Тот паренек, о котором мы весь день толкуем, не кто иной, как твой сводный брат. Он явился сюда за троном, это даже им понятно, — монахиня кивнула в мою с Дуди сторону, — а вот кто его вытащил на белый свет, кто помогал…
— … снабжал информацией и вообще, на чью поддержку он надеялся, — непонятно, — закончил Айдо.
— Так что, нет способа допросить его? — нарушил наступившую тишину Измони.
— Лично я не смогу вернуть его в прежнее состояние, — отвернулась настоятельница, — силы уже не те.
— А если?.. — кивнул бор-От куда-то за окно.
— Пробуйте, если хотите, но я не сторонница так называемых чудотворцев из глубинки, — вернулась к созерцанию мелькающих четок мать Элизабет.
— Вы о чем, господа? — оживился де Бонтон. — Если есть хоть какой-то шанс…
— Недалеко от Южного моста живет один старик. Ведун. Имя — Калина. Кстати, Лукка, в свое время он учил колдовским премудростям Скорпо.
— Серьезно? — в свою очередь опешил я. Как же тесен мир! Даже не смешно…
— Эгей, а сколько же тогда лет этому дедушке? Или он не человек? Эльф или гном?
— Человек… И лет ему много… Но разговор сейчас не об этом. Вот он может покопаться в голове нашего приятеля и ответить за него на все вопросы. Излечить сразу не излечит, но хоть что-то, как говорится.
— Южный мост? — начал размышлять вслух Измони, — Граница с Бревтоном, территория, контролируемая графом Алассией.
— Беру все на себя, — вышел вперед Куп, — мне требуется двадцать хороших всадников и столько же человек для прикрытия.
— Возьмешь с собой Ильд-Ми, он эти места неплохо знает.
— Договорились, значит, завтра на рассвете. Вы одобряете наш план, ваше величество?
— Конечно. Через сколько дней вы вернетесь?
— К вечеру будем там, про запас полдня, обратно… Послезавтра к ужину ждите.
— Что-то ты чересчур шустро все рассчитал, друг, — не выдержал я, — то мы плелись по тем местам целую неделю, а то ты как на орлиных крыльях все собираешься успеть.
— Лукка, друг мой, тогда мы играли роль живца, а потому особо не торопились. А в этот раз мы, так сказать, рысью… туда и обратно.
— Измони, выделите все необходимое. Далее, моего… брата… перевести из камеры в малую опочивальню. Не дело отпрыску королевского рода, пусть даже и внебрачному, валяться среди крыс, как последнему вору. Можете отдыхать, господа…
Устало переступая копытами, конь Алассии вступил во двор родового замка де Сусов. Первое, что бросилось в красные от пыли и бессонницы глаза графа, была карета Никсдора.
— Вашу милость герцог дожидается, — принял вожжи мальчишка слуга.
— Давно?.. — Алассия на еле гнущихся ногах ступил на землю.
— Со вчерашнего обеда. Пьяный приехал и сейчас гулять продолжает.
До де Суса не сразу дошли слова мальчишки.
«Пьян? Продолжает пить? Что-то новое! Герцог никогда не злоупотреблял!» Усталость как рукой сняло. Граф направился в гостиную. Попадающиеся навстречу слуги торопливо отходили в сторону, уступая дорогу своему господину.
«Какие-то они все напуганные, — отметил про себя Ловар де Сус, — или герцог их всех запугал, или… новости действительно плохи».
— А, Алассия! — В окружении бутылок и пустых блюд Росорд прямо с ногами возлежал на старинном семейном диване, принадлежавшем еще прапрапрадеду хозяина замка. — Как прогулялись? Много ли воинов осталось в живых? Да ладно, граф, не бери в голову, бери в мешок — легче выкинуть. Лучше вон налей да выпей, сам-то ведь жив!
— И как это все понимать? — оглядевшись, опустился в кресло де Сус, и в самом деле наливая себе вина.
— А что тут понимать, — залпом выпил свою порцию Никсдор. — Скажи лучше, каково себя чувствовать в дураках, а?
— То есть?..
— Что «то есть»? Нас с тобой, мой дорогой, обвели вокруг пальца, как… не знаю кого. И мало того, что просто надули, так еще и подставили! Ты же, когда про «послов» и охоту на них узнал, не удержался, поучаствовать решил? Одной стрелой двух куропаток сбить возжелал?! — Герцог расхохотался.
Внутри у Алассии похолодело. До него начало понемногу доходить.
— Вот скажи, откуда опальная девка может знать все до мельчайших подробностей? А я скажу… вот скажу и все! Она же воспитывалась вместе с Винеттой в этом проклятом монастыре! — Драгоценный бокал раскололся в руке герцога. — Только ее родители забрали, а принцессе пришлось в ожидании оплаты за содержание торчать там еще два года.
— Откуда известно? — Де Сус, отставив пустой бокал, взял початую бутылку вина и, сорвав с нее пробку, приложился к горлышку.
— Сестра в гости приезжала, она и просветила, — герцог прикрыл рукой глаза, — а потом маркиза пообещала приехать и не приехала. А мой человек весточку прислал, что ее видели при дворе. Под ручку с Винеттой ходят, театр смотрят, обедают вместе… все такое… Просто лучшие подруги, понимаешь! А я, старый дурак, торт пропитать велел… свечи зажечь… постели обогреть… — Никсдор, продолжая шептать, всхлипывал в пьяном бреду.
«Надо отдать должное Винетте — все было продумано едва ли не до мельчайших деталей. — Де Сусу вдруг захотелось напиться самому, — Зная мой характер, она была просто уверена, что я не удержусь и тоже начну охоту. Если бы удача не улыбнулась эльфу и бор-Оту, то она могла улыбнуться мне. Хотя такого финала даже она не могла предположить — сын Гиера ни за что не упустит своего шанса уничтожить лучших и самых преданных людей самозванки».
Улыбнувшись, Алассия в три глотка допил бутылку и закрыл глаза. Усталость и вино брали свое…
Стоя на балконе рядом с королевой, он провожал взглядом быстро удаляющийся отряд.
«Как неудачно все сложилось… Признайтесь, сударь, вы проиграли. И единственное, о чем вам необходимо сейчас думать, так это о своей жизни. Да, вы не стали властителем этого королевства и не разбогатели ни на монетку, но сейчас на карту поставлено намного больше, чем власть и деньги. Мастер, ведун!.. Кто бы мог подумать! А ведь если он и вправду сможет оживить Регарда, то тогда… — он поежился, — Что ж, у меня есть в запасе ночь. Малые покои? Что ж… уж кому, как не мне, знать расположение всех комнат во дворце… и всех тайных переходов».
В голове рождался план, и в первых лучах восходящего солнца он увидел, как в небе черный коршун догонял выбившегося из сил голубя.
«Это знак. Хороший знак».
— Сударыня, вы обещали, — улучив момент, сухо напомнил Айдо, оставшись один на один с матерью Элизабет.
— Я все помню, мастер, — кивнула монахиня, — и обещание сдержу. Но только не сейчас.
— Почему? Что вам мешает?
— Стены, сын мой, стены… — Настоятельница, воровато оглянувшись, шепнула на ухо старому воину: — Здесь столько ушей! А когда все будет кончено, все и станет известно. Скажу одно, ваша королева богата. — И, видя непонимающее лицо Айдо, добавила: — Несметно богата. И именно из-за этого и разразился весь этот сыр-бор. Потерпите немного… тут осталось-то! — Она кивнула на окно.
На Вильсхолл опускался вечер.
— Дети, дети, как вы себя ведете?!! — надрывалась мамуля, пытаясь вырвать бочонок из моих рук.
— Мамаша, все нормально! — Асама-Заика пододвинул кружку. — Пацаны гуляют, победа у нас нынче… с поминами. Ну, за упокой души братьев моих!
— Дело, ик, святое, ик… — вращая головой, кивнул Дуди, — чтоб им там, ик, всем, ик… — тролль затряс рукой, словно собираясь гвоздь забить, — сладко… мягко… и воще!
— Будем! — согласился эльф, опрокидывая в себя кружку и следом поднося другую.
— Боги! Куда вы смотрите! — чуть ли не рыдая, опустилась рядом мамуля, глядя, с какой быстротой уменьшается вино на столе.
— Ну… они смотрят… — Заика задрал голову к потолку, — а кто куда! Дела у них, мамаша, вот и пялятся не на нас.
— Что, молодежь гуляет? — вошел в комнату бор-От.
— Господин Айдо, ну хоть вы подействуйте на них! Совсем без материнского присмотра разболтались. Я все понимаю, кушать-пить хотелось, друзей помянуть надо, победу отпраздновать тоже, так пейте же в меру, кобельи сыны! Не больше трех бутыль на рыло! А они что делают? Уже третий бочонок добивают!
— На рыло?
— Угу… — состроила несчастное лицо мамуля.
— Так, Лукка, Дуди, Заика, прекратить!
— Дядя Айдо… счас допьем и уйдем, — поднялся было на ноги братец, но, не удержавшись, рухнул на пол, уволакивая за собой скатерть и все, что на ней было. Последним поверх осколков разбившейся посуды улегся полупустой бочонок. Мамуля в мгновение ока ухватила источник наслаждений и, шустро перебирая ножками, помчалась к двери, чуть не сбив укоризненно качающего головой главного местного вояку.
— О, Моня! — кое-как поднялся я, опираясь на хлипкий стол. — У нас сегодня праздник, заходи!
Стол почему-то не выдержал.
Летние ночи в королевском дворце славились своей духотой.
Пробравшийся сквозь щели запертых окон сквозняк приятно обдувал лицо. Если немного повернуть голову, то прохлада коснется запотевшей шеи и груди. Но увы… это бесполезно. Двигаться невозможно, и в полной темноте не видно ни зги. Кажется, что вот так и кончится твоя жизнь — в жуткой душной темноте, на чужой постели, с молитвами, обращенными к Небу, чтобы стражники догадались влить в пересохшее горло малую толику спасительной влаги.
Спать не хочется, да и какой там сон! По неподвижному телу ползает мелкая тварь, ища, где лучше прокусить кожу, чтобы добраться до крови.
Чуть слышный шорох камня о камень, и в комнату входят. Нет, это не стражники. Обычно они входят через дверь, а не через потайные ходы дворца. Человек осторожно подкрадывается к кровати.
— Регард… ты меня слышишь? — шепчет он, наклонившись надо мной.
Я не отвечаю.
— Мне очень жаль, Регард. — Судя по звуку, он достал нож. — Надеюсь, ты простишь меня.
Мысленно представив, как он замахивается, я не выдерживаю и резко перехватываю летящую к моему горлу руку.
— Чтоб тебя! — орет убийца, стараясь вывернуться из моих объятий.
Распахиваются двери, и стражники вносят в королевские покои факелы. Следом за «золотыми» входят Винетта, Айдо, Куп и кто-то еще.
— Добрый вечер, господин де Бонтон. Лукка, сильно не калечь мужика, — прервал всеобщее молчание Куп, — он еще говорить должен.
Вытряхнув из чужой лапы длинный кривой нож, я выворачиваю гаду руку аж до самого затылка. Он верещит, но уже не брыкается, просто шипит, как придавленная камнем змея.
— В подвал… Разговаривать будем утром.
Приказ королевы мгновенно исполняется.
Не скрывая радости, я разминаю затекшие от неподвижности ноги. Лично я доволен! План Айдо удался, и все прошло как нельзя лучше! Только вот не вижу я ответной радости в глазах моих друзей. Словно на похоронах они.
Утро началось с мамули… в смысле с разборов вчерашнего… то есть с ругани…
— Нет, вы это видели?!! — размахивая руками, матушка носилась вокруг меня с братцем. — Это они вчера делали вид, что пьяны, как последние гоблины! Вы кого хотели обмануть? Нет… не так… вы кого обманули?!! Вы мать свою обманули!
— Но ведь так надо было… — попробовал я защититься, — для общего блага, так сказать…
— Ни одно общее благо не стоит здоровья моих детей и тем более доверия и понимания, которое случается между отцами и дедами.
— Детьми, ты хотела сказать? — подал я голос, но троллина только рукой махнула.
— Я всегда говорила, что тот образ жизни, который выбрал ты, Лукка, не приведет тебя ни к чему хорошему! Мало того что ты связался с людьми (и даже попытался взять одну из них себе в жены!), ты сбил с правильного пути своего родного брата, и теперь мне придется краснеть перед соседями, объясняя истинные причины размолвки между Дуди и Аггаззой… — женщина отчаянно всхлипнула, — вот что я скажу тете Иге из Дальнего Угла?!!
— Скажи, что мальчики настолько повзрослели, что рискнули думать своей головой, — мрачно посоветовал я. — Причем настолько, что жаждут прокладывать свой путь, а не брести по чужим тропам, каждый раз оглядываясь на родню и соседей.
Я понимал, что говорю что-то не то… То есть говорю я правильно… но надо знать, кому говорить подобное! Правда, было уже поздно — меня понесло.
— Передай родственникам, что тролль в любом месте останется троллем, а не куском тряпки, которую можно перекладывать, перешивать или прятать по своему усмотрению и которая даже не пикнет при этом. Теперь по поводу вчерашнего… Мы с Дуди и тем эльфом должны были изобразить полную пьянь, дабы усыпить внимание врага, и нам это удалось.
— Да, это было здорово! — осклабился братец. — Такая смешная игра: пить воду с соком и делать вид, что ты пьешь вино с пивом! Лукка, как-нибудь еще поиграем в пьяниц?
— Почему не сказали тебе? — продолжал я, понимая, что добром моя речь сегодня не кончится. — Потому что тогда об этом знали бы все вокруг, а значит, и те, кому об этом знать и не требовалось. Я сам вызвался полежать вместо Яры, я помог своим друзьям и… — тут у меня язык перестал шевелиться, и слова кончились. Я замолчал, исподлобья глядя на троллину.
— Мама, пожалуйста, перестань думать за нас и устраивать наши судьбы поперек нашим желаниям, мы с Дуди уже давно выросли и… и… — здесь я опять замолчал, понимая, чем все это сейчас закончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— … снабжал информацией и вообще, на чью поддержку он надеялся, — непонятно, — закончил Айдо.
— Так что, нет способа допросить его? — нарушил наступившую тишину Измони.
— Лично я не смогу вернуть его в прежнее состояние, — отвернулась настоятельница, — силы уже не те.
— А если?.. — кивнул бор-От куда-то за окно.
— Пробуйте, если хотите, но я не сторонница так называемых чудотворцев из глубинки, — вернулась к созерцанию мелькающих четок мать Элизабет.
— Вы о чем, господа? — оживился де Бонтон. — Если есть хоть какой-то шанс…
— Недалеко от Южного моста живет один старик. Ведун. Имя — Калина. Кстати, Лукка, в свое время он учил колдовским премудростям Скорпо.
— Серьезно? — в свою очередь опешил я. Как же тесен мир! Даже не смешно…
— Эгей, а сколько же тогда лет этому дедушке? Или он не человек? Эльф или гном?
— Человек… И лет ему много… Но разговор сейчас не об этом. Вот он может покопаться в голове нашего приятеля и ответить за него на все вопросы. Излечить сразу не излечит, но хоть что-то, как говорится.
— Южный мост? — начал размышлять вслух Измони, — Граница с Бревтоном, территория, контролируемая графом Алассией.
— Беру все на себя, — вышел вперед Куп, — мне требуется двадцать хороших всадников и столько же человек для прикрытия.
— Возьмешь с собой Ильд-Ми, он эти места неплохо знает.
— Договорились, значит, завтра на рассвете. Вы одобряете наш план, ваше величество?
— Конечно. Через сколько дней вы вернетесь?
— К вечеру будем там, про запас полдня, обратно… Послезавтра к ужину ждите.
— Что-то ты чересчур шустро все рассчитал, друг, — не выдержал я, — то мы плелись по тем местам целую неделю, а то ты как на орлиных крыльях все собираешься успеть.
— Лукка, друг мой, тогда мы играли роль живца, а потому особо не торопились. А в этот раз мы, так сказать, рысью… туда и обратно.
— Измони, выделите все необходимое. Далее, моего… брата… перевести из камеры в малую опочивальню. Не дело отпрыску королевского рода, пусть даже и внебрачному, валяться среди крыс, как последнему вору. Можете отдыхать, господа…
Устало переступая копытами, конь Алассии вступил во двор родового замка де Сусов. Первое, что бросилось в красные от пыли и бессонницы глаза графа, была карета Никсдора.
— Вашу милость герцог дожидается, — принял вожжи мальчишка слуга.
— Давно?.. — Алассия на еле гнущихся ногах ступил на землю.
— Со вчерашнего обеда. Пьяный приехал и сейчас гулять продолжает.
До де Суса не сразу дошли слова мальчишки.
«Пьян? Продолжает пить? Что-то новое! Герцог никогда не злоупотреблял!» Усталость как рукой сняло. Граф направился в гостиную. Попадающиеся навстречу слуги торопливо отходили в сторону, уступая дорогу своему господину.
«Какие-то они все напуганные, — отметил про себя Ловар де Сус, — или герцог их всех запугал, или… новости действительно плохи».
— А, Алассия! — В окружении бутылок и пустых блюд Росорд прямо с ногами возлежал на старинном семейном диване, принадлежавшем еще прапрапрадеду хозяина замка. — Как прогулялись? Много ли воинов осталось в живых? Да ладно, граф, не бери в голову, бери в мешок — легче выкинуть. Лучше вон налей да выпей, сам-то ведь жив!
— И как это все понимать? — оглядевшись, опустился в кресло де Сус, и в самом деле наливая себе вина.
— А что тут понимать, — залпом выпил свою порцию Никсдор. — Скажи лучше, каково себя чувствовать в дураках, а?
— То есть?..
— Что «то есть»? Нас с тобой, мой дорогой, обвели вокруг пальца, как… не знаю кого. И мало того, что просто надули, так еще и подставили! Ты же, когда про «послов» и охоту на них узнал, не удержался, поучаствовать решил? Одной стрелой двух куропаток сбить возжелал?! — Герцог расхохотался.
Внутри у Алассии похолодело. До него начало понемногу доходить.
— Вот скажи, откуда опальная девка может знать все до мельчайших подробностей? А я скажу… вот скажу и все! Она же воспитывалась вместе с Винеттой в этом проклятом монастыре! — Драгоценный бокал раскололся в руке герцога. — Только ее родители забрали, а принцессе пришлось в ожидании оплаты за содержание торчать там еще два года.
— Откуда известно? — Де Сус, отставив пустой бокал, взял початую бутылку вина и, сорвав с нее пробку, приложился к горлышку.
— Сестра в гости приезжала, она и просветила, — герцог прикрыл рукой глаза, — а потом маркиза пообещала приехать и не приехала. А мой человек весточку прислал, что ее видели при дворе. Под ручку с Винеттой ходят, театр смотрят, обедают вместе… все такое… Просто лучшие подруги, понимаешь! А я, старый дурак, торт пропитать велел… свечи зажечь… постели обогреть… — Никсдор, продолжая шептать, всхлипывал в пьяном бреду.
«Надо отдать должное Винетте — все было продумано едва ли не до мельчайших деталей. — Де Сусу вдруг захотелось напиться самому, — Зная мой характер, она была просто уверена, что я не удержусь и тоже начну охоту. Если бы удача не улыбнулась эльфу и бор-Оту, то она могла улыбнуться мне. Хотя такого финала даже она не могла предположить — сын Гиера ни за что не упустит своего шанса уничтожить лучших и самых преданных людей самозванки».
Улыбнувшись, Алассия в три глотка допил бутылку и закрыл глаза. Усталость и вино брали свое…
Стоя на балконе рядом с королевой, он провожал взглядом быстро удаляющийся отряд.
«Как неудачно все сложилось… Признайтесь, сударь, вы проиграли. И единственное, о чем вам необходимо сейчас думать, так это о своей жизни. Да, вы не стали властителем этого королевства и не разбогатели ни на монетку, но сейчас на карту поставлено намного больше, чем власть и деньги. Мастер, ведун!.. Кто бы мог подумать! А ведь если он и вправду сможет оживить Регарда, то тогда… — он поежился, — Что ж, у меня есть в запасе ночь. Малые покои? Что ж… уж кому, как не мне, знать расположение всех комнат во дворце… и всех тайных переходов».
В голове рождался план, и в первых лучах восходящего солнца он увидел, как в небе черный коршун догонял выбившегося из сил голубя.
«Это знак. Хороший знак».
— Сударыня, вы обещали, — улучив момент, сухо напомнил Айдо, оставшись один на один с матерью Элизабет.
— Я все помню, мастер, — кивнула монахиня, — и обещание сдержу. Но только не сейчас.
— Почему? Что вам мешает?
— Стены, сын мой, стены… — Настоятельница, воровато оглянувшись, шепнула на ухо старому воину: — Здесь столько ушей! А когда все будет кончено, все и станет известно. Скажу одно, ваша королева богата. — И, видя непонимающее лицо Айдо, добавила: — Несметно богата. И именно из-за этого и разразился весь этот сыр-бор. Потерпите немного… тут осталось-то! — Она кивнула на окно.
На Вильсхолл опускался вечер.
— Дети, дети, как вы себя ведете?!! — надрывалась мамуля, пытаясь вырвать бочонок из моих рук.
— Мамаша, все нормально! — Асама-Заика пододвинул кружку. — Пацаны гуляют, победа у нас нынче… с поминами. Ну, за упокой души братьев моих!
— Дело, ик, святое, ик… — вращая головой, кивнул Дуди, — чтоб им там, ик, всем, ик… — тролль затряс рукой, словно собираясь гвоздь забить, — сладко… мягко… и воще!
— Будем! — согласился эльф, опрокидывая в себя кружку и следом поднося другую.
— Боги! Куда вы смотрите! — чуть ли не рыдая, опустилась рядом мамуля, глядя, с какой быстротой уменьшается вино на столе.
— Ну… они смотрят… — Заика задрал голову к потолку, — а кто куда! Дела у них, мамаша, вот и пялятся не на нас.
— Что, молодежь гуляет? — вошел в комнату бор-От.
— Господин Айдо, ну хоть вы подействуйте на них! Совсем без материнского присмотра разболтались. Я все понимаю, кушать-пить хотелось, друзей помянуть надо, победу отпраздновать тоже, так пейте же в меру, кобельи сыны! Не больше трех бутыль на рыло! А они что делают? Уже третий бочонок добивают!
— На рыло?
— Угу… — состроила несчастное лицо мамуля.
— Так, Лукка, Дуди, Заика, прекратить!
— Дядя Айдо… счас допьем и уйдем, — поднялся было на ноги братец, но, не удержавшись, рухнул на пол, уволакивая за собой скатерть и все, что на ней было. Последним поверх осколков разбившейся посуды улегся полупустой бочонок. Мамуля в мгновение ока ухватила источник наслаждений и, шустро перебирая ножками, помчалась к двери, чуть не сбив укоризненно качающего головой главного местного вояку.
— О, Моня! — кое-как поднялся я, опираясь на хлипкий стол. — У нас сегодня праздник, заходи!
Стол почему-то не выдержал.
Летние ночи в королевском дворце славились своей духотой.
Пробравшийся сквозь щели запертых окон сквозняк приятно обдувал лицо. Если немного повернуть голову, то прохлада коснется запотевшей шеи и груди. Но увы… это бесполезно. Двигаться невозможно, и в полной темноте не видно ни зги. Кажется, что вот так и кончится твоя жизнь — в жуткой душной темноте, на чужой постели, с молитвами, обращенными к Небу, чтобы стражники догадались влить в пересохшее горло малую толику спасительной влаги.
Спать не хочется, да и какой там сон! По неподвижному телу ползает мелкая тварь, ища, где лучше прокусить кожу, чтобы добраться до крови.
Чуть слышный шорох камня о камень, и в комнату входят. Нет, это не стражники. Обычно они входят через дверь, а не через потайные ходы дворца. Человек осторожно подкрадывается к кровати.
— Регард… ты меня слышишь? — шепчет он, наклонившись надо мной.
Я не отвечаю.
— Мне очень жаль, Регард. — Судя по звуку, он достал нож. — Надеюсь, ты простишь меня.
Мысленно представив, как он замахивается, я не выдерживаю и резко перехватываю летящую к моему горлу руку.
— Чтоб тебя! — орет убийца, стараясь вывернуться из моих объятий.
Распахиваются двери, и стражники вносят в королевские покои факелы. Следом за «золотыми» входят Винетта, Айдо, Куп и кто-то еще.
— Добрый вечер, господин де Бонтон. Лукка, сильно не калечь мужика, — прервал всеобщее молчание Куп, — он еще говорить должен.
Вытряхнув из чужой лапы длинный кривой нож, я выворачиваю гаду руку аж до самого затылка. Он верещит, но уже не брыкается, просто шипит, как придавленная камнем змея.
— В подвал… Разговаривать будем утром.
Приказ королевы мгновенно исполняется.
Не скрывая радости, я разминаю затекшие от неподвижности ноги. Лично я доволен! План Айдо удался, и все прошло как нельзя лучше! Только вот не вижу я ответной радости в глазах моих друзей. Словно на похоронах они.
Утро началось с мамули… в смысле с разборов вчерашнего… то есть с ругани…
— Нет, вы это видели?!! — размахивая руками, матушка носилась вокруг меня с братцем. — Это они вчера делали вид, что пьяны, как последние гоблины! Вы кого хотели обмануть? Нет… не так… вы кого обманули?!! Вы мать свою обманули!
— Но ведь так надо было… — попробовал я защититься, — для общего блага, так сказать…
— Ни одно общее благо не стоит здоровья моих детей и тем более доверия и понимания, которое случается между отцами и дедами.
— Детьми, ты хотела сказать? — подал я голос, но троллина только рукой махнула.
— Я всегда говорила, что тот образ жизни, который выбрал ты, Лукка, не приведет тебя ни к чему хорошему! Мало того что ты связался с людьми (и даже попытался взять одну из них себе в жены!), ты сбил с правильного пути своего родного брата, и теперь мне придется краснеть перед соседями, объясняя истинные причины размолвки между Дуди и Аггаззой… — женщина отчаянно всхлипнула, — вот что я скажу тете Иге из Дальнего Угла?!!
— Скажи, что мальчики настолько повзрослели, что рискнули думать своей головой, — мрачно посоветовал я. — Причем настолько, что жаждут прокладывать свой путь, а не брести по чужим тропам, каждый раз оглядываясь на родню и соседей.
Я понимал, что говорю что-то не то… То есть говорю я правильно… но надо знать, кому говорить подобное! Правда, было уже поздно — меня понесло.
— Передай родственникам, что тролль в любом месте останется троллем, а не куском тряпки, которую можно перекладывать, перешивать или прятать по своему усмотрению и которая даже не пикнет при этом. Теперь по поводу вчерашнего… Мы с Дуди и тем эльфом должны были изобразить полную пьянь, дабы усыпить внимание врага, и нам это удалось.
— Да, это было здорово! — осклабился братец. — Такая смешная игра: пить воду с соком и делать вид, что ты пьешь вино с пивом! Лукка, как-нибудь еще поиграем в пьяниц?
— Почему не сказали тебе? — продолжал я, понимая, что добром моя речь сегодня не кончится. — Потому что тогда об этом знали бы все вокруг, а значит, и те, кому об этом знать и не требовалось. Я сам вызвался полежать вместо Яры, я помог своим друзьям и… — тут у меня язык перестал шевелиться, и слова кончились. Я замолчал, исподлобья глядя на троллину.
— Мама, пожалуйста, перестань думать за нас и устраивать наши судьбы поперек нашим желаниям, мы с Дуди уже давно выросли и… и… — здесь я опять замолчал, понимая, чем все это сейчас закончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41