Лайема он уже увидел — тихо стоящего среди оруженосцев между Дунканом и Морганом, причем последний покровительственно держал руку на плече мальчика. И Расулу определенно не нравились лучники.
Ни он, ни Келсон ничего не сказали, но Келсон медленно поднял руку, жестом показывая лучникам, что можно опустить оружие. Он мог позволить себе такую уступку. Если зверь все же решит наброситься — а Дугал определенно считал, что этого не произойдет — лучники не смогут его остановить.
— Спасибо, мой господин, — тихо произнес Расул, еще раз склонив голову в тюрбане. — Мое следующее послание предназначается королю Лайему и его матери, хотя я почему-то не вижу леди Мораг. Надеюсь, она находится в добром здравии?
— Она прекрасно себя чувствует, шейх, — холодно ответил Келсон. — Если бы я мог сказать то же самое о ее манерах, то, не сомневаюсь, ее пребывание при моем дворе оказалось бы гораздо более приятным для всех заинтересованных лиц.
Расул хмыкнул и непроизвольно вздернул подбородок, отчего огромная кошка немедленно прекратила урчать и подняла голову, тревожно глядя на хозяина.
— Готов признать, государь: леди Мораг порой недостает терпения, — позволил себе заметить мавр, — что вполне может случиться с любой дамой благородного происхождения, если ее против воли держат пленницей целый год, хотя обещали освободить полгода назад.
Итак, Расул не собирался ходить вокруг да около, сразу же перейдя к главному вопросу. Прекрасно.
Это исключает необходимость играть в дипломатические игры. Формулируя ответ, Келсон осторожно использовал свою способность определять, говорит человек правду или лжет, проверяя ответы мавра.
Правда, на таком расстоянии другого Дерини сложно проверить. С другой стороны, Расулу это будет тоже нелегко.
— Обещание, шейх, было дано до того, как посланцы Торента попытались совершить покушение на моего дядю прошлым летом в мое отсутствие, — сказал король. — В соответствии с законом, я был бы вправе казнить обоих пленников, если бы только не указания на то, что смерть Лайема также входила в цели убийц.
— Сир, эти намеки не только оскорбительны, они нелепы и противоречат здравому смыслу! — ответил Расул. — Если бы на самом деле те люди были из Торента — хотя тут я могу лишь поверить тебе на слово, мой господин, — мавр изобразил насмешливый поклон, — зачем им желать смерти своего короля?
Да, посланец был искусен, он никогда не делал лживых заявлений, но Келсон знал, сколько не правды может быть сокрыто в том, о чем Расул умалчивал. Кроме того, они с Морганом допрашивали пленников, все еще томящихся в тюрьме в подземелье. Кто-то хотел смерти Лайема.
— Сие мне неведомо, шейх, — парировал Келсон. — Не исключено, что их хозяин желал погубить Лайема, но я отнюдь не утверждаю, что этот человек — твой господин. Однако тут невольно задумаешься, кто больше всего выиграет, если наш юный гость королевской крови умрет до того, как полностью вступит в права наследования. Могу лишь заверить, что это не я — хотя бы потому, что наследник короля Лайема сейчас в руках твоего повелителя.
Мавр разумно предпочел промолчать, хотя явно в душе весь кипел, но урчание зверя усилилось и стало гораздо громче, на грани рыка, а хвост раздраженно бил по полу в ответ на очевидное возбуждение хозяина. Теперь обе передние лапы легли на нижнюю ступень.
— Я отказываюсь отвечать на намеки, столь очевидно нелепые, — наконец объявил Расул. — Если довести их до логического заключения, то получается, что леди Мораг поощрила и дозволила убийство своего собственного сына. — Он бросил взгляд на Лайема и поклонился ему. — Не слушайте эту ложь, мой принц.
Делается все возможное, чтобы освободить вас.
— Что произойдет в свое время, шейх, — вставил Келсон, прежде чем мальчик мог произнести хоть слово, — но не сегодня и не в ближайшем будущем.
В настоящее же время я намереваюсь оставить Лайема Торонтского гостем Гвиннеда до достижения им четырнадцати лет. И сегодня я назначил его оруженосцем принца Нигеля Халдейна, герцога Катмурского…
— Сделал его оруженосцем?..
— Выслушай меня, шейх! Твой король еще юн годами. И прежде не предполагалось, что он когда-нибудь будет править Торентом. Не я подстроил смерть его старшего брата, — добавил он, позволяя Расулу прочитать его мысли по этому поводу. — Но мой долг — проследить, чтобы он получил должную подготовку к тому времени, как достигнет совершеннолетия.
— И что же это за долг, мой господин? — с вызовом спросил Расул.
— В прошлом году король Лайем принял обязательство, касающееся его королевства, в торжественной форме, которое принимается вассалом по отношению к феодалу, — ответил Келсон. — Так, как все было обговорено между мною и его дядей, усопшим королем Венцитом. Это передает его под мою защиту.
— Скорее тебе в услужение, — пробормотал Расул.
Келсон вздохнул.
— Это навряд ли можно назвать услужением, шейх, если только не называть услужением то, что ребенок обязан повиноваться старшим, пока он получает от них уроки взросления. Я сам был в таком услужении и выполнял все даваемые мне указания с радостью, причем под руководством того же благородного рыцаря. Ведь в конце концов вашему королю следует где-то научиться управлять государством.
— Тогда пусть он обучается этому на коленях у своего дяди! — ответил Расул. — Ваш путь — не наш путь. Вы держите его в плену, вдали от родных и соотечественников…
— Но это содержание не отличается от передачи на воспитание в другой дом, которое проходит большинство юношей благородного происхождения, — ответил Келсон. — Он обучается вместе с моими кузенами королевской крови, — король махнул рукой в сторону Пэйна и Рори, — и он тренируется с цветом рыцарей Гвиннеда. И именно так ему бы предстояло прожить следующие четыре года, если бы он родился в благородной семьей в Гвиннеде, а не в Торенте.
Несомненно, ты не можешь считать, что это плохо.
Расул вздохнул в смущении.
— Едва ли мое мнение имеет значение, государь.
Но моему повелителю Махаэлю это не понравится.
— Мне и не нужно, чтобы это ему нравилось ответил Келсон. — Мне нужно, чтобы он это принял, как регент моего вассала, короля Торента. Моя канцелярия приготовила официальное послание, извещающее о моих намерениях в данном вопросе, и ты должен передать их своему господину Махаэлю по возвращении ко двору. Я желал бы встретиться с ним в Кардосе в июне.
Темное лицо Расула превратилось в маску.
— Ты желаешь…
Келсон откинулся назад на троне, не сводя глаз с Расула. Он почувствовал, как среди мавров нарастало напряжение, а посол внезапно стал абсолютно непроницаем для ментальных импульсов, воздвигнув сильнейшую защиту.
— Если ты предпочтешь другое выражение, то я приказываю это, — осторожно сказал Келсон. — А после того, как я лично встречусь с твоим господином и получу от него заверения в мирных намерениях — а также о добром здравии принца Ронала — не сомневаюсь: мы сможем договориться об условиях освобождения вашей госпожи.
— А, — это единственное произнесенное слово, казалось, рассеяло все нарастающее напряжение среди людей Расула и в нем самом, еще сильнее укрепив веру Келсона в то, что он поступил мудро, осторожно прощупывая почву, и что в Торенте что-то готовится. — Значит, ты в самом деле намереваешься освободить леди Мораг.
Келсон на одно мгновение позволил своим защитам тускло сверкнуть — так, что это мог заметить только другой Дерини, и заговорщицки улыбнулся, а потом пожал плечами, глядя на посланника.
— Таких, как мы, при дворе Гвиннеда не так много, шейх. У герцога Махаэля с ней будет гораздо меньше проблем, чем у меня. Ты понимаешь?
Замечание содержало как раз достаточно легкой иронии, чтобы вернуть хорошее настроение мавру.
Расул усмехнулся вслух — к удивлению практически всего двора — кивнул и снова поклонился Келсону.
— Понимаю, мой господин. Предполагаю, мне не удастся хотя бы недолго переговорить с ее высочеством?
— К сожалению, нет, шейх, — ответил Келсон. — Надеюсь, ты поймешь, почему.
Конечно, он не стал предлагать более пространного объяснения своего отказа — что Мораг больше нет в Ремуте, а у Расула не было оснований об этом подозревать. Когда мавр пожал плечами и поклонился, Келсон встал, придерживая меч на сгибе руки.
— Прекрасно. Я думаю, мы поняли друг друга.
Могу я пригласить тебя и твоих людей присоединиться к нашему пиру, который начнется в самое ближайшее время, чтобы отпраздновать сегодняшнее посвящение в рыцари? Или, если ты желаешь, я могу предложить тебе менее официальную трапезу, пока не принесли послания твоему господину? Архиепископ Кардиель, пожалуйста, займитесь этим вопросом немедленно.
Расул опять с исключительной вежливостью склонил голову, а огромная кошка у его ног пошевелилась и лениво потянулась.
— Благодарю, государь, но нас ждет корабль в Лессе, и мы должны как можно скорее отправиться в путь, если хотим поймать прилив. Могу ли я в таком случае поговорить с лордом Лайемом, если уж мне не доведется увидеть его мать?
— В моем присутствии и перед всем двором. Да, ты можешь поговорить с ним сейчас, — ответил Келсон.
Молча подав сигнал Дугалу, чтобы тот составил ему компанию, король осторожно спустился на несколько ступеней, внимательно наблюдая за огромной кошкой. Дугал опередил короля на пару шагов, затем склонился и протянул руку к зверю — к вящему удивлению Расула.
— Мой юный господин…
— Все в порядке, — прошептал Дугал.
Келсон нервно откашлялся и бросил взгляд на Расула, сам слегка опешив от смелости Дугала.
— Позволь мне представить тебе моего названного брата, графа Траншайского, — сказал Келсон. — Признаюсь, шейх, он — смелее меня, поскольку я сам не рискнул бы предложить руку твоей великолепной спутнице, не зная, не предпочтет ли она скорее позавтракать ею.
Расул засмеялся, но на его лице отразилось искреннее изумление, когда кошка поближе подвинула голову, чтобы понюхать руку Дугала, затем лизнула ее огромным языком. Дугал только рассмеялся.
— А, я так и думал, — сказал Дугал. — Ты — красивая, большая домашняя кошка, любящая лежать у очага, не так ли, девочка?
Когда он протянул руку, чтобы почесать за огромным ухом, животное проползло немного вперед, а затем потерлось головой об его ноги, с довольным вздохом опускаясь на ковер.
— А, я не ошибся, не так ли? — ворковал Дугал. — Тебе не понравился холодный пол, моя красавица?
Могу я спросить, шейх, как ее зовут?
Расул приподнял в удивлении одну бровь, слыша, как довольно урчит огромная кошка, закрывшая глаза и продолжающая тереться о ноги Дугала.
— Если ты имеешь в виду ее имя, юный лорд, то ее зовут Кисах, что означает «свет», — ответил мавр. — Если ты спрашиваешь о ее породе, то это гепард.
Они — единственные из породы кошачьих, которых можно приручить с большой долей надежности.
Мои люди используют их и для охоты, и в качестве телохранителей. Но.., разве ты ее не боишься?
Дугал пожал плечами и улыбнулся, когда самка гепарда ткнула его носом, чтобы он не прекращал чесать ее. А когда он снова запустил руку ей за ухо, опять заурчала.
— Она знает, что я не причиню ей зла, шейх, — сказал он. — Мы, люди с приграничных земель, знаем, как обращаться с животными, не так ли, Кисах?
Самка гепарда только закрыла глаза и еще крепче прижалась к руке Дугала, урчание стало громче. Несколько секунд понаблюдав за этой сценой, Расул покачал головой и, скрывая улыбку в бороде, посмотрел на Келсона.
— Кажется, при дворе Гвиннеда существуют чудеса, о которых я и не подозревал, государь, — с уважением сказал он. — Но у меня, в самом деле, нет времени, и я не могу у вас задержаться. Может быть, молодой укротитель гепардов проводит меня к лорду Лайему?..
Огромная кошка вскочила на ноги и внимательно смотрела на Дугала, когда он кланялся Расулу, а затем спокойно пошла между Дугалом и Расулом, вслед за Келсоном, провожающим странное трио через зал к тому месту, где вместе с другими оруженосцами стоял Лайем. Остальные мальчики и придворные при их приближении отошли назад, Лайем остался на месте. По его бокам так и стояли Морган с Дунканом. Получив разрешающий кивок Морга на, мальчик шагнул вперед и обвил руками шею Кисах, смеясь, когда огромная кошка в свою очередь обвила его тело лапами и лизнула в лицо. Наконец Лайем отпустил гепарда и поднял голову, чтобы поприветствовать посла, все еще держа одну руку на шее кошки. Расул церемониально поприветствовал его, приложив кончики пальцев к груди, губам и лбу.
— Пусть Аллах позволит тебе править долго, мой принц.
— Шейх Расул, я рад видеть тебя.
— А я тебя, мой принц, хотя, кажется, я мог бы прислать только Кисах, чтобы ты был доволен. С тобой хорошо обращаются, мой господин?
— Да, конечно, — Лайем бросил косой взгляд на Моргана и Дункана, продолжая ласкать кошку. — Многое здесь совсем по-другому, но я столько всего узнал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ни он, ни Келсон ничего не сказали, но Келсон медленно поднял руку, жестом показывая лучникам, что можно опустить оружие. Он мог позволить себе такую уступку. Если зверь все же решит наброситься — а Дугал определенно считал, что этого не произойдет — лучники не смогут его остановить.
— Спасибо, мой господин, — тихо произнес Расул, еще раз склонив голову в тюрбане. — Мое следующее послание предназначается королю Лайему и его матери, хотя я почему-то не вижу леди Мораг. Надеюсь, она находится в добром здравии?
— Она прекрасно себя чувствует, шейх, — холодно ответил Келсон. — Если бы я мог сказать то же самое о ее манерах, то, не сомневаюсь, ее пребывание при моем дворе оказалось бы гораздо более приятным для всех заинтересованных лиц.
Расул хмыкнул и непроизвольно вздернул подбородок, отчего огромная кошка немедленно прекратила урчать и подняла голову, тревожно глядя на хозяина.
— Готов признать, государь: леди Мораг порой недостает терпения, — позволил себе заметить мавр, — что вполне может случиться с любой дамой благородного происхождения, если ее против воли держат пленницей целый год, хотя обещали освободить полгода назад.
Итак, Расул не собирался ходить вокруг да около, сразу же перейдя к главному вопросу. Прекрасно.
Это исключает необходимость играть в дипломатические игры. Формулируя ответ, Келсон осторожно использовал свою способность определять, говорит человек правду или лжет, проверяя ответы мавра.
Правда, на таком расстоянии другого Дерини сложно проверить. С другой стороны, Расулу это будет тоже нелегко.
— Обещание, шейх, было дано до того, как посланцы Торента попытались совершить покушение на моего дядю прошлым летом в мое отсутствие, — сказал король. — В соответствии с законом, я был бы вправе казнить обоих пленников, если бы только не указания на то, что смерть Лайема также входила в цели убийц.
— Сир, эти намеки не только оскорбительны, они нелепы и противоречат здравому смыслу! — ответил Расул. — Если бы на самом деле те люди были из Торента — хотя тут я могу лишь поверить тебе на слово, мой господин, — мавр изобразил насмешливый поклон, — зачем им желать смерти своего короля?
Да, посланец был искусен, он никогда не делал лживых заявлений, но Келсон знал, сколько не правды может быть сокрыто в том, о чем Расул умалчивал. Кроме того, они с Морганом допрашивали пленников, все еще томящихся в тюрьме в подземелье. Кто-то хотел смерти Лайема.
— Сие мне неведомо, шейх, — парировал Келсон. — Не исключено, что их хозяин желал погубить Лайема, но я отнюдь не утверждаю, что этот человек — твой господин. Однако тут невольно задумаешься, кто больше всего выиграет, если наш юный гость королевской крови умрет до того, как полностью вступит в права наследования. Могу лишь заверить, что это не я — хотя бы потому, что наследник короля Лайема сейчас в руках твоего повелителя.
Мавр разумно предпочел промолчать, хотя явно в душе весь кипел, но урчание зверя усилилось и стало гораздо громче, на грани рыка, а хвост раздраженно бил по полу в ответ на очевидное возбуждение хозяина. Теперь обе передние лапы легли на нижнюю ступень.
— Я отказываюсь отвечать на намеки, столь очевидно нелепые, — наконец объявил Расул. — Если довести их до логического заключения, то получается, что леди Мораг поощрила и дозволила убийство своего собственного сына. — Он бросил взгляд на Лайема и поклонился ему. — Не слушайте эту ложь, мой принц.
Делается все возможное, чтобы освободить вас.
— Что произойдет в свое время, шейх, — вставил Келсон, прежде чем мальчик мог произнести хоть слово, — но не сегодня и не в ближайшем будущем.
В настоящее же время я намереваюсь оставить Лайема Торонтского гостем Гвиннеда до достижения им четырнадцати лет. И сегодня я назначил его оруженосцем принца Нигеля Халдейна, герцога Катмурского…
— Сделал его оруженосцем?..
— Выслушай меня, шейх! Твой король еще юн годами. И прежде не предполагалось, что он когда-нибудь будет править Торентом. Не я подстроил смерть его старшего брата, — добавил он, позволяя Расулу прочитать его мысли по этому поводу. — Но мой долг — проследить, чтобы он получил должную подготовку к тому времени, как достигнет совершеннолетия.
— И что же это за долг, мой господин? — с вызовом спросил Расул.
— В прошлом году король Лайем принял обязательство, касающееся его королевства, в торжественной форме, которое принимается вассалом по отношению к феодалу, — ответил Келсон. — Так, как все было обговорено между мною и его дядей, усопшим королем Венцитом. Это передает его под мою защиту.
— Скорее тебе в услужение, — пробормотал Расул.
Келсон вздохнул.
— Это навряд ли можно назвать услужением, шейх, если только не называть услужением то, что ребенок обязан повиноваться старшим, пока он получает от них уроки взросления. Я сам был в таком услужении и выполнял все даваемые мне указания с радостью, причем под руководством того же благородного рыцаря. Ведь в конце концов вашему королю следует где-то научиться управлять государством.
— Тогда пусть он обучается этому на коленях у своего дяди! — ответил Расул. — Ваш путь — не наш путь. Вы держите его в плену, вдали от родных и соотечественников…
— Но это содержание не отличается от передачи на воспитание в другой дом, которое проходит большинство юношей благородного происхождения, — ответил Келсон. — Он обучается вместе с моими кузенами королевской крови, — король махнул рукой в сторону Пэйна и Рори, — и он тренируется с цветом рыцарей Гвиннеда. И именно так ему бы предстояло прожить следующие четыре года, если бы он родился в благородной семьей в Гвиннеде, а не в Торенте.
Несомненно, ты не можешь считать, что это плохо.
Расул вздохнул в смущении.
— Едва ли мое мнение имеет значение, государь.
Но моему повелителю Махаэлю это не понравится.
— Мне и не нужно, чтобы это ему нравилось ответил Келсон. — Мне нужно, чтобы он это принял, как регент моего вассала, короля Торента. Моя канцелярия приготовила официальное послание, извещающее о моих намерениях в данном вопросе, и ты должен передать их своему господину Махаэлю по возвращении ко двору. Я желал бы встретиться с ним в Кардосе в июне.
Темное лицо Расула превратилось в маску.
— Ты желаешь…
Келсон откинулся назад на троне, не сводя глаз с Расула. Он почувствовал, как среди мавров нарастало напряжение, а посол внезапно стал абсолютно непроницаем для ментальных импульсов, воздвигнув сильнейшую защиту.
— Если ты предпочтешь другое выражение, то я приказываю это, — осторожно сказал Келсон. — А после того, как я лично встречусь с твоим господином и получу от него заверения в мирных намерениях — а также о добром здравии принца Ронала — не сомневаюсь: мы сможем договориться об условиях освобождения вашей госпожи.
— А, — это единственное произнесенное слово, казалось, рассеяло все нарастающее напряжение среди людей Расула и в нем самом, еще сильнее укрепив веру Келсона в то, что он поступил мудро, осторожно прощупывая почву, и что в Торенте что-то готовится. — Значит, ты в самом деле намереваешься освободить леди Мораг.
Келсон на одно мгновение позволил своим защитам тускло сверкнуть — так, что это мог заметить только другой Дерини, и заговорщицки улыбнулся, а потом пожал плечами, глядя на посланника.
— Таких, как мы, при дворе Гвиннеда не так много, шейх. У герцога Махаэля с ней будет гораздо меньше проблем, чем у меня. Ты понимаешь?
Замечание содержало как раз достаточно легкой иронии, чтобы вернуть хорошее настроение мавру.
Расул усмехнулся вслух — к удивлению практически всего двора — кивнул и снова поклонился Келсону.
— Понимаю, мой господин. Предполагаю, мне не удастся хотя бы недолго переговорить с ее высочеством?
— К сожалению, нет, шейх, — ответил Келсон. — Надеюсь, ты поймешь, почему.
Конечно, он не стал предлагать более пространного объяснения своего отказа — что Мораг больше нет в Ремуте, а у Расула не было оснований об этом подозревать. Когда мавр пожал плечами и поклонился, Келсон встал, придерживая меч на сгибе руки.
— Прекрасно. Я думаю, мы поняли друг друга.
Могу я пригласить тебя и твоих людей присоединиться к нашему пиру, который начнется в самое ближайшее время, чтобы отпраздновать сегодняшнее посвящение в рыцари? Или, если ты желаешь, я могу предложить тебе менее официальную трапезу, пока не принесли послания твоему господину? Архиепископ Кардиель, пожалуйста, займитесь этим вопросом немедленно.
Расул опять с исключительной вежливостью склонил голову, а огромная кошка у его ног пошевелилась и лениво потянулась.
— Благодарю, государь, но нас ждет корабль в Лессе, и мы должны как можно скорее отправиться в путь, если хотим поймать прилив. Могу ли я в таком случае поговорить с лордом Лайемом, если уж мне не доведется увидеть его мать?
— В моем присутствии и перед всем двором. Да, ты можешь поговорить с ним сейчас, — ответил Келсон.
Молча подав сигнал Дугалу, чтобы тот составил ему компанию, король осторожно спустился на несколько ступеней, внимательно наблюдая за огромной кошкой. Дугал опередил короля на пару шагов, затем склонился и протянул руку к зверю — к вящему удивлению Расула.
— Мой юный господин…
— Все в порядке, — прошептал Дугал.
Келсон нервно откашлялся и бросил взгляд на Расула, сам слегка опешив от смелости Дугала.
— Позволь мне представить тебе моего названного брата, графа Траншайского, — сказал Келсон. — Признаюсь, шейх, он — смелее меня, поскольку я сам не рискнул бы предложить руку твоей великолепной спутнице, не зная, не предпочтет ли она скорее позавтракать ею.
Расул засмеялся, но на его лице отразилось искреннее изумление, когда кошка поближе подвинула голову, чтобы понюхать руку Дугала, затем лизнула ее огромным языком. Дугал только рассмеялся.
— А, я так и думал, — сказал Дугал. — Ты — красивая, большая домашняя кошка, любящая лежать у очага, не так ли, девочка?
Когда он протянул руку, чтобы почесать за огромным ухом, животное проползло немного вперед, а затем потерлось головой об его ноги, с довольным вздохом опускаясь на ковер.
— А, я не ошибся, не так ли? — ворковал Дугал. — Тебе не понравился холодный пол, моя красавица?
Могу я спросить, шейх, как ее зовут?
Расул приподнял в удивлении одну бровь, слыша, как довольно урчит огромная кошка, закрывшая глаза и продолжающая тереться о ноги Дугала.
— Если ты имеешь в виду ее имя, юный лорд, то ее зовут Кисах, что означает «свет», — ответил мавр. — Если ты спрашиваешь о ее породе, то это гепард.
Они — единственные из породы кошачьих, которых можно приручить с большой долей надежности.
Мои люди используют их и для охоты, и в качестве телохранителей. Но.., разве ты ее не боишься?
Дугал пожал плечами и улыбнулся, когда самка гепарда ткнула его носом, чтобы он не прекращал чесать ее. А когда он снова запустил руку ей за ухо, опять заурчала.
— Она знает, что я не причиню ей зла, шейх, — сказал он. — Мы, люди с приграничных земель, знаем, как обращаться с животными, не так ли, Кисах?
Самка гепарда только закрыла глаза и еще крепче прижалась к руке Дугала, урчание стало громче. Несколько секунд понаблюдав за этой сценой, Расул покачал головой и, скрывая улыбку в бороде, посмотрел на Келсона.
— Кажется, при дворе Гвиннеда существуют чудеса, о которых я и не подозревал, государь, — с уважением сказал он. — Но у меня, в самом деле, нет времени, и я не могу у вас задержаться. Может быть, молодой укротитель гепардов проводит меня к лорду Лайему?..
Огромная кошка вскочила на ноги и внимательно смотрела на Дугала, когда он кланялся Расулу, а затем спокойно пошла между Дугалом и Расулом, вслед за Келсоном, провожающим странное трио через зал к тому месту, где вместе с другими оруженосцами стоял Лайем. Остальные мальчики и придворные при их приближении отошли назад, Лайем остался на месте. По его бокам так и стояли Морган с Дунканом. Получив разрешающий кивок Морга на, мальчик шагнул вперед и обвил руками шею Кисах, смеясь, когда огромная кошка в свою очередь обвила его тело лапами и лизнула в лицо. Наконец Лайем отпустил гепарда и поднял голову, чтобы поприветствовать посла, все еще держа одну руку на шее кошки. Расул церемониально поприветствовал его, приложив кончики пальцев к груди, губам и лбу.
— Пусть Аллах позволит тебе править долго, мой принц.
— Шейх Расул, я рад видеть тебя.
— А я тебя, мой принц, хотя, кажется, я мог бы прислать только Кисах, чтобы ты был доволен. С тобой хорошо обращаются, мой господин?
— Да, конечно, — Лайем бросил косой взгляд на Моргана и Дункана, продолжая ласкать кошку. — Многое здесь совсем по-другому, но я столько всего узнал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74