Правда, Ганс. Если бы я не хотела,
чтобы на них смотрели, я бы прикрыла их курткой из грубой ткани.
- Э... Лирайн, в своей жизни я только раз видел шелковый обруч,
расшитый жемчугом, но в тот не были вплетены золотые нити, и жемчужин было
меньше. Да и находился я не так близко.
"Черт возьми, - подумал он, - я должен был сделать комплимент ей, а
не показать, что мною движет лишь жадность при виде ее облачения".
- О! Я, одна из семи женщин одного скучающего мужчины, решила было,
что ты хочешь проникнуть под мою упаковку, в то время как тебе нужна
именно она. Что делать бедной девушке, привыкшей к лести лакеев и слуг,
когда она встречает настоящего мужчину, высказывающего вслух свои
настоящие мысли?
Ганс старался не показать, что прихорашивается. Не знал он и как
извиниться или завести пустую любезную беседу не на уровне Лабиринта. К
тому же, подумал он, эта красотка с пухлыми губами, лицом в виде сердечка
и замечательным животом, похоже, издевается над ним. Она-то знала, что ее
губки неотразимы!
- Носить закрытое платье из грубой ткани, - сказал он, и пока она
смеялась, добавил, - и пытаться не смотреть в эту сторону. Этому
настоящему мужчине известно, к чему ты привыкла, и что тебя не может
заинтересовать воришка-Ганс.
Выражение ее лица стало серьезным.
- Тебя нельзя подпускать к зеркалу, Ганс. Зачем ты глумишься надо
мною?
Ганс быстро оправился, поборов изумление. С покалыванием под мышками,
но внешне спокойно, он сказал:
- Ты не против того, чтобы прогуляться, Лирайн?
- Будет ли нас в конце прогулки ждать более уединенное место?
Выдержав ее взгляд, он кивнул.
- Да, - тотчас же сказала она. Наложница Принца Кадакитиса! - Можно
ли купить на базаре что-нибудь столь же хорошее, как эта лента для волос?
Ганс поднялся с места.
- Кто такое станет покупать? Нет, - ответил он, удивленный вопросом.
- Значит ты должен купить самое лучшее, что мы сможем найти после
недолгих поисков.
Девушка захихикала, увидев его пораженное лицо. Это нахальное
создание решило, что она шлюха, собирающаяся содрать с него какой-нибудь
подарок - словно первая встречная девка!
- Чтобы я смогла вернуться с этим во дворец, - сказала Лирайн и
проследила, как понимание осветило его пугающие, но в то же время
чувствительные ониксы, которые он носил вместо глаз, жесткие, холодные и
беспокойные. Она просунула руку под его локоть, и они покинули "Золотой
оазис".

- Конечно же, я уверена, Борн!
Стащив расшитую голубыми арабесками ленту для волос из зеленого
шелка, которую купил ей Ганс, Лирайн швырнула ее в сидящего на диване
мужчину. Тот усмехнулся так, что его борода сморщилась.
- У него такие _п_о_т_р_е_б_н_о_с_т_и_! Он никогда не расслабляется,
его нужды и желания сильны, поэтому он постоянно хочет что-то делать и
кем-то быть. На него _т_а_к_о_е_ впечатление произвело то, кем, а точнее,
чем я являюсь, и в то же время он скажет под пыткой, что я лишь одно из
его приключений. И мне, и тебе известны плебеи, жаждущие большего, чем
просто еды! Он совершенно тронулся, Борн, и вести себя будет как полный
идиот. Мой соглядатай заверил меня, что это опытнейший вор-домушник, и он
до горечи во рту хочет отомстить Принцу Кадакитису, обокрав его. Я сама
видела это. Послушай, все идет идеально!
- Вор. И ты говоришь, опытный.
Борн сунул руку под мундир цербера и почесал бедро. Затем оглядел
комнату, которую Лирайн занимала в ночь, когда мог прийти Принц - сегодня,
всего через несколько часов.
- И теперь у него есть дорогая деталь твоего туалета, которую он
может продать. Или, возможно, начать бахвалиться и навлечь на тебя беду. А
такие беды кончаются смертью, Лирайн.
- Тебе трудно признать, что я - _ж_е_н_щ_и_н_а_ - смогла выполнить
это, любовь моя? Слушай, этот корсет был похищен вчера на рынке. Одним
движением распорот сзади и сдернут. Какой-то грязной девчонкой лет
тринадцати, которая убежала с ним словно скаковой дромадер. Я никому не
сказала, так как _о_ч_е_н_ь_ переживала пропажу и была _о_ч_е_н_ь
напугана.
- Ну хорошо. Может быть. Это неплохо - забыть то, что он был срезан,
чтобы он не появился целым. Гм-м - думаю, этого не произойдет. По всей
вероятности, отличный шелк будет выброшен, а жемчуг и золотые нити
проданы. А насколько _о_п_ы_т_е_н_ он был в постели, Лирайн?
Лирайн подняла очи горе!
- О Сабеллия, а мы называем тебя острой на язык! Мужчины! Чума и
засуха, Борн, ты не можешь быть больше чем мужчина? Он был... приличен.
Это все. Я была на работе. Мы _о_б_а_ на работе, любовь моя. Наше
поручение от "некоторых заинтересованных влиятельных людей" в Рэнке -
клянусь левой задней ногой, это сам Император, обеспокоенный обаянием,
притягательностью своего сводного брата! - состоит в том, чтобы
компрометировать его милое златовласое Высочество Принца Кадакитиса! Он
неплохо справляется и без нашей помощи. Пытаясь насадить цивилизованные
законы в этом городе - воровском притоне! Продолжая настаивать на том, что
храм Саванкалы и Сабеллии должен быть грандиознее, чем храм Ильса,
которому поклоняется здешнее население, а храм Вашанки должен сравняться с
ним. Жрецы ненавидят его, купцы ненавидят его, воры ненавидят его - а
именно воры заправляют этим городом.
Борн кивнул - и продемонстрировал свою силу, достав
пятнадцатидюймовый кинжал, чтобы почистить ногти.
Сбросив пояс из серебряных колец на кипу подушек, Лирайн лениво
провела пальцем по пупку.
- Теперь мы обеспечим заключительный штрих. Императору никогда больше
не будет исходить угроза от последователей этого смазливого гонца! Мы
поможем Гансу проникнуть во дворец.
- После чего он будет полностью предоставлен самому себе, - сказал
Борн, взмахнув кинжалом. - Мы ни в коем случае не должны быть
скомпрометированы.
- О, - картинно заявила девушка, - _я_-_т_о_ буду спать с Его
Высочеством! А тем временем Ганс похитит у него его скипетр: _С_э_в_а_н_х
Рэнке, врученный Принцу лично Императором, как символ полной власти здесь!
Ганс захочет втихую договориться с Китти-Кэт. Скипетр за жирный выкуп и
гарантии безопасности. Мы же позаботимся изо всех сил, чтобы об этом стало
известно. Вор проник во дворец и похитил Сэванх! И Принц-губернатор станет
всеобщим посмешищем! Он сгниет здесь - или, что еще хуже, будет с позором
отозван.
Верзила, так фамильярно разлегшийся на диване красавицы, медленно
кивнул.
- Должен обратить твое внимание, что ты очень просто можешь остаться
загнивать вместе с ним.
- О нет. Нам с тобой было обещано возвращение из этой помойки. И...
Борн... _о_с_о_б_е_н_н_о_, если мы геройски вернем Сэванх во славу
Империи. Разумеется, после того, как об этой ужасной краже узнают все.
- А вот это уже хорошо! - брови Борна дернулись вверх, а губы плотно
сжались, образовав неприличную картину между густыми зарослями усов и
бороды. - И как же мы осуществим это? Ты собираешься продать Гансу еще
подвязки?
Девушка долго смотрела на него. Холодно, изогнув брови над глазами с
голубыми веками.
- А вот это в твоих руках, гвардеец. Цербер так лоялен к Его
Высочеству?
Взглянув на кинжал в большой волосатой руке. Борн посмотрел на Лирайн
и начал улыбаться.

Хотя и не пользующийся любовью, да и вообще вряд ли способный вызвать
ее, Ганс все же был членом общества. Таможенник же им не являлся. Из трех
источников Гансу стало известно, что Кушарлейн по чьему-то поручению
наводит о нем справки. Обдумав эти сведения, Ганс устроил сделку с угрюмым
воришкой. Вначале он напомнил ему, что может просто отобрать эти пять
действительно замечательных дынь, которые мальчишка ухитрился стянуть в
течение одного дня. Парень согласился принять толстый шнурок из золотых
нитей, а Ганс получил четыре дыни. Сначала рукояткой ножа, а затем большим
пальцем, он сделал у корешка каждой по аккуратному углублению. В них
вставил по жемчужине - четыре из тридцати четырех, что у него были.
Дыни он разложил перед невообразимо жирной С'данзо, в издевку
прозванную Лунным Цветком, которая любила еду, дыни, жемчуг, Ганса и
доказывать, что она нечто большее, чем простая шарлатанка. Многие были
только этим. Лишь некоторые обладали Даром. Даже циничный Ганс был
убежден, что у Лунного Цветка он есть.
С'данзо сидела на обитом с короткими ножками и непомерной ширины
стуле. Ворох красных, желтых и зеленых юбок стекал с него, скрывая, что ее
широкая задница делает то же самое. Спиною старуха прижималась к восточной
стороне здания, где проживали она, ее муж и семеро из выводка в девять
человек и где муж продавал... разные вещи. Скрестив ноги, Ганс сел
напротив. Без напульсников, в пропыленной тунике цвета старого верблюда,
он казался мальчишкой. Вор проследил, как жемчужины исчезли под шалью
Лунного Цветка в так называемой дарохранительнице. Отметил, что одна дыня
молниеносно исчезла между лилово накрашенными губами.
Она просияла и, засмеявшись, взъерошила его волосы. Он знал, что
такие разговоры доставляют ей радость и все ей рассказал. Передал
спрятанный в тщательно испачканную грубую ткань кусок шелка: две полоски и
две круглые чашечки, со множеством торчащих обрезанных ниток.
- А! Ты навестил даму с Тропы Денег! Очень мило с твоей стороны
передать Лунному Цветку четыре из тех жемчужин, что ты заботливо срезал с
этого одеяния!
- Она сама отдала мне его за оказанную услугу, - махнул рукой Ганс.
- О, ну конечно же. Гм-м.
Она сложила корсет, расправила его, снова сложила, провела им по
своей морщинистой руке, понюхала и привередливо попробовала кончиком
языка. Большой котенок, занятый исследованием незнакомой вещи. Женщина
закрыла глаза и затихла. Ганс ждал.
- Она и впрямь б..., как ты и говорил, - сказала она, не теряя
благоразумия даже входя в транс. - О, Заложник Теней! Ты оказался замешан
в заговор, о котором даже не мечтал. Странно - должно быть, я вижу
Императора, следящего издали. И какого-то большого мужчину с твоей...
знакомой. Большой мужчина с большой бородой. В военной форме? По-моему,
да. Близкие к нашему правителю оба. И все же... ахх... Они его враги. Да.
Они строят заговор. Она - змея, а он лев и опытный. Они замышляют... ага,
вижу. Принц-губернатор становится безликим. Они замышляют лишить его
чести.
Ее глаза широко открылись и уставились на него, два граната,
окруженные толстым слоем краски для ресниц.
- А ты, милый мой Ганс, их _о_р_у_д_и_е_.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
- Тебе лучше всего исчезнуть на время, Шедоуспан. Ты знаешь, что
становится с орудиями, когда надобность в них отпадает.
- Их выкидывают, - прорычал Ганс, даже не переживая по поводу потери
корсета Лирайн, который исчез под шалью Лунного Цветка.
- Или, - сказала она, не отрывая от него взгляда, - их вешают.

"Значит, Лирайн и ее сообщник (носящий форму?) являются орудиями", -
рассуждал Ганс, бродя по улицам. На Принца Кадакитиса приятно взглянуть,
он харизматичен. Поэтому Его Величество - сводный брат отослал его
подальше - сюда, в Санктуарий. Теперь он хочет, чтобы его поставили здесь
в неловкое положение. Ганс увидел мудрость замысла и понял: что бы там ни
говорили, но Император не дурак. Вот значит как. Двое составили заговор.
Лирайн, узнав про Ганса достаточно, наняла Кушарлейна, чтобы тот прощупал
его. Она нашла способ подстроить их встречу. Да, хотя его самолюбие было
задето, Ганс признавался себе, что именно девушка сделала первый шаг и
принимала решения. Значит, он стал их орудием. Орудием орудий!
Однако ограбление Кадакитиса превратилось в заветную мечту Ганса еще
до встречи с любвеобильной наложницей. До тех пор, пока она помогала ему,
он был готов позволить ей считать, что полностью одурачен ею. Значит он
хотел стать орудием заговорщиков - до тех пор, пока это помогало ему
получить легкий доступ во дворец. Предупрежден - и все такое. Определенно,
здесь было где развернуться умному человеку, а Ганс тешил себя мыслью, что
он вдвое умнее, чем на самом деле, что тоже было весьма неплохо. Наконец,
быть превращенным в орудие в руках орудий - это был вызов его самолюбию.
Да, он похитит жезл. Продаст его Принцу-губернатору за золото - нет,
пусть это будет не столь опасное серебро - и свободу. Из Сумы, Мрсевады
или какого-нибудь другого места он отправит послание, анонимно извещающее
Кадакитиса о том, что Лирайн предатель Ганс улыбнулся этой приятной мысли.
Возможно, он просто отправится в Рэнке и скажет Императору, пара каких
бестолковых агентов у него в Санктуарии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37