- прошептал он и, не произнеся больше ни слова, погрузился в сон.
Очнувшись, Звездный Пророк ощутил мучительный голод. День снова выдался ясным и безветренным, но как долго это будет продолжаться? Он мрачно проделал то же, что и вчера: спустился к ручью, устроился в яме с луком и стрелами и постарался, насколько возможно, скрыть свое присутствие. Если сегодня овцы не придут, понял он, то назавтра у него не хватит сил повторить попытку.
Измученный, отчаявшийся, умирающий от голода, он незаметно погрузился в забытье.
Может быть, снег мешал ему слышать, а может быть, он уснул слишком крепко. Во всяком случае, он не слышал, как приблизилось стадо. Он внезапно проснулся, когда овцы были уже у воды. Они пришли! До них было не больше двадцати футов!
Не осмеливаясь дышать, Ситас рассматривал вожака. Вблизи он выглядел еще более величественным. Витые рога были в диаметре более фута. Глаза барана обшаривали местность, и Ситас с облегчением понял, что животное не видит врага, притаившегося совсем близко.
Баран, как обычно, напился досыта, затем отступил в сторону. Овцы одна за другой приблизились к маленькой ямке в снегу. Они пили, погружая морды в ледяную воду и причмокивая. Ситас дождался, пока большая часть стада напилась. Как он заметил раньше, самые слабые овцы пили последними, и именно одну из них он наметил себе в жертву.
Наконец одна пухлая овца нерешительно показалась из-за спин своих более рослых товарок. Ситас напрягся и под покровом снега медленно потянулся за луком.
Внезапно овца подняла голову и уставилась прямо на него. Остальные отшатнулись в стороны. Эльф почувствовал, что на его укрытие смотрят две дюжины глаз. Еще мгновение, понял он, и овцы обратятся в бегство. Он не мог позволить им этого.
Со всей возможной для него стремительностью Ситас схватил лук и стрелы и высунулся из укрытия, не отрывая взгляда от пораженных ужасом овец. Словно сквозь туман, смотрел он, как животные разворачиваются, прыгают и обращаются в бегство. Они с трудом пробирались через глубокие сугробы, прочь от безумного призрака, который, казалось, вырос прямо из-под земли.
Он увидел, как баран прыгнул, подталкивая одну из овец, застывшую, словно изваяние, у воды. С пронзительным блеянием она развернулась и попыталась ускакать прочь.
Разворачиваясь, она на долю секунды подставила бок эльфу с луком. С трудом поднимаясь на ноги, Ситас натянул тетиву - жертва уже превратилась в неясное пятно - и непроизвольно выпустил стрелу, взывая ко всем богам, чтобы она достигла цели.
Но боги не услышали его молитв.
Стрела пролетела мимо крупа овцы, едва оцарапав кожу, и лишь подстегнула перепуганное животное, обратившееся в безумное бегство. Пока Ситас неумело возился со следующей стрелой, жертва уже оказалась вне пределов досягаемости. Он поднял оружие как раз вовремя, чтобы увидеть, как баран, стуча копытами, уносится прочь.
Стадо пробиралось через глубокий снег. Ситас выпустил еще одну стрелу и чуть не зарыдал в голос, увидев, как она пролетела над головой овцы. Механически он вложил в лук очередную стрелу, но, делая это, он уже знал, что стадо сбежало.
И тут на него навалилось сознание происшедшей катастрофы. Он пошатнулся, не в силах держаться на ногах, и рухнул бы на землю, если бы что-то не привлекло его внимания.
Молодая овца, однолеток, пыталась выкарабкаться из глубокого сугроба. Животное жалобно блеяло всего в тридцати футах от Ситаса. Он понял, что у него появился еще один шанс выжить - возможно, последний. Он твердо прицелился, направив стрелу во вздымающийся бок животного. Овца раскрыла рот, хватая воздух, и Ситас выстрелил.
Стрела достигла цели, ее зазубренный стальной наконечник пронзил бок овцы рядом с передней ногой и прошел сквозь сердце и легкие, нанеся смертельную рану.
Взвизгнув последний раз, безнадежно призывая исчезающее стадо, молодая овца рухнула на землю. Пенистая розовая кровь брызнула из ее рта и ноздрей, смешиваясь со снегом. Ситас подбежал к животному. Что-то подсказало ему, что нужно вытащить меч, и он, взмахнув острым, как бритва, клинком, перерезал овце горло. Раздалось бульканье, и животное испустило дух.
Ситас поднял взгляд на уступ. Овцы стремительно неслись вверх, а баран задержался на мгновение, глядя на эльфа, отнявшего у него одну из его овец. Ситас чувствовал благодарность к этому созданию, когда смотрел, как баран взбирается все выше по крутому склону.
Наконец, он опустился на землю и выпотрошил свою добычу. Он знал, что подъем обратно к Кит-Канану будет трудным, но внезапно внутри него все словно запело от радости, и тело наполнилось энергией.
Позади него, на вершине горы, баран бросил прощальный взгляд в долину и исчез.
Свежая кровь
Еще в долине Ситас отрезал от туши кусок мяса и принялся разрывать его зубами, не обращая внимания на струйку крови, стекавшую у него по подбородку. Жадно причмокивая, он проглотил, не прожевав, этот маленький кусочек, затем потащил тушу вверх по крутой тропе на их уступ. Он обнаружил Кит-Канана таким же неподвижным, как и утром, но теперь, по крайней мере, у них появилась пища - у них появилась надежда!
Огонь развести было невозможно, но это не помешало Ситасу, давясь, проглотить большой кусок мяса. Кровь, пока она была еще теплой, он влил в рот лежавшему без сознания брату, надеясь, что ее тепло и питательные свойства окажут хотя бы небольшое благотворное действие.
Насытившись наконец, Ситас устроился на отдых. В первый раз за эти дни он не чувствовал сводящего с ума отчаяния. Он выследил добычу и настиг ее - этого ему не приходилось делать раньше, всю работу за него выполняли загонщики, егеря и слуги. И лишь состояние брата заставляло его тревожиться.
В следующие два дня в положении Кита ничего не изменилось. Небо скрыли серые тучи, пошел мелкий снег. Ситас вливал кровь овцы в рот Кита, ходил вниз за водой по нескольку раз в день и молился Квенести Па.
Затем, на закате седьмого дня, проведенного на скале, Кит со стоном пошевелился. Ресницы его, задрожав, приоткрылись, и он в недоумении огляделся вокруг.
- Кит! Проснись! - Ситас склонился над братом, и Кит-Канан медленно сфокусировал взгляд на его лице. Сначала взгляд этот был бессмысленным и безжизненным, затем постепенно прояснился, в нем появилась осознанность.
- Что… Как ты?…
Ситас помог брату сесть.
- Все хорошо, Кит. Ты выздоровеешь! - Он заставил себя сказать это с уверенностью, которой не чувствовал.
Взгляд Кита упал на тушу, которую Ситас оставил у края обрыва.
- Что это?
- Горная овца! - гордо улыбнулся Ситас. - Я убил ее несколько дней назад. Вот, возьми мяса!
- Сырого? - Кит-Канан поднял брови, но тут же понял, что выбора нет.
Он взял кусочек мягкого филе и оторвал зубами немного мякоти. Мясо отнюдь не было деликатесом, но это была пища. Кит-Канан жевал, а Ситас смотрел на него, словно шеф-повар, наблюдающий за тем, как пробуют новое блюдо.
- Неплохо, - сказал Кит-Канан, глотая и откусывая еще кусок.
Ситас возбужденно рассказал ему о своей охоте - о двух зря потраченных стрелах и счастливой случайности, которая помогла ему настичь добычу.
Кит от души смеялся, словно позабыв о своих увечьях и положении, в котором они находились.
- Твоя нога, - озабоченно спросил Ситас. - Как она сегодня?
Кит со стоном покачал головой.
- Чтобы ее вылечить, нужен жрец. Сомневаюсь, что она заживет настолько, чтобы я смог идти.
Ситас откинулся назад, не в силах говорить, и внезапно почувствовал жуткую усталость. В одиночку, возможно, он и смог бы выбраться из этих гор, но Кит-Канан вряд ли сможет даже спуститься с этого открытого, опасного уступа.
Некоторое время братья сидели в молчании, наблюдая, как садится солнце. Над ними нависал купол небес, бледно-голубой на востоке и вверху и окрашенный в розовый и темно-лиловый цвета у западного края долины. Одна за другой в вышине загорались звезды. Наконец небо накрыла тьма, наползавшая с востока, и погасила последние светлые полосы на западе.
- Никаких новостей от Аркубаллиса? - с надеждой спросил Кит-Канан.
Брат печально покачал головой.
- Что нам теперь делать? - промолвил Ситас.
К его разочарованию, брат в недоумении покачал головой:
- Не знаю. Не думаю, что смогу отсюда спуститься, а ведь мы не можем закончить наши поиски на этой скале.
- Поиски? - Ситас совсем позабыл о деле, которое привело их в эти горы. - Ты же не думаешь, что мы снова отправимся разыскивать грифонов, а?
Кит улыбнулся, но улыбка получилась слабая.
- Нет, я не думаю, что мы сможем многое сделать. Однако у тебя, по-моему, есть шанс.
Ситас, открыв рот, уставился на брата.
- И оставить тебя здесь одного? Даже не думай об этом.
Раненый жестом остановил вспышку Ситаса:
- Мы должны подумать об этом.
- Ты здесь не выживешь! Я тебя не брошу!
Кит-Канан вздохнул:
- В любом случае наши шансы не так уж велики. До весны и думать нечего выбраться отсюда пешком. А впереди у нас долгие месяцы зимы. Мы не можем просто так сидеть здесь и ждать, пока не заживет моя нога.
- Но далеко ли я смогу уйти пешком? - Ситас махнул рукой в сторону гор, окружавших долину.
Кит-Канан указал на северо-запад, в сторону перевала, куда они направлялись, прежде чем буран приковал их к этому уступу. К проходу между двумя высокими пиками вел крутой подъем, усеянный огромными валунами и островками каменных осыпей. Странно, но снега там не было.
- Ты можешь исследовать следующую долину, - предложил эльф. - Вспомни, мы ведь уже осмотрели большую часть гор.
- Слабое утешение, - ответил Ситас. - Мы ведь раньше летели. Я не уверен даже, смогу ли я взобраться на этот перевал, не говоря уж о том, чтобы исследовать местность по ту сторону хребта.
Кит-Канан наметанным глазом изучал склон горы.
- А я уверен, что сможешь. Придерживайся больших камней, там, сбоку. Избегай этих ровных пятен: Кажется, что там легче идти, но это наверняка осыпи. С каждым шагом ты будешь только соскальзывать вниз. Но если будешь держаться твердой почвы, то сможешь подняться.
Обернувшись к брату, недоверчиво осматривавшему все это, раненый продолжал:
- Даже если ты и не найдешь грифонов, ты, может быть, обнаружишь пещеру или даже пастушью хижину. Что бы ни было за этим хребтом, наверняка какая-то жизнь там есть.
Звездный Пророк снова присел на корточки, сокрушенно качая головой. Он и сам оглядывал этот перевал в течение нескольких дней и про себя решил, что, вероятно, сможет взобраться туда. Но он никогда не думал о том, чтобы оставить брата.
Наконец, он принял решение:
- Я пойду - но только взглянуть. Если я ничего не найду, то сразу же вернусь к тебе.
- Договорились, - кивнул Кит-Канан. - А теперь, может быть, угостишь меня еще ломтиком баранины - только на этот раз не надо его пережаривать. Последний кусок, на мой вкус, был слишком пересушен.
Рассмеявшись, Ситас кинжалом отрезал еще полоску сырого мяса. Он обнаружил, что, нарезая его как можно тоньше, можно сделать его более приятным на вкус - по крайней мере, так было легче жевать. И хотя оно было холодным, но очень, очень вкусным.
Кит-Канан сидел, прислонившись к стенке ниши, и наблюдал за тем, как Ситас собирается в дорогу. Приближался рассвет.
- Возьми у меня несколько стрел, - предложил он, но Ситас покачал головой.
- Я оставлю их тебе, на случай если…
- На случай чего? Думаешь, баран придет, чтобы отомстить мне?
Почувствовав внезапную тревогу, Ситас отвел взгляд. Оба понимали, что, если вернутся горные великаны, беспомощный Кит-Канан сможет лишь выпустить пару стрел, прежде чем его убьют.
- Кит…
Он хотел сказать брату, что не может бросить его, что останется с ним, пока не заживут его раны.
- Нет! - Раненый поднял руку, предчувствуя возражения Ситаса. - Мы оба понимаем - знаем, - что это единственная возможность!
- Я… хотел бы верить, что ты прав.
- Ты знаешь, что я прав, - почти грубо ответил Кит.
- Я вернусь так скоро, как только смогу.
- Ситас, будь осторожен.
Звездный Пророк молча кивнул. Покидая брата в таком состоянии, он чувствовал себя чуть ли не предателем.
- Удачи, брат, - донесся до него мягкий голос Кита, и он обернулся.
Они пожали друг другу руки, затем Ситас наклонился и обнял брата.
- Не сбеги от меня, - сказал он Киту с кривой усмешкой.
Часом позже он миновал ручей, где остановился, чтобы набрать воды. Теперь перевал возвышался перед ним, словно ледяная стена, словно замок или жилище какого-то невиданно огромного великана. Еще не достигнув склона, он тщательно выбрал себе путь. Ситас останавливался несколько раз, чтобы отдохнуть, но еще до наступления полудня он начал свое нелегкое восхождение.
Все это время он чувствовал, что Кит-Канан смотрит на него. Иногда он оглядывался на брата, пока тот не превратился в едва заметную точку на темном склоне горы. Прежде чем начать путь наверх, он помахал ему и заметил движение на уступе - это Кит махал ему в ответ.
Перевал поднимался вверх, словно отвесная стена замка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Очнувшись, Звездный Пророк ощутил мучительный голод. День снова выдался ясным и безветренным, но как долго это будет продолжаться? Он мрачно проделал то же, что и вчера: спустился к ручью, устроился в яме с луком и стрелами и постарался, насколько возможно, скрыть свое присутствие. Если сегодня овцы не придут, понял он, то назавтра у него не хватит сил повторить попытку.
Измученный, отчаявшийся, умирающий от голода, он незаметно погрузился в забытье.
Может быть, снег мешал ему слышать, а может быть, он уснул слишком крепко. Во всяком случае, он не слышал, как приблизилось стадо. Он внезапно проснулся, когда овцы были уже у воды. Они пришли! До них было не больше двадцати футов!
Не осмеливаясь дышать, Ситас рассматривал вожака. Вблизи он выглядел еще более величественным. Витые рога были в диаметре более фута. Глаза барана обшаривали местность, и Ситас с облегчением понял, что животное не видит врага, притаившегося совсем близко.
Баран, как обычно, напился досыта, затем отступил в сторону. Овцы одна за другой приблизились к маленькой ямке в снегу. Они пили, погружая морды в ледяную воду и причмокивая. Ситас дождался, пока большая часть стада напилась. Как он заметил раньше, самые слабые овцы пили последними, и именно одну из них он наметил себе в жертву.
Наконец одна пухлая овца нерешительно показалась из-за спин своих более рослых товарок. Ситас напрягся и под покровом снега медленно потянулся за луком.
Внезапно овца подняла голову и уставилась прямо на него. Остальные отшатнулись в стороны. Эльф почувствовал, что на его укрытие смотрят две дюжины глаз. Еще мгновение, понял он, и овцы обратятся в бегство. Он не мог позволить им этого.
Со всей возможной для него стремительностью Ситас схватил лук и стрелы и высунулся из укрытия, не отрывая взгляда от пораженных ужасом овец. Словно сквозь туман, смотрел он, как животные разворачиваются, прыгают и обращаются в бегство. Они с трудом пробирались через глубокие сугробы, прочь от безумного призрака, который, казалось, вырос прямо из-под земли.
Он увидел, как баран прыгнул, подталкивая одну из овец, застывшую, словно изваяние, у воды. С пронзительным блеянием она развернулась и попыталась ускакать прочь.
Разворачиваясь, она на долю секунды подставила бок эльфу с луком. С трудом поднимаясь на ноги, Ситас натянул тетиву - жертва уже превратилась в неясное пятно - и непроизвольно выпустил стрелу, взывая ко всем богам, чтобы она достигла цели.
Но боги не услышали его молитв.
Стрела пролетела мимо крупа овцы, едва оцарапав кожу, и лишь подстегнула перепуганное животное, обратившееся в безумное бегство. Пока Ситас неумело возился со следующей стрелой, жертва уже оказалась вне пределов досягаемости. Он поднял оружие как раз вовремя, чтобы увидеть, как баран, стуча копытами, уносится прочь.
Стадо пробиралось через глубокий снег. Ситас выпустил еще одну стрелу и чуть не зарыдал в голос, увидев, как она пролетела над головой овцы. Механически он вложил в лук очередную стрелу, но, делая это, он уже знал, что стадо сбежало.
И тут на него навалилось сознание происшедшей катастрофы. Он пошатнулся, не в силах держаться на ногах, и рухнул бы на землю, если бы что-то не привлекло его внимания.
Молодая овца, однолеток, пыталась выкарабкаться из глубокого сугроба. Животное жалобно блеяло всего в тридцати футах от Ситаса. Он понял, что у него появился еще один шанс выжить - возможно, последний. Он твердо прицелился, направив стрелу во вздымающийся бок животного. Овца раскрыла рот, хватая воздух, и Ситас выстрелил.
Стрела достигла цели, ее зазубренный стальной наконечник пронзил бок овцы рядом с передней ногой и прошел сквозь сердце и легкие, нанеся смертельную рану.
Взвизгнув последний раз, безнадежно призывая исчезающее стадо, молодая овца рухнула на землю. Пенистая розовая кровь брызнула из ее рта и ноздрей, смешиваясь со снегом. Ситас подбежал к животному. Что-то подсказало ему, что нужно вытащить меч, и он, взмахнув острым, как бритва, клинком, перерезал овце горло. Раздалось бульканье, и животное испустило дух.
Ситас поднял взгляд на уступ. Овцы стремительно неслись вверх, а баран задержался на мгновение, глядя на эльфа, отнявшего у него одну из его овец. Ситас чувствовал благодарность к этому созданию, когда смотрел, как баран взбирается все выше по крутому склону.
Наконец, он опустился на землю и выпотрошил свою добычу. Он знал, что подъем обратно к Кит-Канану будет трудным, но внезапно внутри него все словно запело от радости, и тело наполнилось энергией.
Позади него, на вершине горы, баран бросил прощальный взгляд в долину и исчез.
Свежая кровь
Еще в долине Ситас отрезал от туши кусок мяса и принялся разрывать его зубами, не обращая внимания на струйку крови, стекавшую у него по подбородку. Жадно причмокивая, он проглотил, не прожевав, этот маленький кусочек, затем потащил тушу вверх по крутой тропе на их уступ. Он обнаружил Кит-Канана таким же неподвижным, как и утром, но теперь, по крайней мере, у них появилась пища - у них появилась надежда!
Огонь развести было невозможно, но это не помешало Ситасу, давясь, проглотить большой кусок мяса. Кровь, пока она была еще теплой, он влил в рот лежавшему без сознания брату, надеясь, что ее тепло и питательные свойства окажут хотя бы небольшое благотворное действие.
Насытившись наконец, Ситас устроился на отдых. В первый раз за эти дни он не чувствовал сводящего с ума отчаяния. Он выследил добычу и настиг ее - этого ему не приходилось делать раньше, всю работу за него выполняли загонщики, егеря и слуги. И лишь состояние брата заставляло его тревожиться.
В следующие два дня в положении Кита ничего не изменилось. Небо скрыли серые тучи, пошел мелкий снег. Ситас вливал кровь овцы в рот Кита, ходил вниз за водой по нескольку раз в день и молился Квенести Па.
Затем, на закате седьмого дня, проведенного на скале, Кит со стоном пошевелился. Ресницы его, задрожав, приоткрылись, и он в недоумении огляделся вокруг.
- Кит! Проснись! - Ситас склонился над братом, и Кит-Канан медленно сфокусировал взгляд на его лице. Сначала взгляд этот был бессмысленным и безжизненным, затем постепенно прояснился, в нем появилась осознанность.
- Что… Как ты?…
Ситас помог брату сесть.
- Все хорошо, Кит. Ты выздоровеешь! - Он заставил себя сказать это с уверенностью, которой не чувствовал.
Взгляд Кита упал на тушу, которую Ситас оставил у края обрыва.
- Что это?
- Горная овца! - гордо улыбнулся Ситас. - Я убил ее несколько дней назад. Вот, возьми мяса!
- Сырого? - Кит-Канан поднял брови, но тут же понял, что выбора нет.
Он взял кусочек мягкого филе и оторвал зубами немного мякоти. Мясо отнюдь не было деликатесом, но это была пища. Кит-Канан жевал, а Ситас смотрел на него, словно шеф-повар, наблюдающий за тем, как пробуют новое блюдо.
- Неплохо, - сказал Кит-Канан, глотая и откусывая еще кусок.
Ситас возбужденно рассказал ему о своей охоте - о двух зря потраченных стрелах и счастливой случайности, которая помогла ему настичь добычу.
Кит от души смеялся, словно позабыв о своих увечьях и положении, в котором они находились.
- Твоя нога, - озабоченно спросил Ситас. - Как она сегодня?
Кит со стоном покачал головой.
- Чтобы ее вылечить, нужен жрец. Сомневаюсь, что она заживет настолько, чтобы я смог идти.
Ситас откинулся назад, не в силах говорить, и внезапно почувствовал жуткую усталость. В одиночку, возможно, он и смог бы выбраться из этих гор, но Кит-Канан вряд ли сможет даже спуститься с этого открытого, опасного уступа.
Некоторое время братья сидели в молчании, наблюдая, как садится солнце. Над ними нависал купол небес, бледно-голубой на востоке и вверху и окрашенный в розовый и темно-лиловый цвета у западного края долины. Одна за другой в вышине загорались звезды. Наконец небо накрыла тьма, наползавшая с востока, и погасила последние светлые полосы на западе.
- Никаких новостей от Аркубаллиса? - с надеждой спросил Кит-Канан.
Брат печально покачал головой.
- Что нам теперь делать? - промолвил Ситас.
К его разочарованию, брат в недоумении покачал головой:
- Не знаю. Не думаю, что смогу отсюда спуститься, а ведь мы не можем закончить наши поиски на этой скале.
- Поиски? - Ситас совсем позабыл о деле, которое привело их в эти горы. - Ты же не думаешь, что мы снова отправимся разыскивать грифонов, а?
Кит улыбнулся, но улыбка получилась слабая.
- Нет, я не думаю, что мы сможем многое сделать. Однако у тебя, по-моему, есть шанс.
Ситас, открыв рот, уставился на брата.
- И оставить тебя здесь одного? Даже не думай об этом.
Раненый жестом остановил вспышку Ситаса:
- Мы должны подумать об этом.
- Ты здесь не выживешь! Я тебя не брошу!
Кит-Канан вздохнул:
- В любом случае наши шансы не так уж велики. До весны и думать нечего выбраться отсюда пешком. А впереди у нас долгие месяцы зимы. Мы не можем просто так сидеть здесь и ждать, пока не заживет моя нога.
- Но далеко ли я смогу уйти пешком? - Ситас махнул рукой в сторону гор, окружавших долину.
Кит-Канан указал на северо-запад, в сторону перевала, куда они направлялись, прежде чем буран приковал их к этому уступу. К проходу между двумя высокими пиками вел крутой подъем, усеянный огромными валунами и островками каменных осыпей. Странно, но снега там не было.
- Ты можешь исследовать следующую долину, - предложил эльф. - Вспомни, мы ведь уже осмотрели большую часть гор.
- Слабое утешение, - ответил Ситас. - Мы ведь раньше летели. Я не уверен даже, смогу ли я взобраться на этот перевал, не говоря уж о том, чтобы исследовать местность по ту сторону хребта.
Кит-Канан наметанным глазом изучал склон горы.
- А я уверен, что сможешь. Придерживайся больших камней, там, сбоку. Избегай этих ровных пятен: Кажется, что там легче идти, но это наверняка осыпи. С каждым шагом ты будешь только соскальзывать вниз. Но если будешь держаться твердой почвы, то сможешь подняться.
Обернувшись к брату, недоверчиво осматривавшему все это, раненый продолжал:
- Даже если ты и не найдешь грифонов, ты, может быть, обнаружишь пещеру или даже пастушью хижину. Что бы ни было за этим хребтом, наверняка какая-то жизнь там есть.
Звездный Пророк снова присел на корточки, сокрушенно качая головой. Он и сам оглядывал этот перевал в течение нескольких дней и про себя решил, что, вероятно, сможет взобраться туда. Но он никогда не думал о том, чтобы оставить брата.
Наконец, он принял решение:
- Я пойду - но только взглянуть. Если я ничего не найду, то сразу же вернусь к тебе.
- Договорились, - кивнул Кит-Канан. - А теперь, может быть, угостишь меня еще ломтиком баранины - только на этот раз не надо его пережаривать. Последний кусок, на мой вкус, был слишком пересушен.
Рассмеявшись, Ситас кинжалом отрезал еще полоску сырого мяса. Он обнаружил, что, нарезая его как можно тоньше, можно сделать его более приятным на вкус - по крайней мере, так было легче жевать. И хотя оно было холодным, но очень, очень вкусным.
Кит-Канан сидел, прислонившись к стенке ниши, и наблюдал за тем, как Ситас собирается в дорогу. Приближался рассвет.
- Возьми у меня несколько стрел, - предложил он, но Ситас покачал головой.
- Я оставлю их тебе, на случай если…
- На случай чего? Думаешь, баран придет, чтобы отомстить мне?
Почувствовав внезапную тревогу, Ситас отвел взгляд. Оба понимали, что, если вернутся горные великаны, беспомощный Кит-Канан сможет лишь выпустить пару стрел, прежде чем его убьют.
- Кит…
Он хотел сказать брату, что не может бросить его, что останется с ним, пока не заживут его раны.
- Нет! - Раненый поднял руку, предчувствуя возражения Ситаса. - Мы оба понимаем - знаем, - что это единственная возможность!
- Я… хотел бы верить, что ты прав.
- Ты знаешь, что я прав, - почти грубо ответил Кит.
- Я вернусь так скоро, как только смогу.
- Ситас, будь осторожен.
Звездный Пророк молча кивнул. Покидая брата в таком состоянии, он чувствовал себя чуть ли не предателем.
- Удачи, брат, - донесся до него мягкий голос Кита, и он обернулся.
Они пожали друг другу руки, затем Ситас наклонился и обнял брата.
- Не сбеги от меня, - сказал он Киту с кривой усмешкой.
Часом позже он миновал ручей, где остановился, чтобы набрать воды. Теперь перевал возвышался перед ним, словно ледяная стена, словно замок или жилище какого-то невиданно огромного великана. Еще не достигнув склона, он тщательно выбрал себе путь. Ситас останавливался несколько раз, чтобы отдохнуть, но еще до наступления полудня он начал свое нелегкое восхождение.
Все это время он чувствовал, что Кит-Канан смотрит на него. Иногда он оглядывался на брата, пока тот не превратился в едва заметную точку на темном склоне горы. Прежде чем начать путь наверх, он помахал ему и заметил движение на уступе - это Кит махал ему в ответ.
Перевал поднимался вверх, словно отвесная стена замка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43