- спросил Лант.
- Меня зовут Леонард Келлог. Я шеф отдела Компании...
- Тогда помолчите, пока вас не спросят. Ахмед, вызови пост, пусть
пришлют Кнаббера и Юримитси со следственным оборудованием, и узнай, что
задержало Кар Три.
Мейлин открыл аптечку первой помощи. Герд на виду у полицейских убрал
пистолет в кобуру. Келлог, еще державший сырую тряпку у носа, продолжал
вопить:
- Он убил человека, заберите его! Почему вы его не арестовываете?
- Джек, уберите их куда-нибудь, чтобы ни мы их, ни они нас не
слышали, - сказал Лант. Он взглянул на Златовласку. - Что здесь произошло?
- Смотри, лейтенант! У него пистолет! - предостерегающе крикнул
Мейлин.
Они отошли и сели на антигравитационный генератор одного из
арендованных джипов. Джек начал рассказ с визита Герда ван Рибика.
- Да, я и сам подумывал об этом, - с отвращением сказал Лант. - Но я
не думал, что они взорвутся так быстро. Дьявол! Ладно, продолжай.
Он дослушал рассказ Джека и спросил:
- Вы ударили Келлога, когда он топтал Пушистика. А вы пытались ею
остановить?
- Нет. Вы правы. Если хотите, можете наказать меня за это.
- Да, хочу, и я накажу всю эту банду. А этот малый, Борч, уже держал
оружие в руках, когда вы повернулись? Больше ничего не говорите, Джек. Это
была просто самооборона. Как вы думаете, кто-нибудь из этой банды будет
говорить правду без детектора лжи?
- Думаю, Рут Ортерис.
- Пришлите ее сюда, если вам не трудно.
Рут сидела с Пушистиками, а возле нее с камерой наготове стоял
Рейнсфорд. Пушистики раскачивались и заунывно уикали. Рут кивнула,
поднялась и пошла туда, где ее ожидал Лант.
- Что здесь случилось, Джек? - спросил Рейнсфорд. - И на чьей он
стороне? - он кивнул в сторону ван Рибика, стоявшего позади Келлога и
Мейлина и державшего руку на кобуре.
- На нашей. Он оставил Компанию.
Он снова начал рассказывать случившееся, но не успел он кончить, как
в зоне видимости появился Кар Три. Свободное пространство перед лагерем
Келлога переполнилось. Джек надеялся, что рабочая группа Майка Хеннена на
время останется в стороне. Лант, закончив с Рут, поговорил с Джимензом,
Мейлином и Келлогом. Затем он и один из прилетевших на Каре Три
направились туда, где стояли Джек и Рейнсфорд. Заметив это, к ним
присоединился Герд ван Рибик.
- Джек, - начал Лант, - Келлог обвиняет вас в убийстве. Я говорил,
что это была простая самооборона, но он и слушать не хочет. Так что по
закону я вынужден вас арестовать.
- Прекрасно, - Джек расстегнул ремень с кобурой и передал его Ланту.
- Теперь, Джордж, я выдвигаю обвинение против Леонарда Келлога. Я обвиняю
его в незаконном и неоправданном убийстве разумного существа, исконной
уроженки планеты Заратуштра, известной под именем Златовласка.
Он взглянул на маленькое раздавленное тельце и шестерых Пушистиков,
которые оплакивают его.
- Но, Джек, они же не признаны разумными существами.
- Разумное существо не то, которое признали разумным, а то, чей
процесс мышления стоит на уровне разума.
- Пушистики разумные существа, - сказал Рейнсфорд. - Это мнение
квалифицированного ксенобиолога.
- Двух ксенобиологов, - добавил Герд ван Рибик. - Это тело разумного
существа. А это, человек, который убил его. Вперед, лейтенант, делайте
свое дело!
- Эй! Подождите минутку!
Пушистики поднялись, просунули свои инструменты под тельце
Златовласки и подняли его на стальных древках. Как только Золушка подняла
орудие своей сестры и пошла вперед, Бен Рейнсфорд нацелил свою камеру на
эту траурную процессию. Пушистики несли тельце к дальнему углу опушки,
подальше от лагеря. Рейнсфорд опустил камеру и торопливо пошел за ними,
боясь пропустить что-нибудь интересное.
Они опустили тело. Майк, Майзи и Золушка начали копать, остальные
разошлись собирать камни. Сзади подошел Джордж Лант. Он снял берет и
держал его в руках. Когда маленькое, завернутое в траву тельце было
опущено в могилку, он скорбно склонил голову.
Едва последний камень был уложен на вершину пирамиды и церемония
похорон закончилась, Джордж надел берет, вытащил пистолет и проверил
патронник.
- Ну, что ж, Джек, - сказал он. - Теперь я могу арестовать Леонарда
Келлога за убийство разумного существа.

8
Джека Хеллоуэя и раньше отпускали под залог, но никогда с него не
брали так много. Это было почти все его состояние. Но когда он вывалил на
стол перед Джорджем Лантом из мешочка пылающие от тепла его тела солнечные
камни и попросил того отобрать несколько из них на сумму в двадцать пять
тысяч солей, глаза Лесли Кумбеса расширились, а челюсть Мохаммеда Али
О'Брайена отвисла.
Лесли Кумбес взглянул на бутылку виски в своей руке и потянулся в
шкаф за другой. Одна для Гуса Бранхарда, другая для остальных. Здесь было
широко распространено мнение, что именно благодаря виски Густав Адольфус
Бранхард практиковал очень редко, защищая, в основном, вооруженных бродяг
и похитителей степняков. Но это было не так. Никто на Заратуштре не знал
причины этого, но это было не виски. Виски было только орудием, при помощи
которого Гус Бранхард обретал ясность мысли.
Он сидел в самом большом кресле гостиной, но все же оно было мало для
него. Лицо этого человека было украшено взъерошенными рыжими волосами и
спутанной рыжей бородой. Он был одет в выцветшую грязную куртку с обоймой
для винтовочных патронов на груди, а вместо рубашки - разорванная майка,
из-под которой тоже торчали рыжие волосы. Между нижней частью ею шорт и
верхней частью потрепанных носков тоже были сплошные заросли волос. На
одном его колене сидела Пушистик-Мамочка, на другом - Майк и Майзи, а на
его голове устроился Малыш. Едва увидев Гуса, Пушистики сразу же признали
его. Наверное, они подумали, что это Большой Пушистик.
- Аах! - громыхнул он, едва бутылка появилась возле него. - Только в
надежде на это и стоит жить.
- Ладно, только не давайте пробовать ребятишкам. Маленький Пушистик
уже пытался закурить трубку, и я не хочу, чтобы у них в семье появился
алкоголик.
Гус наполнил стакан. Проделав это на безопасном расстоянии, он быстро
перелил в себя от содержимое.
- У вас славная семейка, Джек. Они произведут в суде отличное
впечатление, если только Малыш не попытается взобраться на голову судьи.
Присяжные, увидев их и услышав рассказ Ортерис, оправдают вас и выразят
Келлогу вотум недоверия.
- Я не беспокоюсь об этом. Я хочу не обличить Келлога.
- Лучше побеспокоиться, Джек, - сказал Рейнсфорд. - На слушании дела
большинство будет против нас.
Лесли Кумбес, адвокат Компании, слишком быстро прилетел сюда из
Мэллори-Порта. Да еще Мохаммед Али О'Брайен, Генеральный Прокурор
Компании, выступивший в роли Главного Обвинителя.
Оба они пытались опровергнуть заявление Хеллоуэя о самозащите и
выставить Келлога как убившею опасное дикое животное. Когда у них ничего
не вышло, они объединились против Пушистиков. После этого было высказано
недовольство судом. Лейтенант Лант в качестве полицейского судьи имел
очень ограниченную власть.
- Вы видите, насколько далеко они зашли?
- Надеюсь, вы не хотите, чтобы они преуспели в мы? - мрачно произнес
Рейнсфорд.
- Что вы хотите сказать? - спросил Бранхард. - Как вы думаете, что
они сделают?
- Не знаю. Это меня и беспокоит. Мы угрожаем Компании Заратуштры, а
Компания хочет безопасности, - ответил Рейнсфорд. - Они попытаются
сфабриковать что-нибудь против Джека.
- А кто определяет наличие разума? И как? Ну, Кумбес и О'Брайен
согласятся принять за доказательство формулу "Речь и разведение огня".
- Ха! - воскликнул Бранхард. - Суд уже утвердил это сорок лет назад,
на Мисхии. Дело о детоубийстве. Женщина обвинялась в убийстве собственного
ребенка. Ее адвокат опирался на то, что убийством называется лишение жизни
разумного существа. Разумное существо - это существо, которое может
говорить и разводить огонь, а новорожденный младенец не может этого
делать. Ходатайство отклонили. Суд постановил: пока способность говорить и
разжигать огонь является единственным доказательством разумности,
невозможно утверждать что-либо, не составив законного доказательства
отсутствия разума. Если О'Брайен и не знает этого, а я сомневаюсь, что он
это знает, то Кумбес знает об этом наверняка, - Бранхард налил себе
очередную порцию виски и опорожнил стакан быстрее, чем до него смогли
дотянуться окружавшие его разумные существа. - Знаете, что? Держу пари и
могу поклясться, что первое, что сделает Хэм О'Брайен, вернувшись в
Мэллори-Порт, это внесет ОТКАЗ ИСТЦА ОТ ИСКА на оба обвинения. От него
примут отказ от иска на Келлога, а обвинение против Джека отправят в суд.
Он может сделать эту глупость, но Лесли Кумбес не позволит ему это.
- Но если он уберет из дела Келлога, - сказал Герд ван Рибик, - то на
суде Джека никто и слова не произнесет о разуме.
- Я произнесу во весь голос. Вы все знаете колониальный закон.
Убийца, несмотря на то, что он совершил уголовное преступление, может
выдвинуть обвинение против любого другого лица. Я буду утверждать, что
Леонард Келлог убил разумное существо. Джек Хеллоуэй, пытаясь
предотвратить это, поступил законно, а Курт Борч, в попытке прийти на
помощь Келлогу, сам оказался виновным в уголовном преступлении, и,
следовательно, всякое обвинение, выдвинутое против Джека Хеллоуэя,
является не обоснованным. Придерживаясь этой точки зрения, я скажу великое
множество слов и приведу доказательства разумности Пушистиков.
- Ваши доказательства будут перепроверяться, - заметил Рейнсфорд. -
Психологами. Я полагаю, вы знаете, что на этой планете только психологи
пользуются привилегиями, дарованными Компанией Заратуштры, - он допил то,
что оставалось в стакане, посмотрел на кусочки льда, оставшиеся на дне, и
снова налил себе. - Я бы не хотел, чтобы это произошло.
- Уфф! - Вздрогнув от неожиданности, Мамочка-Пушистик взглянула
вверх. - Интересно, что сейчас делает Виктор Грего.

Виктор Грего положил на место телефонную трубку.
- Лесли на яхте, - сказал он. - Они сейчас прибудут. Завернут в
больницу, чтобы оставить Келлога, и сразу сюда.
Ник Эммерт откусил маленький кусочек тоста. У него были рыжеватые
волосы, тусклые глаза и широкое, массивное лицо.
- Должно быть, Хеллоуэй использовал слишком сильное средство, чтобы
привести его в порядок, - сказал он.
- Лучше бы он убил его! - раздраженно сказал Виктор Грего и увидел
возмущение на лице Главного Резидента.
- Вы действительно хотите этого, Виктор?
- Ни черта я не хочу! - Виктор махнул рукой в сторону проигрывателя,
на котором они только что прослушали ленту, переданную с яхты. - Он
задира, который удирает, когда запахнет жареным. Знаете, какая эпитафия
будет написана на могиле Компании? "ПИНКОМ К СМЕРТИ ОТ ПУШИСТИКОВ
БЛАГОДАРЯ ЛЕОНАРДО КЕЛЛОГУ".
Если бы Келлог сохранил голову ясной и избежал столкновения с
Хеллоуэем, все было бы отлично. Даже непростительное убийство Пушистика и
стрельба Борча были бы не так плохи, если бы не это глупое обвинение в
убийстве. Сам же спровоцировал Хеллоуэя, да еще недоволен, что ему набили
морду.
Да еще этот человек Келлога, ван Рибик, который вызвал взрыв. Сам я
не знаю Рибика, но Келлог-то должен был знать своих подчиненных. Он должен
был знать, что можно доверять этому человеку, а что нельзя.
- Но, Виктор, они же не признали Леонарда виновным в убийстве, -
сказал Эммерт. - Не за убийство же этого маленького существа...
Пара людей, посланных начальником тюрьмы, могла бы пригласить
Леонарда Келлога во двор тюрьмы и пустить ему пулю в затылок, что не было
бы большой потерей. Можно было заделать дыру, через которую лились
неприятности для Компании Заратуштры, зафрахтовав какое-нибудь судно. К
тому же можно было сделать так, чтобы Келлог не появился на суде. Договор
о двадцати пяти тысячах солей мог быть аннулирован; это было бы наказанием
для Компании. Нет, все же не это было причиной их нежелания суда над
Хеллоуэем.
- Виктор, вы хотите, чтобы я ушел, когда они придут? - спросил
Эммерт, отправляя в рот очередной ломтик тоста.
- Нет, нет. Сиди. Мы в последний раз работаем вместе. Потом мы будем
избегать всего, что может походить на тайный створ.
- Ладно, к счастью, я кое-что могу сделать, вы знаете, это, Виктор, -
сказал Эммерт.
Да, он знал это. В самом наихудшем случае, если права Компании станут
недействительными, он мог бы даже повеситься, чтобы спасти если и не
Компанию, то хотя бы Виктора Грего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27