Улица, на которой они оказались, — она носила гордое название проезда Американских ветеранов, — не расчищалась на протяжении нескольких часов, и Анжелине пришлось снизить скорость черного «Линкольна», за которым теперь тянулся пышный снеговой шлейф. Справа лежал залив озера Эри, из которого вытекала Ниагара, но там не было видно ничего, кроме льда и снега, все было столь же невыразительным серо-белым, как и раскинувшиеся слева заснеженные поляны пустого парка. Улица выводила к лабиринту местных проездов и улочек, петлявших по Прибрежному району, в сердце которого расположились «Прибрежные башни». «Понтиак» больше не попадался на глаза.
* * *
На этот раз Хансену не понадобился таран. Брубэйкеру достаточно было пнуть ногой дверь дома, в котором проживала Гэйл Демарко. Слабенький замок распахнулся, и детективы, держа оружие наготове, поднялись по лестнице.
Крошечная квартирка оказалась пустой. В спальне на комоде стояло несколько фотографий, запечатлевших ту самую медсестру, с которой Хансен недавно имел беседу — Гэйл Демарко, секретаршу Курца Арлену и мужчину, который, вероятно, был ныне покойным мужем Арлены Демарко. Хансен и Брубэйкер осмотрели комнаты, но там не оказалось никаких следов пребывания злокозненной секретарши, Фрирса или Курца.
— Дерьмо, — буркнул Брубэйкер, вкладывая пистолет в кобуру. Он сделал вид, что не замечает хмурого взгляда, которым наградил его не переносивший грубых выражений начальник. Зато сам Брубэйкер метнул на Хансена проницательный острый взгляд. — Капитан, что, черт возьми, здесь происходит?
Хансен уставился на детектива.
— Капитан, вы отлично понимаете, о чем я говорю. До самого последнего времени этот Курц совершенно не интересовал вас, а теперь вы заставляете нас с Майерсом бегать по всему городу и разыскивать этого парня, его секретаршу и какого-то скрипача. Мы уже нарушили около трех дюжин полицейских правил. Что происходит?
— Что вы имеете в виду, Фред?
— Я вам не Фред, Миллуорт, — Брубэйкер ухмыльнулся, показав желтые прокуренные зубы. — Вы говорите, что собираетесь прикрыть мою спину от расследования, которое проводит служба внутренней безопасности, но почему вы решили так поступить? Ведь вы же самый добропорядочный, идеальный человек во всей полиции, не так ли? Так что же за х...ня здесь творится?
Хансен поднял «глок-9» и приставил дуло к виску детектива Брубэйкера. Щелкнув для пущего эффекта затвором, Хансен произнес:
— Вы меня слышите?
Брубэйкер чуть заметно кивнул.
— Сколько Малыш Героин Фарино платит вам за то, чтобы вы «сделали» Курца, детектив Брубэйкер?
— Пять тысяч авансом за то, чтобы я арестовал его и взял в оборот. Еще пять, если кто-нибудь свернет ему шею.
— И? — требовательным тоном произнес Хансен.
— Мне обещано пятнадцать тысяч, если я сам убью его.
— Давно вы числитесь на ставке у Фарино, детектив Брубэйкер?
— С декабря. Сразу после гибели Джимми. Хансен наклонился поближе к нему.
— Вы продали свой золотой значок за пять тысяч долларов, детектив. А эта история с Фрирсом и Курцем стоит в сто раз больше. Для вас, для Майерса, для меня.
Брубэйкер выкатил глаза, пытаясь заглянуть в лицо Хансену, не поворачивая головы.
— По полмиллиона долларов? Сразу?
— Целиком, — подтвердил Хансен.
Брубэйкер облизал губы.
— Значит, дело касается наркотиков? Это Гонзага?
Хансен предпочел не отвечать.
— Вы хотите помочь мне, детектив? Или будете и дальше задавать оскорбительные вопросы?
— Я хочу помочь вам, капитан.
Хансен опустил свой «глок-9».
— А как насчет Томми Майерса?
— Что насчет него... сэр?
— Можно ли быть уверенным в том, что он выполнит любое приказание?
Брубэйкер ответил не сразу; было заметно, что он прикидывал в уме.
— Томми записан только в платежную ведомость управления полиции, капитан. Но он всегда делает то, что я ему говорю. Он будет держать язык за зубами.
Хансен заметил проблеск мысли в глазах Брубэйкера и понял, что детектив уже спланировал, как лишить Томми Майерса вознаграждения после завершения работы. Полмиллиона долларов и половина от еще полумиллиона означают семьсот пятьдесят тысяч для детектива Фредерика Брубэйкера. Хансена нисколько не волновало, что на самом деле не было никаких наркотиков и вообще никаких денег. Ему требовалось только одно: чтобы Брубэйкер делал то, что он будет ему говорить.
Телефон Хансена зазвонил.
— Я потерял их на автостраде недалеко от центра города, — доложил Майерс. Судя по голосу, он никак не мог отдышаться. — Но я выяснил, за кем зарегистрирован номер. За Байроном Фарино из Орчард-парка.
Хансен не смог сдержать улыбки. Старый дон был мертв, и имение в Орчард-парке успели продать, но, очевидно, кто-то из тех, кто продолжал семейный бизнес, все еще пользовался этой машиной. По словам Майерса, за рулем сидела женщина. Дочь, вернувшаяся из Италии? Анжелина?
— Хорошо, — сказал Хансен. — Где вы находитесь?
— В центре города, около ледового дворца.
— Отправляйтесь к «Прибрежным башням» и отыщите место, откуда можно было бы вести наблюдение за въездом в гараж.
— Там пентхаус этой сучонки Фарино, — сказал Майерс. — Прошу прощения, капитан. Так вы считаете, что этот Фрирс и все остальные находятся у нее?
— Да, я так считаю. Только следите внимательно, детектив. Я скоро подъеду, и мы с вами немного потолкуем. — Он отключил телефон и пересказал другому детективу то, что доложил Майерс.
Брубэйкер стоял перед выходившим на улицу окном и рассматривал сугроб, выросший на крыше крыльца. Похоже, он нисколько не встревожился из-за того, что ему пришлось какое-то время потерпеть у виска дуло 9-миллиметрового пистолета.
— Что дальше, капитан?
— Я хочу подбросить вас в гараж управления, чтобы вы взяли другой автомобиль. Прихватите с собой таран. Я хочу, чтобы вы постучались в дверь офиса Джо Курца. После того как удостоверитесь, что там никого нет, тут же подключайтесь к Майерсу на посту возле «Прибрежных башен».
— А где будете вы, сэр?
Хансен убрал в кобуру «глок» и оправил пиджак.
— У меня запланирована встреча с бойскаутами.
Глава 29
— По радио передают, — сказала Анжелина, — что ближе к вечеру разыграется самая настоящая буря.
— Эффект озера, — добавила Арлена.
Джон Веллингтон Фрирс оторвался от книги, которую не спеша листал, и вопросительно взглянул на женщин.
— Эффект озера? Что это такое?
Как и подобает настоящим уроженцам Буффало, и Арлена, и Анжелина с радостью принялись объяснять этот метеорологический феномен. Он заключался в том, что холодные массы арктического воздуха, проносящиеся над озером Эри, аккумулировали невероятное количество снега, который выпадал на Буффало и окрестности города, особенно на «снежный пояс», протянувшийся вдоль озера к югу от города.
Фрирс посмотрел в огромное окно двенадцатого этажа, за которым сплошной стеной летели хлопья снега. Над замерзшими рекой и озером к городу с неспешной быстротой подползали иссиня-черные тучи.
— Значит, это еще не снежный пояс?
Пентхаус был милым местом, где приятно укрываться от зимней непогоды. Но Курц знал, что сейчас они, в самом буквальном смысле, переживают затишье перед бурей.
Незадолго до полудня Анжелина привела своего телохранителя Марко в кухню, где в углу стоял Курц. Он рассматривал в бинокль «Понтиак» и старый «Шеви», стоявшие носами в разные стороны неподалеку от «Прибрежных башен». Увидев Марко, Курц прикоснулся к пистолету, торчавшему у него из-под ремня.
— Все в порядке, — сказала Анжелина. — У нас с Марко было несколько долгих бесед, и он участвует в этом деле вместе с нами.
Курц внимательно посмотрел на верзилу.
У Марко было непроницаемое выражение лица, присущее хорошему игроку в покер, но серые глаза говорили о наличии немалой толики интеллекта. Очевидно, Анжелина воззвала к лояльности и здравому смыслу своего телохранителя, а затем пообещала хорошую сумму денег — после того как разборка с семейством Гонзага закончится. Имея двести тысяч долларов, которые она несколько часов назад выгребла из сейфа Джеймса Б. Хансена, Анжелина могла позволить себе выплачивать дополнительные вознаграждения.
Курц кивнул и снова принялся наблюдать за наблюдателями.
* * *
Встреча Джеймса Б. Хансена с бойскаутами и их руководителями прошла прекрасно. Капитан Миллуорт произнес короткую речь в конференц-зале управления полиции, а затем бойскауты обступили его, чтобы сфотографироваться в обществе самого главного из детективов, занимающихся расследованием убийств. В зале присутствовал фотограф из «Буффало ньюс», но не было ни одного репортера.
Спустя некоторое время Хансен перешел улицу и вошел в здание суда, где ему предстоял приватный ленч с мэром и шефом полиции. Темой встречи были дурные отзывы в прессе об управлении полиции и городе в целом, вызванные ростом объема торговли наркотиками, проходящими через Буффало в Канаду и обратно, и связанным с этим обстоятельством увеличением количества убийств, особенно в афро-американском сообществе. Мэр также тревожился из-за того, что Буффало оказался первой остановкой для исламских террористов, доставлявших из США в Канаду и из Канады в США взрывчатые вещества. Когда речь зашла о террористах, шеф и Хансен переглянулись: они оба одинаково скептически относились к мысли о том, что кому-либо может прийти в голову взрывать Буффало.
Выполняя свои общественные обязанности, Хансен продолжал разбираться со сложной мозаикой, на узоре которой за несколько последних дней появилось множество непредвиденных чернильных пятен. Если бы даже он хотел прожить в своей ипостаси капитана Миллуорта еще год-другой, то события минувших двадцати четырех часов делали такой вариант очень проблематичным. Для того чтобы он мог продлить срок жизни этой личности, ему требовалось прикончить немало людей и сделать это безотлагательно.
Ну и что? — сказал себе Хансен. — Я и так уже отправил в лучший мир немало народу. Еще несколько человек ничего не изменят.
Хансен всегда прекрасно умел справляться одновременно с несколькими делами, и поэтому он без труда вставлял замечания в беседу и отвечал на вопросы, которые порою задавали ему шеф и мэр, а сам в это время обдумывал стратегию решения проблемы Курца — Фрирса. Его тревожило еще и то, что ему никак не удавалось установить контакт с доктором Говардом Конвеем из Кливленда. А что, если старый колдун взял своего мускулистого красавчика и отправился куда-нибудь на каникулы?
Когда сотовый телефон Хансена зазвонил в первый раз, он проигнорировал его. Но тот зазвонил еще раз. И еще раз.
— Прошу извинить меня, шеф, мистер мэр, — сказал он, — но, похоже, мне нужно ответить. — Он вышел в маленькую гостиную, примыкавшую к столовой здания суда, и поднес телефон к уху.
— Роберт, милый, ты должен приехать домой. Кто-то ворвался и...
— Постой, постой, моя дорогая. Где ты находишься? — Донна должна была до трех часов оставаться в своей библиотеке.
— Роберт, библиотеку закрыли из-за шторма. И школы тоже закрываются раньше. Я забрала Джейсона во время перерыва на ленч, мы приехали домой и... и в наш дом кто-то вломился. Роберт, нужно ли мне звонить в полицию? Я имею в виду, что я уже позвонила тебе, я имею в виду, что ты же служишь в полиции, но ты же понимаешь, что я имею в виду. Я имею в виду...
— Успокойся, — перебил Миллуорт свою жену, которая, видимо, совсем потеряла голову. — Что они украли?
— Мне кажется, ничего. Я имею в виду, что мы с Джейсоном не заметили, чтобы из дома что-то пропало. Но, Роберт, они оставили открытой дверь твоего кабинета в подвале. Я заглянула туда... Я очень сожалею, но я подумала, что они все еще могли быть там... но, Роберт, дверь была открыта, и дверь большого сейфа тоже открыта. Я не стала входить туда, но они, очевидно, входили. Я имею в виду, воры. Я не знала, Роберт, что у тебя там есть сейф. Роберт? Роберт?
Хансен весь похолодел. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, и не менее минуты он ничего не видел. Ему пришлось опуститься на маленький диванчик, стоявший в гостиной.
— Донна? Не нужно вызывать полицию. Я еду домой. Оставайтесь наверху. Не входите в кабинет. Вы с Джейсоном — оставайтесь там, где находитесь.
— Роберт, как ты думаешь...
Хансен прервал разговор, не дослушав, и вернулся в столовую, чтобы сказать шефу и мэру, что ему необходимо срочно отбыть по неотложному делу.
* * *
Марко показал им расположенный на набережной телефон-автомат, куда Малыш Героин звонил для того, чтобы получить еженедельный отчет. Марко сказал, что разговаривал с ним обычно Лео. Курц, Анжелина и телохранитель вышли из дома через южную дверь, находившуюся вне поля зрения Брубэйкера и Майерса, торчавших у северной стороны дома. Анжелина приказала Марко вернуться в пентхаус, а Курц пристроил к аппарату маленький магнитофончик и микрофон, которыми его снабдила дочь покойного дона.
Звонок раздался ровно в полдень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40