– Средняя. А писать? Считать?
Юноша ссутулился в седле.
– Пишу плохо. Считаю…
– И то хлеб, – вздохнула Тео. – Еще одна Дверь, и мы почти дома.
Гринер ожидал чего угодно. Но, проехав через огромный фруктовый сад (похоже было, что за ним ухаживали), на небольшом возвышении он увидел окруженное деревьями необычное строение, сочетавшее в себе сразу несколько стилей. Фонтан у парадного входа и вычурная кованая ограда могли принадлежать, скажем, какому-нибудь дворцу. Стрельчатые окна-бойницы двух башен, да и сами башни, крепкие, толстостенные, возвышавшиеся над основным строением, могли выдержать многомесячную осаду. Два крыла трехэтажного здания, не высокого по сравнению с башнями, были почти сплошь увиты виноградной лозой, как и пристройки по бокам. Словом, «усадьба», как выразилась Тео, напоминала творение безумного архитектора, который сначала решил построить милый и мирный домик, но потом его охватила паранойя, и он добавил укреплений. Недавно прошел дождь, вода стояла между плитами мощеной дорожки и двора, в лужицах плавали нанесенные ветром лепестки вишен из сада. Одна башня была тоньше и выше другой и даже, подумалось Гринеру, изящнее; Тео указала на нее и сказала:
– Это мое. В смысле – в ту башню не суйся, понял?
– Понял.
– Есть хочешь?
– Очень.
– Тогда сейчас самое время познакомить тебя с Подвальником.
– С кем?
Тео, пригнув голову, заехала в конюшню, спешилась и принялась расседлывать коня. На вопрос она не ответила, предоставив Гринеру самому догадываться о подробностях. После того как коням был насыпан корм, они были насухо вытерты и устроены, Тео повела ученика в кухню.
Гринер нашел, что и внутри здание выглядит весьма своеобразно. Во-первых, главным помещением тут, в отличие от других домов, в которых бывал Гринер, была не зала, а кухня. Огромная, она занимала почти треть первого этажа. Казалось, тут можно жить, ни в чем не нуждаясь: спать (в нише стояла большая кровать, закиданная одеялами и мехами), есть (само собой), пить, греться у здоровенного камина, готовить пищу на огромной же плите и, как сообщила Тео, читать умную литературу. Для доказательства она ткнула пальцем в стопки книг, возвышавшиеся рядом с внушительными горами грязной посуды. Все это «богатство» невероятным образом помещалось на столе.
– В моей кухне есть подвал. А там живет Подвальник. Насчет еды – к нему.
Тео присела на корточки рядом с крышкой погреба, откинула ее и крикнула в темноту, куда уходили запыленные ступеньки:
– Эй! Окорока кусок помельче, полкруга сыра… и маринованного лука не забудь!
Снизу послышалось шебуршание, и вдруг, совершенно неожиданно для Гринера, из погреба вылетели продукты. Тео ловко подхватила их прямо в воздухе, встала, толкнула ногой крышку, закрывая ее.
– Главное в этом деле, – невозмутимо сказала она, – это не просить больше двух-трех штук чего-нибудь зараз, а то не сможешь ухватить. Хлеб в мешке висит вон там на гвозде. Садись ешь.
Гринер решил ничему не удивляться, послушно сел за стол, расчистив себе место. Тео выложила еду перед ним. Села напротив, закурила.
– Угощайся. Еще должна предупредить – у меня по дому бродят доспехи.
Гринер не подавился только потому, что не успел ничего положить в рот.
– Там внутри сидит старый призрак. Безвредный, в общем, только если не начнет рассказывать про свое славное военное прошлое. Тогда – отговаривайся чем хочешь, но сбегай. Портреты на втором этаже в галерее – плюются. Результат неудачного магического эксперимента уже известного тебе Дерека. Еще один результат – зеленые мыши… три штуки, по-моему, – пробормотала она себе под нос, – разумные, сволочи… Наконец, и это уже не эксперимент, а специально, вполне осознанно сделано – в мою комнату хода нет. В прямом смысле слова. Так что найти даже и не пытайся.
– Да я… – Гринер попытался изобразить возмущение, но это было довольно сложно, учитывая его довольное и сытое лицо.
– Не напрягайся, просто предупреждаю. Поел? Прекрасно. Пора приступать к ученическим обязанностям.
Гринер удивленно посмотрел на крошки перед собой. И впрямь не заметил, как съел все подчистую. Потом глянул на заставленный посудой и заваленный книгами стол.
– Начнешь с посуды или с книг? – ехидно спросила магичка, закидывая дрова в камин.
– А у меня есть выбор? – грустно ответил вопросом на вопрос Гринер, подцепляя пальцем чашку с намалеванным на ней звериным оскалом. И тут же пожалел об этом – нет, не о философском отношении к жизни, а о том, что взялся, как оказалось, за чужое. Чашка дрогнула в его руке, морда на ней ощерилась, показывая зубы, и противно проскрежетала:
– Что лапаешь? Поставь на место!
Юноша послушался и тут же спрятал руки за спину.
– Это моя чашка, – объяснила Тео. – Знаешь, посуду я сама вымою, а ты пока можешь пролистать… вон сверху том. Описание монстров. Это тебя взбодрит. А то что-то ты кислый.
Гринер спорить не стал, боязливо придвинулся к книгам. Краем глаза он наблюдал, как Тео, размахивая руками, отправляет всю посуду по воздуху к большой бадье в углу. Он уже приготовился к тому, что и остальные этапы мойки пройдут не менее волшебно, но Тео просто засучила рукава, взбила мыльную пену и, став к нему спиной, принялась напевать и наводить чистоту.
Он открыл первую страницу книги. Украшенное виньетками название… пока ничего особенного. Первая страница: «Алаастор», полувепрь, полукозел… водится в… Похоже, тут чудища в алфавитном порядке. Ну-ка… Гринер пролистал чуть вперед, ища букву В.
«Вьялла», или «Ваала», оно же «жрущее». Двоеполоцикличное существо, питающееся, в зависимости от цикла, противоположным видом сексуальной энергии».
У Гринера покраснели уши, но он продолжал читать:
«В фазе мужчины вьялла заманивает жертв-женщин, в фазе женщины соответственно мужчин. Первые несколько циклов предпочитает селиться в заброшенных домах, складах, замках и пр., поскольку его еще легко одолеть. Пройдя через 12 фаз (в срок от месяца и менее), вьялла достигает огромных размеров и может „потреблять“ до трех человек зараз. После пяти недель с начала цикла оно уже не таится, но и победить его довольно сложно».
Тут была сделана приписка: «М. жел. 2 ур. не ниж. 3 ур. против, пола». Гринер подумал, что именно об этом, скорее всего, и спорили тогда Дерек с Тео – кто пойдет усмирять монстра… Чей пол наиболее противоположный. Придя к такому несколько странному выводу, он стал читать дальше:
«У жертв наблюдается появление пятен, похожих на татуировки в виде знака (см. Иллюстрации, стр. 561), иногда после первого же контакта. Причем контакт может быть и не доведен до конца, т. е. жертва не „съедена“, но уже „запечатлена“, и спасти ее при поч. 12 цик. напр…».
Так, тут какие-то сокращения…
«Наиболее действенное средство против въяллы – деструктурация, – этого слова Гринер не понял, – …с помощью направленного в тонкие точки потока однотипной энергии нижнего плексуса, с усилением вибрации»: Тут юноша окончательно запутался и украдкой посмотрел на Тео, которая звякала тарелками и довольно мурлыкала.
– Кхм? – дал он о себе знать.
– Спрашивай.
– Что такое «де-струк-ту-рация»? И это дальше тоже…
– А, читаешь про вьяллу… Все очень просто. У каждого существа и вещества – да и вообще у всего – есть своя структура. Мм… устройство, определенная система. Понимаешь?
– Пока да.
Что такое «система», Гринер знал или думал, что знал. Когда один раз в замок приехали строители, их главный показал любознательному мальчишке устройство, поднимавшее тяжелые камни наверх, к осыпавшейся стене. Он сказал, что все это переплетение веревок, грузил, блоков и всего прочего называется «подъемная система».
– Так вот, есть монстры, которым недостаточно отрубить голову. Собственно говоря, любому недостаточно, но я сейчас не об этом. – Тео повернулась, вытирая полотенцем руки, потом, подойдя к столу, принялась им же смахивать крошки и объедки на пол. Хотя, как заметил Гринер, до пола они не долетали, исчезая где-то на полпути. – Монстра нужно лишить его структуры, развалить изнутри. Тогда он пропадет окончательно. Но для этого надо знать его слабые места.
– Тонкие точки?
– Так тоже называют.
– А… «поток однотипной энергии нижнего плексуса»?
– Наша вьялла была женского пола, заметил?
«Еще бы, – подумал Гринер и покраснел еще больше. – У нее были такие… хм».
– Значит, однотипная энергия – энергия мага того же пола. Я имею в виду сексуальную энергию. Она просто перенасытилась и как бы лопнула.
Затянувшееся молчание Гринера Тео, видимо, восприняла как непонимание, поэтому охотно пояснила:
– Я разорвала ее своим сексуальным желанием, если проще.
– О! – только и сказал Гринер.
Тео задымила трубкой, прикурив от пальца, и хитро на него посмотрела. Она прекрасно осознавала эффект от своих слов на самом-то деле. Мальчишка очень хорошо держался в гостях у самой вьяллы и с таким трудом сдерживал чувства, обсуждая ее… непорядок. Посмущается, потом ему надоест, как и всякому ученику.
– А откуда она взялась? – Гринер решил переменить тему.
– Зришь в корень, Гринни. Видишь ли, рядом с нашим существует другой мир…
– Небеса Создателя?
– Хм… Не совсем. В том, другом мире нет ничего. И в то же время это ничего хочет быть хоть чем-то. И когда возникают «проколы» между нашими мирами, из их мира появляется… нечто. Противоположное существованию. Оно поглощает нашу материю и приобретает форму. Самую разную. – Она помолчала, дав время Гринеру усвоить. – Мы называем таких «темными». И боремся с ними. Закрываем «проколы» и уничтожаем вышедшее из них. И именно это, а не интриги или развлечения, является нашей основной задачей.
Гринер задумчиво посмотрел на толстенную книжищу, лежавшую перед ним. Эта заканчивалась на букве «Г», но, даже напрягая все свое воображение, он не мог представить многообразие монстров и тварей, перечисленных во всех томах справочника. Тео, казалось, угадала его мысли (или просто прочитала), потому что, улыбнувшись, похлопала ученика по плечу.
– Не бойся, я тебя в обиду не дам. А потом, обучившись, ты и сам за себя постоишь.
– А как вы узнаете, что случился «прокол»?
Тео встала, потянулась, давая понять, что устала и продолжение разговора лучше отложить.
– «Белые» говорят. Ну пойдем, покажу твою спальню.
Несмотря на рассказы про страшных монстров, загадочную «усадьбу», полную необъяснимых в таком месте звуков, Гринер в эту ночь заснул, как младенец, впервые в жизни подумав: «Я дома».
В одно прекрасное летнее утро Тео спустилась в кухню из своей комнаты, критическим взглядом обвела помещение и с невразумительным бурчанием плюхнулась на стул. Гринер, который к тому времени уже успел проснуться, позавтракать, разбить банку с вареньем, склеить банку (магически), собрать варенье с пола (магически) и съесть большую его часть (обычным способом), сидел за столом, разложив перед собой древний фолиант под названием «Сбор волшебных трав – секреты мастерства». Нет, он вовсе не вставал ни свет ни заря, чтобы совершить все эти деяния, он встал как обычно. Дело в том, что его наставница называла «утром» то время, которое обычные люди называли «полднем».
Гринер как раз читал главу о ночном сборе папоротника, когда раздался характерный звук. Глухой такой «бом!» о дерево. «О, это, верно, о стол ударила пятка наставницы!» – восхищенно предположил Гринер. Нет, это не было чем-то в духе разминки, как он подумал бы в первые дни своего обучения, или демонстрацией особых боевых искусств – просто Тео в своей обычной манере водрузила ноги на стол. Гринер подумал, что неплохо было бы узнать у нее, зачем, выходя на сбор некоторых трав, маги берут с собой мышей в мешке. Не откладывая, он тут же спросил об этом.
Тео хмуро покосилась на ученика, потом на стену, потом на окно, потом снова на стену. И ядовито сообщила:
– Некоторые начинают утро с чашки горячего кофе, поджаренного хлеба с маслом и хорошего настроения, я же начинаю его с глупых вопросов моего ученика.
Гринер смутился и опустил взгляд.
– Если ты дашь себе труд хоть в некоторой степени задействовать свои мозги, которые у тебя, бесспорно, есть, иначе я бы не взяла тебя в ученики, то как минимум найдешь в оглавлении книги упоминание об использовании животных при сборе трав.
Гринер сгорбился над книгой так, что еще чуть-чуть – и он ткнулся бы носом в страницы.
– Где мой кофе?
Юноша вскочил и поспешил выставить на стол кофейник, лепешки и мед.
– А масло?
«И что на нее сегодня такое нашло, – подумал ученик. – Такое ощущение, что я провинился, но не знаю в чем. Хотя вроде бы не в чем…»
Тео потребовала поджаренного хлеба, долго с хрустом его жевала. Потом поперхнулась крошками и высказала недовольство этим миром в весьма жестких выражениях. Наконец, она хмуро покосилась на ученика. «Ничего лучше не нашел, чем забивать с утра голову всякой дурью, а в обычное время его и палкой не заставишь что-нибудь прочитать», – пробормотала она под нос, а затем спросила уже громко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45