Нуатхо кивнул. Тааре с любопытством посмотрел на обоих. Вдвоем
они сели на коней и помчались к обозу.
- А мы, а мы?- заволновалась Савири.
- А мы подождем,- сказал Стенхе.- Пусть они сами к нам едут.
Как только обоз подъехал, Маву усадил маленькую принцессу в
крытую повозку и камеристка принялась наряжать девочку достойным
образом. Ее нарядили в душное, сплошь расшитое бисером и оттого
негнущееся, как панцырь, платье. Платье было заметно велико, но ка-
меристка туго затянула шнуровку узорчатого лифа и с помощью булавок
уложила юбку в затейливые складки. После этого она принялась за
прическу.
- Она ей колтунов набьет,- проговорил Маву, прислушиваясь к
сопению принцессы, ее вскрикиваниям и негромким уговорам камерист-
ки. Косой принцессы Маву гордился не меньше, чем гривой своего ко-
ня; мыть чесать и заплетать косу принцессе было исключительно его
занятием, и он относился к этому делу ревностно. Пусть у других ба-
рышень волосы будут редкие от рахита, посеченные да спутанные - ко-
са принцессы Савири, опекаемая хокарэмом, была длинная, густая и
нежная, как шелк. Маву подыскивал травки, и темная коса девочки от-
ливала медью и пахла полынью.
Стенхе посмеивался над Маву. Кощунство, совершаемое сейчас
над волосами принцессы, было таким пустяком по сравнению с тем, что
предстояло ей впоследствии. Шутка ли подумать: Сургара, мятежная
Сургара, бывшая провинция Майяра, где правил таинственный Герикке
Руттул, которого в последний год невесть почему стали именовать
принцем.
Хокарэмов Руттул озадачивал. Насколько Стенхе знал, лет десять
назад, когда Руттул стал одним из руководителей мятежа, была предп-
ринята попытка устроить на него покушение. Посланы были два хокарэ-
ма. Один пропал без вести, другой вернулся совершенно сбитым с тол-
ку, краснующий от стыда и унижения; однако же он и слова не проро-
нил даже собратьям-хокарэмам о причинах столь постыдного возвраще-
ния. Все, что добились от него - это предложение считать Руттула
хокарэмом.
- Но почему, на каком основании?
- Ну считайте тогда магом, волшебником,- раздраженно ответил
парень.- Только оставьте его в покое. Вам же хуже будет...
После такого заявления личность Руттула всерьез заинтересовала
обитателей Ралло, но в поведении его не обнаружилось абсолютно ни-
чего, что подтверждало бы его сверхестественные способности. Неко-
торое подозрение вызывал его неснашиваемый костюм, но Руттул его
никогда не снимал, ощупывать же одежду на человеке хокарэмы, если
это не вызвано необходимостью, считали совершенно неприличным.
Поэтому догадаться, что это за одежда такая, которая под дож-
дем остается сухой и в огне не горит, было очень трудно. И если бы
Руттул таскал на себе одежду из обычной ткани, она бы уже давно
провоняла потом, но Руттул всегда был чист и свеж, как будто только
что вышел из бани.
Правда, однажды хокарэмы все же подсмотрели, Как Руттул снял
костюм, но дело осложнялось тем, что он предусмотрительно заперся.
Унизившись до подсматривания в щели, хокарэмы обнаружили, что Рут-
тул разложил костюм на полу, положил на него какой-то коробок, а
затем, выждав около часа, убрал коробок и неторопять оделся. Смысл
этой операции остался для хокарэмов тайной, и единственное, что да-
ла подсмотренная сцена - наблюдение, что костюм вовсе не преувели-
чивает отличное строение тела.
Несмелое предположение, что костюм сделан из пряжи, аналогич-
ной горному льну, объясняло несгороемость ткани, но всвсе не помо-
гало понять остальные ее свойства.
4
В окрестностях Таруна принцессин караван оставил повозки и пе-
ребрался в лодки. По течению ладьи шли быстро, а потом, когда река
растеклась вширь, и скорость замедлилась, выручал попутный ветер,
так что гребцам работы было мало.
Маву едва успевал следить за принцессой. Непоседливая девочка
бегала по ладье, и хокарэм должен был оберегать ее, чтобы она не
свалилась в воду, зе защемила руку в ржавой уключине, чтобы не вы-
пачкала нарядное платье в смолу.
- Загоняла,- жаловался Маву старшему хокарэму.- Сколько можно!
- Следить за тем, что человек делает, порой куда труднее, чем
что-то делать самому,- отозвался Стенхе. Он бросил взгляд на прин-
цессу.- Погляди-ка, сейчас она на себя корзину опрокинет...
Маву, не дослушав, метнулся к девочке, поймал накренившуюся
корзину обнаружил что в ней лежит только что пойманная корабельщи-
ками рыба, а Савири тянет руки к еще трепещущему окуню.
- Госпожа моя,- сказал Маву,- сдерживаясь.- Ты сейчас вся пе-
ремажешься, и нам с тобой даст нагоняй твоя нянька.
- Так давай старое платье наденем,- предложила Савири.
- Нельзя,- вздохнул Маву.- Принцесса не может быть замарашкой.
О том, что она едет к королю и королеве в гости, Савири помни-
ла и о всяком замке, который видела на берегу реки, спрашивала, не
замок ли это Лабану. Но к ее разочарованию, все отвечали отрица-
тельно, пока наконец, после долгого-долгого, как казалось девочке,
путешествия Стенхе не указал на серые ьашни:
- Вот он, Лабану-Орвит.
В замке Лабану и была совершена свадебная церемония. Сам Рут-
тул не приехал; он никогда не выезжал из Сургары; на церемонии его
особу представлял Малтэр, личность хорошо известная в Майяре. Он
был незаконным сыном покойного принца Марутту от красивой дочери
небогатого вассала. Красотой Малтэр пошел в мать и был нищ и бесп-
равен, потому что хоть отец и признал своего сына, делать для него
ничего не хотел. Малтэр, попробовав поискать славы в ратном деле,
очень скоро понял, что можно хорошо жить, применяя оружие и в мир-
ное время. Ему было двадцать три, когда он собрал шайку головоре-
зов, по которым плакала виселица, и занялся откровенным разбоем.
Сначала на его молодечество смотрели сквозь пальцы, потом,
когда он начал наглеть, деятельность его попытались пресечь, но бы-
ло уже поздно. Бог весть почему Малтэр стал весьма популярен в
простом народе, хотя за "заступника обиженных" он себя не выдавал.
Вероятно, немалую роль в этом сыграли его приятная внешность, обая-
ние и удачливость, о которой рассказывали настоящие сказки. К тому
же при всех его кровавых подвигах поведение Малтэра было неизменно
галантным, а щедрость - царской, так что по крайней мере женская
половина Майяра относилась к нему с безграничной симпатией.
При все том был он человеком предусмотрительным: во времена
сургарского мятежа он оценив обстановку принял сторону Руттула.
Руттул сначала не был склонен ему доверять, потом же, поняв, что от
союза с ним Малтэр выиграет больше, чем от предательства, уже не
сомневался в бастарде.
Конечно, Малтэра пытались подкупить.
Но что мог дать Малтэру Майяр? Поместье, пусть даже и большое,
и необходимость подчиняться сюзерену. Однако в Сургаре Малтэр и так
завел себе поместья, потом, женившись на миттауской княжне, получил
земли в окресностях Интави, а что касается сюзерена - то Малтэр по-
лагал, что может обойтись без него. Зачем? В Сургаре он один из
первых, никто не смеет приказать ему, и если Малтэр признает власть
Руттула, то только потому, что Руттул никогда не пытался выражать
свое превосходство. Пожалуй, они даже были друзьями. И поездка в
Майяр за Руттуловой невестой была дружеской услугой.
Малтэр любил бывать в Майяре; здесь у него имелись многочис-
ленные связи в самых разных кругах. Он договаривался с купцами, на-
нимал контрабандистов, рассылал своих шпионов. Тайные операции дос-
тавляли ему удовольствие даже сейчас, когда он остепенился, и не
меньшее удовольствие доставляла ему возможность поддразнивать тех,
кто когда-то, когда он был нищим бастардом, пытался унизить его.
Теперь он был отнюдь не нищ. Разбой на дорогах и тайные аферы
значительно обогатили его. В настоящее время под его началом было
шесть каперских кораблей с отборной командой и великолепным воору-
жением. Одного такого корабля было бы довольно, чтобы озолотить лю-
бого, Малтэр же был богат фантастически. Он рядился в шелк и бар-
хат, в невиданные меха и пышные перья; он не жалел для нарядов ни
драгоценных красителей, ни редких кружев, ни заморских благовоний.
Из украшений Малтэр предпочитал саерамисский розовато-черный жем-
чуг; две крупные грушевидные жемчужины украшали его серьги.
Однажды какой-то льстец стал говорить, что Малтэр куда больше
Руттула достоин называться принцем. Малтэр насмешливо поднял брови:
"Принц Малтэр? Фу, как пресно! Только дурак может думать, что зва-
ние принца прибавит значительности моему имени. Руттулу, впрочем,
тоже. Но если это его забавляет, почему бы и нет?"
Таков был представитель жениха.
Савири, затянутая в пышный свадебный наряд, который весил поч-
ти столько же, сколько она сама, с жемчугами, вплетенными в волосы,
в огромных дорогих серьгах и многочисленных ожерельях, едва дышала.
У нее даже не было сил любоваться экзотическим нарядом Малтэра, хо-
тя раньше, заметив его во дворе, она была в восторге. Маву помогал
принцессе двигаться; фактически он почти весь вес ее наряда прини-
мал на себя; Стенхе порой подменял его, давая отдохнуть, но вся
свадебная церемония, если так можно выразиться, была полита потом
Маву. Затем к весу наряда прибавился и вес принцессы, которая уста-
ла и уже не могла стоять на ногах, но тут к Маву присоединился
Стенхе и вдвоем они продержались до конца.
Принцессу, как была в громоздком наряде, отнесли в паланкине в
ладью, и караван, к которому прибавились сургарцы, продолжил путь
по реке.
Следующий день принцесса была тиха и послушна; измотанный Маву
дремал; Стенхе, на котором усталось не проявилась, беседовал с кор-
мщиком.
Утаить теперь, что они направляются в Сургару, было совершенно
невозможно. Стьенхе ожидал плача и страхов, но к его удивлению, все
обошлось. Принцесса подошла к нему и, тронув за рукав, спросила тихо:
- Стенхе, правда, мы в Сургару едем?
- Правда,- отозвался Стенхе.- А ты что,- боишься?
- Я с тобой и Маву ничего не боюсь,- ответила девочка серьез-
но.- Но мне немножко боязно.
- Ну вот,- улыбнулся Стенхе.- Ты же знаешь, что бояться нече-
го, пока мы с тобой, но почему-то боишься. Глупо ведь, госпожа моя...
- Стенхе,- спросила девочка.- А ты не бросишь меня в Сургаре?
- Ну что ты, госпожа моя,- ответил Стенхе.- Как же я могу тебя
бросить?
Ладьи спустились по реке до самой Лоагны, а потом, когда кора-
бельщики решили, что штормов не предвидится, караван потянулся мо-
рем до устья Вэнгэ. По Вэнгэ, переправившись через пороги, ладьи
дошли до Тавина, и путь был окончен.
Дом Руттула Маву понравился.
- Когда разбогатею,- заявил он, оглядываясь,- заведу себе та-
кой же.
- Сперва разбогатей,- ответил Стенхе. Дом-то ему тоже нравил-
ся, но нравилось, каким образом устраивают принцессу. Руттул, прав-
да, в этом не был виноват. Покои своей маленькой невесте он предос-
тавил хорошие, только вот свита расположилась в этих покоях соглас-
но обычаю. Спальня принцессы была большая, но не так уж и велика
для четырнадцати человек, которые устроились здесь на ночлег.
- Будешь ночевать у порога,- приказал Стенхе.
Маву кивнул.
- А я справлюсь?- спросил он нерешительно.
- Не смеши,- отзвался Стенхе.- С чем тут справляться? Кто на
нашу принцессу покушаться будет?
Для своего ночлего Стенхе выбрал крохотную, но уютную комна-
тушку, на которую никто не позарился. Он первым делом распахнул ок-
но во внутренний дворик, впуская в комнату свет, а потом аккуратно
разложил свои пожитки.
В доме, а вернее на половине принцессы, царила сейчас сумато-
ха, а Стенхе всяких переполохов не любил. Он предпочитал действо-
вать неспеша, рассудительно, и неторопливая его повадка понравилась
сургарцам.
Наведя порядок в своей каморке, Стенхе вышел во двор и под лу-
чами заходящего солнца принялся чинить после дальней дороги свои
сапоги.
- Зачем же ты сам, сударь,- услышал он рядом с собой приятный
голос. Молодая женщина, которой голос принадлежал, вид имела не ме-
нее приятный. Ей было, как оценил Стенхе, лет тридцать или немного
более того; одета она была опрятно и немного франтовато, как любят
одеваться зажиточные горожанки в Тавине. Стенхе сразу проникся к
ней симпатией.- Зачем, сударь? Отдай сапожнику,- говорила женщина.-
У нас хороший сапожник, ты не думай. Пала, Пала! Возьми у господина
обувь да занеси Навирэ.
Стенхе безропотно отдал свои многострадальные сапоги.
- А хочешь, я скажу, чтобы он новые сделал?- продолжала женщи-
на.
- Не хочу, дорогая моя госпожа,- улыбнулся Стенхе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30