Нисса кровожадно ухмыльнулась, продемонстрировав острые как иглы клыки, так что Лиланте против воли не удержалась от улыбки.
— Надеюсь, ты сможешь простить этих глупышей, они ведь действительно не понимали, что делают. Может быть, теперь они немного задумаются и в следующий раз не будут так жестоки.
Нисса улеглась на столе, вылизав крошечные ручки длинным раздвоенным язычком и дочиста вытерев лицо. Потом издала высокую насмешливую трель.
— Такова моя задача, — мягко объяснила Лиланте. — Я выполняю поручение Шабаша Ведьм, чтобы помочь людям и волшебным существам прийти к миру и согласию. Я отправилась на поиски Летнего Дерева в надежде, что смогу привлечь обитателей леса на нашу сторону и убедить их, что Шабаш хочет им только добра.
Нисса вздернула головку и окинула Лиланте любопытным взглядом. Ее глаз горел, точно зеленое пламя. Лиланте отщипнула ей от своего куска еще немного крошек, и малышка схватила одну, целиком запихнув ее в рот. Я знаю, где цветет Летнее Дерево. Сок его цветков исцелит мое крыло, и я снова смогу летать.
— Ты отведешь меня к нему? — воскликнула Лиланте, и ее веснушчатое лицо озарилось надеждой.
Со сломанным крылом я не могу летать. Так что я провожу тебя туда, если ты меня понесешь. Но нам нужно спешить, ибо Летнее Дерево цветет всего один раз, когда Селестины воспевают возрождение солнца. Лишь раз в году зацветает Летнее Дерево, а потом его цветки сморщиваются на ветке, и мне придется ждать до следующего года.
Лиланте кивнула.
— Отлично, мы выезжаем завтра же. Не бойся, теперь, когда ты будешь показывать дорогу, мы найдем Летнее Дерево. Возможно, это займет много времен, но в конце концов мы обязательно найдем его.
ДВОРЕЦ ДРАКОНОВ
— Видишь, как орел использует ветер, чтобы летать? Смотри, он едва двигает крыльями, и все же парит в сотнях футов над землей. Он чувствует силы воздуха и использует их. И ты тоже должна это делать, если хочешь летать, — сказала Ишбель.
Они с Изабо сидели на скалистом уступе, глядя на орла, парящего в вышине. Далеко внизу волновались зеленые луга Проклятой Долины, разрезанные пополам голубой лентой реки, которая, петляя, вытекала из озера. Со всех сторон возвышались остроконечные пики гор, простираясь так далеко, насколько хватало взгляда. На севере виднелся ледник, сверкавший на солнце так ослепительно, что на него было больно смотреть. Изабо полными зависти глазами следила за парящим орлом, раздумывая, что чувствуешь, когда так легко и без усилий плывешь над миром. Внезапно птица сложила свои крылья и спикировала на землю. Через миг она уже снова поднималась в воздух, взмахивая могучими крыльями и сжимая в когтях кролика.
— Но как же мне научиться чувствовать ветер? — спросила Изабо, тоскливо глядя на то, как ее мать взмыла на фут над землей, поджав под себя ноги. Изабо держала на коленях Бронвин, и девочка дергала ее за яркие золотисто-рыжие волосы, заплетенные в косу и переброшенные через плечо. Рядом с ними на лугу щипал пышную траву Лазарь, а Фельд лежал под деревом, по своему обыкновению читая книгу.
— Не знаю, — ответила Ишбель. — Думаю, частично это происходит инстинктивно, частично приходит с опытом. Ты должна наблюдать за ветром и прислушиваться к нему, чувствовать его всей кожей.
— И как же мне наблюдать за ветром? — в некотором раздражении спросила Изабо. — Воздух невидим. Это же не земля, которую можно потрогать, понюхать и попробовать. — Она раскрошила в пальцах комок земли, поднесла его к носу и вдохнула сильный торфяной запах. Бронвин протянула пухлую ручонку, ухватила комок грязи и попыталась запихнуть его в рот. Изабо с улыбкой прижала ее к себе.
— Ты можешь потрогать, понюхать и попробовать и ветер тоже, — отозвалась Ишбель. — Неужели ты не чувствуешь его прикосновения к твоей коже?
Изабо некоторое время сидела неподвижно, пытаясь понять, что ее мать имела в виду.
— По-моему, чувствую, — сказала она медленно. — Хотя сегодня так тихо, что я чувствую не слишком много.
— Это ничего не меняет, — ответила Ишбель. — Сейчас тепло и тихо, но орел все-таки находит потоки воздуха, в которых парит. Откуда дует ветер?
Изабо заметила, как гнутся и раскачиваются стебельки одуванчиков на лугу, как листья деревьев поворачиваются вверх своими серебристыми нижними сторонами. Она почувствовала, как волоски на ее голой руке еле уловимо шевелятся.
— С юга, — ответила она неуверенно. — Может быть, с юго-востока.
— Верно, — ответила Ишбель. — А теперь взгляни на облака. Посмотри на их форму, размеры, на их высоту, цвет и плотность. Облака — это вода, которую переносит воздух. Они тоже скажут тебе, как дует ветер. Видишь, какие они маленькие и как низко висят? Сегодня не будет дождя. А теперь понюхай ветер. Чем он пахнет?
— Травой, — через несколько секунд ответила Изабо. — Теплой травой. — Она вспомнила уроки, которые давала ей Латифа Кухарка, заставляя определять различные блюда только по их вкусу и запаху. Она закрыла глаза и сосредоточилась. — Хвоей гемлока от того дерева внизу, — сказала она через некоторое время. — Клевером, одуванчиками и колокольчиками. Землей, жирной землей, покрытой гниющей растительностью. Водой. Только стоячей водой, а не дождем.
— Очень хорошо, — сказала Ишбель. — Сделай глубокий вдох. Попробуй воздух. Научись различать мельчайшие оттенки вкуса и состава. Скоро ты будешь понимать, дует ли ветер постоянно и сильно, или же это капризный бриз, на котором трудно летать.
— Это напоминает мне рассказы Сейшеллы о том, как вызывать ветер, — сказала Изабо. — По ее словам, для того, чтобы управлять погодой, нужно понимать, как дует ветер.
— Я помню Сейшеллу Зовущую Ветер, — мечтательно сказала Ишбель. — Она была ученицей Табитас тогда же, когда я была ученицей Мегэн. — Все считали, что в один прекрасный день она станет великой погодной ведьмой, как в былые времена. Что с ней случилось?
— Ее убил месмерд, — сурово сказала Изабо. — Разве ты не помнишь? Она была на моем Испытании и погибла, когда на нас напали Красные Стражи. Я думала, что ты разобьешься, когда просто шагнула со скалы, но ты полетела так же легко, как пушинки этих одуванчиков.
— Я помню, — тихо сказала Ишбель. — Мне жаль, что она погибла.
— А ты можешь управлять погодой? — спросила Изабо. — Многое из того, что ты говоришь, совпадает с ее словами, но она не умела летать. Я спрашивала ее.
Ишбель пожала плечами.
— На самом деле я никогда и не пыталась использовать силы воздуха таким способом. Погодная магия также связана и со стихиями воды и огня. Возможно, ты можешь управлять погодой, но я не думаю, чтобы твоим Талантом было умение летать. Прости, но большему я тебя научить не смогу.
— Но Изолт же ты научила, — сказала Изабо с обидой в голосе.
— У нее есть Талант, — ответила Ишбель. — Просто она слишком привыкла использовать свои собственные физические силы и энергию, а не силы воздуха. У тебя есть сила, я чувствую это, и знаю, что Мегэн тоже всегда так считала. Но она отличается от моей. Ты кажешься сильной во всех стихиях, а я так и не научилась обращаться с огнем и землей.
Изабо взглянула на ее руки. На безымянном пальце правой руки Ишбель блестел голубой топаз, свидетельствующий о том, что она сильнее всего в стихии воздуха, а на среднем пальце было надето кольцо с лунным камнем, которое Лахлан дал ей на своем Испытании. На левой руке блестели сапфир и опал, указывающие на то, что она прошла Испытание Колдуньи в стихии Воздуха и Духа.
— Ты должна была получить свои кольца колдуньи в очень молодом возрасте, — сказала Изабо.
— Да, так оно и было. Мне не было еще двадцати, а, как тебе известно, обычно приходится ждать до двадцати четырех лет, прежде чем тебя допускают к Испытаниям Стихий. Но мой Талант был таким необычным и сильным, что Шабаш сделал исключение. Некоторые другие ведьмы были недовольны, но Мегэн настояла.
Изабо вздохнула и потянулась, любуясь блеском колец на собственных руках. На среднем пальце правой руки у нее тоже было кольцо с лунным камнем — это было первое кольцо, которое получала любая ведьма — а на левой она носила кольцо с драконьим глазом, которое драконы подарили ей при рождении. Его вид ободрил ее, и она поднялась на ноги.
— Нам лучше продолжить подъем, если мы хотим добраться до Великой Лестницы до завтрашнего рассвета, — внезапно сказала она.
Фельд, Ишбель и Изабо начали подъем накануне, а маленькая Бронвин, как обычно, висела в перевязи у Изабо за спиной. Молодая ведьма почему-то не могла больше ездить верхом на Лазаре с тех самых пор, как узнала, что он ее отец. Поэтому она шла пешком, держа в руках огромный букет душистых роз, чьи нежные белые лепестки были окаймлены кроваво-красным. Это была розовая десятина, дань, которую Мак-Фэйгены должны были платить драконам за их дружбу и терпимость. На одном из ветхих гобеленов в главном зале был изображен Фудхэген Рыжий, преподносящий королеве драконов розу, которую он легкомысленно сорвал и вставил в петлицу. Этот дар так понравился королеве драконов, что она оставила дерзкому человеку жизнь, и так началась дружба между колдуном и драконами.
Обычай платить розовую десятину прервался на многие столетия, но Фельду было разрешено остаться в долине лишь при условии, что он возродит эту древнюю традицию. Когда Изолт жила в Башнях, срезать букет роз и относить его во дворец драконов в день летнего солнцестояния было ее обязанностью, так что теперь эту задачу поручили Изабо. Она выбрала самые крепкие бутоны и обрызгала их ледяной водой, чтобы они не завяли за время долгого подъема на Проклятые Вершины. Их еле уловимый нежный аромат окутывал ее, и, шагая по скалистой тропке, она размышляла, удастся ли получить из роз душистую эссенцию, чтобы добавлять в свечи и масло для купания.
Тропка стала круче, но вид был таким живописным, что медленный подъем вполне устраивал Изабо, и она время от времени останавливалась подождать Фельда, часто отстававшего, чтобы рассмотреть цветок или камень или прочитать абзац из своей книги, которую нес под мышкой. На Фельде был длинный бархатный плащ, тщательно вычищенный и заштопанный Изабо, а поношенные домашние туфли он заменил парой столь же ветхих башмаков. Шею он замотал длинным полосатым шарфом, чьи драные концы болтались у него на спине, а бороду заткнул за пояс. На голове у него была побитая молью шляпа, надвинутая на самые уши, и его седые волосы выбивались из-под нее, точно солома, вылезающая из слишком туго набитого мешка. За стеклами очков поблескивали рассеянные и добрые глаза, которые с любопытством ребенка не переставали высматривать что-нибудь новое и интересное.
Ишбель не шла, а летела над их головами, бесцельно, как воробей, иногда присаживаясь на дерево, чтобы подождать их, иногда приземляясь, чтобы пройтись рядом с жеребцом. Лазарь шел впереди, переходя на галоп, когда тропинка пролегала через луг, и с развевающейся яркой гривой скакал кругами, чтобы позвать их с вершины холма.
В тот вечер они расположились на ночлег под нависающим выступом скалы, и Изабо, щелчком пальцев вызвав огонь, приготовила вкусное рагу из припасов, которые Лазарь вез в сумках на спине. Жеребец улегся в траву рядом с ними, и Изабо блаженно прислонилась к его теплому боку. Прямо за крутым утесом находилась массивная каменная арка, отмечавшая начало Великой Лестницы. Каменные драконы, распростершие крылья по обеим сторонам арки, были для Изабо зловещим напоминанием о том, что ожидало ее впереди. Она изо всех сил пыталась думать о предстоящей встрече с уверенностью и оптимизмом, снова и снова напоминая себе, что Мак-Фэйгены всегда были друзьями драконов. Но глубоко внутри засел зудящий страх, что эти огромные существа сочтут ее недостойной их внимания как калеку и неудачницу.
Лучи рассветного солнца на заснеженных вершинах представляли собой ошеломляющее зрелище, и Изабо застыла, глядя на суровое великолепие гор с трепетом и чувством собственной незначительности. Она молча съела несоленую кашу и выпила чай, а потом взяла свой букет и направилась к Великой Лестнице.
В одиночестве она вошла в сумрак арки, глядя на розовеющее небо со страхом, смешанным с предвкушением. Хотя глаза ее не отрывались от горизонта, свист драконьих крыльев над головой все-таки застал ее врасплох, и она с нечленораздельным криком шарахнулась прочь. Сложив крылья вдоль гибкого тела, дракон спикировал вниз, точно пылающая стрела, потом раскрыл крылья прямо над ее головой. Воздушная волна чуть не сбила Изабо с ног. Когда она восстановила равновесие, тот уже сидел на изгибе арки, несколько раз обвив хвостом каменный выступ и положив узкую голову на изящно скрещенные лапы.
Ярко-топазовые глаза оглядели ее с интересом. Если не считать еле заметного покачивания кончика хвоста и слабой пульсации кремового горла, дракон был неподвижен.
Изабо подавила ужас, который заставлял каждую мышцу и каждый орган в ее теле дрожать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82