Оно уходило в глубь суши примерно на три тысячи километров. У его северной оконечности, прямо около берега, находился Храм Ветров.
Она где-то читала, что Куракуа, по некоторым прогнозам, находилось в начале ледникового периода. Правда это или нет, но обе ледяные шапки довольно крепкие. При их уничтожении возникнет гигантский всплеск воды. И, если эксперты правы, большую часть Куракуа на некоторое время захлестнет океанской волной.
В десять часов утра в пятницу по времени Храма. Когда это? Она вывела данные, которые прислала ей Аллегри.
Куракуанский день длился двадцать часов, тридцать две минуты и восемнадцать секунд. Все понимали психологическую важность использования привычных земных суток для измерения времени. Но, когда люди долго живут в новом для них мире, им всегда приходится подстраиваться под местные условия. На Куракуа часы шли до 10:16:09 утра и до такого же времени вечером. Потом они сразу перескакивали к полудню и полуночи. Следуя этому методу, сокращались периоды суток, отведенные как для сна, так и для бодрствования.
По случайному совпадению в Храме Ветров, как и на «Уинке», было воскресенье. Операция землеформирования начнется примерно через девяносто часов. Генри Якоби хотел закончить эвакуацию с запасом в один день. В их распоряжении два шаттла. В принципе никаких проблем.
И все же ее не покидало чувство тревоги. Не похоже, что главной целью Якоби было вовремя эвакуироваться. Она запрограммировала бортовой компьютер, чтобы снять «Уинк» с лунной орбиты и перейти на орбиту вокруг Куракуа. Потом ввела время окончания эвакуации в свой персональный хронометр и перевела часы корабля на время Храма.
Навигационный дисплей предупредил ее, что корабль покинет орбиту через тридцать шесть минут.
Хатч закончила обедать и опустила посуду в вакуумную трубу. Потом включила комедийный фильм и стала смотреть. Но, когда заработали ускорители и корабль отправился в путь, она уже спала.
Хатч проснулась от звонка. Ее вызывали на связь.
Тускло светили лампы. Она проспала семь часов.
На мониторе появился Ричард.
– Привет, – поздоровался он. – Как у нас дела?
– Нормально.
Ей показалось, что он встревожен. Так бывало, если он собирался сказать то, что, по его мнению, могло ей не понравиться.
– Послушай, Хатч, они попали в трудное положение. Под Храмом обнаружили несколько помещений. Самое интересное для нас находится очень глубоко, и сейчас они как раз пытаются туда войти. Нам надо использовать все оставшееся у нас время. Их шаттл может взять троих плюс пилота. Придумай такое расписание, чтобы мы могли забрать всех. Но оставь нам максимум времени.
Хатч не смогла скрыть, раздражения.
– Ричард, это безумие.
– Возможно. Но они, кажется, совсем близко. Они уже почти пробрались в Нижний Храм. Хатч, он датируется 9000 годом до нашей эры. Та же самая эпоха, что и постройка на Луне. Нам надо посмотреть на него. Мы не можем уехать и оставить его здесь на разрушение.
Хатч была не согласна.
– Я считаю, что наша главная цель – убраться отсюда, пока не поднялась вода.
– Мы так и сделаем, Хатч. Но перед тем попытаемся использовать каждый день.
– Черт бы вас побрал.
Ричард терпеливо улыбнулся.
– Хатч, мы будем осторожны, даю тебе слово. Но я прошу твоей помощи. О’кей?
Я должна быть благодарна хотя бы за то, что он не отказывается покинуть планету, бросив вызов Космику. Им руководила данная ему Богом вера в людей, – подумала она.
– Ладно, посмотрим, что можно сделать. Ричард, ты знаешь, кто здесь сейчас отвечает за операцию Космика?
– Мелани Траскот. Мне это имя ничего не говорит. Но Генри о ней невысокого мнения.
– В этом я не сомневаюсь. Где она сейчас?
– Минутку. – Он отвернулся и поговорил с кем-то. – У них на орбите есть станция. – В его глазах появилось подозрение. – Почему ты спрашиваешь?
– Из любопытства. Я буду у вас через несколько часов.
– Хатч, – попросил он, – не впутывайся в это, ладно?
– Я уже впуталась, Ричард.
Легкое, почти невидимое кольцо окружало Куракуа. Его можно было увидеть только, когда солнечный свет падал под определенным углом. Только тогда оно сияло прозрачной красивой радугой. Кольцо состояло в основном из льда и не было естественным. Этот лед доставлен с колец, плавно вращающихся вокруг газового гиганта Беллатрикса-5. Несколько прибывших туда буксиров Космика отбирали в кольцах ледяные астероиды и переводили их на траекторию движения в сторону Куракуа. Это были своеобразные огромные «снежки». У Куракуа они перехватывались другими буксирами, собирались в гурты, а затем помещались на орбиту. Они нужны для того, чтобы обеспечить дополнительные запасы воды для планеты. В час «ноль» Космик должен был растопить ледяные шапки на Куракуа, а также разрезать ледяные «снежки» на конфетти и направить вниз. По проведенным оценкам, дождь должен падать на планету шесть лет. Кроме того, сюда должны завезти земные формы жизни и, если все пойдет хорошо, то здесь возникнет новая биосфера. Через пять десятков лет первые переселенцы с Земли смогут заявить права на новый мир, который будет если не садом, то уж, по крайней мере, местом, где таковой можно будет насадить. Датчики «Уинка» насчитали более тысячи ледяных объектов на орбите. Кроме того, к планете приближалось еще около двух тысяч.
Хатч достаточно часто имела дело с бюрократами и прекрасно понимала, что пятидесятилетний срок это слишком оптимистичная оценка. Лет сто пройдет, прежде чем здесь кто-нибудь появится. Еще она помнила высказывание, приписываемое Кейсуэю: «Это побег от парникового эффекта на Земле к такому же на Куракуа».
«Уинк» вышел на орбиту.
Планета выглядела серой и не внушала особых надежд.
Кто бы поверил, что вторую Землю будет так трудно найти? Что все эти световые годы окажутся такими маленькими? На Пиннэкле слишком большая сила притяжения. Нок уже служил домом для разумной расы, от которой люди тщательно скрывали свое существование.
И еще один пригодный для жизни мир, о котором она слышала, вращался вокруг неустойчивой звезды. И это все.
Поиски продолжались. А пока в их распоряжении было только это холодное, неласковое место.
Станция Космик горела яркой звездой в южной части неба. Это уменьшенная копия IMAC – крупной околоземной космической станции – пара колес, вращающихся в противоположных направлениях, и сеть распорок. Колеса соединены воедино огромной ступицей.
Огни станции едва виднелись в околопланетном сиянии. К ней приближался какой-то небольшой корабль.
Она ввела в компьютер имя Мелани Траскот.
Родилась в Дейтоне, Огайо, 11 декабря 2161.
Вышла замуж за Харта Бринкера, тогда служащего банка Касвелл и Симмз, в 2183 году. Брак расторгнут в 2188 году. Больше по этому вопросу сведений нет.
2182 год – присуждение степени бакалавра по астрономии, Уэйслэйен. Степень Магистра естественных наук и Доктора философии, планетная инженерия, Вирджинский университет, 2184 и 2186 годы соответственно.
Инструктор, Вирджинский университет, 2185-218 гг.
Лоббист по вопросам окружающей среды, 2188-2192 гг.
Северо-западный региональный комиссар, Департ. внутренних дел, Северо-Американский Союз, 2192-2193 гг.
Вашингтонский университет, связь с ядерными силами, 2193-2195 гг.
2195-2197 гг. Получила известность как главный руководитель разработки (частично) успешных проектов восстановления Северной Африки и бассейна Амазонки.
Консультант по вопросам окружающей среды и по проекту Космик, 2197-2199 гг.
Автор многих работ по парниковому эффекту и изменению климатических условий в океанах. Давний сторонник сокращения численности населения с помощью правительственных декретов.
Четырежды арестовывалась полицией за участие в протестах против уничтожения водоносных слоев и угрозы исчезновения редких видов.
В сносках говорилось, что Траскот являлась членом многих профессиональных организаций. Она все еще сотрудничала в Международном Проекте Восстановления Лесов, Фонде Земли и в Межмировом Содружестве.
Однажды она заступилась за пожилого человека, на которого напала банда хулиганов в Ньюарке. Во время нападения получила ножевое ранение. Отобрала оружие у одного бандита и застрелила его.
Во время Денверского землетрясения 88-го года руководила эвакуацией из опасной зоны.
Да, уж – пай-девочкой ее не назовешь.
Хатч вывела на экран фотографию. Высокая женщина с пронизывающим взглядом. У нее темно-каштановые волосы, высокий лоб и прекрасный цвет лица. Ее все еще можно назвать привлекательной, но в чертах уже чувствуется жесткость. Привычка командовать. И все-таки она, похоже, знает, как можно неплохо провести время. Но самое важное то, что Хатч не заметила в ней ни тени уступчивости.
Она вздохнула и настроилась на канал связи со станцией. На экране появилась эмблема Космика: факел знаний внутри планетного кольца. Потом она увидела полного мужчину с бородой.
– Станция Космик, – произнес он. – Что вы хотите, «Уинкельман»?
Грубиян с большим животом. Рукава яркой зеленой рубашки по локоть закатаны. Он уставился на нее тяжелым взглядом, всем своим видом давая понять, что ему невыносимо скучно.
– Я подумала, вам следует знать, что я здесь. – Она говорила очень спокойно. – Если вокруг есть другие корабли, мне бы хотелось узнать расписание движения.
Он слушал с холодным презрением.
– Я прослежу за этим.
– У меня отмечено, что разрушение начнется в пятницу в десять часов по времени Храма. – Она специально употребила слово «разрушение», произнеся его вполне вежливым тоном. Она знала, что правильным термином было «хирургическое вмешательство», но ей хотелось позлить его. – Подтвердите, пожалуйста.
– Все верно, «Уинкельман». Все остается без изменений. – Он посмотрел в сторону и кивнул. – С вами хочет поговорить директор. Соединяю.
Хатч выдавила самую доброжелательную улыбку.
– Приятно было побеседовать.
Взгляд его стал еще холоднее. Это был человек легкомысленный, весьма далекий даже от редких погружений в глубины философских размышлений.
Вместо него на экране появилась Мелани Траскот. Она выглядела несколько старше, чем на фотографиях. Эта Траскот была далеко не такой собранной и величественной.
– Рада видеть вас, «Уинкельман». – Она мило улыбнулась, но улыбка снисходила откуда-то с огромной высоты. – Вы?..
– Присцилла Хаткинс. Капитан корабля.
– Рада познакомиться с вами, Присцилла. Вы не возражаете, если я запишу наш разговор?
Это делалось на случай судебного процесса.
– Нет, не возражаю.
– Спасибо. Мы вас ждали. Вам нужна помощь при эвакуации людей?
– Спасибо, нет. Их немного, и у нас есть два челнока.
– Очень хорошо. Вы, должно быть, в курсе, что на первой стадии проекта «Надежда» будут растоплены ледяные шапки. – Она пристально смотрела на Хатч. – А большая часть оборудования команды Академии все еще не погружена.
– Возможно. Я там еще не была.
– Да. – В ее голосе появились конфиденциальные нотки. Как будто они обсуждали между собой глупое поведение других. – Я говорила с доктором Якоби. Он знает, что район Храма будет полностью разрушен. – Она помолчала. – Иаката – открытое море, там нет никаких препятствий до самой ледяной шапки. Вся береговая линия изменится. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Понимаю. – Хатч хотела дать понять этой женщине, что у нее есть некоторые сомнения. – Но вам необходимо знать, что они там внизу близки к большому открытию. Существует вероятность, что я не смогу забрать их вовремя.
Взгляд Траскот моментально стал пустым.
– Присцилла, они всегда близки к великим открытиям. Всегда. Вы знаете, сколько времени они провели там?
– Почти тридцать лет.
– У них было достаточно времени.
– Это не совсем так. – Хатч старалась говорить мягко, чтобы избежать конфронтации. – Особенно когда вы пытаетесь раскопать целую планету. За плечами куракуанцев трехсотвековая история. Тут есть в чем покопаться.
– И тем не менее. – Траскот отмахнулась от спора. – Это не имеет значения. Важно то, что у меня нет права откладывать начало осуществления проекта. Академия дала согласие на эвакуацию. Мы заранее сообщили им о наших планах. Я, если хотите, предлагаю помощь. И жду от вас, что ваши люди будут своевременно отправлены.
– Доктор Траскот, у них в руках может быть ключ к Создателям Монументов.
Теперь директор уже была просто раздражена.
– Поймите, пожалуйста, – процедила она, – что я здесь не распоряжаюсь. – Она поймала взгляд Хатч и продолжила: – Делайте, что положено. И заберите их отсюда.
* * *
КОРАБЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ.
«Джоанн Уинкельман» Понедельник, 7 июня.
Мелани Траскот любит командовать и очень серьезно относится к собственной персоне. Она не захотела пойти на уступки в вопросе о времени эвакуации. И все-таки я надеюсь, что она внесет в план отсрочку по непредвиденным обстоятельствам (если она уже не сделала этого). Я рассказала о разговоре с ней доктору Вальду и предупредила его, что к последнему сроку эвакуации – пятнице – надо отнестись с максимальной серьезностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Она где-то читала, что Куракуа, по некоторым прогнозам, находилось в начале ледникового периода. Правда это или нет, но обе ледяные шапки довольно крепкие. При их уничтожении возникнет гигантский всплеск воды. И, если эксперты правы, большую часть Куракуа на некоторое время захлестнет океанской волной.
В десять часов утра в пятницу по времени Храма. Когда это? Она вывела данные, которые прислала ей Аллегри.
Куракуанский день длился двадцать часов, тридцать две минуты и восемнадцать секунд. Все понимали психологическую важность использования привычных земных суток для измерения времени. Но, когда люди долго живут в новом для них мире, им всегда приходится подстраиваться под местные условия. На Куракуа часы шли до 10:16:09 утра и до такого же времени вечером. Потом они сразу перескакивали к полудню и полуночи. Следуя этому методу, сокращались периоды суток, отведенные как для сна, так и для бодрствования.
По случайному совпадению в Храме Ветров, как и на «Уинке», было воскресенье. Операция землеформирования начнется примерно через девяносто часов. Генри Якоби хотел закончить эвакуацию с запасом в один день. В их распоряжении два шаттла. В принципе никаких проблем.
И все же ее не покидало чувство тревоги. Не похоже, что главной целью Якоби было вовремя эвакуироваться. Она запрограммировала бортовой компьютер, чтобы снять «Уинк» с лунной орбиты и перейти на орбиту вокруг Куракуа. Потом ввела время окончания эвакуации в свой персональный хронометр и перевела часы корабля на время Храма.
Навигационный дисплей предупредил ее, что корабль покинет орбиту через тридцать шесть минут.
Хатч закончила обедать и опустила посуду в вакуумную трубу. Потом включила комедийный фильм и стала смотреть. Но, когда заработали ускорители и корабль отправился в путь, она уже спала.
Хатч проснулась от звонка. Ее вызывали на связь.
Тускло светили лампы. Она проспала семь часов.
На мониторе появился Ричард.
– Привет, – поздоровался он. – Как у нас дела?
– Нормально.
Ей показалось, что он встревожен. Так бывало, если он собирался сказать то, что, по его мнению, могло ей не понравиться.
– Послушай, Хатч, они попали в трудное положение. Под Храмом обнаружили несколько помещений. Самое интересное для нас находится очень глубоко, и сейчас они как раз пытаются туда войти. Нам надо использовать все оставшееся у нас время. Их шаттл может взять троих плюс пилота. Придумай такое расписание, чтобы мы могли забрать всех. Но оставь нам максимум времени.
Хатч не смогла скрыть, раздражения.
– Ричард, это безумие.
– Возможно. Но они, кажется, совсем близко. Они уже почти пробрались в Нижний Храм. Хатч, он датируется 9000 годом до нашей эры. Та же самая эпоха, что и постройка на Луне. Нам надо посмотреть на него. Мы не можем уехать и оставить его здесь на разрушение.
Хатч была не согласна.
– Я считаю, что наша главная цель – убраться отсюда, пока не поднялась вода.
– Мы так и сделаем, Хатч. Но перед тем попытаемся использовать каждый день.
– Черт бы вас побрал.
Ричард терпеливо улыбнулся.
– Хатч, мы будем осторожны, даю тебе слово. Но я прошу твоей помощи. О’кей?
Я должна быть благодарна хотя бы за то, что он не отказывается покинуть планету, бросив вызов Космику. Им руководила данная ему Богом вера в людей, – подумала она.
– Ладно, посмотрим, что можно сделать. Ричард, ты знаешь, кто здесь сейчас отвечает за операцию Космика?
– Мелани Траскот. Мне это имя ничего не говорит. Но Генри о ней невысокого мнения.
– В этом я не сомневаюсь. Где она сейчас?
– Минутку. – Он отвернулся и поговорил с кем-то. – У них на орбите есть станция. – В его глазах появилось подозрение. – Почему ты спрашиваешь?
– Из любопытства. Я буду у вас через несколько часов.
– Хатч, – попросил он, – не впутывайся в это, ладно?
– Я уже впуталась, Ричард.
Легкое, почти невидимое кольцо окружало Куракуа. Его можно было увидеть только, когда солнечный свет падал под определенным углом. Только тогда оно сияло прозрачной красивой радугой. Кольцо состояло в основном из льда и не было естественным. Этот лед доставлен с колец, плавно вращающихся вокруг газового гиганта Беллатрикса-5. Несколько прибывших туда буксиров Космика отбирали в кольцах ледяные астероиды и переводили их на траекторию движения в сторону Куракуа. Это были своеобразные огромные «снежки». У Куракуа они перехватывались другими буксирами, собирались в гурты, а затем помещались на орбиту. Они нужны для того, чтобы обеспечить дополнительные запасы воды для планеты. В час «ноль» Космик должен был растопить ледяные шапки на Куракуа, а также разрезать ледяные «снежки» на конфетти и направить вниз. По проведенным оценкам, дождь должен падать на планету шесть лет. Кроме того, сюда должны завезти земные формы жизни и, если все пойдет хорошо, то здесь возникнет новая биосфера. Через пять десятков лет первые переселенцы с Земли смогут заявить права на новый мир, который будет если не садом, то уж, по крайней мере, местом, где таковой можно будет насадить. Датчики «Уинка» насчитали более тысячи ледяных объектов на орбите. Кроме того, к планете приближалось еще около двух тысяч.
Хатч достаточно часто имела дело с бюрократами и прекрасно понимала, что пятидесятилетний срок это слишком оптимистичная оценка. Лет сто пройдет, прежде чем здесь кто-нибудь появится. Еще она помнила высказывание, приписываемое Кейсуэю: «Это побег от парникового эффекта на Земле к такому же на Куракуа».
«Уинк» вышел на орбиту.
Планета выглядела серой и не внушала особых надежд.
Кто бы поверил, что вторую Землю будет так трудно найти? Что все эти световые годы окажутся такими маленькими? На Пиннэкле слишком большая сила притяжения. Нок уже служил домом для разумной расы, от которой люди тщательно скрывали свое существование.
И еще один пригодный для жизни мир, о котором она слышала, вращался вокруг неустойчивой звезды. И это все.
Поиски продолжались. А пока в их распоряжении было только это холодное, неласковое место.
Станция Космик горела яркой звездой в южной части неба. Это уменьшенная копия IMAC – крупной околоземной космической станции – пара колес, вращающихся в противоположных направлениях, и сеть распорок. Колеса соединены воедино огромной ступицей.
Огни станции едва виднелись в околопланетном сиянии. К ней приближался какой-то небольшой корабль.
Она ввела в компьютер имя Мелани Траскот.
Родилась в Дейтоне, Огайо, 11 декабря 2161.
Вышла замуж за Харта Бринкера, тогда служащего банка Касвелл и Симмз, в 2183 году. Брак расторгнут в 2188 году. Больше по этому вопросу сведений нет.
2182 год – присуждение степени бакалавра по астрономии, Уэйслэйен. Степень Магистра естественных наук и Доктора философии, планетная инженерия, Вирджинский университет, 2184 и 2186 годы соответственно.
Инструктор, Вирджинский университет, 2185-218 гг.
Лоббист по вопросам окружающей среды, 2188-2192 гг.
Северо-западный региональный комиссар, Департ. внутренних дел, Северо-Американский Союз, 2192-2193 гг.
Вашингтонский университет, связь с ядерными силами, 2193-2195 гг.
2195-2197 гг. Получила известность как главный руководитель разработки (частично) успешных проектов восстановления Северной Африки и бассейна Амазонки.
Консультант по вопросам окружающей среды и по проекту Космик, 2197-2199 гг.
Автор многих работ по парниковому эффекту и изменению климатических условий в океанах. Давний сторонник сокращения численности населения с помощью правительственных декретов.
Четырежды арестовывалась полицией за участие в протестах против уничтожения водоносных слоев и угрозы исчезновения редких видов.
В сносках говорилось, что Траскот являлась членом многих профессиональных организаций. Она все еще сотрудничала в Международном Проекте Восстановления Лесов, Фонде Земли и в Межмировом Содружестве.
Однажды она заступилась за пожилого человека, на которого напала банда хулиганов в Ньюарке. Во время нападения получила ножевое ранение. Отобрала оружие у одного бандита и застрелила его.
Во время Денверского землетрясения 88-го года руководила эвакуацией из опасной зоны.
Да, уж – пай-девочкой ее не назовешь.
Хатч вывела на экран фотографию. Высокая женщина с пронизывающим взглядом. У нее темно-каштановые волосы, высокий лоб и прекрасный цвет лица. Ее все еще можно назвать привлекательной, но в чертах уже чувствуется жесткость. Привычка командовать. И все-таки она, похоже, знает, как можно неплохо провести время. Но самое важное то, что Хатч не заметила в ней ни тени уступчивости.
Она вздохнула и настроилась на канал связи со станцией. На экране появилась эмблема Космика: факел знаний внутри планетного кольца. Потом она увидела полного мужчину с бородой.
– Станция Космик, – произнес он. – Что вы хотите, «Уинкельман»?
Грубиян с большим животом. Рукава яркой зеленой рубашки по локоть закатаны. Он уставился на нее тяжелым взглядом, всем своим видом давая понять, что ему невыносимо скучно.
– Я подумала, вам следует знать, что я здесь. – Она говорила очень спокойно. – Если вокруг есть другие корабли, мне бы хотелось узнать расписание движения.
Он слушал с холодным презрением.
– Я прослежу за этим.
– У меня отмечено, что разрушение начнется в пятницу в десять часов по времени Храма. – Она специально употребила слово «разрушение», произнеся его вполне вежливым тоном. Она знала, что правильным термином было «хирургическое вмешательство», но ей хотелось позлить его. – Подтвердите, пожалуйста.
– Все верно, «Уинкельман». Все остается без изменений. – Он посмотрел в сторону и кивнул. – С вами хочет поговорить директор. Соединяю.
Хатч выдавила самую доброжелательную улыбку.
– Приятно было побеседовать.
Взгляд его стал еще холоднее. Это был человек легкомысленный, весьма далекий даже от редких погружений в глубины философских размышлений.
Вместо него на экране появилась Мелани Траскот. Она выглядела несколько старше, чем на фотографиях. Эта Траскот была далеко не такой собранной и величественной.
– Рада видеть вас, «Уинкельман». – Она мило улыбнулась, но улыбка снисходила откуда-то с огромной высоты. – Вы?..
– Присцилла Хаткинс. Капитан корабля.
– Рада познакомиться с вами, Присцилла. Вы не возражаете, если я запишу наш разговор?
Это делалось на случай судебного процесса.
– Нет, не возражаю.
– Спасибо. Мы вас ждали. Вам нужна помощь при эвакуации людей?
– Спасибо, нет. Их немного, и у нас есть два челнока.
– Очень хорошо. Вы, должно быть, в курсе, что на первой стадии проекта «Надежда» будут растоплены ледяные шапки. – Она пристально смотрела на Хатч. – А большая часть оборудования команды Академии все еще не погружена.
– Возможно. Я там еще не была.
– Да. – В ее голосе появились конфиденциальные нотки. Как будто они обсуждали между собой глупое поведение других. – Я говорила с доктором Якоби. Он знает, что район Храма будет полностью разрушен. – Она помолчала. – Иаката – открытое море, там нет никаких препятствий до самой ледяной шапки. Вся береговая линия изменится. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Понимаю. – Хатч хотела дать понять этой женщине, что у нее есть некоторые сомнения. – Но вам необходимо знать, что они там внизу близки к большому открытию. Существует вероятность, что я не смогу забрать их вовремя.
Взгляд Траскот моментально стал пустым.
– Присцилла, они всегда близки к великим открытиям. Всегда. Вы знаете, сколько времени они провели там?
– Почти тридцать лет.
– У них было достаточно времени.
– Это не совсем так. – Хатч старалась говорить мягко, чтобы избежать конфронтации. – Особенно когда вы пытаетесь раскопать целую планету. За плечами куракуанцев трехсотвековая история. Тут есть в чем покопаться.
– И тем не менее. – Траскот отмахнулась от спора. – Это не имеет значения. Важно то, что у меня нет права откладывать начало осуществления проекта. Академия дала согласие на эвакуацию. Мы заранее сообщили им о наших планах. Я, если хотите, предлагаю помощь. И жду от вас, что ваши люди будут своевременно отправлены.
– Доктор Траскот, у них в руках может быть ключ к Создателям Монументов.
Теперь директор уже была просто раздражена.
– Поймите, пожалуйста, – процедила она, – что я здесь не распоряжаюсь. – Она поймала взгляд Хатч и продолжила: – Делайте, что положено. И заберите их отсюда.
* * *
КОРАБЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ.
«Джоанн Уинкельман» Понедельник, 7 июня.
Мелани Траскот любит командовать и очень серьезно относится к собственной персоне. Она не захотела пойти на уступки в вопросе о времени эвакуации. И все-таки я надеюсь, что она внесет в план отсрочку по непредвиденным обстоятельствам (если она уже не сделала этого). Я рассказала о разговоре с ней доктору Вальду и предупредила его, что к последнему сроку эвакуации – пятнице – надо отнестись с максимальной серьезностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63