— Но… но я не могу лечь в кровать, пока вы здесь.
Она подняла брови.
— Почему?
— Это неприлично.
— Не представляю себе, с чего вы так решили, — довольно резко ответила хозяйка. — Однако если вам неприятно на меня смотреть…
— Нет-нет, у вас божественное лицо. С тех пор как я оставил жену в Зэмерканде, я не видел ничего столь прекрасного. В том-то все дело — полагаю, моя жена этого бы не одобрила. Как, думаю, и ваш супруг. Мы с вами случайные знакомые, миледи, мы ведь даже не друзья. Пожалуйста, я хочу умыться в этой лохани, но только чтобы за мной не подглядывали.
Молодая женщина недоуменно пожала плечами, признавая свое поражение.
— Раз вы настаиваете…
С этими словами она вышла из комнаты, оставив после себя чарующий запах мускуса. Солдат вспомнил, что первый раз встретил ее в облике оленя. Он вздохнул. Подойдя к лохани, Солдат налил в нее воды из кувшина и вымыл лицо и руки. Затем, тщательно заперев дверь, разделся и лег в постель. Вскоре он согрелся и крепко заснул.
Через какое-то время Солдат проснулся, услышав пение волшебных ножен. Он уселся в кровати, вспоминая, куда положил меч. В комнату вошел хозяин дома. И тут Солдат обнаружил, что рядом с ним в кровати кто-то лежит. Обернувшись, он с ужасом увидел, что это супруга хозяина, Крессида — крепко спит, свернувшись калачиком и положив голову на подушку. Поспешно прикрыв ее одеялом, Солдат сел так, чтобы скрыть от Цезаря эту половину кровати.
— Пора вставать! — крикнул стоящий в дверях алхимик. — Сегодня вечером я приглашаю вас поохотиться на оленя. Встречаемся внизу через час.
Пораженный Солдат проводил взглядом удалившегося Цезаря.
Солдат снова отдернул одеяло. Густые локоны, ниспадавшие с подушки, обрамляли прекрасное женское лицо. На колене Солдата лежала тонкая бледная рука, перебинтованная в плече. Нежная белая грудь выступала из-под простыни, а ее близняшка вздымалась и опускалась в такт тихому дыханию Крессиды. К бедру Солдата прижалось что-то шелковистое.
Он пришел в ужас. Видел ли хозяин у него в постели свою жену? Хвала богам, он ни в чем не виноват.
— О чем ты думаешь?
Солдат повернулся на звук.
Крессида проснулась. Ее большие влажные глаза с удивлением смотрели на него.
— О своей жене.
— Как мило!
Усевшись в кровати, молодая женщина кокетливо зевнула. При этом ее шелковая ночная рубашка распахнулась, открывая верхнюю половину тела.
Застонав, Солдат отвернулся.
— Мы не… — начал было он. — То есть… как тебе удалось забраться ко мне в постель так, что меня не предупредили волшебные ножны?
— А, поющие ножны? Я слышала их песню. Должно быть, ты спал так крепко, что не проснулся.
— Я спал крепко, — с облегчением произнес Солдат. — Следовательно, мы только лежали рядом и не… не занимались…
— Не занимались чем?
— Друг другом — то есть чувствами друг друга.
Крессида надула губки.
— Я была очень расстроена этим. И нечего гордиться. Ты меня обидел. Я не смогла тебя разбудить. Сэр, ваши манеры оставляют желать лучшего.
Она игриво погрозила ему пальцем.
— Извини, — произнес Солдат, соскакивая на пол. Он обрадовался, узнав, что сохранил верность Лайане. — Я не хотел ответить неблагодарностью за твое гостеприимство.
Появившийся в дверях Спэгг, увидев Солдата, натягивающего рейтузы, также заметил, что в кровати находится обнаженная женщина, и печально покачал головой.
— Вот и верь тебе после этого. Не смог устоять перед смазливой мордашкой, да? Похоже, ты сошел с ума.
— Все обстоит не так, как ты думаешь, — попытался оправдаться Солдат.
— Ну конечно!
— Честное слово. Дама пришла ко мне после того, как я заснул. Я тут совершенно ни при чем.
— Мне бы так повезло!..
— Возможно, когда-нибудь повезет и тебе, Спэгг. Ну а до тех пор ты должен верить. У нас с этой дамой ничего не произошло. Мы с ней… мы с ней просто разделили ложе. Кстати, — продолжал он, склоняясь к самому уху Спэгга, — ее супруг ни о чем не догадывается; по-моему, он и дальше должен оставаться в полном неведении.
— Я возвращаюсь к себе, — высокомерно заявил Спэгг. — Спокойной ночи.
Спустившись в залу, Солдат нашел там хозяина, расхаживающего взад и вперед.
— А, вот вы наконец! — нетерпеливо воскликнул бородатый великан. — Пошли же скорее. Взошла полная луна. Я приготовил двух лошадей. Кстати, вы не видели мою жену?
— Госпожу Крессиду?
— У меня только одна жена.
Солдат поперхнулся.
— Да-да, конечно. Так, когда я видел ее в последний раз…
Он закатил глаза, словно напрягая память. Наконец у Цезаря лопнуло терпение.
— Ну ладно, ладно, забудьте об этом. Сегодня вечером мы найдем замечательного оленя. Надевайте меха, которые я вам приготовил — вот, в такую стужу надо одеваться теплее.
Хозяин дома подошел к дверям в конце залы и распахнул их настежь. На улице под ясным небом, щедро усыпанным звездами, стоял карлик-конюх, державший двух черных лошадей. Рядом стоял второй карлик с двумя арбалетами. Вскочив на коня, Солдат взял арбалет. Цезарь уже скакал вперед по заснеженному полю к темнеющему вдалеке лесу. Солдат последовал за ним. В ярком лунном свете вырывающийся у него изо рта пар казался снежным облаком.
Ночь действительно была прекрасная. Над снежной пустыней далеко разносилось гулкое тявканье лисиц. Горностай охотился на мышей и полевок. Зайцы-беляки сливались с белым фоном, и только их глаза сверкали в свете полной луны. Воздух был прозрачным и чистым. Среди молчаливых болот под коркой льда бурлили и пузырились ручейки. Древние каменные валуны возвышались заснеженными часовыми; лица одних были исчерчены магическими символами, другие оставались девственно-чистыми. Кривые деревья утыкались в сереющее небо черными прожилками ветвей.
Цезарь скакал впереди, трубя в охотничий рог.
Поднявшись на холм, охотники увидели костер, горящий посреди занесенной снегом лужайки. Вокруг костра плясали около сотни карликов, мужчин и женщин, а между ними сновали дети. Все танцоры были в кожаных шапках с наушниками, хлопающими им по головам в такт барабанам и свирелям. Тела карликов были прикрыты грубыми шерстяными рубахами, а лосины сшиты из той же кожи, что и шапки. Обуты они были в большие деревянные башмаки.
— Свадьба карликов, — проворчал Цезарь. — Надеюсь, маленькие негодяи не спугнули оленя.
Карлики установили в снегу длинный деревянный стол, ломящийся от всевозможных яств. Повара в фартуках носились взад и вперед с подносами, уставленными снедью и питьем. В противоположных концах стола сидели мужчина и женщина. На женщине было одеяние из елового лапника, на волосах, груди и коленях висели шишки. Мужчина был в жестких доспехах, судя по всему, вырезанных из древесной коры. У него над головой оленьими рогами возвышались дубовые ветви. Мужчина и женщина, как и полагается новобрачным, смотрели только друг на друга.
— Хо! — крикнул Цезарь, пуская коня галопом. Карлики испуганно застыли на месте, готовые броситься врассыпную. В их глазах появилась паника. По-видимому, пирующие были так увлечены весельем, что не заметили приблизившихся всадников.
— Спокойно, спокойно, — усмехнулся Цезарь, — сегодня я охочусь не на карликов. — По его зловещему смеху Солдат понял, что бывают и другие дни. — Мы с моим гостем собираемся загнать оленя. Отвечайте, бродяги, вы видели оленьи следы? Выкладывайте все начистоту, и мы тронемся дальше, а вы продолжите свою гулянку.
Вперед вышел пожилой карлик. На нем была куртка, сшитая из мешка из-под муки, с грубыми деревянными чурками вместо пуговиц. Старик ткнул пальцем в сторону.
— Вон там, господин, в Мистлемском лесу. Только сегодня утром я своими собственными глазами видел следы прекрасного оленя.
— Вижу, вы жарите на костре вместе с каштанами одного моего зайца…
Испуганно взглянув на костер, старик-карлик смущенно улыбнулся.
— Это всего лишь кролик, мой господин, а вовсе не заяц вашей милости.
— А, кролик! С такими длинными ушами? Ну ладно, я вас прощаю. Свадьба есть свадьба. Сегодня вы веселитесь, а завтра я буду охотиться на браконьеров. Гуляйте!
— В Мистлемском лесу, господин.
— Я тебя слышал.
С этими словами Цезарь тронул коня.
Солдат оглянулся на карликов. Казалось, веселье разом покинуло их.
— Я постараюсь убедить его, что это был кролик, — заверил карликов Солдат. — Так что не горюйте заранее.
Карлики недоуменно смотрели на него, словно на безумца,
— Кто ты такой? — наконец спросил старик.
— Меня зовут Солдат. Я гощу у Цезаря.
— Будь осторожен, Солдат. Ты даже представить себе не можешь, как часто меняется настроение у твоего хозяина. А его поступки такие же загадочные, как его мысли. Быть может, сегодня он считает тебя своим другом, но завтра все может перемениться. Постарайся не дать ему никакого повода.
— Повода к чему?
— Чтобы взвалить на тебя вину за то, что взбредет ему в голову.
Солдат догнал Цезаря на опушке большого темного леса.
— Мистлемский лес, — пробормотал алхимик. — Будем искать следы оленя.
— То мясо, которое жарилось на костре, — сказал Солдат. — Я присмотрелся к нему внимательнее. По-моему, это действительно кролик, а не заяц. Наверное, уши вытянулись, когда его освежевывали.
Прищурившись, Цезарь пристально посмотрел на гостя, но ничего не сказал.
Солдат, сделав все, что было в его силах, пустил коня шагом вдоль опушки. Вскоре ему удалось отыскать следы. Он окликнул алхимика, и тот примчался рысью. Охотники поскакали по следу, петлявшему по лесу мимо пруда на гребне пологого холма, через заросли папоротника и до края болота. Здесь они увидели могучего самца, щиплющего кустики камнеломки. Некоторое время охотники молча смотрели на оленя, восторгаясь его красотой. Солдат, как всегда, ощутил укол стыда. Какая жалость убивать такое прекрасное животное.
— Этот олень мой, — прошептал Цезарь. — А завтра будет ваш. — ХО! ХО! — закричал он, пуская коня галопом. — Оп, оп, оп!
Олень понесся в глубь болота.
Охотники получили огромное наслаждение от погони. Хотя Солдат и не собирался убивать благородное животное, его захватил охотничий азарт. Он упивался быстрым бегом коня, свистом ветра в распущенных волосах. Скакать верхом ночью очень опасно; конь в любой момент может попасть ногой в кроличью нору и сбросить своего седока так, что тот свернет себе шею. Но опасность, смешанная с восторгом погони, наполнила радостью сердце Солдата.
Охотники постепенно нагоняли оленя. Наконец Цезарь решил, что пора стрелять. Когда олень взмыл высоко вверх, перепрыгивая через замерзший ручеек, алхимик вскинул арбалет к плечу и выпустил стрелу.
Стрела попала под переднюю ляжку. Олень издал крик отчаяния; передние ноги подогнулись. Затем раненое животное медленно повалилось на бок и рухнуло в снег. Олень лежал, учащенно дыша, а у него из груди торчал черный стальной прут. Быстро соскочив с коня, Цезарь выхватил из-за пояса охотничий нож и одним взмахом перерезал добыче горло.
Подъехал Солдат. Лунный свет сверкал на рыжей шкуре оленя. Его глаза уже начинали стекленеть. Цезарь торопливо срезал рога, отделяя их от головы. Наконец окровавленные ветви остались у него в руках, роняя красные капли на снег.
— Замечательные рога, правда? — воскликнул Цезарь. — Только ради них уже стоит охотиться. Тушу мы оставим здесь и заберем утром. С ней ничего не случится. Карлики не посмеют ее тронуть, а поскольку ночь морозная, мясо не успеет протухнуть.
— А как насчет волков? — поинтересовался Солдат. — Вы не боитесь, что они сожрут оленя?
— В здешних местах волков нет.
— Нет?
— Нет. Я их всех перебил.
Солдат недоуменно заморгал. Перебить всех волков! Конечно, волки — не самые обаятельные существа на свете, но уничтожить всех до одного — великая глупость. Волки имеют свое место в природе, так же, как и зеленые кузнечики и жуки-навозники. Уничтожить полностью какой-то живой вид — значит проделать дыру в ткани мироздания. Солдат решительно настроился как можно быстрее покинуть дом Цезаря.
— Я опять о тех карликах, — начал Солдат по дороге назад. — Уверен, они не хотели охотиться на ваших зайцев. Буду вам очень признателен, если вы сделаете мне одно одолжение. Пусть этот заяц будет вашим свадебным подарком, хорошо? Не надо их наказывать. А для вас это такой пустяк!
Цезарь натянул поводья своего коня.
— Вы сказали, будто поверили карликам, что это был кролик.
— Да, поверил, но вы, похоже, им не поверили.
— Берегитесь, сэр, — тихо произнес Цезарь, и в его голосе прозвучала угроза. — Я не допущу, чтобы мне читали нравоучения.
— Что вы, я только попросил вас о маленьком одолжении.
— Вы и так злоупотребляете моим гостеприимством. Еще немного, и вы попросите позволения переспать с моей женой.
Солдат с шумом втянул воздух.
— Нет, не попрошу.
— Точно не попросите? — высокомерно спросил алхимик. — Это мы еще посмотрим. А сейчас мы подъезжаем к дому. Возьмите мою лошадь. А я еще немного побуду здесь, на свежем воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47