другие перешептывались или передавали друг другу сладкие леденцы из древесного сока; третьи заплетали в косички бахрому своих пледов или ногтями отскребали грязь с босых пяток. Диллон выругался себе под нос и принялся раздумывать, разрешат ли ему обучаться военному делу со старшими мальчиками. Он мечтал когда-нибудь поступить в Телохранители, собственную гвардию Ри, которая скакала вслед за ним в бою, а в мирное время охраняла его. Сведения о составе почвы были совершенно ни к чему Синим Стражам, как обычно называли Телохранителей.
Дверь открылась, и в класс вошел высокий мужчина с кудрявыми каштановыми волосами и окладистой рыжей бородой. С ним была девочка, одетая в подбитый мехом оливковый бархатный костюм и черный плед тонкой работы, повторявшие цвета килта и пледа мужчины. На руке у нее сидела крошечная черная кошка с кисточками на ушах, а по пятам за ними шагала огромная черная волчица.
Мэтью вскочил на ноги, поклонившись и рассыпавшись в приветствиях.
Прионнса Рураха и Шантана склонил голову, сказав:
— Спасибо, любезный. Прошу прощения, что прервал ваш урок, но сегодня мы уезжаем в Рурах, и моя дочь хотела бы попрощаться со своими друзьями.
— Конечно, конечно, — ответил колдун и сделал жест по направлению к классу, полному изумленных ребятишек.
Диллон проворно вскочил на ноги, махнув остальным членам Лиги Исцеляющих Рук, чтобы последовали его примеру. Первым поднялся Джей Скрипач, малиновый от смущения, а Аннтуан и Эртер хотя и отстали, но совсем ненамного. Единственной, кто хоть с каким-то интересом слушал лекцию, была Джоанна, поскольку она знала, что твердые познания в растениеводстве необходимы, если она хочет осуществить свою мечту стать целительницей. Тем не менее, она тоже хотела попрощаться с Финн, поскольку они почти не виделись с ночи восстания, когда та узнала, что она — дочь Мак-Рураха, похищенная Оулом в шестилетнем возрасте. Отданная в ученичество грабителю и наемному убийце, она постигала такие науки, от которых ее высокородные родители были бы совершенно не в восторге, пока наконец не сбежала на улицу, где и познакомилась с остальными. Они были самой проворной и ловкой шайкой попрошаек во всем Лукерсирее, пока не встретились с Йоргом Провидцем и его маленьким учеником Томасом и не образовали Лигу Исцеляющих Рук. Лига немало поспособствовала успеху восстания, произошедшего в Самайн, и последовавшие за ним месяцы казались ребятишкам довольно пресными после напряженного и богатого событиями прошлого года.
Ребята довольно неловко стояли вокруг нее, не зная, что сказать этой закутанной в меха и бархат девочке, так не похожей на оборванную бродяжку, которую знали раньше. Финн, казалось, тоже было неуютно, и она сказала:
— Ну что ж, прощайте, по крайней мере, на какое-то время.
— Может быть, на многие годы, — скорбно сказала Джоанна. — Ты теперь банприоннса, и у тебя не будет времени на таких, как мы.
— Не говори глупостей, — грубо сказала Финн. — Ну разумеется, будет.
— Но ты же будешь в Рурахе, а мы — здесь, — заметил Джей, — так что кто знает, когда мы снова увидимся.
— Я заставлю их привезти меня обратно, — сказала она. — Ведь это единственная Теургия во всей стране, а надо же мне как-то получать образование. — Эта перспектива явно не вызывала у нее никакого воодушевления, но она только помрачнела, когда Диллон сказал быстро:
— Не глупи, Финн, банприоннсы не ходят в школу, у них есть учителя, гувернантки, и все такое.
— Ну а у меня не будет! — воскликнула Финн. — Мало того, что меня тащат в Рурах, так еще и это терпеть придется? Ну уж нет!
— Неужели ты не хочешь ехать? — любопытно спросила Джоанна. — Мне казалось, что тебе понравится быть банприоннсой, ходить в бархате и в украшениях, и чтобы служанка расчесывала тебе волосы, а паж носил платок…
— Это тебе нравятся такие глупости! — яростно воскликнула Финн. — Скучища смертная! Мне гораздо больше хотелось бы учиться наводить чары и стрелять из лука, как вы.
Веснушчатое лицо Диллона помрачнело еще больше.
— Ага, только нас ничему такому не учат, говорят, что слишком маленькие. Магии начинают учить только в шестнадцать лет, и то после того, как пройдешь какое-то дурацкое испытание. Нас учат только каким-то глупостям про грязь.
— Грязь? — непонимающе спросила Финн.
— Да, этот старый зануда только про нее и треплется. Про грязь. Представляешь?
— Ну, Диллон, это же не про грязь, а про то, как выращивать всякие растения! — воскликнула Джоанна. — Нас и другим вещам тоже учат, вроде истории и математики, — сказала она Финн. — Они мне не очень нравятся. Тебе повезло, поедешь в Рурах и будешь жить в замке.
Финн вздохнула.
— Мне хотелось бы лучше остаться здесь, где так много всего происходит.
— Но неужели тебе не хочется увидеть свою маму и снова быть одной семьей?
Джоанна была потрясена. Они с младшим братом Коннором были сиротами, и Джоанна мечтала о том, чтобы это оказалось какой-то ужасной ошибкой, их отец и мать на самом деле остались живы и они снова могли бы жить все вместе. Поскольку именно так и получилось с Финн, ее отношение удивляло девочку.
Финн слегка порозовела и пожала худеньким плечиком.
— Конечно, хочется, — ответила она. — Просто Рурах так далеко. А я ничего не помню.
— Ну, по крайней мере, ты будешь жить в замке, у тебя будут слуги и столько жареной оленины, сколько захочешь, а мы будем болтаться здесь и зубрить всякие глупости, вроде того, как делать компост, — надувшись, сказал Диллон.
— Да, наверное, это здорово, — сказала Финн. — А мой дайаден говорит, что научит меня охотиться, так что на худой конец я научусь стрелять из лука, как Изолт.
— Ну вот, вечно так! — взорвался Диллон. — Ты просто глупая девчонка; тебя будут учить, а нас с Аннтуаном — нет, потому, что мы еще слишком маленькие! Тебе-то зачем уметь стрелять, если ты потом выйдешь замуж за какого-нибудь жирного прионнсу и нарожаешь кучу ребятишек? А я хочу быть солдатом, но нас маринуют в этой идиотской Теургии, а к луку даже подходить не разрешают. Мне и не позволили учиться драться мечом, который Лахлан подарил мне за помощь в восстании!
Аннтуан и Эртер согласно шмыгнули носами, а старший из них сказал:
— Да, это нечестно!
— Пылающие яйца дракона! — воскликнула Финн. — Почему это девочкам нельзя учиться стрелять из лука? Посмотрите на Изолт! Она дерется куда лучше, чем все эти великие солдаты. Ничего удивительного, что тебя держат в Теургии, раз ты такой глупый задавака!
Они сердито переглянулись, и эльфийская кошка на руках у Финн выгнула спину дугой и зашипела. Мак-Рурах подошел и положил руку на плечо Финн.
— Ну, Фионнгал, ты готова ехать?
— Да, вполне, — пренебрежительно ответила она.
Ее отец ласково улыбнулся ребятишкам, сказав:
— Что ж, я понимаю, что Фионнгал грустно расставаться с вами, но вы же знаете, что в замке Рурахов вам всегда будут рады. Надеюсь, когда-нибудь вы приедете навестить нас.
Когда Финн вслед за отцом пошла к выходу, они зашептались и зашевелились. Она не удостоила их прощальным взглядом и прошествовала к двери, прямая, как тростинка.
Джей поколебался, потом позвал ее:
— Если я научусь читать, ты будешь писать мне, Финн?
Она оглянулась на него через плечо, и на лице у нее промелькнула прежняя усмешка.
— Ты научись сначала!
И ушла.
Лахлан и Изолт гуляли в саду, обсуждая свои планы, когда ветви деревьев над их головами внезапно зашуршали, и маленькая фигурка выпрыгнула из листвы, приземлившись перед ними на четвереньки. Изолт мгновенно встала в оборонительную стойку, но тут же опустила руки, узнав ее.
— Диллон! — воскликнул Лахлан. — Что ты здесь делаешь?
Мальчик встал на ноги, не обращая внимания на перепачканные в земле колени и ладони, и сказал:
— Ой, Лахлан, то есть я хочу сказать, Ваше Высочество, прошу прощения, что напугал вас, но меня не пропустили к вам.
— Да, как ни странно, мы были очень заняты, — сухо ответил Лахлан. — Ну, что у тебя такого срочного, что понадобилось подкарауливать меня в кустах?
Веснушчатое лицо Диллона залилось легким румянцем, но он сказал упрямо:
— Ваше Высочество, пожалуйста, возьмите меня с собой, когда будете выходить в поход. Я хочу служить вам.
Лицо Лахлана, которое до того было довольно суровым, разгладилось, и он улыбнулся, хотя выражение лица Изолт так и осталось серьезным и внимательным.
— Да, мой мальчик, я понимаю, почему тебя зовут Дерзким. Прости, Диллон, но мы едем на войну, а не на званый вечер. Будет гораздо лучше, если ты останешься здесь и займешься учебой. Ты еще успеешь навоеваться, когда станешь взрослым.
— Я уже взрослый, — ответил мальчик сердито. — Кроме того, Йорг сказал, что вы берете Томаса, а он ведь совсем мальчишка.
— Но ты же знаешь, что Томас нам понадобится, — раздражаясь, сказал Лахлан. — У нас и без того мало людей, чтобы еще терять их от ран и воспалений. Томас сможет исцелить их и снова сделать сильными. — Он развернулся, собираясь уйти, и бросил через плечо, — Ты должен быть на занятиях, мой мальчик, а не лазать по деревьям в саду. Возвращайся за книжки.
Диллон покраснел еще больше и сказал с достоинством:
— Я довольно рослый парень для своего возраста, Ваше Высочество, и я могу быть вам полезным, вы же знаете. Разве я не помог вам в Самайн?
— Очень помог, — сказала Изолт, и в ее голосе послышалась не свойственная ей обычно теплота.
Диллон продолжил горячо:
— Вам понадобятся оруженосцы, Ваше Высочество, чтобы быть у вас на посылках, и стеречь вашу лошадь, и чистить доспехи… — на миг он запнулся, не зная, что бы еще придумать, потом быстро продолжил, — и мы могли бы нести ваше знамя. — Глаза у него засверкали, и стало совершенно ясно, что его воображение уже рисовало картины того, как он героически и отважно мчится в бой перед самим Ри, неся стяг с оленем Мак-Кьюиннов.
Лахлан чуть было не рассмеялся и не велел ему заняться своими книгами, но Изолт положила ладонь ему на руку, и в ее глазах промелькнуло сочувствие.
— Тебе действительно понадобятся оруженосцы, Лахлан, — сказала она.
Ри бросил на нее скептический взгляд, потом пожал плечами.
— Ты говоришь «мы», Диллон. Полагаю, что ты имеешь в виду всех ребят из Лиги Исцеляющих Рук?
— Да, Ваше Высочество.
— Хм, Мегэн будет недовольна, да и Энит тоже. Они считают, что у этого вашего Джея есть Талант, — сказал Лахлан.
— Значит, мы можем поехать с вами? — воскликнул Диллон.
— Ну, поскольку я не вижу другого способа отвязаться от тебя, то да, — сказал Лахлан, улыбаясь.
Диллон восторженно завопил и неуклюже перекувырнулся колесом, тут же завалившись на спину.
— Пылающие яйца дракона, вот ребята обрадуются! — закричал он.
Мчась по коридору впереди Аннтуана, Эртера и маленького Парлена и чуть не спотыкаясь о мохнатого Джеда, Диллон услышал западающий в память напев виолы Джея. Даже Диллон, который почти не разбирался в музыке, понимал, насколько улучшилась игра его друга за те несколько месяцев, в течение которых его учила старая циркачка. Энит Серебряное Горло не хотела оставаться в стенах Башни Ведьм, пока не услышала, как играет Джей; тогда она улыбнулась и сказала:
— Ладно, останусь, пока у меня снова не начнется зуд попутешествовать, а в моем возрасте кто знает, когда это случится?
С тех пор, как она взяла Джея к себе в ученики, Диллон и остальные мальчики виделись с ним лишь на дневных занятиях, обязательных для всех учеников Теургии. Все оставшееся время Джей проводил в комнатах старой циркачки, слушая ее пение или помогая ее сыну Морреллу учиться играть на скрипке. Джей даже отказался участвовать в ежевечерних баталиях во дворе у башни, когда они доставали свои выструганные из старых деревяшек мечи и бились друг с другом, воображая себя Синими Стражами.
— А вдруг Энит снова захочется попутешествовать, когда придет весна, — говорил Джей, — и что тогда я буду делать? Она единственная, кто знает колдовские песни.
Диллон забарабанил в дверь, и звуки виолы затихли, а за ней и нежный мелодичный голос Энит. Джей с виолой в руке открыл дверь, зажав под мышкой смычок. Он был явно раздосадован тем, что его прервали.
Диллон возбужденно пустился в объяснения. Он не замечал выражения лица Джея, пока у него не кончились слова; тогда он воскликнул негодующе:
— Да что с тобой такое, балда? Язык проглотил? Неужели тебе не хочется пойти на войну вместе с нами?
— Да нет, не то чтобы, — принялся оправдываться Джей. — Просто если я пойду, то не смогу учиться у Энит. Она осталась здесь только для того, чтобы учить меня — она говорит, что не может жить в доме, в четырех стенах ей неуютно. Если я уйду с тобой и с ребятами, она сядет в свой фургон и опять отправится странствовать.
Диллон не верил своим ушам.
— Ты хочешь сказать, что лучше останешься здесь учиться играть на скрипке, чем станешь помощником Ри и будешь носить в бой его стяг?
— Я не просто учусь играть на скрипке, — ответил Джей, и его худые смуглые щеки окрасились смущенным румянцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Дверь открылась, и в класс вошел высокий мужчина с кудрявыми каштановыми волосами и окладистой рыжей бородой. С ним была девочка, одетая в подбитый мехом оливковый бархатный костюм и черный плед тонкой работы, повторявшие цвета килта и пледа мужчины. На руке у нее сидела крошечная черная кошка с кисточками на ушах, а по пятам за ними шагала огромная черная волчица.
Мэтью вскочил на ноги, поклонившись и рассыпавшись в приветствиях.
Прионнса Рураха и Шантана склонил голову, сказав:
— Спасибо, любезный. Прошу прощения, что прервал ваш урок, но сегодня мы уезжаем в Рурах, и моя дочь хотела бы попрощаться со своими друзьями.
— Конечно, конечно, — ответил колдун и сделал жест по направлению к классу, полному изумленных ребятишек.
Диллон проворно вскочил на ноги, махнув остальным членам Лиги Исцеляющих Рук, чтобы последовали его примеру. Первым поднялся Джей Скрипач, малиновый от смущения, а Аннтуан и Эртер хотя и отстали, но совсем ненамного. Единственной, кто хоть с каким-то интересом слушал лекцию, была Джоанна, поскольку она знала, что твердые познания в растениеводстве необходимы, если она хочет осуществить свою мечту стать целительницей. Тем не менее, она тоже хотела попрощаться с Финн, поскольку они почти не виделись с ночи восстания, когда та узнала, что она — дочь Мак-Рураха, похищенная Оулом в шестилетнем возрасте. Отданная в ученичество грабителю и наемному убийце, она постигала такие науки, от которых ее высокородные родители были бы совершенно не в восторге, пока наконец не сбежала на улицу, где и познакомилась с остальными. Они были самой проворной и ловкой шайкой попрошаек во всем Лукерсирее, пока не встретились с Йоргом Провидцем и его маленьким учеником Томасом и не образовали Лигу Исцеляющих Рук. Лига немало поспособствовала успеху восстания, произошедшего в Самайн, и последовавшие за ним месяцы казались ребятишкам довольно пресными после напряженного и богатого событиями прошлого года.
Ребята довольно неловко стояли вокруг нее, не зная, что сказать этой закутанной в меха и бархат девочке, так не похожей на оборванную бродяжку, которую знали раньше. Финн, казалось, тоже было неуютно, и она сказала:
— Ну что ж, прощайте, по крайней мере, на какое-то время.
— Может быть, на многие годы, — скорбно сказала Джоанна. — Ты теперь банприоннса, и у тебя не будет времени на таких, как мы.
— Не говори глупостей, — грубо сказала Финн. — Ну разумеется, будет.
— Но ты же будешь в Рурахе, а мы — здесь, — заметил Джей, — так что кто знает, когда мы снова увидимся.
— Я заставлю их привезти меня обратно, — сказала она. — Ведь это единственная Теургия во всей стране, а надо же мне как-то получать образование. — Эта перспектива явно не вызывала у нее никакого воодушевления, но она только помрачнела, когда Диллон сказал быстро:
— Не глупи, Финн, банприоннсы не ходят в школу, у них есть учителя, гувернантки, и все такое.
— Ну а у меня не будет! — воскликнула Финн. — Мало того, что меня тащат в Рурах, так еще и это терпеть придется? Ну уж нет!
— Неужели ты не хочешь ехать? — любопытно спросила Джоанна. — Мне казалось, что тебе понравится быть банприоннсой, ходить в бархате и в украшениях, и чтобы служанка расчесывала тебе волосы, а паж носил платок…
— Это тебе нравятся такие глупости! — яростно воскликнула Финн. — Скучища смертная! Мне гораздо больше хотелось бы учиться наводить чары и стрелять из лука, как вы.
Веснушчатое лицо Диллона помрачнело еще больше.
— Ага, только нас ничему такому не учат, говорят, что слишком маленькие. Магии начинают учить только в шестнадцать лет, и то после того, как пройдешь какое-то дурацкое испытание. Нас учат только каким-то глупостям про грязь.
— Грязь? — непонимающе спросила Финн.
— Да, этот старый зануда только про нее и треплется. Про грязь. Представляешь?
— Ну, Диллон, это же не про грязь, а про то, как выращивать всякие растения! — воскликнула Джоанна. — Нас и другим вещам тоже учат, вроде истории и математики, — сказала она Финн. — Они мне не очень нравятся. Тебе повезло, поедешь в Рурах и будешь жить в замке.
Финн вздохнула.
— Мне хотелось бы лучше остаться здесь, где так много всего происходит.
— Но неужели тебе не хочется увидеть свою маму и снова быть одной семьей?
Джоанна была потрясена. Они с младшим братом Коннором были сиротами, и Джоанна мечтала о том, чтобы это оказалось какой-то ужасной ошибкой, их отец и мать на самом деле остались живы и они снова могли бы жить все вместе. Поскольку именно так и получилось с Финн, ее отношение удивляло девочку.
Финн слегка порозовела и пожала худеньким плечиком.
— Конечно, хочется, — ответила она. — Просто Рурах так далеко. А я ничего не помню.
— Ну, по крайней мере, ты будешь жить в замке, у тебя будут слуги и столько жареной оленины, сколько захочешь, а мы будем болтаться здесь и зубрить всякие глупости, вроде того, как делать компост, — надувшись, сказал Диллон.
— Да, наверное, это здорово, — сказала Финн. — А мой дайаден говорит, что научит меня охотиться, так что на худой конец я научусь стрелять из лука, как Изолт.
— Ну вот, вечно так! — взорвался Диллон. — Ты просто глупая девчонка; тебя будут учить, а нас с Аннтуаном — нет, потому, что мы еще слишком маленькие! Тебе-то зачем уметь стрелять, если ты потом выйдешь замуж за какого-нибудь жирного прионнсу и нарожаешь кучу ребятишек? А я хочу быть солдатом, но нас маринуют в этой идиотской Теургии, а к луку даже подходить не разрешают. Мне и не позволили учиться драться мечом, который Лахлан подарил мне за помощь в восстании!
Аннтуан и Эртер согласно шмыгнули носами, а старший из них сказал:
— Да, это нечестно!
— Пылающие яйца дракона! — воскликнула Финн. — Почему это девочкам нельзя учиться стрелять из лука? Посмотрите на Изолт! Она дерется куда лучше, чем все эти великие солдаты. Ничего удивительного, что тебя держат в Теургии, раз ты такой глупый задавака!
Они сердито переглянулись, и эльфийская кошка на руках у Финн выгнула спину дугой и зашипела. Мак-Рурах подошел и положил руку на плечо Финн.
— Ну, Фионнгал, ты готова ехать?
— Да, вполне, — пренебрежительно ответила она.
Ее отец ласково улыбнулся ребятишкам, сказав:
— Что ж, я понимаю, что Фионнгал грустно расставаться с вами, но вы же знаете, что в замке Рурахов вам всегда будут рады. Надеюсь, когда-нибудь вы приедете навестить нас.
Когда Финн вслед за отцом пошла к выходу, они зашептались и зашевелились. Она не удостоила их прощальным взглядом и прошествовала к двери, прямая, как тростинка.
Джей поколебался, потом позвал ее:
— Если я научусь читать, ты будешь писать мне, Финн?
Она оглянулась на него через плечо, и на лице у нее промелькнула прежняя усмешка.
— Ты научись сначала!
И ушла.
Лахлан и Изолт гуляли в саду, обсуждая свои планы, когда ветви деревьев над их головами внезапно зашуршали, и маленькая фигурка выпрыгнула из листвы, приземлившись перед ними на четвереньки. Изолт мгновенно встала в оборонительную стойку, но тут же опустила руки, узнав ее.
— Диллон! — воскликнул Лахлан. — Что ты здесь делаешь?
Мальчик встал на ноги, не обращая внимания на перепачканные в земле колени и ладони, и сказал:
— Ой, Лахлан, то есть я хочу сказать, Ваше Высочество, прошу прощения, что напугал вас, но меня не пропустили к вам.
— Да, как ни странно, мы были очень заняты, — сухо ответил Лахлан. — Ну, что у тебя такого срочного, что понадобилось подкарауливать меня в кустах?
Веснушчатое лицо Диллона залилось легким румянцем, но он сказал упрямо:
— Ваше Высочество, пожалуйста, возьмите меня с собой, когда будете выходить в поход. Я хочу служить вам.
Лицо Лахлана, которое до того было довольно суровым, разгладилось, и он улыбнулся, хотя выражение лица Изолт так и осталось серьезным и внимательным.
— Да, мой мальчик, я понимаю, почему тебя зовут Дерзким. Прости, Диллон, но мы едем на войну, а не на званый вечер. Будет гораздо лучше, если ты останешься здесь и займешься учебой. Ты еще успеешь навоеваться, когда станешь взрослым.
— Я уже взрослый, — ответил мальчик сердито. — Кроме того, Йорг сказал, что вы берете Томаса, а он ведь совсем мальчишка.
— Но ты же знаешь, что Томас нам понадобится, — раздражаясь, сказал Лахлан. — У нас и без того мало людей, чтобы еще терять их от ран и воспалений. Томас сможет исцелить их и снова сделать сильными. — Он развернулся, собираясь уйти, и бросил через плечо, — Ты должен быть на занятиях, мой мальчик, а не лазать по деревьям в саду. Возвращайся за книжки.
Диллон покраснел еще больше и сказал с достоинством:
— Я довольно рослый парень для своего возраста, Ваше Высочество, и я могу быть вам полезным, вы же знаете. Разве я не помог вам в Самайн?
— Очень помог, — сказала Изолт, и в ее голосе послышалась не свойственная ей обычно теплота.
Диллон продолжил горячо:
— Вам понадобятся оруженосцы, Ваше Высочество, чтобы быть у вас на посылках, и стеречь вашу лошадь, и чистить доспехи… — на миг он запнулся, не зная, что бы еще придумать, потом быстро продолжил, — и мы могли бы нести ваше знамя. — Глаза у него засверкали, и стало совершенно ясно, что его воображение уже рисовало картины того, как он героически и отважно мчится в бой перед самим Ри, неся стяг с оленем Мак-Кьюиннов.
Лахлан чуть было не рассмеялся и не велел ему заняться своими книгами, но Изолт положила ладонь ему на руку, и в ее глазах промелькнуло сочувствие.
— Тебе действительно понадобятся оруженосцы, Лахлан, — сказала она.
Ри бросил на нее скептический взгляд, потом пожал плечами.
— Ты говоришь «мы», Диллон. Полагаю, что ты имеешь в виду всех ребят из Лиги Исцеляющих Рук?
— Да, Ваше Высочество.
— Хм, Мегэн будет недовольна, да и Энит тоже. Они считают, что у этого вашего Джея есть Талант, — сказал Лахлан.
— Значит, мы можем поехать с вами? — воскликнул Диллон.
— Ну, поскольку я не вижу другого способа отвязаться от тебя, то да, — сказал Лахлан, улыбаясь.
Диллон восторженно завопил и неуклюже перекувырнулся колесом, тут же завалившись на спину.
— Пылающие яйца дракона, вот ребята обрадуются! — закричал он.
Мчась по коридору впереди Аннтуана, Эртера и маленького Парлена и чуть не спотыкаясь о мохнатого Джеда, Диллон услышал западающий в память напев виолы Джея. Даже Диллон, который почти не разбирался в музыке, понимал, насколько улучшилась игра его друга за те несколько месяцев, в течение которых его учила старая циркачка. Энит Серебряное Горло не хотела оставаться в стенах Башни Ведьм, пока не услышала, как играет Джей; тогда она улыбнулась и сказала:
— Ладно, останусь, пока у меня снова не начнется зуд попутешествовать, а в моем возрасте кто знает, когда это случится?
С тех пор, как она взяла Джея к себе в ученики, Диллон и остальные мальчики виделись с ним лишь на дневных занятиях, обязательных для всех учеников Теургии. Все оставшееся время Джей проводил в комнатах старой циркачки, слушая ее пение или помогая ее сыну Морреллу учиться играть на скрипке. Джей даже отказался участвовать в ежевечерних баталиях во дворе у башни, когда они доставали свои выструганные из старых деревяшек мечи и бились друг с другом, воображая себя Синими Стражами.
— А вдруг Энит снова захочется попутешествовать, когда придет весна, — говорил Джей, — и что тогда я буду делать? Она единственная, кто знает колдовские песни.
Диллон забарабанил в дверь, и звуки виолы затихли, а за ней и нежный мелодичный голос Энит. Джей с виолой в руке открыл дверь, зажав под мышкой смычок. Он был явно раздосадован тем, что его прервали.
Диллон возбужденно пустился в объяснения. Он не замечал выражения лица Джея, пока у него не кончились слова; тогда он воскликнул негодующе:
— Да что с тобой такое, балда? Язык проглотил? Неужели тебе не хочется пойти на войну вместе с нами?
— Да нет, не то чтобы, — принялся оправдываться Джей. — Просто если я пойду, то не смогу учиться у Энит. Она осталась здесь только для того, чтобы учить меня — она говорит, что не может жить в доме, в четырех стенах ей неуютно. Если я уйду с тобой и с ребятами, она сядет в свой фургон и опять отправится странствовать.
Диллон не верил своим ушам.
— Ты хочешь сказать, что лучше останешься здесь учиться играть на скрипке, чем станешь помощником Ри и будешь носить в бой его стяг?
— Я не просто учусь играть на скрипке, — ответил Джей, и его худые смуглые щеки окрасились смущенным румянцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82