В последний раз я держал его под водой до тех пор, пока он не начал колошматить меня по рукам, стремясь выбраться на свежий воздух.
— Как тебя зовут-то, еще помнишь? — За год с лишком проживания в этих краях фраза произносилась далеко не в первый раз.
— Михаэль… вроде… — отвечает тот, вытряхивая воду из ушей. — А ты кто?
— Лукка, — просто говорю я, разглядывая вчерашнего компаньона. — Что было вчера, помнишь?
— С трудом, — напрягает лоб Михаэль, в то же время стараясь вылезти из бочки. После очередной безуспешной попытки он с мольбой обращается ко мне: — Помог бы, что ли? Все равно без дела стоишь.
Я хватаю его за шиворот, а затем рывком вытаскиваю на землю. Как и все предыдущие, кто имел счастье и честь побывать в этом водоеме, он мокр, жалок и, как это ни странно, мучим жаждой. Кое-как он ковыляет до ближайшего места приземления и садится на здоровенный кусок бревна, который я решил в ближайшем будущем пустить на дрова. Ухватившись за голову, долго рассматривает кусочек птичьего помета на земле. Это продолжается до тех пор, пока я не всовываю ему в руки кружку пива, заботливо подброшенную дядюшкой Бергом.
Пока он утоляет жажду, я присаживаюсь рядом, посматривая на рваные облака, отарой бредущие по небу.
— Ожил? — спрашиваю его, когда он перестает стучать зубами о край кружки.
— Вроде… — Михаэль уже вполне осмысленным взглядом рассматривает мир, в том числе и меня. — Ты вроде Лукка-Висельник, тролль, ведь так?
— Ну… — забираю у него опустевшую кружку и наливаю себе пивка из дядюшкиного кувшина.
— Здорово! Никогда не думал, что словлю случай посидеть с тобой за одним столом, — радостно улыбается он. — Будет что детям и внукам рассказать.
— Что рассказывать-то, помнишь?
— А! — от души махнул он рукой. — Придумаю!
Мы молчим, рассматривая друг друга. У парня большие глаза, которые бегают по всей моей фигуре, вроде как желая запомнить увиденное на всю оставшуюся жизнь. Я уже привык к подобному, но все равно мне не по себе. Да, я умудрился прославиться на весь Бревтон, мне подарили двухэтажный особнячок и право пить на халяву, пока не упаду, и все такое. Меня узнают на улицах. Правда, сразу же переходят на другую сторону, за редким исключением пожимают руку, приглашают выпить. А один раз даже спросили моего мнения и совета. Как сейчас помню, дело касалось «повышения налогов за проживание и на производство малой и средней торговли».
Так или иначе, но скоро мне надоело, что Михаэль пытается высверлить во мне дырки своими глазищами. Да еще и молча.
— Чем занимаешься? — начал я светейский разговор. — Сам-то здешний или в гостях?
— Кто? Я? — очнулся тот. — Не, я из глубинки. Есть такая деревенька Репьевый Куст. Слышал, мож? Это на севере отсюда.
— Репьевый Куст? Конечно, знаю! Я был там год с лишним назад. Там же Замок Лео!
— Какой замок? — недоуменно вытаращился Михаэль.
— Ну, башня на холме, где волшебник жил. Правда, он сейчас там больше не живет, переехал в другое место.
— А… — вспоминая, протягивает малый, — да-да, точно! Зловещее такое место. Мы его стороной обходим.
— Еще бы не зловещее! — ухмыльнулся я во весь рот. — Если бы я тогда знал, куда меня занесет судьба, то сначала бы раз пять подумал, прежде чем заезжать туда. Кстати, — хлопнул я себя по коленке, — а как там госпожа Грета? Жива ли, здорова?
— А что ей будет? Все нормально, жива, здорова, детишек растит да за хозяйством глядит.
— Это хорошо… — я мысленно ударился в воспоминания, — были дела.
— А сам-то как, — спрашивает Михаэль, — один живешь или с семьей?
— Вообще-то один. Хотя уже нет — вчера матушка с братом приехали. Друзья редко заходят. У всех дела, заботы… — Как-то нехорошо засвербело у меня в груди. С чего бы?
— Слушай, а правда, что у тебя эльфы в друзьях ходят? Посмотреть бы на них… Какие они?
— Как какие? Обычные… — В груди свербело все больше и больше. Может, просто недопохмелился?.. — Паря, — встал я с бревна, — давай-ка заходи сегодня вечером, может, сходим куда, посидим, поболтаем. А то мне сейчас некогда, прибраться надо и все такое. Сам понимаешь — родственники приехали.
— Да-да! Извини, друг, до скорого!
Я взял плетеную корзину для мусора и пошел в дом, хотя мне казалось, что легче добыть себе новый, чем убрать этот. Благо пустующих домишек кругом было — пруд пруди. Убирая штукатурку и обломки мебели, терзался ощущением, что меня выставили дураком… причем полным…
Когда я выносил на улицу шестую корзину кряду, меня вдруг осенило! А откуда у госпожи Греты детишки, если она вдова, а в том захолустье каждый свободный мужичок на счету? И еще… Откуда я раньше знал этого малого?!!
Вместе с вечерним зноем вернулась мамуля. Позади нее с многочисленными узлами, корзинками и свертками в руках и за пазухой топтался Дуди.
— Нет, Лукка, мне определенно здесь нравится! Какой добродушный и доброжелательный народ! Ты представляешь, почти все продавцы на рынке и в торговых лавках, когда узнавали, к кому я приехала и где поселилась, отдавали выбранное мной вдвое дешевле, а то и совсем бесплатно!
— Что ты говоришь, мамуля! — искренне восхитился я. — А эти добродушные люди тебе ничего еще такого не говорили? Случайно…
— Ты имеешь в виду что-то вроде «передать тебе привет»? О, Лукка, сынуля! Ну кому ты нужен в этом чужом городе? В этом каменном лесу, где каждый думает только о себе, чрезмерности налогов и набивании собственного брюха посредством жратвы и пива! Нет, там что-то было вроде того, чтобы я передала тебе «поклон и искренние пожелания», но, поверь мне, повидавшей мир, это были слова подхалимства и заискивания перед твоими габаритами и древностью родословной. Нет, то ли дело у нас, в Долине! Все тебе рады, все провожают тебя добрым словом и пожеланием заходить снова на кружечку-вторую. А какие у нас девушки! Стройные, сильные, стильные. Все как на подбор! Взять хотя бы Анну-Складушку.
— Нескладушку, — поправил я. — Ты хотела сказать Анну-Нескладушку.
— Ой, Лукка, не придирайся. Ну, ошиблась мама чуток, что из этого? Мир перевернулся? Молоко в погребе прокисло? Рыбки зашагали дружною толпой по небу? Какая разница, как ее зовут, в конце концов! Главное, как она управляется с хозяйством и скотиной! Помнишь, как она утихомирила взбесившегося буйвола дядюшки Рекора, когда тот (я имею в виду буйвола) неразумно заскочил к ним во двор? Одной правой! Не каждому мужчине это под силу!
Я застонал, вспомнив, что осталось от бычка, когда Анна протопталась по нему стадом пьяных троллей.
— Не хочешь ее — и не надо. Кстати! — неожиданно взвизгнула мамуля, залезая за пазуху к Дуди. — Погляди, какую прелесть мне подарили в лавке кухонной утвари!
— Что это?!! — вылупился я на предмет мамулиного восторга.
— Малое сито для отбрасывания чая! — с неподдельной гордостью объявила мама, демонстрируя еле видную в ее лапище продырявленную насквозь ложечку.
— А… — я запнулся, подбирая слова и собирая воедино разбежавшиеся по округе мысли, — а на фига?..
— Фи, Лукка, — взмахнула бровями троллина, — какой ты еще неотесанный, хотя и в городе живешь. Посмотри, сколько в ней изящества, хрупкости, красоты. Вот твой братик, не в пример тебе, сразу оценил. Ведь так, Дуди?
— Ага! — прошамкал тот, не прекращая искать чего-то пальцем в ноздре. — Круто!!! — объявил он, любуясь не то ситом, не то результатом поиска. — У нас в стойбище ни у кого такой нет. Хорошая штука. В хозяйстве сгодится!
— Ага, — в тон ему сказал я, — компост просеивать!
После плотного ужина Дуди с мамой разлеглись на втором этаже, и уже вскоре я слышал их дружный, перегоняющий друг друга храп.
Мне не спалось. Всякие разные мыслишки копошились в голове и не давали заснуть. Я вышел во двор полюбоваться звездами, а если удастся, поболтать с дядюшкой Бергом и наконец навести порядок в своей голове. Если получится. Звезды были на месте, а вот сосед так и не появился. Может, тоже лег спать, а может, подался в ближайший кабак поговорить о том о сем с друзьями. Пообщаться то есть. Мне же в этом городе общаться было не с кем. Если не считать хозяина «Дна Кувшина». Точнее, теперь уже «Пьяного Тролля». Нет, забыл! Иногда еще встречаюсь с тем сержантом, которого Большой Оз вышвырнул на свежий воздух в тот вечер, когда мы в первый раз посетили столицу Бревтона. Теперь он уже редко жалуется на головные боли, и его лицо не так дергается при встрече со мной, хотя руки все еще трясутся. Он теперь на пенсии, живет с дочерью и сыном, занимается, как он выражается, игорным делом. Проще говоря, играет в кости по кабачкам. Доход небольшой, но постоянный. В отличие от него, у меня был более чем постоянный достаток. Не знаю, как это назвать… Пенсия не пенсия, доход не доход. Скажем так, два раза в месяц мне как «освободителю славного Уилтавана от врагов» приносили небольшой, но полный золота мешочек. Так что, несмотря на все запои и другие затраты, я умудрился за все это время скопить небольшой капиталец.
И вот что интересно! Сейчас, когда у меня есть практически все: дом, деньги, пара-тройка преданных, но редко появляющихся друзей, мне… скучно!.. Грешным делом с удовольствием вспоминаю дни, когда носился по всей стране по делам Скорпо. Интересно, как он сейчас. Где он? В последнюю нашу встречу мне показалось, что ему было бы неплохо обрасти мяском и обзавестись кое-какими причиндалами для обыкновенной жизнедеятельности. А так… а так я и в самом деле подумывал о серьезной женитьбе и о том, чтобы обзавестись излишком жирка на брюхе. Нет, а что?! Хороший дом, хорошая жена. Что еще нужно троллю, чтобы достойно встретить старость? Только если и брать себе жену, то не из Вечной Долины! Ей-богу, я не имею ничего против тамошних девушек, но… Мое как говорит мамуля, больное воображение рисовало нечто такое хрупкое… нежное… и… и… и… с душой, короче! А не с ручками, которым кузнец-молотобоец из людишек обзавидуется. Сразу же вспомнилась жена Ватгиля — прекрасная Йавиэвэн. Вот это женщина для меня! Стан, к которому береза ревновать начнет; лицо, достойное вышивки на рушнике; глаза — драгоценные камни, выхваченные из самых недр земных гор; голос, который был дан не иначе как самой ватау , и это, до сих пор теребящее глубины сердца: «Bay! какие мальчики!» Разве такое можно забыть, стереть из памяти?!
В сладостной тоске я потер под кожаной рубахой грудь и, тяжко вздохнув, подмигнул улегшейся у ног рыжей кошке. Над краем забора появилась чья-то голова и тут же исчезла. «Ошиблись, надеюсь», — осторожно привстал я, выглядывая подходящий чурбачок под ногами. Конечно, можно и без него, но так и раненых будет меньше, да и мне попроще! Голова появилась вновь, но уже не одна, а с двумя другими. «Что ж, одной больше, одной меньше!» — Я подхватил с земли не палочку, а нормальный камень и хорошенько прицелился, выжидая, что будет дальше. Небось это и не враги совсем. Кто знает, кого принесло в этот час, мож, выпить позвать или еще что? Хотя нет — у одного из «гостей» за спиной торчали рукоятки мечей, так их носят эльфы.
Тени тихо спрыгнули во двор. Немного постояв, одна из фигур отделилась от других и… пошла открывать ворота. От такой неслыханной наглости я подобрал с земли еще один булыжничек. Ворота открыли, и вошли еще двое. Итого — пятеро. Бывало и хуже. Присмотревшись, я убедился, что народ появился здесь явно не с приглашением на пьянку, хотя бы потому, что с таким количеством оружия туда просто не зовут — минимум у троих мечи!
Двое, низко пригнувшись, рванули к окну, а остальные в шаге друг от друга медленно стали подходить к дому со стороны двери. Когда у одного из них в руке невесть откуда появилось что-то напоминающее выгнутый меч, мои сомнения моментально развеялись.
Брошенный мною булыжник угодил прямо в лоб тому, что с мечом, и опрокинул вражину на спину. Второй, каким-то образом почувствовав, откуда камнями дует, попробовал увернуться, но не совсем удачно — снаряд попал в плечо. Он взвыл, как та свинюшка, которую решили пустить на колбаску, до истерики испугав киску и оглушив всю округу своим непотребным ревом:
— АЙДО, ОТЦА ТВОЕГО В СХАД! Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ПОСТУЧАТЬ НАДО БЫЛО!!!
Но это было только начало! Сверху, над двумя подкравшимися, открылось окно, и на парней вылился целый таз кипятка, который мамуля приготовила для вечернего умывания. Ребята, переглянувшись, дружно заорали и бросились врассыпную. Тут же в открывшейся двери появился братец Дуди с граблями в руке. Я понял, что если еще немного молча простою истуканом, то начнется настоящее смертоубийство. Дуди прямо с порога широко размахнулся и швырнул огородный инвентарь в ближнего убегающего. Да еще и весьма точно! Малый охнул, споткнулся и растянулся в пыли двора. А Дуди, окрыленный успехом, высоко подпрыгивая, рванул за другим. «Догоню, поймаю, съем! Съем, поймаю, догоню!» — во все горло распевал он, нагоняя, кстати говоря, бывшего нападающего. Я бросился ему наперерез, но было уже поздно — молодой тролль, догнав убегавшего, отвесил ему такой пинок в зад, что тот влетел головой в забор и намертво застрял там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Как тебя зовут-то, еще помнишь? — За год с лишком проживания в этих краях фраза произносилась далеко не в первый раз.
— Михаэль… вроде… — отвечает тот, вытряхивая воду из ушей. — А ты кто?
— Лукка, — просто говорю я, разглядывая вчерашнего компаньона. — Что было вчера, помнишь?
— С трудом, — напрягает лоб Михаэль, в то же время стараясь вылезти из бочки. После очередной безуспешной попытки он с мольбой обращается ко мне: — Помог бы, что ли? Все равно без дела стоишь.
Я хватаю его за шиворот, а затем рывком вытаскиваю на землю. Как и все предыдущие, кто имел счастье и честь побывать в этом водоеме, он мокр, жалок и, как это ни странно, мучим жаждой. Кое-как он ковыляет до ближайшего места приземления и садится на здоровенный кусок бревна, который я решил в ближайшем будущем пустить на дрова. Ухватившись за голову, долго рассматривает кусочек птичьего помета на земле. Это продолжается до тех пор, пока я не всовываю ему в руки кружку пива, заботливо подброшенную дядюшкой Бергом.
Пока он утоляет жажду, я присаживаюсь рядом, посматривая на рваные облака, отарой бредущие по небу.
— Ожил? — спрашиваю его, когда он перестает стучать зубами о край кружки.
— Вроде… — Михаэль уже вполне осмысленным взглядом рассматривает мир, в том числе и меня. — Ты вроде Лукка-Висельник, тролль, ведь так?
— Ну… — забираю у него опустевшую кружку и наливаю себе пивка из дядюшкиного кувшина.
— Здорово! Никогда не думал, что словлю случай посидеть с тобой за одним столом, — радостно улыбается он. — Будет что детям и внукам рассказать.
— Что рассказывать-то, помнишь?
— А! — от души махнул он рукой. — Придумаю!
Мы молчим, рассматривая друг друга. У парня большие глаза, которые бегают по всей моей фигуре, вроде как желая запомнить увиденное на всю оставшуюся жизнь. Я уже привык к подобному, но все равно мне не по себе. Да, я умудрился прославиться на весь Бревтон, мне подарили двухэтажный особнячок и право пить на халяву, пока не упаду, и все такое. Меня узнают на улицах. Правда, сразу же переходят на другую сторону, за редким исключением пожимают руку, приглашают выпить. А один раз даже спросили моего мнения и совета. Как сейчас помню, дело касалось «повышения налогов за проживание и на производство малой и средней торговли».
Так или иначе, но скоро мне надоело, что Михаэль пытается высверлить во мне дырки своими глазищами. Да еще и молча.
— Чем занимаешься? — начал я светейский разговор. — Сам-то здешний или в гостях?
— Кто? Я? — очнулся тот. — Не, я из глубинки. Есть такая деревенька Репьевый Куст. Слышал, мож? Это на севере отсюда.
— Репьевый Куст? Конечно, знаю! Я был там год с лишним назад. Там же Замок Лео!
— Какой замок? — недоуменно вытаращился Михаэль.
— Ну, башня на холме, где волшебник жил. Правда, он сейчас там больше не живет, переехал в другое место.
— А… — вспоминая, протягивает малый, — да-да, точно! Зловещее такое место. Мы его стороной обходим.
— Еще бы не зловещее! — ухмыльнулся я во весь рот. — Если бы я тогда знал, куда меня занесет судьба, то сначала бы раз пять подумал, прежде чем заезжать туда. Кстати, — хлопнул я себя по коленке, — а как там госпожа Грета? Жива ли, здорова?
— А что ей будет? Все нормально, жива, здорова, детишек растит да за хозяйством глядит.
— Это хорошо… — я мысленно ударился в воспоминания, — были дела.
— А сам-то как, — спрашивает Михаэль, — один живешь или с семьей?
— Вообще-то один. Хотя уже нет — вчера матушка с братом приехали. Друзья редко заходят. У всех дела, заботы… — Как-то нехорошо засвербело у меня в груди. С чего бы?
— Слушай, а правда, что у тебя эльфы в друзьях ходят? Посмотреть бы на них… Какие они?
— Как какие? Обычные… — В груди свербело все больше и больше. Может, просто недопохмелился?.. — Паря, — встал я с бревна, — давай-ка заходи сегодня вечером, может, сходим куда, посидим, поболтаем. А то мне сейчас некогда, прибраться надо и все такое. Сам понимаешь — родственники приехали.
— Да-да! Извини, друг, до скорого!
Я взял плетеную корзину для мусора и пошел в дом, хотя мне казалось, что легче добыть себе новый, чем убрать этот. Благо пустующих домишек кругом было — пруд пруди. Убирая штукатурку и обломки мебели, терзался ощущением, что меня выставили дураком… причем полным…
Когда я выносил на улицу шестую корзину кряду, меня вдруг осенило! А откуда у госпожи Греты детишки, если она вдова, а в том захолустье каждый свободный мужичок на счету? И еще… Откуда я раньше знал этого малого?!!
Вместе с вечерним зноем вернулась мамуля. Позади нее с многочисленными узлами, корзинками и свертками в руках и за пазухой топтался Дуди.
— Нет, Лукка, мне определенно здесь нравится! Какой добродушный и доброжелательный народ! Ты представляешь, почти все продавцы на рынке и в торговых лавках, когда узнавали, к кому я приехала и где поселилась, отдавали выбранное мной вдвое дешевле, а то и совсем бесплатно!
— Что ты говоришь, мамуля! — искренне восхитился я. — А эти добродушные люди тебе ничего еще такого не говорили? Случайно…
— Ты имеешь в виду что-то вроде «передать тебе привет»? О, Лукка, сынуля! Ну кому ты нужен в этом чужом городе? В этом каменном лесу, где каждый думает только о себе, чрезмерности налогов и набивании собственного брюха посредством жратвы и пива! Нет, там что-то было вроде того, чтобы я передала тебе «поклон и искренние пожелания», но, поверь мне, повидавшей мир, это были слова подхалимства и заискивания перед твоими габаритами и древностью родословной. Нет, то ли дело у нас, в Долине! Все тебе рады, все провожают тебя добрым словом и пожеланием заходить снова на кружечку-вторую. А какие у нас девушки! Стройные, сильные, стильные. Все как на подбор! Взять хотя бы Анну-Складушку.
— Нескладушку, — поправил я. — Ты хотела сказать Анну-Нескладушку.
— Ой, Лукка, не придирайся. Ну, ошиблась мама чуток, что из этого? Мир перевернулся? Молоко в погребе прокисло? Рыбки зашагали дружною толпой по небу? Какая разница, как ее зовут, в конце концов! Главное, как она управляется с хозяйством и скотиной! Помнишь, как она утихомирила взбесившегося буйвола дядюшки Рекора, когда тот (я имею в виду буйвола) неразумно заскочил к ним во двор? Одной правой! Не каждому мужчине это под силу!
Я застонал, вспомнив, что осталось от бычка, когда Анна протопталась по нему стадом пьяных троллей.
— Не хочешь ее — и не надо. Кстати! — неожиданно взвизгнула мамуля, залезая за пазуху к Дуди. — Погляди, какую прелесть мне подарили в лавке кухонной утвари!
— Что это?!! — вылупился я на предмет мамулиного восторга.
— Малое сито для отбрасывания чая! — с неподдельной гордостью объявила мама, демонстрируя еле видную в ее лапище продырявленную насквозь ложечку.
— А… — я запнулся, подбирая слова и собирая воедино разбежавшиеся по округе мысли, — а на фига?..
— Фи, Лукка, — взмахнула бровями троллина, — какой ты еще неотесанный, хотя и в городе живешь. Посмотри, сколько в ней изящества, хрупкости, красоты. Вот твой братик, не в пример тебе, сразу оценил. Ведь так, Дуди?
— Ага! — прошамкал тот, не прекращая искать чего-то пальцем в ноздре. — Круто!!! — объявил он, любуясь не то ситом, не то результатом поиска. — У нас в стойбище ни у кого такой нет. Хорошая штука. В хозяйстве сгодится!
— Ага, — в тон ему сказал я, — компост просеивать!
После плотного ужина Дуди с мамой разлеглись на втором этаже, и уже вскоре я слышал их дружный, перегоняющий друг друга храп.
Мне не спалось. Всякие разные мыслишки копошились в голове и не давали заснуть. Я вышел во двор полюбоваться звездами, а если удастся, поболтать с дядюшкой Бергом и наконец навести порядок в своей голове. Если получится. Звезды были на месте, а вот сосед так и не появился. Может, тоже лег спать, а может, подался в ближайший кабак поговорить о том о сем с друзьями. Пообщаться то есть. Мне же в этом городе общаться было не с кем. Если не считать хозяина «Дна Кувшина». Точнее, теперь уже «Пьяного Тролля». Нет, забыл! Иногда еще встречаюсь с тем сержантом, которого Большой Оз вышвырнул на свежий воздух в тот вечер, когда мы в первый раз посетили столицу Бревтона. Теперь он уже редко жалуется на головные боли, и его лицо не так дергается при встрече со мной, хотя руки все еще трясутся. Он теперь на пенсии, живет с дочерью и сыном, занимается, как он выражается, игорным делом. Проще говоря, играет в кости по кабачкам. Доход небольшой, но постоянный. В отличие от него, у меня был более чем постоянный достаток. Не знаю, как это назвать… Пенсия не пенсия, доход не доход. Скажем так, два раза в месяц мне как «освободителю славного Уилтавана от врагов» приносили небольшой, но полный золота мешочек. Так что, несмотря на все запои и другие затраты, я умудрился за все это время скопить небольшой капиталец.
И вот что интересно! Сейчас, когда у меня есть практически все: дом, деньги, пара-тройка преданных, но редко появляющихся друзей, мне… скучно!.. Грешным делом с удовольствием вспоминаю дни, когда носился по всей стране по делам Скорпо. Интересно, как он сейчас. Где он? В последнюю нашу встречу мне показалось, что ему было бы неплохо обрасти мяском и обзавестись кое-какими причиндалами для обыкновенной жизнедеятельности. А так… а так я и в самом деле подумывал о серьезной женитьбе и о том, чтобы обзавестись излишком жирка на брюхе. Нет, а что?! Хороший дом, хорошая жена. Что еще нужно троллю, чтобы достойно встретить старость? Только если и брать себе жену, то не из Вечной Долины! Ей-богу, я не имею ничего против тамошних девушек, но… Мое как говорит мамуля, больное воображение рисовало нечто такое хрупкое… нежное… и… и… и… с душой, короче! А не с ручками, которым кузнец-молотобоец из людишек обзавидуется. Сразу же вспомнилась жена Ватгиля — прекрасная Йавиэвэн. Вот это женщина для меня! Стан, к которому береза ревновать начнет; лицо, достойное вышивки на рушнике; глаза — драгоценные камни, выхваченные из самых недр земных гор; голос, который был дан не иначе как самой ватау , и это, до сих пор теребящее глубины сердца: «Bay! какие мальчики!» Разве такое можно забыть, стереть из памяти?!
В сладостной тоске я потер под кожаной рубахой грудь и, тяжко вздохнув, подмигнул улегшейся у ног рыжей кошке. Над краем забора появилась чья-то голова и тут же исчезла. «Ошиблись, надеюсь», — осторожно привстал я, выглядывая подходящий чурбачок под ногами. Конечно, можно и без него, но так и раненых будет меньше, да и мне попроще! Голова появилась вновь, но уже не одна, а с двумя другими. «Что ж, одной больше, одной меньше!» — Я подхватил с земли не палочку, а нормальный камень и хорошенько прицелился, выжидая, что будет дальше. Небось это и не враги совсем. Кто знает, кого принесло в этот час, мож, выпить позвать или еще что? Хотя нет — у одного из «гостей» за спиной торчали рукоятки мечей, так их носят эльфы.
Тени тихо спрыгнули во двор. Немного постояв, одна из фигур отделилась от других и… пошла открывать ворота. От такой неслыханной наглости я подобрал с земли еще один булыжничек. Ворота открыли, и вошли еще двое. Итого — пятеро. Бывало и хуже. Присмотревшись, я убедился, что народ появился здесь явно не с приглашением на пьянку, хотя бы потому, что с таким количеством оружия туда просто не зовут — минимум у троих мечи!
Двое, низко пригнувшись, рванули к окну, а остальные в шаге друг от друга медленно стали подходить к дому со стороны двери. Когда у одного из них в руке невесть откуда появилось что-то напоминающее выгнутый меч, мои сомнения моментально развеялись.
Брошенный мною булыжник угодил прямо в лоб тому, что с мечом, и опрокинул вражину на спину. Второй, каким-то образом почувствовав, откуда камнями дует, попробовал увернуться, но не совсем удачно — снаряд попал в плечо. Он взвыл, как та свинюшка, которую решили пустить на колбаску, до истерики испугав киску и оглушив всю округу своим непотребным ревом:
— АЙДО, ОТЦА ТВОЕГО В СХАД! Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ПОСТУЧАТЬ НАДО БЫЛО!!!
Но это было только начало! Сверху, над двумя подкравшимися, открылось окно, и на парней вылился целый таз кипятка, который мамуля приготовила для вечернего умывания. Ребята, переглянувшись, дружно заорали и бросились врассыпную. Тут же в открывшейся двери появился братец Дуди с граблями в руке. Я понял, что если еще немного молча простою истуканом, то начнется настоящее смертоубийство. Дуди прямо с порога широко размахнулся и швырнул огородный инвентарь в ближнего убегающего. Да еще и весьма точно! Малый охнул, споткнулся и растянулся в пыли двора. А Дуди, окрыленный успехом, высоко подпрыгивая, рванул за другим. «Догоню, поймаю, съем! Съем, поймаю, догоню!» — во все горло распевал он, нагоняя, кстати говоря, бывшего нападающего. Я бросился ему наперерез, но было уже поздно — молодой тролль, догнав убегавшего, отвесил ему такой пинок в зад, что тот влетел головой в забор и намертво застрял там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41