Настоящий вообще бы сейчас по полу катался в экстазе, потому что барона Толли можно обобрать до нитки, а потом еще и заставить танцевать на столе в голом виде, лишь бы эти сведения не ушли дальше наших ушей…
– Даже так? – удивился Гринер. Он и представить себе не мог, что быть дворянином настолько опасно и тяжело. Что быть ревизором настолько выгодно, тоже.
– Завтра нагрянем к нему с утра… Уа-а… – зевнула Тео. – Высыпайся, вот вторая кровать. Кувшин рядом с кро… – не договорив, она уснула.
Гринер немного позавидовал ее умению проваливаться в сон при любых обстоятельствах и по желанию, потом смыл дорожную пыль с лица и, задув последнюю свечу, лег в кровать. Она была жесткой, а два матраса слежались настолько, что их будто бы и не было; совсем рядом с лицом, неприятно свистя, в щель окна задувал сквозняк. «Надо будет завтра спросить… надо будет…» – подумал Гринер и тут же уснул.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой Тео и Гринер прибывают в замок барона, узнают несколько тайн, и магичка чуть было не гибнет в неравной борьбе с виноградом; также в этой главе Гринер неожиданно получает почву для эротических фантазий
Этой ночью Гринеру приснилось, будто он снова в своем старом замке, и ему поручили вычистить все ночные горшки, имеющиеся в наличии. Поэтому он проснулся с вполне понятным плохим настроением. Впрочем, за час, что они ехали к замку барона Толли, оно значительно улучшилось, тем более что Тео рассказала парочку смешных анекдотов.
– …и тогда Бог-Близнец говорит ему: «Я же посылал тебе лодку несколько раз, почему же ты не захотел спастись?»
– Ха-ха-ха! Вот дурак…
– А теперь, поскольку мы уже почти приехали, – добавила Тео, – думаю, самое время дать историческую справку. Барон Толли, полное имя – Беренгар Дэмрод Толли, второй сын барона Кемавеля Толли…
Гринер фыркнул:
– Мне куда интереснее было бы узнать, почему он носит прозвище Красная Борода.
– Потому что он рыжий, – ответила Тео. – У них в роду все такие – с черной головой и рыжими бородами. Так мне продолжать?
– Родословная, это, конечно, интересно… но почему в сторону его замка маршируют полчища зомби?
– Уже половина полчища, – уточнила магичка. – Если ты не хочешь знать о его предках, мне больше нечего добавить… а о самом бароне я не знаю почти ничего – и это подозрительно.
– Совсем ничего? – удивился Гринер. Он-то привык, что его наставница знает все обо всем и не устает периодически об этом напоминать, а тут такой сюрприз.
– Ну охотилась как-то с его папашей – тот был не такой затворник. А вообще – да, почти ничего. Тихо он как-то сидит, в отличие от остальных баронов. Итак, у него было шесть жен, все умерли, сейчас седьмая… Трактирщик сказал, что барон привез ее откуда-то издалека. «Не похожа она на благородную» – вот какого он о ней мнения. Хотя видел женщину всего раз, когда она приехала с бароном. С того времени… мм, да, полгода прошло, он жену из замка не выпускает.
– Полгода? – встрепенулся Гринер.
– Именно – тогда здешний храм Древа закрылся, если помнишь. И знаешь, что мне еще рассказал трактирщик?
– Откуда мне… – рискнул пошутить Гринер.
– Он сказал, что барон самолично убил всех своих жен. – Тео хохотнула, глядя на распахнувшего глаза ученика. – Причем весьма любопытным способом. У него якобы есть связка ключей, которые он вручает каждой новой супруге. И говорит, что разрешает трогать все ключи, и раскрывать все двери… но маленького ключика из золота не касаться и ни в коем случае не открывать дальнюю дверцу в Красном коридоре, иначе случится что-то ужасное… Ну а потом, естественно, жена, ослушавшись – женщины ни при каких обстоятельствах не могут сдержать своего любопытства, добавил трактирщик, рассказывая мне все это, – в общем, она раскрывает дверь – а там трупы предыдущих жен и их служанок.
– О! – воскликнул Гринер.
– Ну и, само собой, барон убивает непослушную жену и через месяц-другой находит следующую. Каково, а?
– Откуда трактирщик это все узнал?
– Да не узнал он… разве что несколько лет просидел под кроватью в спальне барона и его супруги, чтобы быть в курсе всех событий. Просто народ сочинил эдакую легенду, чтобы объяснить все эти смерти.
– А вы их как бы объяснили?
– Если бы не две толпы зомби, идущих по направлению к замку, я бы сказала, что все просто – барон травил жен или душил, чтобы получить наследство, причитавшееся им от богатых отцов…
– Да уж, это сильно отличается от версии трактирщика… – заметил Гринер.
– Это гораздо прозаичнее и реалистичнее, и заметь – безо всяких ключиков. Знала я одного дворянина, правда, он укокошил всего двух жен… Ну или это может быть простым совпадением – невезучий мужик, этот барон, и все тут. Но мертвецы из Шпыньки и Белолеса все меняют…
– Значит, возможно, это правда – про ключик и дверцу?
– Вот приедем, спроси у прислуги, есть ли у них Красный коридор и дверца в конце. Хм, вот и ворота.
Магичка с учеником подъехали вплотную к большим, крепким воротам. Они производили впечатление надежности, как и весь замок – приземистый, с устойчивыми, некрасивыми башнями.
– Открывайте королевскому инспектору! – заорала Тео зычным мужским басом и бухнула кулаком по створке.
Лошадей увел за собой сгорбленный старичок, ласково причмокивая и угощая их яблоками. Навстречу гостям вышел сам барон, торопливо натягивающий нарядную, расшитую куртку.
– Чем обязан? Что-то случилось? Хотя что это я, прошу простить, проходите в обеденную залу, обсудим все за стаканчиком-другим вина…
– Барон Беренгар Толли? Старший инспектор Клаус Доггер, прибыл для проведения ревизии.
Гринер никак не мог оторвать взгляда от бороды барона, уж слишком она была огненная. Казалось, нижняя часть лица его горит. Сообразив, что неприлично так пялиться на хозяина замка, он поспешно отвел глаза, но долго еще поглядывал украдкой. Казалось, что она не настоящая – такие бороды нацепляли на себя актеры, изображая кузнецов либо вспыльчивых мужей. Тео же, полностью соответствуя своему внешнему облику, тяжело шагала вслед за бароном, задавая щекотливые вопросы – сколько денег послал Толли королю как налог на земли, сколько продуктов и овец, сыра и древесины.
– Какая древесина, инспектор? Деревня человек сто двадцать, большая часть старики и дети… кто будет валить лес – беззубые старушки?
И барон нервно засмеялся, хлопая себя по бокам. Тео незаметно подставила подножку ученику, и когда тот споткнулся, грозно взревела:
– Олух стоеросовый, не путайся под ногами, вон на кухню!
«Норов показывает, – подумал Гринер. – И правда, пойду-ка я на кухню, прислугу поспрашиваю… про комнатку и ключик…»
– Ваша светлость, здоровья вам, вашей супруге и деткам… – раскланявшись, Гринер быстро удалился, как он надеялся, в сторону кухни. Замки строили по схожим принципам, если жил в одном – считай, видел их все, полагал Гринер.
– Кстати, о детках… – успел услышать он, прежде чем свернул за угол. Впереди маячила ярко-красная юбка служанки, и он устремился вслед за ней.
Что неприятно поразило юношу, так это общее запустение, царившее в замке, и темнота. Факелов было так мало, а окна такие узкие – словно готовятся к осаде, подумал Гринер, – что света не хватало, он постоянно спотыкался. А служанка в красной юбке, словно дразня, маячила впереди, заворачивая за угол каждый раз, когда Гринеру казалось, что он нагоняет ее. Наконец он не выдержал и крикнул:
– Подождите!
Женщина повернулась, сощурилась.
– Я Гринер… прибыл с… инспектором. Он послал меня на кухню…
– Проверять меня будешь? – сварливо поинтересовалась женщина.
Подойдя ближе, Гринер увидел у нее в руках ночной горшок. «Вещий сон», – подумалось ему. Ну уж нет, теперь никто не заставит его заниматься грязной работой. Теперь он помощник мага, и у него миссия…
– Нет, что вы, просто кушать хочется…
Женщину это, казалось, успокоило, и она сказала куда как приветливее:
– А, тогда пошли, покажу, где кухня… И накормлю. Господа вряд ли позаботятся о тебе, у них сейчас дела поважнее.
– А вы кухарка?
Гринер старался идти как можно аккуратнее, смотря под ноги.
– Мейбл я… И кухарка, и посудомойка, и служанка ее светлости.
– А разве у нее нет служанки? Я имею в виду своей служанки…
– Откуда? – фыркнула Мейбл, демонстрируя презрение сословия слуг к тем, кто, забравшись наверх, был так же нищ, как они. – Она из бедной семьи, ее отец даже приданого не смог дать. Ну а фамилия – что фамилия? Ею дырку в стенке не заткнешь и камин зимней ночью не затопишь… – Кухарка снова фыркнула. – Гервилль, тоже мне фамилия. Никогда раньше не слышала, – отрезала она.
– Я тоже, – честно признался Гринер, ловя носом запахи кухни. Пахло свежим хлебом и каким-то ароматным, с приправами мясом.
– Ты это, не вынюхивай, – тут же отреагировала въедливая Мейбл, – мясо для господ, а тебе я дам гороховый суп. Если еще остался…
– Я привычный…
«Ну вот, вариант с удушением жен ради денег отпадает, – подумал Гринер. – Нынешняя принесла барону только знатную фамилию. Хотя зачем ему фамилия, он же и так барон? Зачем он вообще женился?»
Юноша решил спросить об этом кухарку Мейбл, раз уж она оказалась такой словоохотливой. Но сначала он съест суп или что там, потому что Тео подняла его ни свет ни заря, и они выехали из трактира без завтрака. Правда, зачем-то бродили по лесу часа три, магичка то и дело слезала с коня и нарезала круги, бормоча что-то себе под нос…
Мейбл тем временем, пройдя сквозь кухню, вышла наружу, видимо, избавить горшок от его содержимого; а в свете нескольких ламп и факелов, которыми была освещена кухня, Гринер заметил, что и службы замка не блистают чистотой. Хотя что тут удивительного – вместо большого штата слуг, полагающегося таким замкам, тут едва набиралось людей на небольшое поместье. Уж в слугах Гринер знал толк, сам им был… у них в замке только «высоких» слуг было около сотни. А уж «низких» – золотарей, дровосеков, столяров, горшечников, подметальщиков и прочих… уйма.
Мейбл вернулась и принялась греметь кастрюлями, выискивая почище. Сполоснула самую маленькую и, отлив в нее супа из висевшего в камине котла, поставила на решетку. Гринер решил продолжить свои расспросы:
– А зачем барон женился на… мм…
– Леди Мелиссе.
– Леди Мелиссе? Любит, наверное…
– Любит? – Мейбл несколько раз повернула ручку вертела, на котором жарился ягненок, потерла себе поясницу и, взяв деревянную лопату, стала вынимать хлеб из печи. Гринер обратил внимание, что она довольно молода, судя по глазам и свежей еще коже шеи и плеч, видневшихся в вырезе потертого лифа платья. Тяжелая работа и постоянные хлопоты старили ее раньше времени… Ему стало немного жаль ее. Она завернула хлеб в сравнительно чистые куски ткани, чтобы он не остывал, и села передохнуть. – Любит, скажешь тоже… Чего там любить? Тощая, как соломинка, и такого же цвета, блеклая и желтая.
– Может, ему такие нравятся… – рискнул предположить Гринер.
– Нет, ему нравились всегда темненькие и пышные. Вот взять хотя б предыдущую его жену. Да и перед ней была тоже в теле…
– А вы много жен барона знали? – спросил Гринер, понимая, что вопрос звучит несколько странно…
– Да всех, кроме первой. Я тут восемь… нет, погоди, скоро девять лет стукнет, как работаю. Бедняжка барон… не везет ему с женами…
Мейбл поставила перед Гринером суп в кастрюльке, пальцем выловила соломинки, плавающие на поверхности, и сунула деревянную ложку.
– А скажите… У вас в замке есть… Красный коридор и дверца… в конце коридора?
– Что? – удивилась кухарка. – Тебе по-маленькому надо? Так во дворе для слуг есть…
– Нет, коридор, а там потайная дверца…
Тут Мейбл расхохоталась так, что охотничий пес, под шумок обкусывающий жарившийся для господ обед, испугавшись, метнулся прочь, зажав в зубах кусок ягненка.
– А, ты в деревне наслушался всякой чуши про нашего барона? Барон Красная Борода, так они его называют, городят невесть что про него… Нету у нас никакого коридора-дверцы, и жены его все помирали обычно… – Тут она помрачнела и, наклонившись к ошарашенному Гринеру, шепнула: – Ну не совсем обычно…
Юноша изобразил живейший интерес – да ему и изображать ничего не надо было, рот и так был приоткрыт в ожидании супа.
– Ежели кто меня спросит… не бывает так. Баронессы все помирали в своих постелях, от болезни вроде… никаких там комнат с крюками и прочим, но знаешь… я так думаю, проклятие какое-то на бароне лежит, что не живут его жены долго. Не бывает так, чтобы все шесть померли от болезни да слабости.
– Как шесть? – удивился Гринер. – У него ж вроде их семь было?
– Так первая вроде как сгорела в своей комнате, да. Сама не видела, я к барону пришла работать после ее смерти, но Лайд, конюх, рассказывал, что кричала она страшно. Заживо сгорела… Может, она барона и прокляла. Может, он за юбками гонялся, а она узнала, разозлилась, лампу в комнате опрокинула и, горя, прокляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Даже так? – удивился Гринер. Он и представить себе не мог, что быть дворянином настолько опасно и тяжело. Что быть ревизором настолько выгодно, тоже.
– Завтра нагрянем к нему с утра… Уа-а… – зевнула Тео. – Высыпайся, вот вторая кровать. Кувшин рядом с кро… – не договорив, она уснула.
Гринер немного позавидовал ее умению проваливаться в сон при любых обстоятельствах и по желанию, потом смыл дорожную пыль с лица и, задув последнюю свечу, лег в кровать. Она была жесткой, а два матраса слежались настолько, что их будто бы и не было; совсем рядом с лицом, неприятно свистя, в щель окна задувал сквозняк. «Надо будет завтра спросить… надо будет…» – подумал Гринер и тут же уснул.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой Тео и Гринер прибывают в замок барона, узнают несколько тайн, и магичка чуть было не гибнет в неравной борьбе с виноградом; также в этой главе Гринер неожиданно получает почву для эротических фантазий
Этой ночью Гринеру приснилось, будто он снова в своем старом замке, и ему поручили вычистить все ночные горшки, имеющиеся в наличии. Поэтому он проснулся с вполне понятным плохим настроением. Впрочем, за час, что они ехали к замку барона Толли, оно значительно улучшилось, тем более что Тео рассказала парочку смешных анекдотов.
– …и тогда Бог-Близнец говорит ему: «Я же посылал тебе лодку несколько раз, почему же ты не захотел спастись?»
– Ха-ха-ха! Вот дурак…
– А теперь, поскольку мы уже почти приехали, – добавила Тео, – думаю, самое время дать историческую справку. Барон Толли, полное имя – Беренгар Дэмрод Толли, второй сын барона Кемавеля Толли…
Гринер фыркнул:
– Мне куда интереснее было бы узнать, почему он носит прозвище Красная Борода.
– Потому что он рыжий, – ответила Тео. – У них в роду все такие – с черной головой и рыжими бородами. Так мне продолжать?
– Родословная, это, конечно, интересно… но почему в сторону его замка маршируют полчища зомби?
– Уже половина полчища, – уточнила магичка. – Если ты не хочешь знать о его предках, мне больше нечего добавить… а о самом бароне я не знаю почти ничего – и это подозрительно.
– Совсем ничего? – удивился Гринер. Он-то привык, что его наставница знает все обо всем и не устает периодически об этом напоминать, а тут такой сюрприз.
– Ну охотилась как-то с его папашей – тот был не такой затворник. А вообще – да, почти ничего. Тихо он как-то сидит, в отличие от остальных баронов. Итак, у него было шесть жен, все умерли, сейчас седьмая… Трактирщик сказал, что барон привез ее откуда-то издалека. «Не похожа она на благородную» – вот какого он о ней мнения. Хотя видел женщину всего раз, когда она приехала с бароном. С того времени… мм, да, полгода прошло, он жену из замка не выпускает.
– Полгода? – встрепенулся Гринер.
– Именно – тогда здешний храм Древа закрылся, если помнишь. И знаешь, что мне еще рассказал трактирщик?
– Откуда мне… – рискнул пошутить Гринер.
– Он сказал, что барон самолично убил всех своих жен. – Тео хохотнула, глядя на распахнувшего глаза ученика. – Причем весьма любопытным способом. У него якобы есть связка ключей, которые он вручает каждой новой супруге. И говорит, что разрешает трогать все ключи, и раскрывать все двери… но маленького ключика из золота не касаться и ни в коем случае не открывать дальнюю дверцу в Красном коридоре, иначе случится что-то ужасное… Ну а потом, естественно, жена, ослушавшись – женщины ни при каких обстоятельствах не могут сдержать своего любопытства, добавил трактирщик, рассказывая мне все это, – в общем, она раскрывает дверь – а там трупы предыдущих жен и их служанок.
– О! – воскликнул Гринер.
– Ну и, само собой, барон убивает непослушную жену и через месяц-другой находит следующую. Каково, а?
– Откуда трактирщик это все узнал?
– Да не узнал он… разве что несколько лет просидел под кроватью в спальне барона и его супруги, чтобы быть в курсе всех событий. Просто народ сочинил эдакую легенду, чтобы объяснить все эти смерти.
– А вы их как бы объяснили?
– Если бы не две толпы зомби, идущих по направлению к замку, я бы сказала, что все просто – барон травил жен или душил, чтобы получить наследство, причитавшееся им от богатых отцов…
– Да уж, это сильно отличается от версии трактирщика… – заметил Гринер.
– Это гораздо прозаичнее и реалистичнее, и заметь – безо всяких ключиков. Знала я одного дворянина, правда, он укокошил всего двух жен… Ну или это может быть простым совпадением – невезучий мужик, этот барон, и все тут. Но мертвецы из Шпыньки и Белолеса все меняют…
– Значит, возможно, это правда – про ключик и дверцу?
– Вот приедем, спроси у прислуги, есть ли у них Красный коридор и дверца в конце. Хм, вот и ворота.
Магичка с учеником подъехали вплотную к большим, крепким воротам. Они производили впечатление надежности, как и весь замок – приземистый, с устойчивыми, некрасивыми башнями.
– Открывайте королевскому инспектору! – заорала Тео зычным мужским басом и бухнула кулаком по створке.
Лошадей увел за собой сгорбленный старичок, ласково причмокивая и угощая их яблоками. Навстречу гостям вышел сам барон, торопливо натягивающий нарядную, расшитую куртку.
– Чем обязан? Что-то случилось? Хотя что это я, прошу простить, проходите в обеденную залу, обсудим все за стаканчиком-другим вина…
– Барон Беренгар Толли? Старший инспектор Клаус Доггер, прибыл для проведения ревизии.
Гринер никак не мог оторвать взгляда от бороды барона, уж слишком она была огненная. Казалось, нижняя часть лица его горит. Сообразив, что неприлично так пялиться на хозяина замка, он поспешно отвел глаза, но долго еще поглядывал украдкой. Казалось, что она не настоящая – такие бороды нацепляли на себя актеры, изображая кузнецов либо вспыльчивых мужей. Тео же, полностью соответствуя своему внешнему облику, тяжело шагала вслед за бароном, задавая щекотливые вопросы – сколько денег послал Толли королю как налог на земли, сколько продуктов и овец, сыра и древесины.
– Какая древесина, инспектор? Деревня человек сто двадцать, большая часть старики и дети… кто будет валить лес – беззубые старушки?
И барон нервно засмеялся, хлопая себя по бокам. Тео незаметно подставила подножку ученику, и когда тот споткнулся, грозно взревела:
– Олух стоеросовый, не путайся под ногами, вон на кухню!
«Норов показывает, – подумал Гринер. – И правда, пойду-ка я на кухню, прислугу поспрашиваю… про комнатку и ключик…»
– Ваша светлость, здоровья вам, вашей супруге и деткам… – раскланявшись, Гринер быстро удалился, как он надеялся, в сторону кухни. Замки строили по схожим принципам, если жил в одном – считай, видел их все, полагал Гринер.
– Кстати, о детках… – успел услышать он, прежде чем свернул за угол. Впереди маячила ярко-красная юбка служанки, и он устремился вслед за ней.
Что неприятно поразило юношу, так это общее запустение, царившее в замке, и темнота. Факелов было так мало, а окна такие узкие – словно готовятся к осаде, подумал Гринер, – что света не хватало, он постоянно спотыкался. А служанка в красной юбке, словно дразня, маячила впереди, заворачивая за угол каждый раз, когда Гринеру казалось, что он нагоняет ее. Наконец он не выдержал и крикнул:
– Подождите!
Женщина повернулась, сощурилась.
– Я Гринер… прибыл с… инспектором. Он послал меня на кухню…
– Проверять меня будешь? – сварливо поинтересовалась женщина.
Подойдя ближе, Гринер увидел у нее в руках ночной горшок. «Вещий сон», – подумалось ему. Ну уж нет, теперь никто не заставит его заниматься грязной работой. Теперь он помощник мага, и у него миссия…
– Нет, что вы, просто кушать хочется…
Женщину это, казалось, успокоило, и она сказала куда как приветливее:
– А, тогда пошли, покажу, где кухня… И накормлю. Господа вряд ли позаботятся о тебе, у них сейчас дела поважнее.
– А вы кухарка?
Гринер старался идти как можно аккуратнее, смотря под ноги.
– Мейбл я… И кухарка, и посудомойка, и служанка ее светлости.
– А разве у нее нет служанки? Я имею в виду своей служанки…
– Откуда? – фыркнула Мейбл, демонстрируя презрение сословия слуг к тем, кто, забравшись наверх, был так же нищ, как они. – Она из бедной семьи, ее отец даже приданого не смог дать. Ну а фамилия – что фамилия? Ею дырку в стенке не заткнешь и камин зимней ночью не затопишь… – Кухарка снова фыркнула. – Гервилль, тоже мне фамилия. Никогда раньше не слышала, – отрезала она.
– Я тоже, – честно признался Гринер, ловя носом запахи кухни. Пахло свежим хлебом и каким-то ароматным, с приправами мясом.
– Ты это, не вынюхивай, – тут же отреагировала въедливая Мейбл, – мясо для господ, а тебе я дам гороховый суп. Если еще остался…
– Я привычный…
«Ну вот, вариант с удушением жен ради денег отпадает, – подумал Гринер. – Нынешняя принесла барону только знатную фамилию. Хотя зачем ему фамилия, он же и так барон? Зачем он вообще женился?»
Юноша решил спросить об этом кухарку Мейбл, раз уж она оказалась такой словоохотливой. Но сначала он съест суп или что там, потому что Тео подняла его ни свет ни заря, и они выехали из трактира без завтрака. Правда, зачем-то бродили по лесу часа три, магичка то и дело слезала с коня и нарезала круги, бормоча что-то себе под нос…
Мейбл тем временем, пройдя сквозь кухню, вышла наружу, видимо, избавить горшок от его содержимого; а в свете нескольких ламп и факелов, которыми была освещена кухня, Гринер заметил, что и службы замка не блистают чистотой. Хотя что тут удивительного – вместо большого штата слуг, полагающегося таким замкам, тут едва набиралось людей на небольшое поместье. Уж в слугах Гринер знал толк, сам им был… у них в замке только «высоких» слуг было около сотни. А уж «низких» – золотарей, дровосеков, столяров, горшечников, подметальщиков и прочих… уйма.
Мейбл вернулась и принялась греметь кастрюлями, выискивая почище. Сполоснула самую маленькую и, отлив в нее супа из висевшего в камине котла, поставила на решетку. Гринер решил продолжить свои расспросы:
– А зачем барон женился на… мм…
– Леди Мелиссе.
– Леди Мелиссе? Любит, наверное…
– Любит? – Мейбл несколько раз повернула ручку вертела, на котором жарился ягненок, потерла себе поясницу и, взяв деревянную лопату, стала вынимать хлеб из печи. Гринер обратил внимание, что она довольно молода, судя по глазам и свежей еще коже шеи и плеч, видневшихся в вырезе потертого лифа платья. Тяжелая работа и постоянные хлопоты старили ее раньше времени… Ему стало немного жаль ее. Она завернула хлеб в сравнительно чистые куски ткани, чтобы он не остывал, и села передохнуть. – Любит, скажешь тоже… Чего там любить? Тощая, как соломинка, и такого же цвета, блеклая и желтая.
– Может, ему такие нравятся… – рискнул предположить Гринер.
– Нет, ему нравились всегда темненькие и пышные. Вот взять хотя б предыдущую его жену. Да и перед ней была тоже в теле…
– А вы много жен барона знали? – спросил Гринер, понимая, что вопрос звучит несколько странно…
– Да всех, кроме первой. Я тут восемь… нет, погоди, скоро девять лет стукнет, как работаю. Бедняжка барон… не везет ему с женами…
Мейбл поставила перед Гринером суп в кастрюльке, пальцем выловила соломинки, плавающие на поверхности, и сунула деревянную ложку.
– А скажите… У вас в замке есть… Красный коридор и дверца… в конце коридора?
– Что? – удивилась кухарка. – Тебе по-маленькому надо? Так во дворе для слуг есть…
– Нет, коридор, а там потайная дверца…
Тут Мейбл расхохоталась так, что охотничий пес, под шумок обкусывающий жарившийся для господ обед, испугавшись, метнулся прочь, зажав в зубах кусок ягненка.
– А, ты в деревне наслушался всякой чуши про нашего барона? Барон Красная Борода, так они его называют, городят невесть что про него… Нету у нас никакого коридора-дверцы, и жены его все помирали обычно… – Тут она помрачнела и, наклонившись к ошарашенному Гринеру, шепнула: – Ну не совсем обычно…
Юноша изобразил живейший интерес – да ему и изображать ничего не надо было, рот и так был приоткрыт в ожидании супа.
– Ежели кто меня спросит… не бывает так. Баронессы все помирали в своих постелях, от болезни вроде… никаких там комнат с крюками и прочим, но знаешь… я так думаю, проклятие какое-то на бароне лежит, что не живут его жены долго. Не бывает так, чтобы все шесть померли от болезни да слабости.
– Как шесть? – удивился Гринер. – У него ж вроде их семь было?
– Так первая вроде как сгорела в своей комнате, да. Сама не видела, я к барону пришла работать после ее смерти, но Лайд, конюх, рассказывал, что кричала она страшно. Заживо сгорела… Может, она барона и прокляла. Может, он за юбками гонялся, а она узнала, разозлилась, лампу в комнате опрокинула и, горя, прокляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45