Когда он поймал ее за плечи, она завизжала, хотя он изо всех сил старался не делать ей больно. Через миг безумие покинуло ее глаза. Похоже, она вспомнила, кто он такой. Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь, но он еле чувствовал ее тело рядом с собой — такой худенькой она была.
— Зачем меня заставили убить его? Зачем Ральднор заставил меня убить его? Он вошел в мое сознание, и я все била и била каменным совком…
Яннул погладил ее по голове, и она разрыдалась, как ребенок, увидевший плохой сон и ищущий утешения.
— Так было надо, — сказал он. Слова сами пришли ему на язык, отвечая и на его вопрос тоже. — Все уже позади, ты в безопасности.
— Не оставляй меня, — сказала она, судорожно цепляясь за его руки.
Помнила ли она, как помнил он, о цвете его кожи и глаз? Или после бойни все это стало для нее несущественным?
Когда Яннул почувствовал, что она обмякла в его объятиях, он вывел ее на улицу, посадил на одного из зеебов Дакана и отвез в дом к Орвану.
Единственный в городе солдат-дракон, оставшийся в живых, до боли всматривался в светлеющее небо. Он провел ночь, привязанный к колонне в подземелье под зданием гарнизона, где единственное узкое окошко выглядывало из земляной насыпи на мощеный двор. Ночью сквозь щели немилосердно дуло, и его рвали на части окровавленные руки — он так и не смог бы поручиться, было ли то видение или реальность. Он видел, как гибли его товарищи в пиршественном зале, и в хмельном ужасе помчался по каменным коридорам, пытаясь убежать от преследующего его жуткого грохота. Он спрятался под койкой одного больного солдата, чье горло, как он успел заметить, было перерезано от уха до уха. Там его вырвало вином Рийула, и он лежал в луже собственной блевотины, не решаясь шевельнуться или поискать какое-нибудь оружие.
Примерно через час двое степных мужчин вошли в комнату и вытащили его из-под койки, заикающегося от потрясения. Похоже, все это время они знали, что он там прячется.
Он думал, что они без лишних слов ткнут его ножом, но вместо этого его оттащили в подземелье и привязали к колонне. У соседней колонны лежал желтоволосый мертвец.
Когда сквозь мутное окошко просочилась заря, он услышал за дверью шаги. Тусклый свет озарял их светлые волосы, их глаза казались горящими лучинами. Их лица были непроницаемы, но он понял, что они больше не рабы.
Один из них отвязал его.
— В такой день приятно быть повешенным, — заметил он, подавляя дурноту.
— Ты не умрешь, — сказал желтоволосый. — Повелитель Гроз призывает тебя.
— Амрек? — не веря своим ушам, солдат решил, что, видимо, тронулся умом от ночных потрясений.
— Ральднор, — ответил желтоволосый. — Сын Редона.
Они отвели его в темный дом и оставили в круглом зале. Он задумался было о побеге, но не мог изобрести, где скрыться в этом враждебном городе. Он видел, как они стаскивали окровавленные трупы на площадь и поджигали их. На Равнинах всегда жгли своих мертвых.
Когда в зал вошел высокий мужчина, солдат чуть не утратил дар речи. «Вис», — подумал он сперва, пока не увидел волос. Потом что-то вломилось в его сознание — имя, а за ним и лицо. Он впился взглядом в искалеченную руку.
— Дракон-Лорд! — воскликнул он.
— Ты меня знаешь.
— Ты — Ральднор из Сара, который был у Амрека… у Амрека… — солдат в ужасе запнулся. Перед ним стоял мертвец, ибо Амрек приказал убить этого человека, он не мог не убить его — соблазнителя Астарис эм Кармисс.
— Ты окажешь мне одну услугу, — сказал ему воскресший из мертвых.
Солдат задрожал и зашевелил губами, но с них не сошло ни единого слова.
— Ты передашь послание моему брату Амреку, — ледяные глаза остановились на солдате, пригвоздив его к полу и точно каленым железом выжигая слова в его мозгу. И солдат, против всякой логики и своих собственных намерений, вдруг неколебимо понял, что какое бы поручение ни дал ему этот человек, оно будет исполнено. Это было неизбежно. — Скажи Амреку, что его отец Редон был также и моим отцом, а моей матерью была Ашне'е, женщина с Равнин. Напомни ему о законах Дорфара, но которым, поскольку я был зачат на два месяца позже, чем зачала его Вал-Мала, Повелитель Гроз — я. Скажи ему, что я любезно даю ему месяцы вторых снегов на то, чтобы привести дела в порядок и освободить трон. Если он не отдаст мне престол к тому времени, как сойдет снег, я утоплю Корамвис в крови его народа.
Солдат содрогнулся и всхлипнул. Этот человек вовсе не был призраком, раз мог требовать такого от живых.
— Если я скажу ему то, что ты от меня требуешь, он… он убьет меня…
— Меня не волнует твоя смерть, дракон, — ответил ему этот человек.
Солдат сжался и прикрыл лицо ладонями, защищаясь от колдовских глаз. В них не было ненависти, не было и сострадания — ничего. Этот человек не искал мести. И испытывать жалость он тоже не мог.
Люди толкались на заснеженных башнях Сара, глядя вниз, на белые поля.
Ветры немного ослабли, но развлечений в городе не стало больше: половина театров была благопристойно закрыта, а винные лавки переполнены гвардейцами Амрека. Теперь еще начали ходить слухи, какая-то совершенно дикая история — видели, как одинокий дракон въехал на площадь перед дворцом правителя в сопровождении свиты примерно из двух десятков солдатских шлюх. Внезапно на крыльце появился Амрек — пугающая черная фигура на фоне слепящего снега.
— Какие новости, дракон?
Солдат бросился на колени.
— Повелитель Гроз… Равнинный гарнизон уничтожен, все, кроме меня, убиты.
— Что ? — холодный голос обжег неуверенной, фальшивой насмешкой. — Весь гарнизон перебит, и лишь одному червю удалось выползти из него? Кто же сотворил эту невероятную вещь? Баналики?
— Мой лорд, клянусь — это были люди Равнин. Они напали все сразу, в один и тот же миг… Откуда нам было знать, мой лорд, что у них появился вождь?
— Вождь, — кулаки Амрека судорожно сжались, рот искривился. Он медленно спустился по высокой лестнице на площадь.
— Они пощадили меня, чтобы я мог принести вам их послание, — выкрикнул солдат. Амрек замер. Тишина была такой, что, казалось, было слышно, как падают снежинки. — Они отвели меня к этому человеку. Он сказал… сказал, что у вас с ним один отец — Редон, Верховный король. Его мать — ведьма с Равнин. Он говорит… говорит, что был зачат после вашей светлости… и по старым законам это… это делает его Повелителем Гроз. Он требует трон Дорфара, а не то… — и дракон, точно бросившись в омут, одним духом выпалил ужасную угрозу, которая вдруг показалась такой непреложной, такой окончательной. — Мой лорд, он клянется, что утопит Корамвис в крови жителей, если его не признают Повелителем Гроз к концу второго снега.
Амрек расхохотался. Этот звук показался мелодраматически безумным в нависшей мертвой тишине.
— Этот человек… этот король , — хрипло проговорил Амрек, нехорошо усмехаясь. — Кто он, этот предводитель сброда?
— Ральднор из Сара, — выдавил солдат, зная, что ему уже ничто не поможет. — Ральднор из Сара, ваш Дракон-Лорд…
Оплеуха Амрека разбила ему губу. Рот наполнился кровью.
— Ты лжешь! — крикнул Амрек. — Кто заплатил тебе за эту ложь, грязная скотина?
Солдат лежал ничком. Амрек метнулся в одну сторону, потом в другую, крича высоким стенам:
— Лжецы! Все вы лжецы! Будьте вы прокляты! Будь прокляты ваши лживые душонки!
Он кружил по двору, крича на них и молотя воздух кулаками. Внезапно его глаза закатились, и он упал наземь, корчась в судорогах, извиваясь и дергаясь посередине пустого пространства. Никто не подошел к нему. Было слишком страшно пытаться ему помочь. Казалось, им овладел какой-то могущественный и непобедимый демон.
Потом припадок внезапно кончился. Он лежал совершенно неподвижно.
Тем, кто смотрел с башен, он казался черным крестом на белом снегу.
21
Во дворце на Аллее Рарнаммона спешно собрали Высший Совет. Многие не пришли, остались лежать в постелях в этот промозглый и зловещий день, сославшись на своих лекарей, которые якобы запретили им вставать. Матон, нынешний глава Совета, нервно растирал заледеневшие руки. Это был старик, выбранный на свою должность за удобную нерешительность и полное отсутствие честолюбия — и ситуация явно была ему не по зубам.
Осунувшийся, с совершенно больными глазами, Амрек сидел на троне с ножками в виде лап дракона. Он оправился от ужасного припадка, настигшего его в Саре, лишь для того, чтобы тут же с неистовством безумца кинуться в Дорфар. Предательская оттепель закончилась, и к тому времени, когда он добрался до Мигши, уже снова валил густой снег. Снегопад не испугал его. Он скакал через караванные пути Равнин и через холмы, останавливаясь на ночлег в отсыревшей палатке и упрямо прорываясь сквозь бураны, которые на два дня заперли его в оммосском городке под названием Гопарр, потому что его колесница увязла в снегу. Его гвардия осталась позади. Он опередил ее, бросил на произвол судьбы — сражаться с волками и лютым морозом. Он перешел границу Дорфара всего с десятком человек. Никем не узнанный, он проехал через весь Корамвис и немедленно отправился во Дворец Совета. Заляпанный грязью плащ валялся на полу за троном.
— Значит, мы все согласны, — подвел итог Амрек. — Ни одна армия не может выступить в поход из Дорфара, пока не сошел снег. Необходимо послать гонца в Зарависс. Они все страшные лентяи, но зато у них достаточно войск, чтобы усмирить этот сброд с Равнин.
— Мой лорд, боюсь, что Зарависс уклонится от этой задачи, — осторожно заметил Матон.
— Они — наши вассалы, — отрезал Амрек, — и подчинятся нам. Посылайте гонца.
Совет безмолвствовал. Слухи с Равнин уже дошли до них, опередив даже безумную гонку Амрека. Они не хотели еще больше раздражать его.
— Тут есть одна небольшая загвоздка, беспокоящая меня, — послышался из дальнего конца зала голос, который было совершенно невозможно не узнать благодаря сильному закорианскому акценту.
Собравшиеся беспокойно заерзали. Похоже, Катаос эм Элисаар бесцеремонно затронул больное место, которое до сих пор все так старательно обходили.
— Солдат вашей светлости клялся, что этот равнинный «король» не кто иной, как Ральднор Сарит.
— Этот болван ошибся! — черные глаза Амрека невидяще сверкнули.
— Это ошибка в корне меняет многое, — Катаос сделал паузу, давая понять Совету, что Амрек позволил руководить своими суждениями ревности и стыду. — Мой лорд, стоит обязательно принять во внимание, что если Сарит все еще жив, то подозрение падает на командующего теми самыми армиями, которым мы все доверяем защищать наш город. Если вы помните, о смерти Ральднора нас уведомил Крин, Дракон-Лорд Речного гарнизона.
— Я помню.
— Тогда, мой лорд, несомненно…
Амрек вскочил на ноги.
— Мы вызовем Крина сюда и потребуем ответить на твои обвинения.
Члены Совета точно примерзли к своим местам.
— Матон, шевелись, чтоб тебе провалиться! Прикажи гвардии Совета привести Крина сюда!
— Но, Повелитель Гроз, вы так и не отдохнули…
— Плевать мне на отдых. Делай, как я приказал.
— А если он откажется прийти? — вкрадчиво осведомился Катаос.
— Тогда я заставлю его силой.
Однако это Амреку не удалось. Гарнизон был выстроен как крепость для защиты от нападения с реки задолго до того, как вокруг него выросли хижины и причалы. Внутренние здания были окружены массивными зубчатыми стенами с бойницами; запасов еды и воды там хватало, чтобы пересидеть любую осаду, а подчиненные Крина, как мужчины, так и женщины, были всецело преданы ему. Одним словом, гарнизон вполне мог выдержать годичную осаду, а вот окружающие его улицы и дома — вряд ли.
На требование Амрека Крин ответил безукоризненно учтивым посланием, в котором говорилось, что он захворал и не может встать с постели, но Повелителю Гроз в гарнизоне всегда будут рады, в какое бы время он ни пожелал появиться у ворот.
Услышав такое, Матон побледнел, испугавшись, что город вот-вот охватит какая-нибудь бесконечная распря.
— Мы должны послать к Дракон-Лорду делегацию советников. Нужно попытаться убедить его одуматься.
Амрек прошагал мимо него к выходу и со своим импровизированным эскортом поскакал к воротам гарнизона.
Он стоял перед воротами в своей колеснице, точно проситель, лицо его пожелтело от усталости. Часовой в красном плаще отсалютовал ему и провел внутрь. Крин был на ногах и ждал его, даже не пытаясь прибегнуть к каким-либо уловкам.
— Мне кажется, что вы находитесь в добром здравии, Дракон-Лорд, — заметил Амрек.
Крин улыбнулся.
— Скажем так, мой лорд: вид столь блистательного посетителя пошел мне на пользу.
— Катаос полагает, что ваше нежелание предстать перед Советом полностью доказывает вашу вину.
— Мне кажется, любые предположения стоит тщательно обдумывать, мой лорд. Вы считаете, что Сарит жив?
Взгляд Амрека затрепетал, точно пламя свечи.
— Я жду ответа на этот вопрос от вас, Крин.
— В этих стенах есть могила, мой лорд.
— Да. Полагаю, моя мать посылала своих людей убедиться в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57