- И как много мне известно?
- Ничего не известно, - ответил Крофорд. - Мы выяснили, что вы -
развивающийся мутант.
- Почему вы выбрали именно меня? - спросил Виккерс. - Кроме тех
странностей, которые вы перечислили, ничто об этом не говорит. Я не знаю
ни одного мутанта. Я не могу говорить от их имени. Если вы хотите
договориться, найдите настоящего мутанта.
- Мы выбрали именно вас, - сказал Крофорд, - по очень простой
причине. Вы единственный мутант, который оказался у нас в руках. Есть,
правда, еще один, но тот знает меньше вашего.
- Но должны быть и другие мутанты.
- Конечно. Однако мы не можем их поймать.
- Вы говорите, как траппер, Крофорд.
- А я и есть траппер. Других можно схватить лишь в том случае, если
они сами к вам явятся. Обычно они всегда отсутствуют.
- Отсутствуют?
- Они исчезают, - сердито разъяснил Крофорд. - Мы следим за ними и
ждем. Мы пишем им и ждем. Их никогда нет. Они входят в дверь, но их нет в
комнате. Мы часами ждем встречи с ними, а они оказываются совсем не там,
куда вошли, а иногда даже в нескольких милях от того места.
- Но меня-то вы можете найти. Я не исчезаю.
- Пока...
- Может, я отсталый мутант?
- Нет, просто не совсем развившийся.
- Значит, вы с самого начала остановили на мне свой выбор? - спросил
Виккерс. - Вы подозревали меня, хотя я сам еще ничего не знал?
Крофорд хихикнул.
- Виной всему ваши книги. В них было что-то особенное. Наш отдел
психологии отметил это. Мы и других обнаружили тем же способом. Двух
художников, одного архитектора, одного скульптора, одного или двух
писателей. Не спрашивайте меня, как наши психологи это делают. Может, у
них особый нюх. Не удивляйтесь, Виккерс. Когда вы представляете мировую
промышленность, в вашем распоряжении такие фонды и резервы рабочей силы,
такие мощные средства исследования, что вам по плечу решение любой задачи.
Вы и не подозреваете, какую работу мы проделали, какие области затронули.
Но этого оказалось мало. Мы терпели провал за провалом.
- Теперь вы хотите вступить в переговоры?
- Я хочу. Но не другие. Они не желают никаких переговоров. Они готовы
драться за созданный ими мир.
"Да, так оно и есть", - подумал Виккерс.
Гортон Фландерс, сидя в качалке и рисуя огоньком сигареты
замысловатые фигуры, говорил именно об этом и о мировой войне, которой что
-то или кто-то не раз помешал разразиться.
- Их мир, - заметил Виккерс, - не столь уж хорош. Он построен на
крови и нищете, в его фундаменте слишком много костей. Во всей его истории
почти не найдется лет, свободных от насилия, организованного официального
насилия в каком-нибудь уголке земного шара.
- Я знаю, о чем вы думаете, - сказал Крофорд, - вы думаете, что пора
приступить к реорганизации.
- Примерно так.
- Ну, что ж, - согласился Крофорд. - Наметим основные линии этой
реорганизации.
- Как я могу это сделать? У меня нет ни знаний, ни полномочий. Я сам
не в состоянии вступить в контакт, а со мной никакие мутанты, если они
существуют на самом деле, тоже никогда не пытались вступать в контакт.
- Однако приборы подтверждают существование мутантов, и вы - один из
них.
- Почему вы так убеждены в этом? - спросил Виккерс.
- Вы не верите мне, - сказал Крофорд. - Вы считаете меня предателем.
И думаете, будто заранее уверенный в поражении, я примчался к вам,
размахивая белым флагом, чтобы доказать новому порядку, что я мирный
человек, и заключить сепаратный мир, не заботясь о других. Быть может,
тогда мутанты сохранят меня, хотя бы в качестве забавной игрушки.
- Если хотите знать правду, что бы вы не предприняли, все вы
обречены.
- Ну, не совсем, - возразил Крофорд. - Мы можем бороться и в
состоянии причинить немало осложнений.
- Чем? Вспомните, Крофорд, у вас есть только дубинки.
- У нас есть отчаяние.
- Дубинки и отчаяние? Так ли это много?
- У нас есть секретное оружие.
- Но ведь оно есть не только у вас.
Крофорд кивнул.
- Да, оно не так уж всемогуще. Поэтому я и нахожусь здесь.
- Я вступлю с вами в контакт, - сказал Виккерс. - Обещаю. Это самое
большое, что я могу сделать. Тогда и, если я сочту, что вы правы, я
вступлю с вами в контакт.
Крофорд с трудом поднялся со стула.
- Сделайте это как можно скорее, - сказал он. - Время не терпит. Я не
могу долго сдерживать их.
- Вы боитесь, - сказал Виккерс. - Страх сидит в вас, как и в день
нашей первой встречи.
- Действительно, я живу в постоянном страхе. Тем более что с каждым
днем дела обстоят все хуже.
- Два напуганных человека, - сказал Виккерс. - Два десятилетних
мальчугана, бегущих во тьме.
- И вы тоже?
- Конечно. Разве вы не видите. Я весь дрожу.
- Нет, не вижу. В какой-то мере, Виккерс, вы самый хладнокровный
человек из всех, кого я встречал.
- Да, вот, - вспомнил Виккерс. - Вы говорили еще об одном мутанте,
которого могли схватить.
- Говорил.
- Конечно, вы мне не скажете, кто он?
- Не скажу, - подтвердил Крофорд.
- Я так и думал.
Ковер словно заколыхался, и в комнате вдруг снова появился волчок. С
тихим гудением он медленно вращался вокруг оси, так что было видно, как
неровно он разрисован. Волчок вернулся.
Они стояли и смотрели, пока он окончательно не замер на полу.
- Он был там, - сказал Крофорд.
- И вернулся, - добавил Виккерс.
Крофорд закрыл за собой дверь, и Виккерс остался в холодной, залитой
резким светом комнате с неподвижным волчком на полу, прислушиваясь к
удаляющимся шагам Крофорда.

25
Когда шаги стихли, Виккерс подошел к телефону, снял трубку, набрал
номер и стал ждать соединения. Он слышал, как на линии переговариваются
телефонистки, повторяя его вызов, голоса были слабые.
Энн следовало предупредить. У него было мало времени - их, конечно,
подслушивали. Предупредить и заставить сделать то, что он потребует. Она
должна была покинуть квартиру и скрыться до того, как они явятся к ней.
Он скажет:
- Энн, можешь ли ты сделать для меня одну вещь? Не задавая вопросов,
не спрашивая почему?
Он скажет:
- Ты помнишь, где расспрашивала про плиту? Встретимся там.
И еще он скажет:
- Уходи из квартиры. Уходи и спрячься. Скройся. Сию же мину ту. Не
через час и даже не через пять минут. Положи трубку и уходи.
Она должна сделать все быстро, без колебаний и споров.
Он не мог ей сказать: "Энн, ты - мутант". Иначе она начнет выяснять,
что это значит, как он узнал об этом, и люди Крофорда успеют явиться к
ней.
Она должна уйти, слепо подчиняясь ему. Но согласится ли она это
сделать?
Он даже вспотел от волнения. При мысли, что она потребует объяснений
и не захочет уйти, не узнав причин, его стало трясти и он почувствовал,
как струйки холодного пота бегут по спине.
Телефон уже звонил в ее квартире. Он припомнил расположение комнат,
аппарат на столике возле дивана - вот она пересекает комнату, вот-вот
раздастся ее голос.
А телефон все звонил и звонил.
Ответа не было.
Телефонистка сказала:
- Номер не отвечает.
- Попробуйте позвонить по другому номеру, - попросил он и назвал
телефон конторы.
И опять он ждал, прислушиваясь к гудкам.
- И этот номер не отвечает, - сказала телефонистка.
- Спасибо, - поблагодарил Виккерс.
- Повторить вызов?
- Нет, - сказал Виккерс. - Аннулируйте его, пожалуйста.
Следовало поразмыслить и выработать план действий. Прежде всего надо
было уяснить положение дел. Раньше было легче - стоило убедить себя, что
все - игра воображения, что и сам он и мир вокруг сошли с ума, и, если без
раздумий следовать событиям, все уладится.
Теперь промахнуться было нельзя.
Отныне он должен поверить всему, что сейчас в этом номере поведал ему
Крофорд, каким бы невероятным это ни казалось.
Он должен поверить в это невероятное изменение человеческой природы и
в расколотый враждебный мир. Он должен поверить в сказочную страну своего
детства, и, если он действительно мутант, сказочная страна становится
отличительным знаком, по которому он сможет узнать своих собратьев, а они
- его.
Он пытался вникнуть в тайный смысл рассказанного Крофордом, связать
все воедино, но не мог - существовало множество неизвестных ему побочных
явлений и факторов.
Имелся мир мутантов, мужчин и женщин, стоящих на более высокой
ступени развития, чем обычные люди. Мутанты были наделены такими
свойствами и мыслили такими категориями, о которых обычные мужчины и
женщины и не подозревали. Это был следующий шаг в развитии человека,
следующая ступень эволюции. Человеческая раса продолжала развиваться.
- И только богу известно, - сказал Виккерс в пустоту комнаты, - нужно
ли ей это движение вперед.
Маленькое содружество мутантов содействовало развитию человеческой
расы, но трудились они в тайне, потому что стоило им открыться миру
нормальных людей, как он восстал бы против них и разорвал только за то,
что они не такие, как все.
В чем крылось отличие? Что и как они могли совершить?
Кое-что он знал - вечмобиль, вечные бритвенные лезвия, вечные
электрические лампочки и искусственные углеводы.
Какой же фактор действовал еще? Должен был существовать еще какой-то
фактор.
Вмешательство, как говорил Гортон Фландерс, раскачиваясь в кресле на
террасе. Чье-то вмешательство, которое помогало человечеству двигаться
вперед и так или иначе уничтожать горькие плоды своего однобокого
развития.
Виккерс знал, что ответ мог дать только Гортон Фландерс. Но где его
найти?
- Их трудно схватить, - говорил Крофорд. - Вы звоните у двери и
ждете. Вы пишете им и ждете. Вы выслеживаете их и ждете. Но их никогда нет
там, где вы думаете, они находятся где-то совсем в другом месте.
"Прежде всего, - подумал Виккерс, - надо смыться отсюда и постараться
стать неуловимым.
Во-вторых, надо найти Энн и помочь скрыться и ей.
В-третьих, необходимо отыскать Гортона Фландерса и, если он не
захочет говорить, вырвать у него признание".
Он взял волчок, спустился вниз и вернул ключ. Портье вручил ему счет.
- Тут для вас записка, - сказал он, кладя ключ на место. - Ее оставил
человек, который был у вас.
Виккерс взял конверт и достал сложенный вчетверо листок бумаги.
- Странно, - сказал портье. - Он ведь только что говорил с вами.
- Да, - ответил Виккерс, - очень странно.
Он прочел записку: Не пользуйтесь своим вечмобилем. И молчите, чтобы
ни случилось.
Это было действительно странно.

26
Он вел машину навстречу заре. Дорога была пуста и машина бесшумно
летела вперед, словно птица, только на поворотах шуршали на асфальте шины.
Рядом с ним, на сиденье, в такт движению покачивался раскрашенный волчок.
Его смущали два момента, только два момента.
Он должен был остановиться в доме Престонов.
И не должен был пользоваться машиной.
И то и другое было абсолютно абсурдным, и он злился на себя. Он до
отказа нажал на акселератор, и шорох шин на поворотах превратился в визг.
Следовало остановиться в доме Престонов и испытать волчок. Он
чувствовал, что должен поступить именно так, но сколько ни рылся в памяти,
причин этого решения не находил. Если волчок способен сработать, он
сработает где угодно. И все же какая-то глубокая уверенность подсказывала
ему, что место проведения эксперимента не безразлично. Он был убежден, что
дом Престонов явно скрывает что-то в себе. Он мог послужить ключевым
моментом, если только во всех этих историях с мутантами мог быть ключевой
момент.
"У меня мало времени, - говорил он себе. - Зачем крутиться вокруг да
около. Нельзя терять ни минуты. Прежде всего надо вернуться в Нью-Йорк,
чтобы отыскать и спрятать Энн".
Энн должна была быть тем другим мутантом, о котором упомянул Крофорд,
но и в данном случае, так же как с домом Престонов, его уверенность
зиждилась ни на чем. Ведь не было ни оснований, ни доводов считать Энн
Картер мутантом.
"Основания, доводы, доказательства, - думал он. - А что еще? Обычные
логические рассуждения, с помощью которых человек построил свой мир. Есть
ли у человека другая мера, позволяющая отнести систему причин и следствий
к детским забавам, посредством которых люди многого добивались, но которые
во многом перестали их удовлетворять? Как отличить истину от лжи, добро от
зла, не прибегая к нудному перечислению доказательств? Интуиция? - Так это
сродни женской непоследовательности. Предчувствие? - Так это сродни
суеверию.
Ну, а в сущности, что представляют собой непоследовательность и
суеверие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28