Звездочка на ее конце засветилась сперва холодным льдистым огнем, потом — кроваво-красным.
— Вы храните здесь весьма сильные вещи, — согласилась она. — Не боитесь грабителей, или пожара, или чего другого, что может случиться за ваше отсутствие?
— Я заговорил их на сигнал тревоги, — ответил хозяин, кивая на произведения искусства индейцев майя. — Если что-то случится, поднимется ужасный переполох.
Я решил, что если что тут и будет орать: «На помощь! На помощь!», так это ягуар.
Но почему, почему Джинни решила взять в союзники этого старого пня?
Внезапно он расправил плечи, пристально нас оглядел и сказал резким и холодным голосом:
— Что ж, приступим? Можем говорить свободно. Во время войны дом был заговорен против прослушивания как людей, так и нелюдей. Я поддерживал защиту все время и хотя надеялся, что это не понадобится, но не исключал такой возможности.
Мы сели. Они с Джинни сразу перешли к делу. Я иногда вставлял свои замечания, но не часто, но скучно мне не было. Вот уж нет!
В течение часа мы обменивались информацией. Было бы глупо рассказывать все ему по телефону, неважно — хорошо защищен канал или нет. Жена поведала ему о космической программе, о местных Созданиях, о заговоре азиатских демонов, о возможностях магии зуни и о нападении в горах. В свою очередь Фрогмортон кое-что знал о Фу Чинге и после ее звонка постарался узнать побольше.
— В основном пришлось нажать на профессиональные связи. Он человек скрытный, но не отшельник. Опубликовал несколько великолепных статей. Например, о разновидностях фэншуй, геомантии, смещении тектонических плит. Знатоки высоко ценят его поэзию, в том числе и за неподражаемую каллиграфию. Почти в каждом колледже рассказывали о нем то одно, то другое — о его работах, карьере и некоторых страхах. Еще я связался с секретной службой, которая всеми силами цеплялась за те немногие сведения, что имела…
Он помолчал.
— Да, вы правы, вам не стоит появляться ни в Скотланд-Ярде, ни в каком другом подобном месте. Они вас выслушают и проводят до дверей. Тем более что они тщательно следят за утечкой собственной информации. А поскольку в деле Фу Чинга они потерпели поражение, то не хотели бы лишний раз в этом признаваться.
— Мне кажется, что вариант зунийского поискового заклятия, которое я выучила, — заметила Джинни, — может помочь. Едва ли он о нем знает, выходит, что и защититься еще не успел, правильно?
Фрогмортон поднял бровь.
— Что? Естественно, что здесь никто о таком не знает. Но если оно сработает, он поймет, кто виноват.
— Знаю. Но я сказала: вариант. Адаптированная версия, которую мы вместе сможем запустить. Так вот, юго-западное исполнение сходно с шаманством, почти песня. Это не английский стиль, зато подобного здесь не ждут. Да, я понимаю, что такое встречается в Китае и Средней Азии. Но уровни различны, да вы еще вплетете английские мотивы, так что получим новый гибрид. А само применение, способ, которым мы загоним медведя в ловушку, будет для Фу Чинга полной неожиданностью, ручаюсь.
— Господи, они не поймет, что случилось! — воскликнул я.
Это было мое единственное высказывание за следующий час. Джинни и Фрогмортон с головой ушли в обсуждение деталей, настолько же непостижимых для меня, как и современная литературная критика. И все же я внимательно слушал, пялился в старинные фолианты, запоминал незнакомые слова и приглядывался к разным инструментам. Я полностью разделял их энтузиазм. А они сами буквально лучились от радости.
Наконец моя любимая повернулась ко мне:
— Кажется, мы сработали основное заклинание, Стив. Ты тоже примешь в этом участие.
У меня даже во рту пересохло.
— Как? — почти пролаял я.
Она засмеялась:
— Для начала, что ты предлагаешь взять в качестве песни? Это самая суть заклятия. Фу Чинг прячется, наводя ложные следы на разные места, которые и проявляются при сканировании. Мы должны отмести их и этим Поиском выявить его настоящее местопребывание.
Я взял себя в руки и кивнул.
— Кажется, понимаю. Похоже на интерференцию световых волн. В одних фазах они гасят друг друга и усиливают в других.
— Сюда лучше подходит аналогия с частицами света в другом знаменитом эксперименте, Дифрокуле света на двух щелях… Чтобы не вдаваться в детали, примем…
— Неважно, — оборвала Джинни, пока тот не завелся снова. — Загвоздка в том, что нужно тщательно подобрать песню. Она должна быть британской, с выразительными образами, и сложить слова так, чтобы смысл неясно, но прослеживался. Пока, Стив, ты будешь петь, мы с профессором Фрогмортоном проведем весь обряд.
— Мелодия должна быть ирландской, притом чем древнее, тем лучше, — вставил он. — Друиды использовали музыку в своем Искусстве, и кое-кто из них выжил даже в более поздние времена. Так что часть их силы могла остаться.
— Ирландская? — призадумалась Джинни. — О'Каролан? Нет, ее придется поискать, да и Стив не успеет выучить подходящий мотив… Постойте, вот какая! Все ее знают и вряд ли догадываются, что она древняя.
И Джинни выдала пару нот.
— О, только не это! — простонал я.
Поймите меня правильно. Моя жена — наполовину ирландка, и мы оба этим гордимся. Мы даже дважды побывали на Изумрудном острове во время отпуска, и нам понравились и люди и страна. Ирландия дала миру больше, чем мир — ей. И все-таки, когда один из этих невыносимых теноров затягивал «Дэнни бой», дьявол во мне нашептывал: «Оливер Кромвель, ты нужен здесь опять».
Джинни сжалилась.
— Собственно, «Воздух Лондондерри» появился еще раньше. Любовная песенка начиналась так: «Быть бы, боже, нежным ароматом яблонь…»
— Неплохо для первой строчки, — радостно согласился Фрогмортон. — Теперь нужно положить слова на музыку. Дальнейший текст может идти вольно, но оставаться поэтичным.
— То есть стихи можно взять из различных произведений, желательно знаменитых?
— Именно. Белый стих, а последняя строчка должна быть александрийским стихом.
Поэзия и магия постоянно соприкасаются. Тем более что Фрогмортон обожал посидеть с какой-нибудь пьесой в стихах или венком сонетов. Его библиотека была забита такими произведениями. Здесь я мог им помочь. Мы просматривали тома, шелестели страницами и сверяли находки.
— Чтобы бить наверняка, можем взять что-нибудь из Шекспира. Например, сцену с ведьмами из «Макбета». Или что-нибудь из «Гамлета»…
—А, вот неплохо у Бен Джонсона…
— …что-то сугубо земное. Я помню, как во время войны солдаты пели грубые, мужественные песни…
— Признаться, по-моему, Поуп суховат, но временами рифма у него просто литая…
— …чувственность, в противовес холодной расчетливости Фу. Может, «Рубай»…
— Эй, неужели Руперт Брук написал это сам? Нужно поработать над этим.
— Шелли, «Восстание Ислама». Дополнительное измерение для континуума культурных конфликтов. А еще здесь необходимый размер.
Мне попались импрессионисты. Мы скакали по текстам взад и вперед, выкрикивали строчки, предлагали и спорили, пытались сложить слова из разных стихотворений, и этот бардак продолжался около часа, а может, и больше. Самое удивительное, кое-что мы сотворили.
Джинни переписала наше произведение начисто — орлиным пером на лист пергамента. Фрогмортон трижды капнул на него воском от пчел из Дельф и припечатал знаки Тота, Соломона и Святого Георгия. Я пока репетировал. Мои коллеги не дергались от ужаса, по крайней мере внешне. Они только заставили меня сидеть на месте, пока готовили остальной обряд.
Тем временем дождь припустил вовсю, залив окна, так что снаружи потемнело еще больше. Он барабанил по крыше. Ветер выл. В комнате лампы немного пригасли, вокруг залег легкий сумрак. Джинни и Фрогмортон взмахивали руками и что-то бубнили. Когда они подали знак, я взял пергамент, хотя в темноте читать я все равно не мог, прокашлялся и затянул:
Быть бы, боже, нежным ароматом яблонь.
Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Но взял он меч и взял он щит, высоких полон дум.
Седой угрюмый человек в чудном заморском платье.
Приблизься и останься так со мною,
Тогда весь мир ты примешь во владенье.
Во имя чар, мне давших власть над вами.
Я завершил песню могучим волчьим воем и раскланялся. Никто не захлопал. Ну, им было некогда. Я едва различал их в полутьме, они танцевали и отчаянно жестикулировали. Посреди комнаты начало светиться. Я уловил слабый запах мокрых камней.
Хрустальный глобус, который стоял на столе, ожил. На нем проступили буквы.
Нет, ничего особенного там не появилось. Просто:
«3, Верхняя Лебяжья аллея, Лондон…»
Глобус погас так быстро, что я не дочитал остального.
Лампы снова загорелись, как прежде. Джинни и Фрогмортон шумно выдохнули. Их лица победно сияли. Получилось!
— Вы успели прочитать все? — воскликнул я.
— О, да, — прошептала жена. — Как иначе?
— Я тоже, — так же тихо ответил Фрогмортон.
Он встрепенулся. Удивительно быстро для такого старикашки подпрыгнул к полкам, вытащил оттуда большой атлас, разложил его на столе, сверился с индексом и принялся вглядываться в городские кварталы. Его палец скользил по странице. Джинни склонилась над книгой тоже.
— Вот, — сказал он. — Переулок, выходит на аллею, это Лаймхаус (криминальный район лондонских доков.).
— Лаймхаус? — рассмеялась Джинни. — Как мы раньше не догадались!
— Может, потому он его и выбрал, доктор Матучек, что это слишком очевидно. Не знаю, на что похоже это здание, но скорее всего это что-то вроде заброшенного склада или сомнительного коммерческого заведения, тем более в таком отвратительном районе. В любом случае он сидит там, как паук в центре паутины, но у его паутины тысячи ниточек, и он почувствует дрожание каждой. Ну, ладно, — сменил тему Фрогмортон. — Думаю, что мы славно поработали и теперь можем отдохнуть.
Он принес из кабинета бокалы и бутылку «Рагганмора», чтобы побаловать себя. Разбавляли мы это виски водой, которую Фрогмортон получал в своем перегонном кубе, чистой, как родники Шотландии. Некоторое время мы сидели в дружеском молчании. Погода же расходилась не на шутку.
— Может, стоит уведомить правительство? — неуверенно предложил Фрогмортон.
— Нет, — отрезала Джинни. — Вы же знаете, что, как только они дернутся, Фу удерет. Позже можно и уведомить, pro forma. Но сперва туда пойдем мы со Стивом.
— Степень опасности даже просчитать невозможно.
— Сэр, — стальным голосом ответила жена, — на кону репутация и свобода моего брата!
А может, все наши чаяния и надежды, или цивилизация Запада, или космическое будущее человечества, или что другое, но мне было все равно. Я был зол как тысяча чертей. Какие бы шакалы ни стояли за нашими трудностями, я хотел добраться до их глоток.
— Я знал, — мягко сказал Фрогмортон. — А спросил из чувства долга. — Он опустил глаза. — Мне жаль, что из-за возраста и здоровья я не могу помочь вам ничем, кроме как советом. Morbi tristisque senectus.
Джинни наклонилась вперед и потрепала его по руке.
— Неужели вы думаете, что мы справимся без вашей помощи?
— Точно, — поддакнул я. — В отличие от гаучо Бруно, я говорю как волколак: мускулы — это прекрасно, острый нюх — чудесно, но мозги — это numero uno!
Хозяин явно приободрился.
— И на что вы рассчитываете? — спросил он.
— Зависит от ситуации, — ответил я. — В общем, ворвемся, схватим его, прижмем к стенке и спросим, что происходит.
— Его охраняют, — нахмурился Фрогмортон.
— Если только у них нет серебряных пуль, я справлюсь со всеми его… демонами, или кто там еще.
На этот раз Фрогмортон вздрогнул.
— Но вы же не будете жестоким, мистер Матучек? — И добавил уже более твердым голосом: — Если Фу и нанял такого защитника, то прибережет его на крайний случай. Думаю, что большую опасность для вас представляют более земные создания.
— Потому-то нам и нужен помощник, — вставила Джинни.
Ох, какие только слухи не ходят о помощниках! Они не просто выполняют поручения. Они придают своим хозяевам магическую силу, да не просто силу, а свое нечеловеческое видение, слух и так далее. Они могут служить накопителем силы или духа… Они могут помогать в сражении. А вот это правда.
— Плюс оружие против союзников Фу, — добавил я. — Можете добыть это для нас, сэр?
Фрогмортон кивнул:
— Собственно, я могу указать вам путь и к тому и к другому в одном воплощении, — сказал он. — Но ручаться за успех не могу. Все.
Ветер завыл сильнее.
— Давайте, — взмолилась Джинни.
Он уставился в темноту за нашими спинами, которая, несмотря на лампы, сгущалась по углам.
— Знал я об одном мече.
И он начал рассказывать, все так же глядя в темноту, словно грезил наяву:
— Как-то, когда я был еще молодым, во время Кайзерской войны я случайно оказался в Йорке. Если помните, это была область, где действовали датские законы. Я служил шифровальщиком. Кого-то в военном министерстве осенила мысль, что если перевернуть знаки рунического алфавита с подходящей надписи и использовать их как основу криптографического заклинания, то можно писать шифровки, которые никто не рассекретит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Вы храните здесь весьма сильные вещи, — согласилась она. — Не боитесь грабителей, или пожара, или чего другого, что может случиться за ваше отсутствие?
— Я заговорил их на сигнал тревоги, — ответил хозяин, кивая на произведения искусства индейцев майя. — Если что-то случится, поднимется ужасный переполох.
Я решил, что если что тут и будет орать: «На помощь! На помощь!», так это ягуар.
Но почему, почему Джинни решила взять в союзники этого старого пня?
Внезапно он расправил плечи, пристально нас оглядел и сказал резким и холодным голосом:
— Что ж, приступим? Можем говорить свободно. Во время войны дом был заговорен против прослушивания как людей, так и нелюдей. Я поддерживал защиту все время и хотя надеялся, что это не понадобится, но не исключал такой возможности.
Мы сели. Они с Джинни сразу перешли к делу. Я иногда вставлял свои замечания, но не часто, но скучно мне не было. Вот уж нет!
В течение часа мы обменивались информацией. Было бы глупо рассказывать все ему по телефону, неважно — хорошо защищен канал или нет. Жена поведала ему о космической программе, о местных Созданиях, о заговоре азиатских демонов, о возможностях магии зуни и о нападении в горах. В свою очередь Фрогмортон кое-что знал о Фу Чинге и после ее звонка постарался узнать побольше.
— В основном пришлось нажать на профессиональные связи. Он человек скрытный, но не отшельник. Опубликовал несколько великолепных статей. Например, о разновидностях фэншуй, геомантии, смещении тектонических плит. Знатоки высоко ценят его поэзию, в том числе и за неподражаемую каллиграфию. Почти в каждом колледже рассказывали о нем то одно, то другое — о его работах, карьере и некоторых страхах. Еще я связался с секретной службой, которая всеми силами цеплялась за те немногие сведения, что имела…
Он помолчал.
— Да, вы правы, вам не стоит появляться ни в Скотланд-Ярде, ни в каком другом подобном месте. Они вас выслушают и проводят до дверей. Тем более что они тщательно следят за утечкой собственной информации. А поскольку в деле Фу Чинга они потерпели поражение, то не хотели бы лишний раз в этом признаваться.
— Мне кажется, что вариант зунийского поискового заклятия, которое я выучила, — заметила Джинни, — может помочь. Едва ли он о нем знает, выходит, что и защититься еще не успел, правильно?
Фрогмортон поднял бровь.
— Что? Естественно, что здесь никто о таком не знает. Но если оно сработает, он поймет, кто виноват.
— Знаю. Но я сказала: вариант. Адаптированная версия, которую мы вместе сможем запустить. Так вот, юго-западное исполнение сходно с шаманством, почти песня. Это не английский стиль, зато подобного здесь не ждут. Да, я понимаю, что такое встречается в Китае и Средней Азии. Но уровни различны, да вы еще вплетете английские мотивы, так что получим новый гибрид. А само применение, способ, которым мы загоним медведя в ловушку, будет для Фу Чинга полной неожиданностью, ручаюсь.
— Господи, они не поймет, что случилось! — воскликнул я.
Это было мое единственное высказывание за следующий час. Джинни и Фрогмортон с головой ушли в обсуждение деталей, настолько же непостижимых для меня, как и современная литературная критика. И все же я внимательно слушал, пялился в старинные фолианты, запоминал незнакомые слова и приглядывался к разным инструментам. Я полностью разделял их энтузиазм. А они сами буквально лучились от радости.
Наконец моя любимая повернулась ко мне:
— Кажется, мы сработали основное заклинание, Стив. Ты тоже примешь в этом участие.
У меня даже во рту пересохло.
— Как? — почти пролаял я.
Она засмеялась:
— Для начала, что ты предлагаешь взять в качестве песни? Это самая суть заклятия. Фу Чинг прячется, наводя ложные следы на разные места, которые и проявляются при сканировании. Мы должны отмести их и этим Поиском выявить его настоящее местопребывание.
Я взял себя в руки и кивнул.
— Кажется, понимаю. Похоже на интерференцию световых волн. В одних фазах они гасят друг друга и усиливают в других.
— Сюда лучше подходит аналогия с частицами света в другом знаменитом эксперименте, Дифрокуле света на двух щелях… Чтобы не вдаваться в детали, примем…
— Неважно, — оборвала Джинни, пока тот не завелся снова. — Загвоздка в том, что нужно тщательно подобрать песню. Она должна быть британской, с выразительными образами, и сложить слова так, чтобы смысл неясно, но прослеживался. Пока, Стив, ты будешь петь, мы с профессором Фрогмортоном проведем весь обряд.
— Мелодия должна быть ирландской, притом чем древнее, тем лучше, — вставил он. — Друиды использовали музыку в своем Искусстве, и кое-кто из них выжил даже в более поздние времена. Так что часть их силы могла остаться.
— Ирландская? — призадумалась Джинни. — О'Каролан? Нет, ее придется поискать, да и Стив не успеет выучить подходящий мотив… Постойте, вот какая! Все ее знают и вряд ли догадываются, что она древняя.
И Джинни выдала пару нот.
— О, только не это! — простонал я.
Поймите меня правильно. Моя жена — наполовину ирландка, и мы оба этим гордимся. Мы даже дважды побывали на Изумрудном острове во время отпуска, и нам понравились и люди и страна. Ирландия дала миру больше, чем мир — ей. И все-таки, когда один из этих невыносимых теноров затягивал «Дэнни бой», дьявол во мне нашептывал: «Оливер Кромвель, ты нужен здесь опять».
Джинни сжалилась.
— Собственно, «Воздух Лондондерри» появился еще раньше. Любовная песенка начиналась так: «Быть бы, боже, нежным ароматом яблонь…»
— Неплохо для первой строчки, — радостно согласился Фрогмортон. — Теперь нужно положить слова на музыку. Дальнейший текст может идти вольно, но оставаться поэтичным.
— То есть стихи можно взять из различных произведений, желательно знаменитых?
— Именно. Белый стих, а последняя строчка должна быть александрийским стихом.
Поэзия и магия постоянно соприкасаются. Тем более что Фрогмортон обожал посидеть с какой-нибудь пьесой в стихах или венком сонетов. Его библиотека была забита такими произведениями. Здесь я мог им помочь. Мы просматривали тома, шелестели страницами и сверяли находки.
— Чтобы бить наверняка, можем взять что-нибудь из Шекспира. Например, сцену с ведьмами из «Макбета». Или что-нибудь из «Гамлета»…
—А, вот неплохо у Бен Джонсона…
— …что-то сугубо земное. Я помню, как во время войны солдаты пели грубые, мужественные песни…
— Признаться, по-моему, Поуп суховат, но временами рифма у него просто литая…
— …чувственность, в противовес холодной расчетливости Фу. Может, «Рубай»…
— Эй, неужели Руперт Брук написал это сам? Нужно поработать над этим.
— Шелли, «Восстание Ислама». Дополнительное измерение для континуума культурных конфликтов. А еще здесь необходимый размер.
Мне попались импрессионисты. Мы скакали по текстам взад и вперед, выкрикивали строчки, предлагали и спорили, пытались сложить слова из разных стихотворений, и этот бардак продолжался около часа, а может, и больше. Самое удивительное, кое-что мы сотворили.
Джинни переписала наше произведение начисто — орлиным пером на лист пергамента. Фрогмортон трижды капнул на него воском от пчел из Дельф и припечатал знаки Тота, Соломона и Святого Георгия. Я пока репетировал. Мои коллеги не дергались от ужаса, по крайней мере внешне. Они только заставили меня сидеть на месте, пока готовили остальной обряд.
Тем временем дождь припустил вовсю, залив окна, так что снаружи потемнело еще больше. Он барабанил по крыше. Ветер выл. В комнате лампы немного пригасли, вокруг залег легкий сумрак. Джинни и Фрогмортон взмахивали руками и что-то бубнили. Когда они подали знак, я взял пергамент, хотя в темноте читать я все равно не мог, прокашлялся и затянул:
Быть бы, боже, нежным ароматом яблонь.
Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Но взял он меч и взял он щит, высоких полон дум.
Седой угрюмый человек в чудном заморском платье.
Приблизься и останься так со мною,
Тогда весь мир ты примешь во владенье.
Во имя чар, мне давших власть над вами.
Я завершил песню могучим волчьим воем и раскланялся. Никто не захлопал. Ну, им было некогда. Я едва различал их в полутьме, они танцевали и отчаянно жестикулировали. Посреди комнаты начало светиться. Я уловил слабый запах мокрых камней.
Хрустальный глобус, который стоял на столе, ожил. На нем проступили буквы.
Нет, ничего особенного там не появилось. Просто:
«3, Верхняя Лебяжья аллея, Лондон…»
Глобус погас так быстро, что я не дочитал остального.
Лампы снова загорелись, как прежде. Джинни и Фрогмортон шумно выдохнули. Их лица победно сияли. Получилось!
— Вы успели прочитать все? — воскликнул я.
— О, да, — прошептала жена. — Как иначе?
— Я тоже, — так же тихо ответил Фрогмортон.
Он встрепенулся. Удивительно быстро для такого старикашки подпрыгнул к полкам, вытащил оттуда большой атлас, разложил его на столе, сверился с индексом и принялся вглядываться в городские кварталы. Его палец скользил по странице. Джинни склонилась над книгой тоже.
— Вот, — сказал он. — Переулок, выходит на аллею, это Лаймхаус (криминальный район лондонских доков.).
— Лаймхаус? — рассмеялась Джинни. — Как мы раньше не догадались!
— Может, потому он его и выбрал, доктор Матучек, что это слишком очевидно. Не знаю, на что похоже это здание, но скорее всего это что-то вроде заброшенного склада или сомнительного коммерческого заведения, тем более в таком отвратительном районе. В любом случае он сидит там, как паук в центре паутины, но у его паутины тысячи ниточек, и он почувствует дрожание каждой. Ну, ладно, — сменил тему Фрогмортон. — Думаю, что мы славно поработали и теперь можем отдохнуть.
Он принес из кабинета бокалы и бутылку «Рагганмора», чтобы побаловать себя. Разбавляли мы это виски водой, которую Фрогмортон получал в своем перегонном кубе, чистой, как родники Шотландии. Некоторое время мы сидели в дружеском молчании. Погода же расходилась не на шутку.
— Может, стоит уведомить правительство? — неуверенно предложил Фрогмортон.
— Нет, — отрезала Джинни. — Вы же знаете, что, как только они дернутся, Фу удерет. Позже можно и уведомить, pro forma. Но сперва туда пойдем мы со Стивом.
— Степень опасности даже просчитать невозможно.
— Сэр, — стальным голосом ответила жена, — на кону репутация и свобода моего брата!
А может, все наши чаяния и надежды, или цивилизация Запада, или космическое будущее человечества, или что другое, но мне было все равно. Я был зол как тысяча чертей. Какие бы шакалы ни стояли за нашими трудностями, я хотел добраться до их глоток.
— Я знал, — мягко сказал Фрогмортон. — А спросил из чувства долга. — Он опустил глаза. — Мне жаль, что из-за возраста и здоровья я не могу помочь вам ничем, кроме как советом. Morbi tristisque senectus.
Джинни наклонилась вперед и потрепала его по руке.
— Неужели вы думаете, что мы справимся без вашей помощи?
— Точно, — поддакнул я. — В отличие от гаучо Бруно, я говорю как волколак: мускулы — это прекрасно, острый нюх — чудесно, но мозги — это numero uno!
Хозяин явно приободрился.
— И на что вы рассчитываете? — спросил он.
— Зависит от ситуации, — ответил я. — В общем, ворвемся, схватим его, прижмем к стенке и спросим, что происходит.
— Его охраняют, — нахмурился Фрогмортон.
— Если только у них нет серебряных пуль, я справлюсь со всеми его… демонами, или кто там еще.
На этот раз Фрогмортон вздрогнул.
— Но вы же не будете жестоким, мистер Матучек? — И добавил уже более твердым голосом: — Если Фу и нанял такого защитника, то прибережет его на крайний случай. Думаю, что большую опасность для вас представляют более земные создания.
— Потому-то нам и нужен помощник, — вставила Джинни.
Ох, какие только слухи не ходят о помощниках! Они не просто выполняют поручения. Они придают своим хозяевам магическую силу, да не просто силу, а свое нечеловеческое видение, слух и так далее. Они могут служить накопителем силы или духа… Они могут помогать в сражении. А вот это правда.
— Плюс оружие против союзников Фу, — добавил я. — Можете добыть это для нас, сэр?
Фрогмортон кивнул:
— Собственно, я могу указать вам путь и к тому и к другому в одном воплощении, — сказал он. — Но ручаться за успех не могу. Все.
Ветер завыл сильнее.
— Давайте, — взмолилась Джинни.
Он уставился в темноту за нашими спинами, которая, несмотря на лампы, сгущалась по углам.
— Знал я об одном мече.
И он начал рассказывать, все так же глядя в темноту, словно грезил наяву:
— Как-то, когда я был еще молодым, во время Кайзерской войны я случайно оказался в Йорке. Если помните, это была область, где действовали датские законы. Я служил шифровальщиком. Кого-то в военном министерстве осенила мысль, что если перевернуть знаки рунического алфавита с подходящей надписи и использовать их как основу криптографического заклинания, то можно писать шифровки, которые никто не рассекретит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59