– Послушай, приятель, у меня кое-что припрятано – немного наркотиков, кое-какие документы. Может быть, мы все-таки договоримся, а? Если ты передашь меня полицейским, они сожгут мне мозг и я больше не смогу работать с терминалом. Ты ведь тоже живешь здесь – как бы тебе понравилось, если бы у тебя забрали ключ?
– На кого ты работаешь?
– Сам на себя.
Брэндстеттер сузил половину куба, где находился нарушитель, превратил ее в подобие гроба и сжал хэкера в узком пространстве.
– Ну хорошо, хорошо, ради Бога! Я получил задание и некоторые коды от парня из «Мегатренда», да и обещали-то мне крохи, поверь.
Брэндстеттер расширил стены куба, на мгновение перенес свое физическое тело в материальный мир, закодировав полученную информацию в чипах терминала. Он почувствовал в киберсебе мощный поток энергии, хлынувший из терминала. Брэндстеттер улыбнулся, вытянул указательный палец и поднял большой, изобразив нечто вроде пистолета, и произнес:
– Бах!
Рубиновый луч вырвался из кончика указательного пальца и отбросил молодого хэкера сквозь стену куба. Где-то в материальном мире парень проснется с ужасающей головной болью, а узлы его рабочего терминала будут полностью сожжены.
Стены куба, окружающие Брэндстеттера, исчезли, и он помчался по линии сетки прямо к личной матрице, соединенной с матрицей Нагамучи, собираясь отпраздновать успех перед тем, как вернуться в материальный мир.
7
– Эй, Мик, капитан просил передать, что хочет видеть тебя, как только ты соизволишь явиться на службу. Кроме того, бормотал что-то о намерении совершить противоестественный сексуальный акт с твоим автоответчиком. Трэвен поднял руку, давая понять, что слышал, и пошел дальше через центральную комнату полицейского участка. Дюжина столов с устаревшими компьютерами американской фирмы Ай-Би-Эм на них загромождала квадратное помещение, превращая его в нечто похожее на лабиринт. Пробираясь к лаборатории Зензо, он помахал рукой, приветствуя знакомых детективов, и остановился лишь на мгновение, чтобы налить себе чашку кофе из кофеварки, конфискованной Хэкли во время налета на притон, торговавший наркотиками. Само собой разумеется, Хэкли по чистой случайности забыл включить кофеварку в список конфискованных вещей. Ему показалось, что все идет как обычно – тихо и спокойно. Детективы вели свои расследования, разрабатывались различные версии: замкнутые в свои маленькие миры, они или собирались группами у одного стола, или, взгромоздив ноги на соседний, беседовали с осведомителями. Трэвен решил, прежде чем идти на ковер к капитану Кайли, узнать у Зензо, сумел ли тот извлечь какую-нибудь информацию из кристалла памяти, захваченного вчера вечером его группой вместе с головой курьера.
Он прошел через электростатический занавес, отделяющий секцию компьютерного анализа от комнаты детективов, и увидел Зензо. Техник подключился к терминалу, и его пальцы так и летали по клавиатуре. Сев за стол позади Зензо, Трэвен смотрел на монитор и пытался понять, что означают сумасшедшие цвета, мелькающие на экране компьютера. Они словно плясали в безумном танце, резко контрастируя со стерильной белизной стен секции компьютерного анализа.
Зензо был молодым парнем, худым как щепка, с густой шапкой черных волос, в белом лабораторном халате с эмблемой футбольной команды «Далласские ковбои» на груди. Инвалидная коляска, в которой он сидел, была оборудована кибернетическим управлением, спроектированным им самим после того, как он понял, что ему суждено провести в ней всю жизнь.
Трэвен пил кофе, жалея о том, что не зашел в угловой магазин «7-11» и не выпил там хорошего кофе.
Внезапно экран монитора погас, и коляска развернулась с механическим жужжанием сервомоторов. Зензо протянул руки к вискам, отключил троды, тут же исчезнувшие внутри терминала, и произнес:
– Попробую догадаться, почему ты почтил нас своим присутствием.
– Это не так уж и трудно, – улыбнулся Трэвен. – У меня всего одно дело, но не терпящее отлагательства.
– Что верно, то верно. – Зензо развернул кресло мысленным усилием и направил его к кофеварке, установленной в углу. – Хочешь кофе?
Трэвен выплеснул из чашки остатки и протянул ее Зензо.
– Колумбийский, мой друг. Пей и радуйся. Не вся продукция этой страны предназначена для того, чтобы ее вдыхали или вводили под кожу в виде инъекций.
– Однако стоимость примерно такая же.
– К сожалению. – Зензо повернулся к монитору и поправил очки. – И тоже к сожалению, мне не удалось преодолеть барьер защиты, окружающий ядро кристалла памяти. Его система самоуничтожения может включиться при малейшей ошибке и стереть всю содержащуюся в нем информацию. Тогда извлечение данных потеряет смысл.
– Значит, ты не сможешь добраться до информации, хранящейся в чипе?
– Нет, я просто предупреждаю, что для этого потребуется время.
– Но информацию можно будет затем использовать в качестве доказательства?
– Да, после того как я закончу работу. Я ведь еще не сдался. Система кодирования в чипе очень тонкая. Тот, кто разрабатывал операцию, не жалел денег на обеспечение безопасности.
– Операция проводилась под охраной яков – правда, безуспешной.
– Знаю. Да и принятые меры безопасности носят японский отпечаток. – Зензо отпил кофе. – Хочешь знать мое личное мнение? Мне кажется, ты натолкнулся на дело, успешное расследование которого отзовется эхом во многих странах.
– Должно быть, Донни Куортерс пробился в высшую лигу только для того, чтобы рухнуть самому и потянуть за собой других, – заметил Трэвен.
– Можешь не сомневаться – он принял меры, чтобы прикрыть свой зад. Хочу предостеречь – среди клиентов банка данных «Дата Мэйн» ходят слухи, что за твою голову обещано крупное вознаграждение, приятель.
– От Куортерса?
– Не знаю. Не сумел добраться до источника слухов. Поручил Гейблсу выяснить. Я решил, что ты все равно захочешь довести расследование до конца и не станешь беспокоиться о такой мелочи, как твоя голова.
– Ты поступил правильно.
– Мик, нельзя быть полицейским двадцать четыре часа в сутки, – покачал головой Зензо. – Готов побиться об заклад, что в решающий момент мало кто придет тебе на помощь – пальцев на одной руке хватит, чтобы их сосчитать.
– Зато ты будешь в их числе, – улыбнулся Трэвен. – Только потому, что я у тебя в долгу.
– Если бы я поверил, – покачал головой Трэвен, – то не пил бы сейчас твой кофе.
Из динамика системы внутренней связи донесся пронзительный, разрывающий барабанные перепонки звонок, и, когда он стих, послышался раздраженный голос капитана Кайли:
– Трэвен, отправляйся ко мне в кабинет. Немедленно. – Резкий щелчок выключенного микрофона подчеркнул властность приказа.
– Придется идти. – Трэвен встал. – Повелитель требует к себе.
– Передавай ему привет. – Зензо вставил троды в гнезда на висках.
– Смеешься? Кайли ненавидит тебя с того самого момента, когда по твоей инициативе дело Дечэнси повернулось на сто восемьдесят градусов, что нанесло ощутимый ущерб его профессиональной гордости.
– Насколько я припоминаю, это произошло при твоем участии.
– Верно, но меня он ненавидел и раньше. А вот ты попал в его «черный список» из-за дела Дечэнси. – Трэвен остановился у кофеварки, чтобы еще раз наполнить чашку. – Если получишь информацию из чипа, сообщи мне немедленно, ладно?
Зензо кивнул, уже держа пальцы над клавиатурой, паря в киберпространстве.
Мысль о том, что можно передвигаться в нереальном, воображаемом мире логических построений, созданных компьютерами, вызывала беспокойство у Трэвена. Микрокристаллы связи, инфракрасное зрение и все остальное, вживляемое в тело человека или созданное с помощью генной инженерии, делало человека могущественнее, а вот киберпространство превращало человеческое тело в пустую оболочку. Трэвен видел слишком много зомби и программистов-неудачников, сгоревших внутри киберпространства и оставивших в материальном мире лишь то, что можно использовать при пересадке органов другим людям.

***
Ковальски находился в комнате детективов. Его рубашка выглядела мятой, а ремни кобуры, висящей под мышкой, потемнели от пота.
– Садись, – скомандовал он молодой женщине в наручниках, показывая на стул.
– Да плевать мне на тебя, коп, – ответила женщина, выдергивая локоть из сжимающей ее руки полицейского. Наручники с металлическим звоном упали на пол, в следующее мгновение из-под ногтей выдвинулись острые лезвия бритв, и пальцы женщины устремились к лицу огромного детектива.
Ковальски успел отклонить голову в сторону, пальцы со смертоносными лезвиями скользнули мимо, и он нанес несильный, но точный удар по подбородку проститутки.
Ковальски опустился в кресло за своим столом и пробурчал:
– Усадите на стул эту суку.
Затем он пошарил в выдвижном ящике, достал банку жевательного табака и сунул щедрую порцию за нижнюю губу.
Два других детектива подняли женщину, надели наручники, подключили к нашейному гнезду нейронный трод, нейтрализующий механизм выдвижения острых лезвий из-под ногтей, чтобы она не смогла снова отомкнуть замок наручников, и вернулись к своей работе.
– Тебе следовало проверить, нет ли у нее бритв под ногтями, – бросил Трэвен, направляясь к кабинету капитана. – Продолжай так и дальше, и тебе когда-нибудь вручат на блюде твою собственную физиономию.
Ковальски смущенно улыбнулся и сделал непристойный жест пальцем.
Трэвен остановился перед дверью с надписью золотыми буквами на матовом стекле «Капитан детективов» и постучал.
– Войдите, – прогремел глубокий бас Кайли. Трэвен положил ладонь на пластинку у входа, и дверь с шуршанием отодвинулась в сторону. После того как он вошел, дверь автоматически закрылась.
Лео Кайли стоял за своим письменным столом – высокий чернокожий мужчина в слаксах и белой рубашке с галстуком. Серебристый венчик седых волос – все, что осталось от когда-то густой африканской шевелюры, – создавал впечатление ореола вокруг его головы, на макушке которой красовалась огромная лысина, отсвечивающая под лампами дневного света. Он сердито посмотрел на кипы бумаг, загромождающие стол, затем перевел взгляд на Трэвена.
– Вы хотели видеть меня?
– Вот уже почти два часа. – Кайли отодвинул бумажные завалы в сторону, нашел кнопку дистанционного управления и нажал на нее, включив экран единственной стены, свободной от фотографий разыскиваемых преступников и объявлений об их розыске. – Какой смысл, черт возьми, иметь автоответчик, если ты никогда не откликаешься на звонки?
– Не хочу выслушивать уговоры торговцев алюминиевыми жалюзями, чистильщиков ковров или беседовать с представителями секты «Свидетели Иеговы».
– Снимай плащ и садись. Нам нужно поговорить. Трэвен снял плащ, положил его на соседнее кресло, отстегнул СИГ/Зауэр с кобурой от ремня и сел на стул, держа пистолет на коленях.
– Вчера ты провел очень рискованную операцию, – заметил Кайли.
– Не вижу в ней ничего рискованного. Кайли насмешливо улыбнулся:
– Ты никогда не замечаешь опасности, парень. На улице ты превращаешься в настоящего маньяка. Лично мне кажется, что лучше всего отобрать у тебя полицейский значок, сунуть в руку золотые часы за безупречную службу и отправить на покой. Меня изумляет, каким образом тебе удается убеждать своих людей следовать за тобой и преодолевать все препятствия, возникающие на пути. За исключением Ковальски, разумеется. Он чувствует себя в опасной ситуации как рыба в воде, ему это нравится даже больше, чем тебе.
Сдерживая закипающую ярость, Трэвен произнес:
– Вы хотите сказать мне что-то или мы собираемся сидеть вот так и беседовать о погоде?
– А еще мне не нравится ваше поведение, мистер. – Глаза Кайли выпучились, и на белках стала отчетливо видна паутинка кровеносных сосудов.
– Операция прошла успешно. Когда Зензо расшифрует основную память чипа, у нас будет достаточно доказательств, чтобы повесить Донни Куортерса и того, кто руководит действиями яков.
– Это всего лишь твое предположение. Кроме того, лаборатория компьютерного анализа, возможно, и не сумеет расшифровать кристалл памяти, не нарушив содержащейся в нем информации.
Трэвен с трудом удержался от резкого ответа.
– Сейчас ты попал на горячую сковородку, а ведь на ней можно и поджариться. – Кайли вздохнул. – Можешь верить, можешь нет, но мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности. – Он обошел вокруг стола, едва заметно хромая, когда ступал на бионический протез, вот уже девять лет заменяющий ему левую ногу.
– Давайте приступим к делу, капитан, а?
Кайли сел на край стола и посмотрел на Трэвена ледяным взглядом.
– Завтра, с девяти утра, ты на неопределенное пока время переводишься в отдел по расследованию убийств.
Трэвен встал и пристегнул к поясу кобуру с пистолетом.
– Об этом не может быть и речи.
– А вашего согласия и не спрашивают, мистер, – рявкнул Кайли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54