– Я вас где-то встречала. Вы Мэгги…
– Туфу.
– Вы криптолог.
– Экзофилолог.
– Это одно и то же. – Траскот прищурилась. – Это из-за вас они оставались там слишком долго.
Хатч показалось, что все перестали дышать. Но фраза прозвучала как всем известный факт, безо всякого оттенка осуждения.
– Да, – ответила Мэгги. – Возможно, это правда.
Траскот села, но не во главе стола, – это место, которое они безо всякой задней мысли оставили свободным.
– Не всегда все складывается, как нам хотелось бы, – заметила она. Потом, посмотрев на Хатч, сказала: – А вы пилот.
– Да.
– Вас я тоже знаю. Кажется, Хаткинс?
– Да. У вас хорошая память, доктор Траскот.
– Моя работа во многом связана с политикой. – Она посмотрела Хатч в глаза. – Что случилось с вашим кораблем? С «Уинком»?
– Мы вышли из скачка не в том месте. – Она взглянула на Карсона. «Ты хочешь сказать ей больше?»
– Что вы имеете в виду?
Карсон пришел ей на помощь.
– Там есть объект, масса которого не регистрируется, – пояснил он. – Мы вышли из скачка прямо перед ним.
Траскот кивнула.
– Это, видимо, один из телескопов.
– Один? – переспросила Хатч.
– О да. Мы полагаем, что их восемь, хотя до сих пор обнаружили всего лишь пять. Они расположены по цепочке.
Хатч не смогла бы удивиться больше, даже если бы услышала, что они столкнулись со стаей диких гусей. Ей не могло даже прийти в голову, что объект совсем не уникален.
– А где находятся остальные? – спросила Хатч.
Освещение отчасти скрывало, а отчасти смягчало черты лица Траскот. Должно быть, в молодости она была очень хороша.
– Все они на одной орбите. – Вошел стюард с подносом, полным сэндвичей, вина и фруктовых напитков. – Замечательное инженерное решение. Мы, конечно, на это еще не способны. Вы согласитесь со мной, Фрэнк?
– Да, – ответил Карсон. – Вы видели его на близком расстоянии?
– Нет. Нашей главной задачей были вы.
– И мы благодарим вас за это. Они, видимо, очень тонкие. – Карсон не смог скрыть любопытства. – Интересно, как они поддерживают свою форму?
Она с интересом посмотрела на него.
– Скажите, Фрэнк, откуда вы узнали, что здесь имеется нечто подобное?
– Случайно, – ответил он. – У нас рядовой разведывательный полет.
Взгляд Траскот стал пустым. Конечно.
– Как знаете. Хотите посмотреть на объект, с которым вы столкнулись?
– Да, очень.
– Я скажу капитану. «Перс» уже готовился к скачку, когда мы получили сигнал бедствия. В наши намерения входило оказать вам помощь и продолжить свой путь на Землю. Но такие сильные повреждения, как у вас, нельзя починить на месте. – Она снова переключила свое внимание на Хатч. – Вы согласны со мной?
– Да, – ответила Хатч.
Траскот заговорщически улыбнулась ей.
– Когда должен прибыть корабль Академии?
– Дня через три.
– Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем ждать. Я согласна осмотреть артефакт, а потом мы отправимся домой. О, вам это не нравится?
«И оставить Создателей Монументов другим? Черт, так оно, видно, и будет.»
– Нам надо поговорить, – сказал Карсон.
– С удовольствием вас послушаю.
– Фрэнк… – многозначительно произнесла Хатч. Если на Бета Пасифике можно сделать открытия технического характера, им не хотелось, чтобы на это претендовал Космик.
Было видно, что Карсон колеблется. В комнате какое-то время стояла полная тишина. Потом он сказал:
– У нас есть основания предполагать, что в этой системе на одной из планет есть руины. И нам бы очень хотелось высадиться неподалеку. – Хатч улыбнулась про себя. Он это только что придумал.
– Каково происхождение руин?
– Мы еще точно не знаем, Мелани. Они относительно примитивны.
– Ну, конечно.
– Не найдется ли у вас времени, чтобы высадить нас там, – продолжал Карсон, – оставив необходимое количество припасов и секцию для жилья? Там мы и подождем «Эшли Ти».
Она покачала головой.
– Я не позволю вам рисковать жизнью. – Она внимательно наблюдала за Хатч. Видимо, хотела посмотреть на ее реакцию.
Карсон откинулся назад и попытался говорить естественным тоном.
– Позвольте вас уверить, что мы ничем не рискуем. «Эшли Ти» будет здесь через несколько дней. Самое большее. Так что можете высадить нас и улететь через двадцать четыре часа. И с нами ничего не случится.
Траскот смягчилась.
– Задержки дорого стоят. Я не представляю, как нам выкроить лишний день. Да и пассажиры мои торопятся домой. – Траскот опустила глаза. – У меня нет ни желания, ни права оставлять вас.
Тогда решила попытать счастья Хатч.
– Доктор Траскот, – сказала она. – Там, возможно, нас ждет важное открытие. У вас есть возможность внести в него свой вклад.
Мелани с любопытством посмотрела на Хатч.
– Неужели?
– Как в прежние времена. Вы ведь об этом еще не забыли?
Было видно, что Траскот удивлена. Она посмотрела на Хатч долгим взглядом.
– Нет, дорогая, я не забыла. – Она поднялась, подошла к двери и открыла ее. – Сначала я хочу посмотреть, что собой представляет этот телескоп. Потом, может быть, продолжим наш разговор. Посмотрим. А сейчас угощайтесь, пожалуйста. – Она закрыла за собой дверь.
Хатч скинула одежду, приняла душ и рухнула в кровать, не давая себе труда одеться. Как хорошо снова ощутить силу притяжения. Через несколько минут она уже спала.
И продолжала спать спустя несколько часов, когда в дверь постучали.
– Минуточку, – сказала она. Ее одежда все еще не распакована. Она схватила брюки, натянула блузку и открыла дверь. Перед ней стояла Мелани Траскот.
– Здравствуйте, – сказала Хатч.
– Здравствуйте, мисс Хаткинс. – Траскот говорила ровным голосом. – Надеюсь, вы хорошо устроились?
– Да, спасибо. – Хатч отступила в сторону. – Заходите, пожалуйста. – Она воспользовалась дистанционным управлением, чтобы убрать кровать из комнаты и включить настольную лампу. Все равно комната выглядела далеко не безупречно. Но директор, казалось, ничего не замечала.
Траскот улыбнулась и села.
– Я разговаривала с доктором Карсоном. Вы оказались в трудной ситуации.
– Да, – ответила Хатч. – Нам повезло, что мы выпутались.
Волосы у Траскот гладко зачесаны назад, а брови искусно подведены. Она говорила и двигалась с грациозной неторопливостью.
– Вам повезло. Тут не может быть сомнений. Но вы прекрасно проявили себя.
Хатч считала, что справилась очень плохо. Идея перейти в шаттл и перенести снег довольно удачна, но в остальном она действовала далеко не блестяще.
– Спасибо, – поблагодарила она.
Траскот пожала плечами.
– С вами я бы полетела куда угодно. – Она вела себя так по-свойски, как соседка, которая зашла поболтать. – Я пришла к вам, потому что мне кажется, что нам неплохо бы поговорить.
– Да? О чем?
– Говорите прямо, – тон ее резко изменился. – Это вы запустили «снежок» из пены?
Она скорее утверждала, чем спрашивала. Прямота вопроса застала Хатч врасплох.
– Снежок? – Глаза их встретились. Как ни странно, в глазах Траскот не было враждебности. В обычных обстоятельствах Хатч без колебаний призналась бы и приняла вызов. Но ее удерживала ответственность перед Академией. Кроме того, Траскот внушала симпатии, хотя по ее тону было ясно, что она считала поступок Хатч проявлением невоспитанности. И даже грубости. И, возможно, безответственности.
– Да, это правда, – призналась Хатч, – но я буду все отрицать при свидетелях. Как вы догадались?
Снова улыбка.
– Это очевидно. Никто, кроме вас, не имел возможности это сделать. И еще я хорошо разбираюсь в людях.
Хатч пожала плечами.
– Вы это заслужили. Вы играли с мячиком потяжелее.
– Знаю. – Траскот казалась вполне довольной. – Думаю, вы с удовольствием узнаете, что серьезных повреждений не было. Вы заставили меня пережить несколько неприятных минут. И поставили в глупое положение. Но в конце концов мои люди видели, что я осталась, хотя у меня было достаточно поводов, чтобы сбежать. Думаю, что они сравнивали меня с некоторыми другими руководящими работниками и, наверно, в их глазах я выглядела неплохо. В общем, я хотела поговорить с вами лично и сказать, что не испытываю по отношению к вам никаких враждебных чувств.
Хатч подумала о Ричарде, цепляющемся за веревку, пока его не накрыла волна.
– Вам легко прощать, – сказала она.
Траскот кивнула.
– Я понимаю. И очень сожалею. Но вы знали, что волна приближается. Какого черта вы не вытащили его оттуда?
– Вы думаете, что я бы не сделала этого, если бы могла?
Хатч сердито взглянула на нее, но Траскот спокойно сказала:
– За монитором в шкафчике есть бренди. Вы выпьете со мной?
Хатч колебалась.
– Если вы откажетесь, я пойму. И мне будет очень жаль. – Она достала бутылку и налила в два стакана. – Если вам от этого станет легче, то я скажу вам, что в Корпорации думают так же, как вы. Они обвиняют меня в смерти Вальда. Я должна буду предстать перед судом общественности.
Хатч не очень любила бренди.
– Я не могу твердо сказать, чья здесь вина, – ответила она, взяв стакан. – В данном случае это вряд ли имеет какое-нибудь значение.
Траскот помрачнела.
– Этого никто не хотел.
– Конечно. – Она не удержалась от колкости. – Все мы хотим как лучше.
Директор кивнула и предложила:
– За Ричарда Вальда.
Они выпили и Траскот налила еще.
– Так что же сейчас происходит? Между вами и Космиком?
– Суд по обвинению в нанесении ущерба. Они объявят меня виновной, если я не буду защищаться.
– А вы сможете остановить это?
– Я могу принести публичные извинения. Взять на себя вину. Я не имею ничего против. Это произошло во время моего дежурства, и я не могу снять с себя ответственности. Я говорила вам, что у меня была директива проследить за тем, чтобы не было жертв?
– Нет… – Хатч почувствовала новый прилив негодования.
– Это правда. Я считала, что организовала все очень хорошо, но я совершила грубую ошибку.
– Какую?
– Это не важно.
– Что с вами теперь будет?
– Я уйду в отставку, исчезну из виду месяцев на шесть, а потом начну новую карьеру. Со мной все будет хорошо. У меня есть друзья.
Хатч долго молчала. Наконец, сказала:
– Его смерть для нас большая потеря.
– Я понимаю. Я читала его книги. – Она вздохнула. – Хатч, у меня вы всегда найдете работу, если захотите.
Они выпили за это. Выпили за «Перс» и за «Альфу».
Потом развеселившаяся Траскот предложила тост за Нормана Кейсуэя.
– Благослови его Бог, – сказала она. – Без него мы не попали бы сюда. И вы бы все еще ждали «Эшли Ти».
– Что вы хотите сказать?
– На «Перс» прибыли люди, которые будут работать на второй стадии «Проекта Надежда». Мне также доставили директиву вернуться с отчетом. Кейсуэй заранее не прислал никакого уведомления. Он приказал капитану корабля вручить его мне. Это оскорбление. Но в результате им пришлось задержаться на несколько дней, пока я заканчивала дела. Если бы этого не случилось, «Перс» был бы уже далеко, когда вы послали сигнал SOS. Там не оставалось другого корабля.
Хатч осушила стакан, налила еще себе и Траскот.
– Выпьем еще, – сказала она. Хатч не очень хорошо переносила алкоголь. Язык у нее развязывался быстро. Она понимала, что не стоит произносить этот тост, но не удержалась.
– За кого? – спросила Траскот.
– Ни за кого, Мелани. Вы не возражаете, если я назову вас Мелани? Хорошо? Ни за кого, Мелани, а за что. Я предлагаю выпить за «снежок» из пены.
Хатч подняла стакан.
Аристократическое лицо Траскот помрачнело. Взгляд ее стал тяжелым, но быстро прояснился.
– Черт с ним, – согласилась она. – Почему бы и нет?
* * *
Он и правда похож на чашу. При приближении команда Карсона собралась на наблюдательном мостике, где имелся большой дисплей и связь с центральной операторской корабля. К ним присоединился Харви Сил, сказав, что ему поручено оказывать им помощь.
– Не стесняйтесь, просите все, что вам требуется, – сказал он, явно не проявляя никакого энтузиазма.
«Перс» подлетал с открытой стороны чаши. Объект становился все больше и вскоре превратился в перевернутый мир – мир, в котором ландшафт опускался вниз, а горизонт поднимался вверх. Они плавно подлетели к самому краю, и вид снова изменился: поверхность стала плоской черно-голубой равниной, которой не видно конца. Горизонт поднялся, и небо стало черным. Они пролетели под огромной аркой – частью сети, связывавшей и укреплявшей отдельные точки лицевой стороны объекта.
– Это только один из телескопов, – сказал Сил. – Он все еще передает сигналы.
– Вы не пытались их расшифровать? – спросил Карсон.
– Мы не можем сделать это. Но можем сказать, что сигналы направлены на Малое Магелланово Облако.
С ними находился молодой член экипажа в наушниках. Он назвал им точные данные объекта – диаметр, радиус кривизны, угол наклона.
– И еще он тонкий, – добавил он. – Очень тонкий.
– Насколько? – спросил Карсон.
– По краям обода приборы показывают толщину менее шести миллиметров.
– Достаточно, чтобы распороть нас по швам, – заметила Хатч. – Как же мы пролетели сквозь него?
– В самом центре находится антенна, – сказал оператор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63