу, что фоновый шум прервется. Один раз, если появится один человек, два раза, если их будет двое, ну и так далее. Давай попробуем.
Марко дважды надавил на кнопку. Курц ясно услышал две паузы в шорохе статического электричества.
— Хорошо.
— А если никто так и не появится? — шепотом спросил Марко. Оказавшись под балконом, они выключили фонари, и Курц с расстояния в три фута с трудом различал очертания фигуры своего огромного спутника.
— Подождем до часу и вернемся домой, — таким же тихим шепотом ответил Курц. Мороз в зале ожидания, казалось, был гораздо сильнее, чем снаружи. От промозглого холода у Курца заломило лоб.
— Если я кого-нибудь увижу, то пробибикаю вам по рации, и на этом все. Как только они проходят мимо, я выхожу из игры. Я ни за какие деньги не сунусь глубже в это дерьмо.
Курц кивнул. Включив фонарь, он наклонился, осмотрел скотч и веревки и взвалил тяжелый сверток на плечо. Марко вскарабкался по заваленной мусором и какими-то крупными предметами лестнице. Он поднимался осторожно, но все равно наделал немало шума. Курц дождался, пока телохранитель окажется на месте, невидимый снизу, но способный смотреть сквозь решетку балюстрады, а затем прошел еще около сотни футов, туда, где находился главный вход в ротонду башни.
Глава 34
— Господи Иисусе, как же здесь холодно, — прошипел Майерс.
— Заткнись! — шепотом прикрикнул на него Брубэйкер.
Джеймс Б. Хансен ничего не сказал. Он лишь стиснул кулак и легонько стукнул обоих своих спутников по нагрудным броневым пластинам, требуя тишины.
Они вошли с южной стороны, через раскинувшиеся на несколько акров пустые служебные здания, пересекли занесенные снегом проржавевшие рельсы, прошли по открытым ветру платформам, проникли через перегороженный южный портал и теперь шли по огромному главному залу ожидания. Вид, открывавшийся сквозь очки ночного видения, был потрясающим и необычным. Снаружи все пылало ярким зеленовато-белым цветом, а внутри, где было намного темнее, царил зеленоватый полумрак, испещренный, словно полутенями, случайными отблесками. Впрочем, сквозь неплотно заделанные окна в стенах и крыше проникало достаточно света, чтобы полицейские могли видеть на сотню футов вдаль, почти на всю длину зала ожидания. Заброшенные скамейки сверкали, как надгробные плиты, остановившиеся часы висели на стенах, словно черепа.
Хансен испытывал странное волнение. Он знал, что, независимо от того, что здесь сегодня случится, в его бытии должны произойти очень и очень серьезные изменения. Смена ипостасей и доставляющие ему такое удовольствие Специальные визиты придется приостановить, по крайней мере, на несколько лет. Если даже такой тупица, как этот бандюга Курц, смог обнаружить закономерность, значит, его образ жизни больше не безопасен. Хансену предстояло залечь на дно — уйти под прикрытие той личности, которую он заблаговременно подготовил для себя в Ванкувере, и посвятить несколько лет обучению сдержанности, во всяком случае, в том, что касается девочек-подростков. Но в данный момент эта необычная для него публичная акция казалась крайне захватывающей.
Три детектива пересекали открытое пространство в лучшем стиле спецподразделения, имеющего задачу найти и уничтожить преступника. Брубэйкер и Хансен шли бок о бок, держа оружие наготове и поводя стволами автоматов вслед за поворотами голов. Томми Майерс, упиравшийся плечом в спину Брубэйкера, пятился задом и пронизывал пространство настороженными взглядами сквозь очки, надежно прикрывая спины партнеров.
Посадочные платформы были пусты. Ведущие к ним пандусы были пусты. Зал ожидания и примыкавшие к нему с обеих сторон комнаты были пусты. Оставались главная ротонда и башня.
Если только Курц не приехал сюда четыре часа назад, — а Хансен был бы крайне изумлен, если бы этот человек продемонстрировал такую самодисциплину и способность к предвидению, — то три детектива должны были действовать по совершенно ясному плану. Нужно было занять огневую позицию в переднем зале башни, предпочтительно на одной из галерей, окружающих ротонду-вестибюль. Если Курц придет с автостоянки, расположенной на северной стороне, или с дороги, проходящей мимо западной стены, они дождутся, чтобы он попал в засаду со стороны окон фасада. Если он войдет с востока или с юга, они услышат, как он подходит к лестнице прямо перед ними, а он, войдя в ротонду, явится прямиком в зону обстрела.
Таков был план.
Однако в данный момент Хансен был занят рассматриванием через очки маленького балкона, находившегося на южной стене налево от главной лестницы. В рассеянном свете было отчетливо видно, что там никто не стоит, но между толстыми балясинами старых перил играли хаотические зеленые пятна. Он всмотрелся в узкую лестницу, ведущую на балкон: вся завалена каким-то хламом и мусором. И все же, вероятно, стоило проверить это место, перед тем как идти в ротонду, так что...
— Слышите? — прошептал Брубэйкер.
Звук донесся из ротонды, со стороны главной лестницы. Он показался оглушительно громким. Это был звук ботинок, ступающих по замусоренному мраморному, а может быть, паркетному полу.
Хансен покрепче ухватил «АР-15» левой рукой, а правой схватил по очереди каждого из своих спутников за край бронежилета и слегка встряхнул, напоминая о необходимости соблюдать и строжайшую дисциплину. Но про себя он повторял: — Курц, я тебя сделал! Ты готов!
* * *
Марко распластался на полу маленького балкона, приподняв голову лишь настолько, чтобы можно было выглянуть между толстыми мраморными балясинами перил. Он не мог видеть, кто там находится — было темно, как в жопе, — но отчетливо слышал шаги, а однажды до него донесся торопливый шепот. Кто бы ни были эти люди, они шли через темноту без фонарей. Возможно, у них имеются эти штуки, для того чтобы видеть ночью, вроде тех, которые Марко несколько раз видел в кино.
Когда негромкие шаги приблизились и замерли в десяти ярдах от него, прямо под балконом, Марко уткнулся лицом в пол. Незачем выставлять свою рожу этим ублюдкам, тем более что он их вообще не видит.
Марко ясно слышал, как незнакомый мужской голос прошептал: «Слушайте!», а затем шаги раздались снова. Они поспешно удалялись в сторону главной лестницы в ротонду и башню. Именно в эту сторону ушел Курц. Марко снова остался один в огромном зале ожидания. Он вздохнул и поднялся на ноги, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Даже после того, как он проторчал здесь двадцать минут, его глаза так и не смогли привыкнуть к такой темноте.
Он поднял рацию, но задумался, не решаясь нажать на кнопку. Сколько народу там было? Марко этого не знал. К тому же, подав простой сигнал, он не сможет предупредить Курца о том, что у противников есть какие-то говенные приспособления, с которыми они могут шляться в темноте так же легко, как средь бела дня. Может быть, шепнуть несколько слов, предупредить Курца?
Пропади он пропадом! Когда этот психованный ублюдок, не изменившись в лице, шлепнул Лео, Марко решил, что для него лучшим шансом будет остаться с мисс Фарино, по крайней мере до тех пор, пока все это дерьмо не перестанет сыпаться на голову, но Курцу он ничего не был должен. С другой стороны, он не хотел, чтобы, если Курцу удастся выбраться из этой заварухи живым, у того были основания плевать на него. Но это вовсе не значило, что Марко следует разговаривать, пусть даже шепотом, когда неподалеку находится неизвестно сколько врагов.
Марко дважды нажал на кнопку и услышал ответный щелчок в своих наушниках. Тогда он выключил рацию, снял наушники и сунул все это барахло в карман. Пора делать отсюда ноги, и куда подальше.
Когда сзади по горлу Марко полоснул длинный клинок, перерезав яремную вену и трахею и лишь самую малость не достав до спинного мозга, он даже не успел понять, что случилось — настолько быстро все произошло и настолько тяжелым оказалось ранение. В следующее мгновение послышался звук, похожий на шум фонтана, но мозг Марко даже не отдал себе отчета в том, что это был плеск его собственной крови, хлынувшей струей на холодный мраморный пол.
Затем его колени подогнулись, и огромный могучий мужчина упал, разбив лицо о каменные перила, но он уже ничего не чувствовал, ничего не видел. Темнота полуночного вокзала заполнила его мозг, словно черный туман, и на этом его жизнь оборвалась.
Мики Ки обтер восьмидюймовое лезвие об одежду убитого, сложил нож рукой в перчатке и скользящими шагами спустился по загроможденной темной лестнице так же беззвучно, как поднимался.
Глава 35
Когда Хансен, Брубэйкер и Майерс вышли под сводчатый потолок ротонды, тусклое зеленое зарево, заполнявшее коридор, тянувшийся за главной лестницей, сделалось значительно ярче. Свет, просачивавшийся сверху сквозь окна башни, заполнял загроможденное всяким барахлом место зеленовато-белым фоном, на котором мелькали призрачные пылающие фантомные тени.
Внезапно голос Джо Курца — вне всяких сомнений, это был именно голос Курца — послышался с противоположной стороны ротонды.
— Хансен. Это вы? Я вас не вижу.
— Вон он! — во весь голос произнес Брубэйкер.
Прямо напротив них, на расстоянии футов в шестьдесят пять, возле западной стены появилась человеческая фигура. Она стояла позади скамьи и поворачивалась, как будто пыталась определить, откуда раздался ответ. Хансен отчетливо видел яркий отблеск от титанового чемоданчика, который человек держал в левой руке.
— Не стреляйте! — выкрикнул Хансен, но слишком поздно. Брубэйкер принялся палить по фигуре длинными очередями.
Майерс повернулся и тоже открыл огонь на секунду позже своего напарника.
Да исполнится воля божья, — подумал Хансен. Он перевел переключатель своей штурмовой винтовки на стрельбу длинными очередями и нажал на спусковой крючок. Свет пламени, вырывающегося из дула, усиленный очками ночного видения, ослепил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40