Выполняйте все его распоряжения. – Префекту пришлось дважды повторить приказ, прежде чем Миглоу расслышал его сквозь заткнутые ладонями уши. Он поклонился и отдал короткое распоряжение.
– Еще Весторий.
– Что, милорд? Я не понимаю?
Я плотоядно улыбнулся.
– Верните наше оружие и вещи.
Префект сглотнул.
– Да-да, как я не подумал. Миглоу, верните все вещи.
То, с какой скоростью было выполнено это повеление, говорило насколько нас боятся стражники.
– До свидания, Весторий. И помните, никому не сообщайте об аресте, я сам сообщу кому надо и за пленником придут. А до тех пор держите его в тюрьме и лучше, если о нем будете знать только вы и ваши доверенные люди.
Весторий кивнул.
Я махнул друзьям и вскочил в седло. В галопе мы, в сопровождении эскорта из пятнадцати всадников, покинули город Его Имени, и взяли направление на границу Парадизии.
Понимая, что не стоит разговаривать в присутствии стражников, никто из моих друзей заговорить не решился, но их взгляды, бросаемые на меня, были красноречивее всяких слов. Буефар был явно ошеломлен всем происходящим и испытывал одновременно облегчение и тревогу. Кажется он с трудом мог дождаться того момента, когда сможет поговорить со мной без всяких помех. Рона же буквально распирала гордость, и он посматривал на меня с видом собственника, как бы говоря: "Вот он мой друг. Вот он какой. А он еще и не то может". Но больше всего мне доставило удовольствие то уважение, которое я увидел в глазах Далилы. Почему-то оно для меня было важнее, чем открытое одобрение Эльвинга или восхищение Рона.
Деррон же свое отношение к происходящему выразил в трех фразах:
– С каждым разом ты удивляешь меня все больше и больше. Интересно, что ты отколешь в следующий раз? Ради того, чтобы посмотреть на это действительно стоит жить.
Чтобы он сказал, если бы знал, каких сил мне все это стоило? Это событие не для ежедневных повторений.
– Первый раз вижу, чтобы чужеземец, грешник, как они называют, повелевал святыми стражниками и распоряжался в префектуре Парадизии как в собственной квартире, – добавил Мастер.
Через полтора часа мы покинули пределы Парадизии и расстались со своим эскортом, который сильно упростил оставшийся маршрут.
– Миглоу, – попросил я на прощание. – Когда вы встретитесь с самозванцем, передайте ему от меня одну фразу. Это поучение для врагов веры. Вы ведь не знаете амстерский язык?
– Нет, милорд.
– Тогда запомните: Не стоит копать яму другому, в нее можно и самому угодить. Повторите.
Миглоу повторил. Я исправил ошибки произношения и заставил его повторить снова. Так продолжалось до тех пор, пока я не убедился в правильности произношения.
– Прощайте, Миглоу и не забудьте передать мое послание – оно будет для него полезно.
– Энинг, может сейчас ты объяснишь нам, что происходит? – сердито спросил Буефар, когда мы пересекли границу и расстались со стражниками. – Откуда у тебя документы с такими полномочиями? Да еще в Парадизии?
– Какие документы? – невинно спросил я. – Вы об этих бумажках?
– Что это? – Буефар развернул протянутые ему бумаги. – Но это пропуск в Парадизию и какая-то дурацкая бумага о проверке душ, – удивленно заметил он.
– Вот именно. – Я с некоторым самодовольством потер ногти правой руки о лацкан куртки.
Далила подъехала вплотную к рыцарю и заглянула в бумаги, рассмотрела подписи.
– Ты что, хочешь сказать, что дурачил тех людей с помощью вот этих вот бумажонок?
– Почему бумажонок? – обиделся я. – Они нас из-за них даже с почетным эскортом проводили до границы.
Далила оглушительно захохотала.
– Надо быть сумасшедшим маньяком с потребностью в самоубийстве, чтобы с помощью этих писулек убеждать власти Парадизии в том, что ты являешься доверенным лицом Окружного Святителя с неограниченными полномочиями, – сквозь смех выдавила она. – И надо быть гением, чтобы заставить их в это поверить. Интересно, кто ты, маньяк или гений?
– Ну вот, уже и в маньяки записали, – мрачно буркнул я. – Нет, чтобы спасибо сказать.
– Между прочим, – обращаясь словно в никуда, заметил Буефар, – за незаконное присвоение чинов в Парадизии сажают на кол.
– Я этого не знал, – запоздало испугался я.
– Зато я знал, – сообщил рыцарь. – Представляешь, что я испытывал, слушая твои байки? И как только в них поверили? Это же надо такую чушь придумать: заменяют настоящих людей с помощью магии на искусственных!
– Но ведь поверили. Просто их с детства учили считать власти непогрешимыми. А увидев у меня бумагу с подписью и печатью Окружного Святителя, они все поверили, что я представляю власть.
– Но в бумагах об этом ни слова не было сказано? – не поверил рыцарь моему объяснению.
– Думаете они читали бумагу? Солдаты читать не умеют, зато знают, как выглядит печать, а Весторию было совсем не до чтения. Он как только увидел печать с подписью, был озабочен только тем, как бы не навлечь на себя гнев Святителя. Но о чем я действительно жалею, так это о том, что я не могу увидеть лица Нора, когда тот поймет, что угодил в собственную западню.
– Я тоже жалею, – неожиданно усмехнулся рыцарь.
В этот момент к нам подскакал Леонор, оттолкнув в сторону Эльвинга, который старался его удержать. Пылая праведным гневом, он подъехал ко мне.
– Милорд, эта женщина ударила меня по голове. Я решительно требую справедливости! Она не имела права так делать!
– Ах да, про вас-то я и забыл, господин маг, так обрадовался, что мы, наконец, выбрались из Парадизии. – Мой тон явно не понравился Леонору. – Далила, в следующий раз, если этот господин вылезет со своими глупыми протестами, разрешаю бить его сильнее.
– С огромным удовольствием, – без улыбки ответила девушка. Кажется, этот приказ она восприняла со всей серьезностью. Интересно, за что она так невзлюбила мага? Буефар, по-моему, догадывался за что, но сообщать мне не собирался. Ну и ладно.
– Но...
– Тихо! Я еще не закончил. За каким чертом вы вылезли со своими протестами?! Что вы хотели ими добиться?
– Как всякий цивилизованный человек, я обязан был выразить свое отношение к тому беззаконию, что творили против меня.
– Против тебя?! Другие тебя не интересовали? Ты хоть понимаешь, что едва не погубил нас всех? – от злости я забыл все правила вежливости и кричал на мага, как на своего сверстника. С точки зрения людей этого мира я имел на это полное право, ибо был намного выше его по положению. Но я то был человеком не этого мира и до этого момента никак не мог преодолеть те морально-этические принципы, по которым был воспитан. Сейчас это случилось впервые, но в этот момент я был просто сильно зол.
– Все твои слова о законности для них ничего не значили. У них был свой закон, который они и соблюдали. Единственная наша надежда была на мою грамоту, подписанную Окружным Святителем. А теперь представь, как смотрелась бы вся моя история о специальном задании, вспомни хоть кто-нибудь из солдат или офицер Миглоу твое заявление о том, что мы не подданные Служителя. Как ты думаешь, насколько мы далеко оказались бы в этом случае от того самого кола, про который говорил Буефар? Да еще ты умудрился нанести оскорбление их повелителю, перепутав Служителя со Святителем! Ты знаешь, что у них казнят людей за то, что они ошибутся в одном имени Служителя? Мне пришлось из кожи лезть, чтобы они забыли твою глупую выходку. И ты еще жалуешься?
Во время моей тирады Леонор пытался что-то сказать, но всякий раз я его опережал. Теперь же не выдержал он:
– Ах, значит, теперь уже я виноват?! Ты, сопливый мальчишка, возомнивший себя рыцарем! Ты и твои идиотские приказы...
– Вокруг смолкли все разговоры, и ошеломленные спутники уставились на Леонора. Я понимаю, что тот просто не выдержал, и у него сдали нервы, но все равно магу не следовало так говорить о рыцаре. Мои друзья знали, что я отношусь к этому званию довольно формально, но даже они не могли себе представить, чтобы такое оскорбление осталось без наказания. И будь на моем месте обычный рыцарь, то плети – это наименьшее, что его ожидало. А тот, словно не замечая сгустившейся вокруг него грозы, продолжал кричать:
– Почему мы должны подчиняться какому-то мальчишке? Кто он такой, что вы все вытягиваетесь в струнку, стоит ему что-нибудь сказать?
Все уже давно остановились и слушали Леонора. Тот, кажется, сообразил, что наговорил лишнего, но отступать было уже поздно, и он продолжал кричать, излагая свое мнение обо мне и обо всех остальных.
Я же размышлял о возможных последствиях этого инцидента. Я могу приказать выпороть его и никто не возразит, даже наоборот. Более того, Буефар уже приговорил его и приготовил свою плеть, только ожидая моего согласия. Леонора никто не любил. Но так же было понятно, что я просто не смогу отдать такой приказ. Это было выше моих сил. Я оправдывался тем, что маг нам еще нужен, а после такой экзекуции мы его обязательно потеряем. Он не останется с нами после такого унижения. Но и оставлять без наказания эту выходку нельзя, ибо тогда я потеряю всякое уважение как предводитель, и это сильно осложнит наше дальнейшее путешествие. Если я что и усвоил из уроков Деррона, так это то, что командир потерявший свой авторитет уже не командир. И проклинать свою несдержанность, из-за которой все и началось тоже не имело смыла. Но долго размышлять я позволить себе не мог – решение необходимо было принять сейчас. И тут мне пришла в голову одна мысль. Ведь Леонор был наемным работником у Нарнаха, а Нарнах теперь юридически мой наемный работник, следовательно, и Леонор тоже.
– Значит сопливый мальчишка? – негромко переспросил я.
Не знаю, что там было в моем тоне, но Леонор тут же замолчал, и с испугом посмотрел на меня.
– Интересно ты тут говорил, Леонор, – так же тихо продолжил я. – Однако хочу напомнить, что ты подчинен мне и решения тоже мои. Ты забыл об этом, что ж, стоит напомнить. Ты спрашивал, по какому праву я распоряжаюсь? Сейчас объясню по какому. Сколько тебе платит Вильен Нарнах?
– Э... сорок динаров в месяц, – ответил маг, удивленный моим вопросом.
Ничего себе. Видать Нарнах высоко ценит его.
– Хорошо. С этого дня ты будешь получать двадцать динаров плюс штраф в сотню за оскорбление твоего прямого начальника. Штраф будет вычтен из твоего жалованья.
– Что?! – взревел Леонор. – Ты не имеешь права! Я подчиняюсь только Нарнаху, и никто кроме Нарнаха не смеет указывать, сколько я буду получать!
– Вот тут ты ошибаешься. Отныне только я буду определять, сколько ты будешь получать. – Я достал из сумки бумагу и протянул ее Леонору. – Читай.
Тот недоуменно уставился на свиток в моей руке, потом выхватил его и развернул.
– Договор, – начал читать он. – Так, скреплен магом и нотариусом. Подписи. Заключен между купцом Вильеном Нарнахом и рыцарем Энингом. Вильен Нарнах передает в собственность вышеуказанному рыцарю свою компанию, ее собственность и все фонды.
Леонор оторвался от бумаги и жалобно посмотрел на меня.
– Это ведь из того же типа, что и грамота о проверке душ?
– Ты так считаешь? – Я мельком глянул на Далилу и только сейчас вспомнил, что она не имела ни малейшего представления о заключенном договоре. Теперь она с каким-то суеверным ужасом смотрела на меня. Однако в настоящий момент было не время объяснять ей, что это все чистая формальность со стороны Вильена.
Я достал палочку даль-связи и сжал ее в кулаке.
– Вильен Нарнах слушает, сэр рыцарь, – послышался насмешливый голос Вильена.
– Вильен, у меня сообщение. С этого дня зарплата мага Леонора снижается до двадцати динаров. Каждый месяц из этой суммы должно вычитаться по пять динаров до тех пор, пока не будет покрыт штраф в сумме сто динаров.
Вильен захохотал.
– Так он все же достал тебя? А я все гадал, когда же Леонор выведет тебя из терпения. Должен признать, что ты оказался гораздо терпеливее, чем я рассчитывал. Ладно, сообщение принято. Приказы я разошлю. Кстати, мои агенты сообщили, что тебе удалось-таки пройти в Парадизию, ну желаю поскорее тебе оттуда выбраться. Не стоит в ней задерживаться.
– Благодарю, Вильен, – усмехнулся я. – Но пожелание немного запоздало. Парадизию мы покинули около двух часов назад и теперь направляемся к городу Венице.
– Хватит шутить, – ошеломленно попросил Нарнах и тут же поправился. – Нет, ты не шутишь. Ты серьезно?
– Абсолютно. Кстати, в Парадизии весьма милые стражники. Они были настолько любезны, что проводили нас до самой границы.
– Это уже не смешно.
– Я и не смеюсь. Просто мне удалось убедить их, что являюсь важным агентом ССВ и выполняю важное задание. Они были рады выполнить любую мою просьбу.
Вильен долго молчал. Я даже потряс палочку, решив, что она испортилась.
– Хорошо, – наконец, заговорил Нарнах. – Раз уж ты выбрался оттуда, то думаю, стоит сообщить тебе новости сейчас. Я послал сообщения во все свои конторы в приграничных с Парадизией городах, так что новость ты все равно бы узнал, но раз уж ты связался со мной, скажу сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Еще Весторий.
– Что, милорд? Я не понимаю?
Я плотоядно улыбнулся.
– Верните наше оружие и вещи.
Префект сглотнул.
– Да-да, как я не подумал. Миглоу, верните все вещи.
То, с какой скоростью было выполнено это повеление, говорило насколько нас боятся стражники.
– До свидания, Весторий. И помните, никому не сообщайте об аресте, я сам сообщу кому надо и за пленником придут. А до тех пор держите его в тюрьме и лучше, если о нем будете знать только вы и ваши доверенные люди.
Весторий кивнул.
Я махнул друзьям и вскочил в седло. В галопе мы, в сопровождении эскорта из пятнадцати всадников, покинули город Его Имени, и взяли направление на границу Парадизии.
Понимая, что не стоит разговаривать в присутствии стражников, никто из моих друзей заговорить не решился, но их взгляды, бросаемые на меня, были красноречивее всяких слов. Буефар был явно ошеломлен всем происходящим и испытывал одновременно облегчение и тревогу. Кажется он с трудом мог дождаться того момента, когда сможет поговорить со мной без всяких помех. Рона же буквально распирала гордость, и он посматривал на меня с видом собственника, как бы говоря: "Вот он мой друг. Вот он какой. А он еще и не то может". Но больше всего мне доставило удовольствие то уважение, которое я увидел в глазах Далилы. Почему-то оно для меня было важнее, чем открытое одобрение Эльвинга или восхищение Рона.
Деррон же свое отношение к происходящему выразил в трех фразах:
– С каждым разом ты удивляешь меня все больше и больше. Интересно, что ты отколешь в следующий раз? Ради того, чтобы посмотреть на это действительно стоит жить.
Чтобы он сказал, если бы знал, каких сил мне все это стоило? Это событие не для ежедневных повторений.
– Первый раз вижу, чтобы чужеземец, грешник, как они называют, повелевал святыми стражниками и распоряжался в префектуре Парадизии как в собственной квартире, – добавил Мастер.
Через полтора часа мы покинули пределы Парадизии и расстались со своим эскортом, который сильно упростил оставшийся маршрут.
– Миглоу, – попросил я на прощание. – Когда вы встретитесь с самозванцем, передайте ему от меня одну фразу. Это поучение для врагов веры. Вы ведь не знаете амстерский язык?
– Нет, милорд.
– Тогда запомните: Не стоит копать яму другому, в нее можно и самому угодить. Повторите.
Миглоу повторил. Я исправил ошибки произношения и заставил его повторить снова. Так продолжалось до тех пор, пока я не убедился в правильности произношения.
– Прощайте, Миглоу и не забудьте передать мое послание – оно будет для него полезно.
– Энинг, может сейчас ты объяснишь нам, что происходит? – сердито спросил Буефар, когда мы пересекли границу и расстались со стражниками. – Откуда у тебя документы с такими полномочиями? Да еще в Парадизии?
– Какие документы? – невинно спросил я. – Вы об этих бумажках?
– Что это? – Буефар развернул протянутые ему бумаги. – Но это пропуск в Парадизию и какая-то дурацкая бумага о проверке душ, – удивленно заметил он.
– Вот именно. – Я с некоторым самодовольством потер ногти правой руки о лацкан куртки.
Далила подъехала вплотную к рыцарю и заглянула в бумаги, рассмотрела подписи.
– Ты что, хочешь сказать, что дурачил тех людей с помощью вот этих вот бумажонок?
– Почему бумажонок? – обиделся я. – Они нас из-за них даже с почетным эскортом проводили до границы.
Далила оглушительно захохотала.
– Надо быть сумасшедшим маньяком с потребностью в самоубийстве, чтобы с помощью этих писулек убеждать власти Парадизии в том, что ты являешься доверенным лицом Окружного Святителя с неограниченными полномочиями, – сквозь смех выдавила она. – И надо быть гением, чтобы заставить их в это поверить. Интересно, кто ты, маньяк или гений?
– Ну вот, уже и в маньяки записали, – мрачно буркнул я. – Нет, чтобы спасибо сказать.
– Между прочим, – обращаясь словно в никуда, заметил Буефар, – за незаконное присвоение чинов в Парадизии сажают на кол.
– Я этого не знал, – запоздало испугался я.
– Зато я знал, – сообщил рыцарь. – Представляешь, что я испытывал, слушая твои байки? И как только в них поверили? Это же надо такую чушь придумать: заменяют настоящих людей с помощью магии на искусственных!
– Но ведь поверили. Просто их с детства учили считать власти непогрешимыми. А увидев у меня бумагу с подписью и печатью Окружного Святителя, они все поверили, что я представляю власть.
– Но в бумагах об этом ни слова не было сказано? – не поверил рыцарь моему объяснению.
– Думаете они читали бумагу? Солдаты читать не умеют, зато знают, как выглядит печать, а Весторию было совсем не до чтения. Он как только увидел печать с подписью, был озабочен только тем, как бы не навлечь на себя гнев Святителя. Но о чем я действительно жалею, так это о том, что я не могу увидеть лица Нора, когда тот поймет, что угодил в собственную западню.
– Я тоже жалею, – неожиданно усмехнулся рыцарь.
В этот момент к нам подскакал Леонор, оттолкнув в сторону Эльвинга, который старался его удержать. Пылая праведным гневом, он подъехал ко мне.
– Милорд, эта женщина ударила меня по голове. Я решительно требую справедливости! Она не имела права так делать!
– Ах да, про вас-то я и забыл, господин маг, так обрадовался, что мы, наконец, выбрались из Парадизии. – Мой тон явно не понравился Леонору. – Далила, в следующий раз, если этот господин вылезет со своими глупыми протестами, разрешаю бить его сильнее.
– С огромным удовольствием, – без улыбки ответила девушка. Кажется, этот приказ она восприняла со всей серьезностью. Интересно, за что она так невзлюбила мага? Буефар, по-моему, догадывался за что, но сообщать мне не собирался. Ну и ладно.
– Но...
– Тихо! Я еще не закончил. За каким чертом вы вылезли со своими протестами?! Что вы хотели ими добиться?
– Как всякий цивилизованный человек, я обязан был выразить свое отношение к тому беззаконию, что творили против меня.
– Против тебя?! Другие тебя не интересовали? Ты хоть понимаешь, что едва не погубил нас всех? – от злости я забыл все правила вежливости и кричал на мага, как на своего сверстника. С точки зрения людей этого мира я имел на это полное право, ибо был намного выше его по положению. Но я то был человеком не этого мира и до этого момента никак не мог преодолеть те морально-этические принципы, по которым был воспитан. Сейчас это случилось впервые, но в этот момент я был просто сильно зол.
– Все твои слова о законности для них ничего не значили. У них был свой закон, который они и соблюдали. Единственная наша надежда была на мою грамоту, подписанную Окружным Святителем. А теперь представь, как смотрелась бы вся моя история о специальном задании, вспомни хоть кто-нибудь из солдат или офицер Миглоу твое заявление о том, что мы не подданные Служителя. Как ты думаешь, насколько мы далеко оказались бы в этом случае от того самого кола, про который говорил Буефар? Да еще ты умудрился нанести оскорбление их повелителю, перепутав Служителя со Святителем! Ты знаешь, что у них казнят людей за то, что они ошибутся в одном имени Служителя? Мне пришлось из кожи лезть, чтобы они забыли твою глупую выходку. И ты еще жалуешься?
Во время моей тирады Леонор пытался что-то сказать, но всякий раз я его опережал. Теперь же не выдержал он:
– Ах, значит, теперь уже я виноват?! Ты, сопливый мальчишка, возомнивший себя рыцарем! Ты и твои идиотские приказы...
– Вокруг смолкли все разговоры, и ошеломленные спутники уставились на Леонора. Я понимаю, что тот просто не выдержал, и у него сдали нервы, но все равно магу не следовало так говорить о рыцаре. Мои друзья знали, что я отношусь к этому званию довольно формально, но даже они не могли себе представить, чтобы такое оскорбление осталось без наказания. И будь на моем месте обычный рыцарь, то плети – это наименьшее, что его ожидало. А тот, словно не замечая сгустившейся вокруг него грозы, продолжал кричать:
– Почему мы должны подчиняться какому-то мальчишке? Кто он такой, что вы все вытягиваетесь в струнку, стоит ему что-нибудь сказать?
Все уже давно остановились и слушали Леонора. Тот, кажется, сообразил, что наговорил лишнего, но отступать было уже поздно, и он продолжал кричать, излагая свое мнение обо мне и обо всех остальных.
Я же размышлял о возможных последствиях этого инцидента. Я могу приказать выпороть его и никто не возразит, даже наоборот. Более того, Буефар уже приговорил его и приготовил свою плеть, только ожидая моего согласия. Леонора никто не любил. Но так же было понятно, что я просто не смогу отдать такой приказ. Это было выше моих сил. Я оправдывался тем, что маг нам еще нужен, а после такой экзекуции мы его обязательно потеряем. Он не останется с нами после такого унижения. Но и оставлять без наказания эту выходку нельзя, ибо тогда я потеряю всякое уважение как предводитель, и это сильно осложнит наше дальнейшее путешествие. Если я что и усвоил из уроков Деррона, так это то, что командир потерявший свой авторитет уже не командир. И проклинать свою несдержанность, из-за которой все и началось тоже не имело смыла. Но долго размышлять я позволить себе не мог – решение необходимо было принять сейчас. И тут мне пришла в голову одна мысль. Ведь Леонор был наемным работником у Нарнаха, а Нарнах теперь юридически мой наемный работник, следовательно, и Леонор тоже.
– Значит сопливый мальчишка? – негромко переспросил я.
Не знаю, что там было в моем тоне, но Леонор тут же замолчал, и с испугом посмотрел на меня.
– Интересно ты тут говорил, Леонор, – так же тихо продолжил я. – Однако хочу напомнить, что ты подчинен мне и решения тоже мои. Ты забыл об этом, что ж, стоит напомнить. Ты спрашивал, по какому праву я распоряжаюсь? Сейчас объясню по какому. Сколько тебе платит Вильен Нарнах?
– Э... сорок динаров в месяц, – ответил маг, удивленный моим вопросом.
Ничего себе. Видать Нарнах высоко ценит его.
– Хорошо. С этого дня ты будешь получать двадцать динаров плюс штраф в сотню за оскорбление твоего прямого начальника. Штраф будет вычтен из твоего жалованья.
– Что?! – взревел Леонор. – Ты не имеешь права! Я подчиняюсь только Нарнаху, и никто кроме Нарнаха не смеет указывать, сколько я буду получать!
– Вот тут ты ошибаешься. Отныне только я буду определять, сколько ты будешь получать. – Я достал из сумки бумагу и протянул ее Леонору. – Читай.
Тот недоуменно уставился на свиток в моей руке, потом выхватил его и развернул.
– Договор, – начал читать он. – Так, скреплен магом и нотариусом. Подписи. Заключен между купцом Вильеном Нарнахом и рыцарем Энингом. Вильен Нарнах передает в собственность вышеуказанному рыцарю свою компанию, ее собственность и все фонды.
Леонор оторвался от бумаги и жалобно посмотрел на меня.
– Это ведь из того же типа, что и грамота о проверке душ?
– Ты так считаешь? – Я мельком глянул на Далилу и только сейчас вспомнил, что она не имела ни малейшего представления о заключенном договоре. Теперь она с каким-то суеверным ужасом смотрела на меня. Однако в настоящий момент было не время объяснять ей, что это все чистая формальность со стороны Вильена.
Я достал палочку даль-связи и сжал ее в кулаке.
– Вильен Нарнах слушает, сэр рыцарь, – послышался насмешливый голос Вильена.
– Вильен, у меня сообщение. С этого дня зарплата мага Леонора снижается до двадцати динаров. Каждый месяц из этой суммы должно вычитаться по пять динаров до тех пор, пока не будет покрыт штраф в сумме сто динаров.
Вильен захохотал.
– Так он все же достал тебя? А я все гадал, когда же Леонор выведет тебя из терпения. Должен признать, что ты оказался гораздо терпеливее, чем я рассчитывал. Ладно, сообщение принято. Приказы я разошлю. Кстати, мои агенты сообщили, что тебе удалось-таки пройти в Парадизию, ну желаю поскорее тебе оттуда выбраться. Не стоит в ней задерживаться.
– Благодарю, Вильен, – усмехнулся я. – Но пожелание немного запоздало. Парадизию мы покинули около двух часов назад и теперь направляемся к городу Венице.
– Хватит шутить, – ошеломленно попросил Нарнах и тут же поправился. – Нет, ты не шутишь. Ты серьезно?
– Абсолютно. Кстати, в Парадизии весьма милые стражники. Они были настолько любезны, что проводили нас до самой границы.
– Это уже не смешно.
– Я и не смеюсь. Просто мне удалось убедить их, что являюсь важным агентом ССВ и выполняю важное задание. Они были рады выполнить любую мою просьбу.
Вильен долго молчал. Я даже потряс палочку, решив, что она испортилась.
– Хорошо, – наконец, заговорил Нарнах. – Раз уж ты выбрался оттуда, то думаю, стоит сообщить тебе новости сейчас. Я послал сообщения во все свои конторы в приграничных с Парадизией городах, так что новость ты все равно бы узнал, но раз уж ты связался со мной, скажу сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74