Схватив ее за руку, Каппен толкнул ее в
соседний Мир, чтобы там Данлис вытащила ее. Сам же он отвесил благородной
даме увесистую затрещину по заднице. Она исчезла за листом.
Он сделал то же самое. За ним Джеми.
Очутившись под куполом. Каппен поднял высоко вверх свою рапиру и
ударил ею. Громко засвистел рассекаемый воздух. Каппен перерубил верхние
веревки. Сморщившись и сжавшись, пергамент упал. Бросив оружие, поэт
опустился на корточки и развел руки. Он схватил свободные концы свитка.
Поднес их к тем углам, которые были по-прежнему закреплены, и крепко
прижал их.
Изнутри донеслись чудовищные удары и царапанье. Сиккинтайры, толпясь,
вползали в беседку. Для них свиток висел нетронутый, открывая врата для
охоты.
Перекрутив концы. Каппен свел вместе края листа.
Таким образом он сделал поверхность только с одним краем. Он
уничтожил врата. Мгновение он думал, что теперь нужно будет утащить
свиток, оставляя его сложенным, а затем склеить... если его нельзя будет
сжечь. Но в тот самый миг, когда он завершил перекручивание и соединил
концы, пергамент исчез. Впоследствии Инас Йорл объяснил, что в таком виде
он просто не мог существовать.
Воздух пронесся по тому месту, где были врата, со свистом и треском.
Каппену этот звук показался напевом незнакомого слова "Мебиус-с-с".
Вырвавшись незамеченными из храма и отойдя от него на некоторое
расстояние, беглецы остановились передохнуть перед тем, как идти в дом
Молина.
Это был тупик, отходящий от Дороги Храмов; вымощенная кирпичом
дорожка, обсаженная клумбами с цветами, которая вела к храмам двух
незначительных и добрых богов. Ветер стих, ярко светили звезды, над
крышами на востоке взошел полумесяц, засиявший тусклым серебром. Вдали о
своих желаниях голосил кот.
К Розанде частично вернулась способность сохранять равновесие. Она
бросилась на грудь Джеми:
- О, герой, герой, - запричитала она, - ты получишь награду, да,
богатство, признание, все!
Она плотнее прильнула к Северянину.
- Но ничто не сравнится с моей безграничной благодарностью...
Северянин покосился на Каппена. Бард едва заметно покачал головой.
Понимающе кивнув, Джеми высвободился.
- Ух, дамочка, поосторожнее, - сказал он. - Вы прижались к кольчуге,
она вся в крови и поту, ничего хорошего от этого не будет.
Даже спасая жен влиятельных сановников, лучше не допускать с ними
вольностей.
У Каппена были свои заботы. Он впервые поцеловал Данлис в ее
прекрасные губы, затем во второй раз, затем в третий. Девушка надлежащим
образом отвечала.
Наконец, она отодвинулась. Лунный свет придал таинственность ее
классической красоте.
- Каппен, - сказала она, - перед тем, как мы двинемся дальше, нам
нужно поговорить.
Поэт изумленно открыл рот.
- Что?
Данлис сплела пальцы.
- Сначала главное, - отчетливо продолжала она. - Когда мы доберемся
до дома жреца и разбудим его, поднимется переполох, затем все будут
совещаться, и я - будучи женщиной - буду исключена из серьезного
обсуждения. Поэтому мне лучше изложить свои указания сейчас, чтобы ты их
выполнил. И дело не в том, что Молин и Принц дураки, меры, которые
необходимо предпринять, по большей части очевидны. Однако, потребуются
быстрые действия, а жрец и Принц вначале будут сбиты с толку.
Она перечислила главное.
- Во-первых, как ты сказал, церберы, - ее носик сморщился, выражая
неприязнь к этому прозвищу, - отборная имперская гвардия - должны
немедленно устроить облаву в храме Ильса и взять для допроса всех там
находящихся, кроме Верховного Жреца. Он, по всей вероятности, невиновен, и
в любом случае так будет благоразумнее. Возможно, смерть Хазроя устранила
опасность, но полагаться на это не следует. В любом случае, остальные
заговорщики должны быть выявлены и примерно наказаны.
Во-вторых, мудрость должна сдержать правосудие. Особого вреда
причинено не было, если не брать в счет тех несчастных, которые остались в
параллельном мире, несомненно, они заслужили такую участь.
Каппен припомнил, что это были одни мужчины. На его лице появилась
гримаса сострадания. Наверняка, их съели сиккинтайры.
Данлис продолжала говорить:
- ...человеческое правление и искусство компромиссов. Несомненно,
великий храм в честь рэнканских богов необходим, по-ему не обязательно
превосходить храм Ильса. Дорогой, твой совет будет иметь большой вес.
Преподнеси его мудро. Я буду советовать тебе.
- А? - сказал Каппен.
Улыбнувшись, Данлис накрыла его руки своими.
- Ну как же, после того, что ты сделал, тебе будут оказывать
безграничное доверие. Я научу тебя, как пользоваться этим.
- Но, черт возьми, я же не политик! - выдавил Каппен.
Отступив назад, девушка оглядела его.
- Верно, - согласилась она. - Ты доблестный мужчина, это так, но ты
легкомыслен и ленив и... Ну да ладно, не отчаивайся. Я поработаю над
тобой.
Поперхнувшись, Каппен метнулся в сторону.
- Джеми, - сказал он, - эй, Джеми, я чувствую себя совершенно
выжатым, едва стою на ногах. Толку от меня не будет никакого - я буду лишь
обузой, когда придет пора действовать быстро. Лучше я найду койку, а ты
проводи дам домой. Поди-ка сюда, я в нескольких словах расскажу, как
поведать эту историю. Простите нас, милые дамы. Кое-какие слова вам будет
лучше не слышать.

Неделю спустя Каппен Варра пил в "Распутном Единороге". Время было
около полудня, и в таверне не было никого, кроме помощника хозяина, чья
рана уже зажила.
Мужчина, заполнив дверной проем, вошел внутрь и приблизился к столу
Каппена.
- Я повсюду искал тебя, - проворчал Северянин. - Где ты был?
- Залег на дно, - ответил Каппен. - Я нашел местечко в Лабиринте, где
пережду до тех пор, пока обо мне не забудут, или я не решу убраться
отсюда.
Он хлебнул вина. Косые лучи солнца пробивались сквозь окна, в их
тепле плясала золотая пыль, мурлыкала развалившаяся кошка.
- Вся беда в том, что мой кошелек пуст.
- Такие заботы нас долго еще не будут беспокоить, - вытянувшись на
стуле, его друг позвал трактирщика.
- Пива! - прогремел он.
- Значит ты получил награду? - жадно спросил менестрель.
Джеми кивнул.
- Ага. Все было так, как ты шепнул мне перед тем, как покинуть нас. Я
недоумеваю, почему - это вызвало некоторые затруднения. Но я намекнул
Молину, что мысль о спасении пришла ко мне, а ты просто потащился за мной,
в надежде на то, что я отстегну тебе несколько реалов. Жрец набил коробку
серебром и золотом и сказал, что жалеет, что не может дать вдесятеро
больше. Он предложил мне рэнканское гражданство и титул, а также
государственную должность, но я сказал, нет, спасибо. Мы с тобой поделим
все поровну. Но сейчас выпивка за мой счет.
- Что с заговорщиками? - спросил Каппен.
- А, с этими. Как ты и ожидал, все замяли. Однако, хотя храм Ильса не
закрывают, его здорово поприжали, - взгляд Джеми пробежал по столу и
заострился.
- После твоего исчезновения Данлис согласилась позволить мне взять на
себя честь освобождения женщин. Она-то знает все - Розанда ничего не
заметила - но Данлис немедленно нужен был мужчина, чтобы отправить его на
совет к Принцу, а никого, кроме меня, не было. Она решила, что ты просто
устал. Когда я в последний раз видел ее, однако, она... хм-м... "выразила
разочарование".
Он склонил на бок рыжую голову.
- У тебя отличная девчонка. Я думал, ты любишь ее.
Каппен Варра снова хлебнул вина. Воспоминания о давних урожаях
пробежали по его языку.
- Любил, - сказал он. - Люблю. Мое сердце разбито, и отчасти я пью
для того, чтобы заглушить боль.
Джеми поднял брови.
- Что? Это какая-то бессмыслица.
- О, в этом есть великий смысл, - ответил Каппен. - Разбитые сердца
заживают достаточно быстро. А пока позволь прочесть тебе рондо, которое я
как раз закончил:
Каждый клинок печали, направленный на то,
чтобы ранить или убить,
Моя госпожа с утра умело отбивает.
И все же взываю к богам, чтобы я не оказался тем,
кто станет ее мужем!
Я поднимаюсь с постели как можно позднее.
Моя милая приходит ко мне подобно рассвету.
Во тьме я рассуждаю, не случится ли так,
что она задержится.

Эндрю ОФФУТ
ЗАЛОЖНИК ТЕНЕЙ


НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ, СДЕЛАННЫХ ФУРТВАНОМ ЗАЖМИ-МОНЕТУ, КУПЦОМ.
Первое, что бросилось мне в глаза в этом человеке, было то, что он
мужчина не бедный. Мальчик, юноша или кем он еще был тогда. Учитывая все
оружие, которое висело на нем. На шагреневом поясе, надетом поверх алого
кушака - ярко-алого! - на левом бедре болтался кривой кинжал, а на правом
- как говорят в Ибарси, "ножик" длиной в руку. Не меч, нет. Значит, и не
воин. Но это не все. Немногие знают, что к левому его ботинку на шнуровке
приторочены ножны, узкое лезвие и рукоять ножа кажутся игрушечными. Как-то
раз на базаре я слышал, как он сказал Старику Топтуну, что это подарок
женщины. Сомневаюсь в этом.
(Мне сказали, что еще одно лезвие привязано более чем неудобно к его
бедру изнутри, вероятно, к правому. Возможно именно этим объясняется его
походка. Крадущаяся, как у кошки, и в то же время не сгибая ног. Походка
акробата - или вихляние молокососа. Не рассказывайте ему, что я говорил
это!)
Так или иначе, вернемся к оружию и моему первому впечатлению, что он
не беден. К правому предплечью прикреплены кожаные с медью ножны, в
которых лежит нож для метания, еще один на длинном напульснике из черной
кожи на левой. Оба короткие. Я имею в виду ножи, а не напульсник и руки.
Всего этого достаточно, чтобы любого напугать темной ночью, да и
лунной тоже. Представьте, что вы в Лабиринте или другом похожем месте, и
из тени покачиваясь выплывает этот молодой крепыш со всем своим арсеналом!
Прямо из тени, которая словно породила его. Достаточно для того, чтобы
дрожь охватила даже цербера. Даже парень в голубой маске ястреба отойдет в
сторону.
Таким было мое впечатление. Заложник Теней. Мило, словно подагра или
водянка.

ЗАЛОЖНИК ТЕНЕЙ
Его грива была чернее ночи и того же цвета глаза, над которыми
нависали брови, едва не сходившиеся над серповидным носом. А походка
напоминала красно-черных бойцовых петухов из _М_р_с_е_в_а_д_ы_. Его
прозвали Заложник Теней. Это прозвище никак не являлось комплиментом, и он
возражал против него до тех пор, пока Каджет не сказал ему, что иметь
прозвище хорошо, хотя самому хотелось бы, чтобы его не звали
Каджет-Клятвенник. К тому же Шедоуспан звучит романтично и отчасти
зловеще, и это тешило его самомнение - самое большее, что у него было.
Роста он был среднего, длинноногий и жилистый, проворный с такими буграми
мышц на бицепсах и бедрах, о которых только мечтают другие мужчины.
Заложник Теней. Прозвище ему шло. Никто не знал, откуда он родом, и
работал он среди теней. Возможно, в тени "улиц" Подветренной стороны, а
может быть, далеко в Сиро находилось место его рождения. Это не имело
значения. Он принадлежал Санктуарию и хотел, чтобы город принадлежал ему.
Во всяком случае, вел он себя именно так. Возможно, он знал или хотя бы
подозревал, что родом он с Подветренной, и сознавал, как высоко поднялся.
У него просто не было времени на те уличные Шайки, в которых он,
несомненно, был бы предводителем.
Возраст свой он знал не лучше, чем любой другой в Санктуарии.
Возможно, он жил уже лет двадцать. Может быть, меньше. Убедительные усики
появились у него, когда ему не было еще и пятнадцати.
Черные, как смоль волосы, вьющиеся и непослушные, закрывали его уши,
чуть-чуть не доходя до плеч. Слева они скрывали серьгу. Немногие знали об
этом. Он проколол ухо лет в четырнадцать, чтобы поразить ту, которая в тот
год лишила его невинности. (Тогда ей было двадцать два и она была замужем
за мужчиной, похожем на строительный блок с животом. Теперь это старая
карга с животом отсюда и до завтра.)
- Ресницы под густыми блестящими бровями такие длинные, что кажутся
накрашенными, словно у женщины или жреца енизеда, - рассказывал в таверне
"Распутный Единорог" Кушарлейну человек по имени Ласка. - Один дурак
однажды сказал это в его присутствии. У него навсегда остался шрам, и он
рад, что у него остались также язык и жизнь. Следовало бы знать, что
парень с двумя метательными ножами на правой руке опасен - и левша. И с
таким именем - Шедоуспан!..
Конечно, его имя было не Шедоуспан. Правда, многие не знали или не
помнили его имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37