Безотчетный, близкий к животному страх не изобразишь.
– Успокойся, – коротко ответил Лукаш. – Тебе не следует даже пытаться меня найти, но, раз уж все-таки нашел, выкладывай, в чем проблема. Только, пожалуйста, без истерик.
Испуганный взгляд в мою сторону, и Клидеро тут же отвел глаза.
– Кастор! У меня только что был Кастор! На том конце провода воцарилась тишина.
– Зачем? Что ему известно? – наконец спросил Дамджон.
Я молча покачал головой: вообще-то мы заранее отрепетировали каждую реплику, но хотелось убедиться, что Клидеро не станет импровизировать. Пугать Лукаша ни в коем случае нельзя: не дай бог, запаникует – и Розе конец.
– Ничего. Ему не известно ничего. Но он задает столько вопросов!
– О ком? Только о тебе или обо всех остальных?
– Не знаю! – Надрыв в голосе Рика прозвучал вполне естественно. – Слушайте, я так больше не могу! Меня обвиняют в убийстве, в гребаном убийстве! Мистер Дамджон, где Роза? Ей ведь известно, что я натворил, верно? Где она сейчас? Если побежит в полицию, мне конец! Не останется другого выхода, кроме как самому отправиться к копам и заявить, что это несчастный случай, потому что именно так все и было!
– Клидеро, убийство при попытке изнасилования несчастным случаем не считается, – с ледяным спокойствием отозвался Дамджон. – Даже если убийство сочтут непредумышленным, сядешь лет на двадцать и выйдешь в лучшем случае через десять. Вот что произойдет, если не сможешь удержать себя в руках! Роза никуда не побежит, и ты тоже.
Я покрутил указательным пальцем, мол, ближе к делу, и Рик кивнул, показывая, что все понял.
– Где она? – снова спросил Клидеро.
– Что?
– Где Роза? Мне нужно с ней поговорить.
– Тебе же объяснили: это невозможно. Голос Рика зазвучал чуть визгливее:
– Да, но это было до того, как Пила угораздило нанять своего специалиста по изгнанию нечисти! А кто отдувается? Я, вот кто! Ладно, пусть мне не стоит с ней общаться, но тогда хочу убедиться, что никто другой не сможет. Вы надежно ее упрятали? В смысле, девчонка фокусов не выкидывает? А то Кастор заявится в клуб и тогда…
– Роза со мной, – рявкнул Дамджон, – на лодке! Здесь она и останется, пока мы не разберемся с Кастором. Так когда он ушел?
– Минут десять назад или чуть раньше.
– Сказал, куда направляется?
– Угу.
– Отлично, куда?
Рик сообразил, что загнал себя в угол, и часто-часто заморгал, а я раскрыл ладони, изображая книгу.
– Он пошел обратно… – запинаясь, начал Клидеро. – Обратно в архив. Да, кажется, так сказал Кастор.
Очередная пауза.
– Сегодня воскресенье, – негромко напомнил педантичный Дамджон. – Разве Боннигтон не закрыт?
– Нет, сегодня там торжественный прием… Свадьбу отмечают.
– Неужели и в полночь отмечают?
– У него… мои ключи.
Снова пауза, на этот раз более напряженная.
– Ты позволил ему забрать ключи?
– Не беспокойтесь, – выпалил Рик, – те, что от секретных комнат, я снял. У Кастора только ключи от основного здания.
– Ну, тогда никаких проблем: распоряжусь, чтобы его там встретили. А теперь послушай, Клидеро, никуда не уходи. Дождись Шрама, он привезет тебя сюда, на лодку. Пока не разберемся с Кастором, что произойдет очень скоро, это самое безопасное место. Лицо Рика стало трагически печальным, глаза наполнились слезами.
– Нет, прямо сейчас не могу.
– Не только можешь, но и хочешь. Просто подожди, за тобой приедет Шрам.
И снова нам с Клидеро пришлось играть в шарады. Я ткнул в него пальцем, затем помахал спичками из «Розового поцелуя», которые вот уже несколько дней лежали у меня в кармане. Рик кивнул: понятно, мол.
– Лучше встретимся в клубе.
– Что?! – К неповиновению Дамджон явно не привык.
– Встретимся в клубе, он ближе к центру. Я… мне хочется быть среди людей.
– Клидеро, ты что, мне не доверяешь? – В голосе Лукаша столько металла, что хватило бы на десяток опасных бритв.
– Просто хочу быть среди людей. Говорю же, мне страшно и нет никакого желания ехать к вам в полной темноте, да еще…
– Ладно, в клубе так в клубе, договорились. Твой дом ближе, поэтому ты наверняка доберешься первым. Обязательно дождись, я скоро. – Дамджон отсоединился, а Клидеро посмотрел на меня в ожидании дальнейших указаний.
– О какой лодке речь?
– Не о лодке, а о яхте. У него яхта.
– Где она стоит?
Во глазах Рика мелькнула жалкая искра раздражения: мелькнула и тут же погасла.
– Думаешь, меня хоть раз на нее приглашали?
Да, легкой жизни ждать не приходится! Черт, черт, черт! Хотя… Сгорая и шипя от нетерпения, я повернулся к Клидеро.
– Слушай, а где он тебя угощал, обхаживал и все такое?… – Что?
– Ну, помнишь, дорогой отель… Как он называется и где находится?
– А-а… – Напрягая память, Рик нахмурился, а потом вспомнил: – Отель «Конрад» в Челси.
Вуаля!
Впрочем, это только удачная догадка. Время работало против меня, поэтому нужно было спешить.
Я показал на телефон, и Рик его послушно протянул. Поэтому, когда я взмахнул наручниками, он физически не мог поставить блок, и удар пришелся в живот. Клидеро отлетел к стене и беспомощно сполз на пол. Рот широко раскрыт, а в глазах ужас – не давая прийти в себя, я заломил ему руки за спину и завязал двойной морской узел веревкой, которая очень кстати оказалась рядом.
– 3-з-зачем? – пролепетал Рик, едва к нему вернулась способность дышать. – Кастор, что ты творишь? Я же рассказал все, что ты хотел!
– Верно, – согласился я и, обмотав веревкой его ладони, завязал еще один узел. Рик попробовал брыкаться, но перевес в силе был явно на моей стороне, да и он еще не пришел в себя после мощного удара под дых. – Но у меня срочные дела, и совсем не хочется, чтобы вы с Дамджоном встретились и уладили все разногласия.
Я быстро пропустил свободный конец веревки через утопленное в цемент кольцо. Лежащий на животе Рик разгадал мой замысел буквально с секундным опозданием, быстро перевернулся на спину и попытался встать. Бесполезно! Веревка предоставляла свободу действий в диапазоне сорока пяти сантиметров. Другими словами, привязанный мог подняться на колени, и только.
– Нет, Кастор, нет! – сверкая полубезумными глазами, кричал Рик. – Не бросай меня здесь! Не оставляй меня с ней!
Подняв с пола сотовый, я с наслаждением расправил плечи и посмотрел на Клидеро сверху вниз. Он не вызывал ни жалость, ни сочувствие – только преждевременное облегчение от того, что скоро избавлюсь от его компании.
– С тобой все будет в порядке, – лицемерно пообещал я. – Подвал Снежне совсем не нравится. Она помнит, что ты с ней здесь сделал, и каждую ночь пытается побороть притяжение этой комнаты, чтобы никогда сюда больше не возвращаться; пытается, но не может. Видишь ли, у нее остались нерешенные проблемы. Сегодня я постараюсь помочь Снежне наконец с ними разделаться. Пока единственный мой совет – не поднимай шум. Именно сильные эмоции ее и привлекают.
Я поднялся по ступенькам, закрыл потайную дверь, пересек верхнюю комнату, а Клидеро все кричал. Задержался лишь на пороге: голос Рика слышно, но ведь я специально напрягаю уши, зная, что там, внизу, кто-то есть. Звукоизоляция действительно превосходная.
Входная дверь захлопнулась с какой-то неотвратимой обреченностью, словно крышка гроба.
Челси можно назвать весьма успешным районом, учитывая, что первоначально он был угольной верфью, обслуживавшей железную дорогу Лондона. Как говорят риэлторы, удачное месторасположение – залог успеха, так что угольная верфь не помешала Челси превратиться в один из самых популярных и дорогих районов города. В конце восьмидесятых появились предприимчивые застройщики, которые в рекордные сроки возвели пристаньдля яхт, а еще через пару лет – отель «Конрад». Получился, конечно, не Хенли-на-Темзе, а что-то вроде миниатюрного, компактного Хенли, по размерам вполне подходящего для «Харродза» и «Харви Николз».
Я ехал в Челси с некоторой опаской, потому что мой образ жизни не совпадает с тем, что так старательно культивируют отель «Конрад», Дизайн-центр и стиль бель эпок. Поэтому таксист высадил меня в начале Лотс-роуд, у входа в лабиринт скрытых высокими заборами домовладений, откуда легче добраться до-пристани.
Полночь, нет, уже пять минут первого. Из Боннингтона я добирался целый час, по дороге заскочив к Пен, чтобы забрать из гаража болторез и ломик: попытка будет всего одна, значит, готовиться нужно ко всему. Так, раз час прошел, значит, Дамджон уже наверняка поглядывает на часы, недоумевая, куда запропастился Клидеро. И вероятно, не оставляя мне времени для маневра, скоро поймет: в клуб Рик не приедет, потому что направился в другое место. Отсюда может появиться желание обрубить концы, пока они не разболтались окончательно и бесповоротно. Прибавив шагу, я чуть ли не побежал мимо антикварных магазинов, элитных мебельных салонов и красивых домов.
Обогнув изящную дугу «Конрада», я вошел па территорию пристани. Вообще-то у ворот притаилась будка охранника, но румяный юноша в форме увлеченно разговаривал по телефону и на меня особого внимания не обратил. Мне казалось, именно здесь должен держать яхту Лукаш, потому что минутах в десяти ходьбы от пристани находился паб, где днем раньше встречались Шрам, Арнольд и Маккленнан. А когда Рик сообщил, что Дамджон водил его в «Конрад», я окончательно поверил в свою догадку и даже поставил на карту Розину жизнь. Впрочем, на ситуацию можно было взглянуть иначе: если яхта не здесь, мне ее ни за что не найти. Останется лишь признать свое поражение и расписаться в полной никчемности.
Большинство якорных мест разместили в главной части пристани, где я вскоре и очутился. Бухта, на которой построена пристань, по форме – круг на три четверти, а десяти метровый отрезок между двумя заливами соединяет Темза.
Не зная, с чего начать, я оглядывался по сторонам. Может, где-нибудь висит список судов? Нет, к сожалению, ничего подобного.
Я шагал по деревянному настилу – эти доски наверняка высушили и выбелили в Италии, в индивидуальной упаковке переправили через океан и уже здесь собрали, поочередно высматривая названия судов. Единственная зацепка – смутные воспоминания Жасмин о бессмысленных словах, которые обронил Шрам, увозя Розу: «Тебя ждет милая дама». Единственная, названная женским именем яхта – «Боадикея». Боадикею милой дамой можно считать с бо-ольшой натяжкой.
В глубине пристани, за входом в гавань, тоже имелись якорные места: фактически они тянулись вдоль внешней стороны портовой стенки. Многие из них пустовали: похоже, чем дальше от Лотс-роуд и шумной ночной жизни, тем дешевле и менее привлекательно место. Вот еще одно женское название: «Баронесса Тэтчер», Ну, нет, если Боадикея не подходит на роль милой дамы, то миссис Тэтчер и подавно!
Все, на этой стороне осталась лишь одна яхта, пришвартованная на порядочном расстоянии от всех остальных. Если не повезет, придется вернуться и пройти вдоль другого залива. Но уже метров за пять от яхты, когда удалось прочесть то, что написано на борту, я понял: она. Яхта называлась «Мерседес». Во-первых, в переводе с испанского «Мерседес» обозначает «добросердечная», а, во-вторых, именно так звали женщину, которую я видел в сознании Дамджона, когда пожал руку при первой встрече. Именно о Мерседесу него сохранились такие красивые и такие жуткие воспоминания.
Все окна на яхте темные, ни голосов, ни скрипа шагов не слышно, однако я удвоил бдительность, а когда до «Мерседес» осталось метра три, получил дополнительные доказательства: на верхней палубе у кормы стоял Шрам. Опершись на поручень, великан смотрел на Темзу в сторону Баттерси, Вообще-то я видел его со спины, но разве Шрама с кем-нибудь спутаешь? Тем более древний, викторианской эпохи фонарь с орнаментом из завитков и калильной сеткой романтически озарял его желтоватым светом. Я уже знал, как силен Шрам, и, понятное дело, не ожидал, что его отпугнет речная вода, но ведь определенный дискомфорт она должна была вызвать. Однако неподвижная фигура дышала спокойствием: ни намека на волнение или тревогу!
Так, дальше по аллее за «Мерседес» ничего нет. Метров шесть-семь и настил обрывается – похоже, там последнее незанятое якорное место. Да, условия далеко не идеальные: яхта Дамджона в самом конце пристани, и при наихудшем раскладе этот тупик превратится в ловушку. Что же, выбирать не приходится.
Я отступил в тень «Баронессы Тэтчер», и в голове появился совершенно нелогичный вопрос: что за крутыш-тори владеет этой яхтой? Какая извращенная фантазия заставила его назвать свою игрушку в честь Железной леди? С другой стороны, возможно, этот тори – бывший аптимонетарист, который, каждый раз налегая на румпель, испытывает приступ ностальгии: надо же: «Баронесса Тэтчер» все-таки меняет курс.
Я разулся и выложил вес отмычки и болторез, а вот ломик решил оставить. Чем позже меня заметит Шрам, тем больше шансов остаться в живых. Однажды кто-то из приятелей пытался меня разыграть, уверяя, что существует валлийская национальная борьба под названием Ллап-гоч, а основная задача в ней – уничтожить противника еще до того, как он узнает о твоем существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Успокойся, – коротко ответил Лукаш. – Тебе не следует даже пытаться меня найти, но, раз уж все-таки нашел, выкладывай, в чем проблема. Только, пожалуйста, без истерик.
Испуганный взгляд в мою сторону, и Клидеро тут же отвел глаза.
– Кастор! У меня только что был Кастор! На том конце провода воцарилась тишина.
– Зачем? Что ему известно? – наконец спросил Дамджон.
Я молча покачал головой: вообще-то мы заранее отрепетировали каждую реплику, но хотелось убедиться, что Клидеро не станет импровизировать. Пугать Лукаша ни в коем случае нельзя: не дай бог, запаникует – и Розе конец.
– Ничего. Ему не известно ничего. Но он задает столько вопросов!
– О ком? Только о тебе или обо всех остальных?
– Не знаю! – Надрыв в голосе Рика прозвучал вполне естественно. – Слушайте, я так больше не могу! Меня обвиняют в убийстве, в гребаном убийстве! Мистер Дамджон, где Роза? Ей ведь известно, что я натворил, верно? Где она сейчас? Если побежит в полицию, мне конец! Не останется другого выхода, кроме как самому отправиться к копам и заявить, что это несчастный случай, потому что именно так все и было!
– Клидеро, убийство при попытке изнасилования несчастным случаем не считается, – с ледяным спокойствием отозвался Дамджон. – Даже если убийство сочтут непредумышленным, сядешь лет на двадцать и выйдешь в лучшем случае через десять. Вот что произойдет, если не сможешь удержать себя в руках! Роза никуда не побежит, и ты тоже.
Я покрутил указательным пальцем, мол, ближе к делу, и Рик кивнул, показывая, что все понял.
– Где она? – снова спросил Клидеро.
– Что?
– Где Роза? Мне нужно с ней поговорить.
– Тебе же объяснили: это невозможно. Голос Рика зазвучал чуть визгливее:
– Да, но это было до того, как Пила угораздило нанять своего специалиста по изгнанию нечисти! А кто отдувается? Я, вот кто! Ладно, пусть мне не стоит с ней общаться, но тогда хочу убедиться, что никто другой не сможет. Вы надежно ее упрятали? В смысле, девчонка фокусов не выкидывает? А то Кастор заявится в клуб и тогда…
– Роза со мной, – рявкнул Дамджон, – на лодке! Здесь она и останется, пока мы не разберемся с Кастором. Так когда он ушел?
– Минут десять назад или чуть раньше.
– Сказал, куда направляется?
– Угу.
– Отлично, куда?
Рик сообразил, что загнал себя в угол, и часто-часто заморгал, а я раскрыл ладони, изображая книгу.
– Он пошел обратно… – запинаясь, начал Клидеро. – Обратно в архив. Да, кажется, так сказал Кастор.
Очередная пауза.
– Сегодня воскресенье, – негромко напомнил педантичный Дамджон. – Разве Боннигтон не закрыт?
– Нет, сегодня там торжественный прием… Свадьбу отмечают.
– Неужели и в полночь отмечают?
– У него… мои ключи.
Снова пауза, на этот раз более напряженная.
– Ты позволил ему забрать ключи?
– Не беспокойтесь, – выпалил Рик, – те, что от секретных комнат, я снял. У Кастора только ключи от основного здания.
– Ну, тогда никаких проблем: распоряжусь, чтобы его там встретили. А теперь послушай, Клидеро, никуда не уходи. Дождись Шрама, он привезет тебя сюда, на лодку. Пока не разберемся с Кастором, что произойдет очень скоро, это самое безопасное место. Лицо Рика стало трагически печальным, глаза наполнились слезами.
– Нет, прямо сейчас не могу.
– Не только можешь, но и хочешь. Просто подожди, за тобой приедет Шрам.
И снова нам с Клидеро пришлось играть в шарады. Я ткнул в него пальцем, затем помахал спичками из «Розового поцелуя», которые вот уже несколько дней лежали у меня в кармане. Рик кивнул: понятно, мол.
– Лучше встретимся в клубе.
– Что?! – К неповиновению Дамджон явно не привык.
– Встретимся в клубе, он ближе к центру. Я… мне хочется быть среди людей.
– Клидеро, ты что, мне не доверяешь? – В голосе Лукаша столько металла, что хватило бы на десяток опасных бритв.
– Просто хочу быть среди людей. Говорю же, мне страшно и нет никакого желания ехать к вам в полной темноте, да еще…
– Ладно, в клубе так в клубе, договорились. Твой дом ближе, поэтому ты наверняка доберешься первым. Обязательно дождись, я скоро. – Дамджон отсоединился, а Клидеро посмотрел на меня в ожидании дальнейших указаний.
– О какой лодке речь?
– Не о лодке, а о яхте. У него яхта.
– Где она стоит?
Во глазах Рика мелькнула жалкая искра раздражения: мелькнула и тут же погасла.
– Думаешь, меня хоть раз на нее приглашали?
Да, легкой жизни ждать не приходится! Черт, черт, черт! Хотя… Сгорая и шипя от нетерпения, я повернулся к Клидеро.
– Слушай, а где он тебя угощал, обхаживал и все такое?… – Что?
– Ну, помнишь, дорогой отель… Как он называется и где находится?
– А-а… – Напрягая память, Рик нахмурился, а потом вспомнил: – Отель «Конрад» в Челси.
Вуаля!
Впрочем, это только удачная догадка. Время работало против меня, поэтому нужно было спешить.
Я показал на телефон, и Рик его послушно протянул. Поэтому, когда я взмахнул наручниками, он физически не мог поставить блок, и удар пришелся в живот. Клидеро отлетел к стене и беспомощно сполз на пол. Рот широко раскрыт, а в глазах ужас – не давая прийти в себя, я заломил ему руки за спину и завязал двойной морской узел веревкой, которая очень кстати оказалась рядом.
– 3-з-зачем? – пролепетал Рик, едва к нему вернулась способность дышать. – Кастор, что ты творишь? Я же рассказал все, что ты хотел!
– Верно, – согласился я и, обмотав веревкой его ладони, завязал еще один узел. Рик попробовал брыкаться, но перевес в силе был явно на моей стороне, да и он еще не пришел в себя после мощного удара под дых. – Но у меня срочные дела, и совсем не хочется, чтобы вы с Дамджоном встретились и уладили все разногласия.
Я быстро пропустил свободный конец веревки через утопленное в цемент кольцо. Лежащий на животе Рик разгадал мой замысел буквально с секундным опозданием, быстро перевернулся на спину и попытался встать. Бесполезно! Веревка предоставляла свободу действий в диапазоне сорока пяти сантиметров. Другими словами, привязанный мог подняться на колени, и только.
– Нет, Кастор, нет! – сверкая полубезумными глазами, кричал Рик. – Не бросай меня здесь! Не оставляй меня с ней!
Подняв с пола сотовый, я с наслаждением расправил плечи и посмотрел на Клидеро сверху вниз. Он не вызывал ни жалость, ни сочувствие – только преждевременное облегчение от того, что скоро избавлюсь от его компании.
– С тобой все будет в порядке, – лицемерно пообещал я. – Подвал Снежне совсем не нравится. Она помнит, что ты с ней здесь сделал, и каждую ночь пытается побороть притяжение этой комнаты, чтобы никогда сюда больше не возвращаться; пытается, но не может. Видишь ли, у нее остались нерешенные проблемы. Сегодня я постараюсь помочь Снежне наконец с ними разделаться. Пока единственный мой совет – не поднимай шум. Именно сильные эмоции ее и привлекают.
Я поднялся по ступенькам, закрыл потайную дверь, пересек верхнюю комнату, а Клидеро все кричал. Задержался лишь на пороге: голос Рика слышно, но ведь я специально напрягаю уши, зная, что там, внизу, кто-то есть. Звукоизоляция действительно превосходная.
Входная дверь захлопнулась с какой-то неотвратимой обреченностью, словно крышка гроба.
Челси можно назвать весьма успешным районом, учитывая, что первоначально он был угольной верфью, обслуживавшей железную дорогу Лондона. Как говорят риэлторы, удачное месторасположение – залог успеха, так что угольная верфь не помешала Челси превратиться в один из самых популярных и дорогих районов города. В конце восьмидесятых появились предприимчивые застройщики, которые в рекордные сроки возвели пристаньдля яхт, а еще через пару лет – отель «Конрад». Получился, конечно, не Хенли-на-Темзе, а что-то вроде миниатюрного, компактного Хенли, по размерам вполне подходящего для «Харродза» и «Харви Николз».
Я ехал в Челси с некоторой опаской, потому что мой образ жизни не совпадает с тем, что так старательно культивируют отель «Конрад», Дизайн-центр и стиль бель эпок. Поэтому таксист высадил меня в начале Лотс-роуд, у входа в лабиринт скрытых высокими заборами домовладений, откуда легче добраться до-пристани.
Полночь, нет, уже пять минут первого. Из Боннингтона я добирался целый час, по дороге заскочив к Пен, чтобы забрать из гаража болторез и ломик: попытка будет всего одна, значит, готовиться нужно ко всему. Так, раз час прошел, значит, Дамджон уже наверняка поглядывает на часы, недоумевая, куда запропастился Клидеро. И вероятно, не оставляя мне времени для маневра, скоро поймет: в клуб Рик не приедет, потому что направился в другое место. Отсюда может появиться желание обрубить концы, пока они не разболтались окончательно и бесповоротно. Прибавив шагу, я чуть ли не побежал мимо антикварных магазинов, элитных мебельных салонов и красивых домов.
Обогнув изящную дугу «Конрада», я вошел па территорию пристани. Вообще-то у ворот притаилась будка охранника, но румяный юноша в форме увлеченно разговаривал по телефону и на меня особого внимания не обратил. Мне казалось, именно здесь должен держать яхту Лукаш, потому что минутах в десяти ходьбы от пристани находился паб, где днем раньше встречались Шрам, Арнольд и Маккленнан. А когда Рик сообщил, что Дамджон водил его в «Конрад», я окончательно поверил в свою догадку и даже поставил на карту Розину жизнь. Впрочем, на ситуацию можно было взглянуть иначе: если яхта не здесь, мне ее ни за что не найти. Останется лишь признать свое поражение и расписаться в полной никчемности.
Большинство якорных мест разместили в главной части пристани, где я вскоре и очутился. Бухта, на которой построена пристань, по форме – круг на три четверти, а десяти метровый отрезок между двумя заливами соединяет Темза.
Не зная, с чего начать, я оглядывался по сторонам. Может, где-нибудь висит список судов? Нет, к сожалению, ничего подобного.
Я шагал по деревянному настилу – эти доски наверняка высушили и выбелили в Италии, в индивидуальной упаковке переправили через океан и уже здесь собрали, поочередно высматривая названия судов. Единственная зацепка – смутные воспоминания Жасмин о бессмысленных словах, которые обронил Шрам, увозя Розу: «Тебя ждет милая дама». Единственная, названная женским именем яхта – «Боадикея». Боадикею милой дамой можно считать с бо-ольшой натяжкой.
В глубине пристани, за входом в гавань, тоже имелись якорные места: фактически они тянулись вдоль внешней стороны портовой стенки. Многие из них пустовали: похоже, чем дальше от Лотс-роуд и шумной ночной жизни, тем дешевле и менее привлекательно место. Вот еще одно женское название: «Баронесса Тэтчер», Ну, нет, если Боадикея не подходит на роль милой дамы, то миссис Тэтчер и подавно!
Все, на этой стороне осталась лишь одна яхта, пришвартованная на порядочном расстоянии от всех остальных. Если не повезет, придется вернуться и пройти вдоль другого залива. Но уже метров за пять от яхты, когда удалось прочесть то, что написано на борту, я понял: она. Яхта называлась «Мерседес». Во-первых, в переводе с испанского «Мерседес» обозначает «добросердечная», а, во-вторых, именно так звали женщину, которую я видел в сознании Дамджона, когда пожал руку при первой встрече. Именно о Мерседесу него сохранились такие красивые и такие жуткие воспоминания.
Все окна на яхте темные, ни голосов, ни скрипа шагов не слышно, однако я удвоил бдительность, а когда до «Мерседес» осталось метра три, получил дополнительные доказательства: на верхней палубе у кормы стоял Шрам. Опершись на поручень, великан смотрел на Темзу в сторону Баттерси, Вообще-то я видел его со спины, но разве Шрама с кем-нибудь спутаешь? Тем более древний, викторианской эпохи фонарь с орнаментом из завитков и калильной сеткой романтически озарял его желтоватым светом. Я уже знал, как силен Шрам, и, понятное дело, не ожидал, что его отпугнет речная вода, но ведь определенный дискомфорт она должна была вызвать. Однако неподвижная фигура дышала спокойствием: ни намека на волнение или тревогу!
Так, дальше по аллее за «Мерседес» ничего нет. Метров шесть-семь и настил обрывается – похоже, там последнее незанятое якорное место. Да, условия далеко не идеальные: яхта Дамджона в самом конце пристани, и при наихудшем раскладе этот тупик превратится в ловушку. Что же, выбирать не приходится.
Я отступил в тень «Баронессы Тэтчер», и в голове появился совершенно нелогичный вопрос: что за крутыш-тори владеет этой яхтой? Какая извращенная фантазия заставила его назвать свою игрушку в честь Железной леди? С другой стороны, возможно, этот тори – бывший аптимонетарист, который, каждый раз налегая на румпель, испытывает приступ ностальгии: надо же: «Баронесса Тэтчер» все-таки меняет курс.
Я разулся и выложил вес отмычки и болторез, а вот ломик решил оставить. Чем позже меня заметит Шрам, тем больше шансов остаться в живых. Однажды кто-то из приятелей пытался меня разыграть, уверяя, что существует валлийская национальная борьба под названием Ллап-гоч, а основная задача в ней – уничтожить противника еще до того, как он узнает о твоем существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55