Обеими руками он взялся за его мантию, и Сонеа услышала резкий звук разрываемой ткани.
— Я изгоняю тебя, Аккарин. Пусть ноги твоей не будет на моей земле.
В ответ на ритуальную фразу Аккарин промолчал. Распорядитель повернулся к Сонеа. На секунду встретившись с девушкой взглядом, он быстро отвел глаза и взялся за ее рукав.
— Я изгоняю тебя, Сонеа. Пусть ноги твоей не будет на мо земле.
Резко повернувшись, он направился прочь. Сонеа скосила глаза на надорванный шов рукава. Такая маленькая прореха и такая безвозвратная потеря!
Верховные Маги начали спускаться к ним, чтобы продолжить ритуал изгнания. Балкан подошел к Аккарину. Пока он произносил ритуальные слова и надрывал черную мантию, остальные стояли чуть одаль, ожидая своей очереди. Лица их были растерянными.
Во время ритуала Сонеа заставила себя смотреть прямо в глаза Балкану, Саррину и Винаре. Она надеялась, что на этом все закончится, но остальные маги тоже поднялись с мест и выстроить в очередь. Сонеа с ужасом поняла, что все до единого примут участие в церемонии изгнания. Все, кого она знала и любила.
Она задрожала. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы удержать подступившие к глазам слезы и не разреветься на виду у всей Гильдии. Сжав губы, она сносила осуждающие и разочарованные взгляды ее бывших учителей. Леди Тиа чуть слышно пробормотала формулу изгнания и тут же заторопилась прочь, лорд Йикмо долго смотрел ей в глаза, словно не решаясь задать какой-то вопрос, затем печально покачал головой и, так ничего и не сказав, отошел.
Наконец остались только двое магов. Сонеа больно прикусила губу.
Ротан и Дэннил.
Дрожа от гнева, ее бывший наставник приблизился к Аккарину. Губы Аккарина шевельнулись, но Сонеа не расслышала слов. Огонь в глазах Ротана потух, он пробормотал что-то в ответ, и Аккарин кивнул. Нахмурившись, Ротан резко разорвал мантию Аккарина и произнес формулу изгнания. Затем, потупив глаза, он шагнул к Сонеа.
Горло девушки сжалось от жалости и отчаяния. Ротан выглядел измученным и несчастным стариком. Он поднял на нее поблекшие голубые глаза, полные слез.
— Зачем, Сонеа? — хрипло прошептал он.
Почувствовав, что сейчас расплачется, Сонеа крепко закрыла глаза. Никаких слез, никто не должен видеть, как она плачет.
— Его посылают на верную смерть.
— А ты?
— Где один погибнет, двое могут выжить. Гильдия скоро узнает правду. Тогда мы вернемся.
Ротан крепко обнял свою воспитанницу:
— Будь осторожна, Сонеа.
— Обязательно, Ротан.
Ротан шагнул назад, не дотронувшись до ее одежд и проигнорировав ритуальную фразу. Слезы градом покатились по щекам девушки.
— Сонеа.
Она заставила себя посмотреть на Дэннила.
— Так, значит, сачаканцы?
Боясь, что голос изменит ей, Сонеа лишь кивнула в ответ.
— Мы займемся этим делом. — Ласково потрепав ее по плечу, Дэннил присоединился к Ротану. Вдвоем они медленно отошли от изгнанников.
Воины, окружавшие ее и Аккарина, тоже совершили ритуал. Маги вновь построились в две шеренги, готовясь покинуть зал. Сонеа с облегчением поняла, что ученики не будут принимать участия в церемонии. Только Реджина ей сейчас не хватало!
В сопровождении эскорта Воинов Сонеа и Аккарин вышли на крыльцо. Конюхи уже держали под уздцы лошадей. Подойдя. Аккарин легко вскочил на одну из них, Сонеа неуверенно остановилась перед второй.
— Ты сожалеешь о своем решении? — раздался голос за плечом Сонеа. Лорд Оузен стоял позади, держа в руках поводья своего коня.
— Нет, — покачала головой Сонеа. — Просто… я никогда раньше не ездила верхом.
Взглянув на валившую из дверей Гилдхолла толпу магов, Оузен ловко повернул коня так, что укрыть Сонеа от любопытных взглядов.
— Положи руку на седло, а потом поставь левую ногу в стремя, — сказал Оузен, удерживая ее лошадь. Следуя его указаниям девушке удалось сесть в седло.
— Не волнуйся, — сказал он успокаивающе. — Твоя лошадь сама найдет дорогу, следуя за другими.
— Благодарю вас, лорд Оузен.
Оузен, казалось, хотел сказать что-то еще, но только кивнул и вскочил на своего коня.
С высоты седла Сонеа видела, как вокруг Университета собирается толпа людей. Верховные Маги стояли на крыльце, все, роме лорда Балкана, который возглавлял сопровождающий изгнанников эскорт. Сонеа поискала взглядом Короля, но того было невидно. Выбравшийся из толпы Лорлен подошел к Аккарину:
— Надеюсь, мы не ошиблись, дав тебе этот шанс, Аккарин.
— Я тоже надеюсь, что вы не ошиблись, друг мой, — мягко сказал Аккарин. — Боюсь только, вас ждут худшие испытания, чем меня.
Криво улыбнувшись, Лорлен отошел к Верховным Магам и подал Балкану знак. Воин пришпорил лошадь, и вся процессия пришла в движение. Сонеа покрепче вцепилась в луку седла. Аккарин смотрел прямо перед собой, и девушке никак не удавалось поймать его взгляд. Выехав за Ворота, она осторожно обернулась на величественное здание Университета. Тоска и сожаление нахлынули на Сонеа, но она изо всех сил старалась отогнать мрачные мысли.
«Я и не понимала, что это — мой дом, — подумала она с горечью. — Вернусь ли я сюда? Увижу ли его снова?» «Или, вернувшись, я увижу одни развалины?» — внезапно пронеслось в ее голове.
Глава 19. ПУТЬ В ИЗГНАНИЕ
Пошевелившись в седле, Сонеа попыталась хоть немного расслабиться. Каждый вечер она исцеляла себя, но помогало это мало — На следующий день натруженные мышцы болели хуже прежнего Лорд Оузен посоветовал ей не использовать целительную силу, уверяя, что тогда она быстро привыкнет к седлу, но Сонеа не видела смысла мучиться, раз уж ей все равно скоро придется спешиться.
Накануне вечером на горизонте показалась узкая полоска гор, а сегодня глаз уже различал их заснеженные вершины и поросшие лесом склоны. На первый взгляд горы казались неприступными, но, тщательно приглядевшись, можно было различить тонкую ниточку дороги. Там впереди лежал Форт, а за ним — Сачака.
Сонеа зачарованно наблюдала за постепенной сменой пейзажей. Путешествие было для нее новым опытом, и, если бы не обстоятельства пути, она бы получила от него истинное удовольствие. Поначалу дорога шла по полям, где трудились крестьяне. Эскорт обгонял телеги, запряженные тяжелыми горанами. Время от времени им попадались деревушки, куда лорд Балкан посылал людей за провиантом. Каждый полдень в очередной деревушке их поджидал маг и несколько крестьян с новыми лошадьми. Смена лошадей позволяла ехать по ночам.
Маги из эскорта постоянно пополняли силы за счет целительной энергии. Сонеа спросила Лорда Оузена, почему они не исцеляют и лошадей тоже? Оузен объяснил ей, что люди устают не столько от физической нагрузки, сколько от умственного напряжения, а на животных недостаток сна сказывается меньше.
Пока что Сонеа чувствовала себя неплохо. Первую ночь ехали при свете звезд и луны, и ей даже удалось вздремнуть в седле, на следующий вечер небо затянулось облаками, и путь продолжили при свете магических шаров.
«Где-то застанет нас третья ночь? — подумала Сонеа. — Может, уже за пределами Киралии?»
— Стоп!
Мерный стук копыт затих. Сонеа оказалась рядом с Аккарином. «Может быть, он наконец-то соизволит заговорить со иной», — с надеждой подумала она. От самого Имардина Аккарин не произнес ни слова.
Оглядевшись, Сонеа поняла, что они на развилке: главная дорога вела в горы, а правая, куда менее езженная, уводила к деревеньке, примостившейся на берегу реки. Лорд Балкан передал одному из Воинов деньги на покупку припасов.
— Лорд Балкан, — произнес Аккарин. Воины вздрогнули от неожиданности.
— Да? — Балкан настороженно взглянул на Аккарина.
— В этой одежде нас сразу узнают в Сачаке. Вы разрешите нам переодеться?
Кивнув, Балкан обратился к Воину:
— Купи еще и одежду. Что-нибудь простое, деревенское.
Окинув Аккарина и Сонеа оценивающим взглядом, Воин пришпорил коня и поскакал к деревне. Сердце Сонеа сжалось — неужели они уже подъезжают к перевалу и границе?
Всю дорогу Сонеа в душе надеялась услышать мысленное обращение Лорлена, призывающее их вернуться в Гильдию, но знала, что надежды напрасны. Их отъезд из Имардина яснее ясного показал, что теперь они изгнанники. Балкан выбрал извилистый путь, пролегающий через весь город. На каждом большом перекрестке они останавливались, и Балкан оглашал состав преступления и приговор. Аккарин тогда потемнел от гнева, назвал магов идиотами, и с тех пор отказывался отвечать на вопрос Балкана, да и вообще не произнес больше ни слова.
Процессия собрала толпу, и у Северных Ворот изгнанников ожидали жители трущоб с камнями и палками. Сонеа почувствовала себя преданной, но это горькое чувство быстро прошло. Эти люди ненавидели всех магов без исключения и просто воспользовались случаем излить свои чувства, не опасаясь наказания.
Во время путешествия Воины не спускали с нее глаз, а лорд Оузен все время держался рядом. Он часто заговаривал с ней объясняя, как обращаться с лошадью и рассказывая про окружающую местность. Несколько раз он намекал, что еще не поздно передумать — Гильдия может позволить ей вернуться. Сонеа холодно игнорировала эти намеки, но страх, усталость и молчание Аккарина постепенно подтачивали ее решимость.
Робкие попытки заговорить с Аккарином не имели успеха: он смотрел прямо перед собой, делая вид, что не слышит. Периодически искоса поглядывая на него, Сонеа заметила, что Аккарин, бывало, подолгу наблюдает за ней, но стоило девушке повернуться, как он тут же отводил глаза. Это и раздражало Сонеа, и повергало в глубокое недоумение.
Усмехнувшись, Сонеа покачала головой. Как долго она избегала этих пронзительных взглядов, а теперь, кажется, ей их не хватает!
Аккарин давал понять, что не хочет ее видеть. Видать, надеялся, что она струсит и удерет обратно в Гильдию. Иногда Сонеа казалось, что Аккарин винит ее в том, что его тайна раскрыта. Если б не книги в ее комнате, Балкан не стал бы ломиться в запертое подземелье.
Возможно, наставник считает ее досадной помехой, но тогда он не прав. Если он будет один, он скоро ослабнет, а забирая Силу у нее, сможет подготовиться к схватке с Ичани.
«Мне глубоко плевать на его мнение о моей персоне, — ярости подумала Сонеа, — но хоть слово-то он может мне сказать! Пусть бы отругает — все лучше, чем это холодное молчание. Как он не понимает, что я бросила все ради него?»
Сонеа покачала головой. Да не нужна ей благодарность, Аккарин может дуться и сердиться сколько угодно. Она хочет одного — чтобы он выжил. Дело не только в том, что Аккарин единственный, кто может спасти Гильдию от Ичани! Нет, она просто не могла покинуть его после всего, что он выстрадал.
«Я заняла место Такана», — подумала Сонеа. Бывший раб последовал за Аккарином из Сачаки в Киралию и стал его верным слугой. Теперь она идет с ним в Сачаку. Что же в Аккарине вызывает такую беззаветную преданность?
Сонеа чуть не расхохоталась. «Это я-то предана Аккарину? Столько изменилось за последнее время! Мне кажется, он даже стал мне нравиться».
Внезапно ее сердце пропустило удар.
«Или не просто нравиться?»
Прикрыв глаза, Сонеа в смятении прислушалась к собственным чувствам. Какие глупости! Она бы давно заметила, если б было что-то еще. Это совсем не похоже на…
Тут ей вспомнилась ночь, когда она убила Ичани, и миг, когда после битвы Аккарин вынул соринку из ее волос. Такое странное, такое нежное прикосновение! Она почувствовала смутное волнение… и непонятную радость.
Ничего удивительного — она ведь была на волосок от гибели. Вполне естественно, что она разволновалась! Это еще не значит, что она… что она…
«Я все пойму, если просто взгляну на него». Внезапно нахлынувший страх не дал Сонеа посмотреть в сторону Аккарина. Что, если это правда? Вдруг Аккарин прочтет в ее взгляде какую-нибудь глупость? Он еще сильнее захочет оставить ее в Киралии.
Воины начали перешептываться, и Сонеа была избавлена от необходимости срочно проверять свои чувства. Подняв голову, она увидела, что из деревни возвращается недавно уехавший Воин. Подъехав, тот протянул Балкану сверток и мешок с продовольствием.
Балкан достал из свертка короткую и длинную шерстяные рубахи и две пары узких штанов.
— Подойдет? — спросил он Аккарина. Тот кивнул.
Балкан бросил Аккарину одежду. Тот соскочил с седла, Сонеа тоже с неохотой спешилась. Аккарин протянул ей штаны и длинную рубаху.
— Отвернитесь, — приказал Балкан.
Воины отвернулись, Аккарин сбросил с себя привычную мантию. Волны черного шелка упали к его ногам. Бросив бесстрастный взгляд на символ былого величия, Аккарин потянулся к застежке брюк.
Кровь ударила в лицо Сонеа, и она поспешно отвернулась, якобы рассматривая свой новый наряд. Глубоко вздохнув, она развязала кушак и быстро сбросила свою рубашку, затем торопливо натянула через голову новую. К счастью, та доходила девушке почти до колен, и Сонеа не пришлось смущаться, переодевая брюки. Скосив глаза, она увидела, что Аккарин уже одет и чересчур внимательно изучает свою уздечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Я изгоняю тебя, Аккарин. Пусть ноги твоей не будет на моей земле.
В ответ на ритуальную фразу Аккарин промолчал. Распорядитель повернулся к Сонеа. На секунду встретившись с девушкой взглядом, он быстро отвел глаза и взялся за ее рукав.
— Я изгоняю тебя, Сонеа. Пусть ноги твоей не будет на мо земле.
Резко повернувшись, он направился прочь. Сонеа скосила глаза на надорванный шов рукава. Такая маленькая прореха и такая безвозвратная потеря!
Верховные Маги начали спускаться к ним, чтобы продолжить ритуал изгнания. Балкан подошел к Аккарину. Пока он произносил ритуальные слова и надрывал черную мантию, остальные стояли чуть одаль, ожидая своей очереди. Лица их были растерянными.
Во время ритуала Сонеа заставила себя смотреть прямо в глаза Балкану, Саррину и Винаре. Она надеялась, что на этом все закончится, но остальные маги тоже поднялись с мест и выстроить в очередь. Сонеа с ужасом поняла, что все до единого примут участие в церемонии изгнания. Все, кого она знала и любила.
Она задрожала. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы удержать подступившие к глазам слезы и не разреветься на виду у всей Гильдии. Сжав губы, она сносила осуждающие и разочарованные взгляды ее бывших учителей. Леди Тиа чуть слышно пробормотала формулу изгнания и тут же заторопилась прочь, лорд Йикмо долго смотрел ей в глаза, словно не решаясь задать какой-то вопрос, затем печально покачал головой и, так ничего и не сказав, отошел.
Наконец остались только двое магов. Сонеа больно прикусила губу.
Ротан и Дэннил.
Дрожа от гнева, ее бывший наставник приблизился к Аккарину. Губы Аккарина шевельнулись, но Сонеа не расслышала слов. Огонь в глазах Ротана потух, он пробормотал что-то в ответ, и Аккарин кивнул. Нахмурившись, Ротан резко разорвал мантию Аккарина и произнес формулу изгнания. Затем, потупив глаза, он шагнул к Сонеа.
Горло девушки сжалось от жалости и отчаяния. Ротан выглядел измученным и несчастным стариком. Он поднял на нее поблекшие голубые глаза, полные слез.
— Зачем, Сонеа? — хрипло прошептал он.
Почувствовав, что сейчас расплачется, Сонеа крепко закрыла глаза. Никаких слез, никто не должен видеть, как она плачет.
— Его посылают на верную смерть.
— А ты?
— Где один погибнет, двое могут выжить. Гильдия скоро узнает правду. Тогда мы вернемся.
Ротан крепко обнял свою воспитанницу:
— Будь осторожна, Сонеа.
— Обязательно, Ротан.
Ротан шагнул назад, не дотронувшись до ее одежд и проигнорировав ритуальную фразу. Слезы градом покатились по щекам девушки.
— Сонеа.
Она заставила себя посмотреть на Дэннила.
— Так, значит, сачаканцы?
Боясь, что голос изменит ей, Сонеа лишь кивнула в ответ.
— Мы займемся этим делом. — Ласково потрепав ее по плечу, Дэннил присоединился к Ротану. Вдвоем они медленно отошли от изгнанников.
Воины, окружавшие ее и Аккарина, тоже совершили ритуал. Маги вновь построились в две шеренги, готовясь покинуть зал. Сонеа с облегчением поняла, что ученики не будут принимать участия в церемонии. Только Реджина ей сейчас не хватало!
В сопровождении эскорта Воинов Сонеа и Аккарин вышли на крыльцо. Конюхи уже держали под уздцы лошадей. Подойдя. Аккарин легко вскочил на одну из них, Сонеа неуверенно остановилась перед второй.
— Ты сожалеешь о своем решении? — раздался голос за плечом Сонеа. Лорд Оузен стоял позади, держа в руках поводья своего коня.
— Нет, — покачала головой Сонеа. — Просто… я никогда раньше не ездила верхом.
Взглянув на валившую из дверей Гилдхолла толпу магов, Оузен ловко повернул коня так, что укрыть Сонеа от любопытных взглядов.
— Положи руку на седло, а потом поставь левую ногу в стремя, — сказал Оузен, удерживая ее лошадь. Следуя его указаниям девушке удалось сесть в седло.
— Не волнуйся, — сказал он успокаивающе. — Твоя лошадь сама найдет дорогу, следуя за другими.
— Благодарю вас, лорд Оузен.
Оузен, казалось, хотел сказать что-то еще, но только кивнул и вскочил на своего коня.
С высоты седла Сонеа видела, как вокруг Университета собирается толпа людей. Верховные Маги стояли на крыльце, все, роме лорда Балкана, который возглавлял сопровождающий изгнанников эскорт. Сонеа поискала взглядом Короля, но того было невидно. Выбравшийся из толпы Лорлен подошел к Аккарину:
— Надеюсь, мы не ошиблись, дав тебе этот шанс, Аккарин.
— Я тоже надеюсь, что вы не ошиблись, друг мой, — мягко сказал Аккарин. — Боюсь только, вас ждут худшие испытания, чем меня.
Криво улыбнувшись, Лорлен отошел к Верховным Магам и подал Балкану знак. Воин пришпорил лошадь, и вся процессия пришла в движение. Сонеа покрепче вцепилась в луку седла. Аккарин смотрел прямо перед собой, и девушке никак не удавалось поймать его взгляд. Выехав за Ворота, она осторожно обернулась на величественное здание Университета. Тоска и сожаление нахлынули на Сонеа, но она изо всех сил старалась отогнать мрачные мысли.
«Я и не понимала, что это — мой дом, — подумала она с горечью. — Вернусь ли я сюда? Увижу ли его снова?» «Или, вернувшись, я увижу одни развалины?» — внезапно пронеслось в ее голове.
Глава 19. ПУТЬ В ИЗГНАНИЕ
Пошевелившись в седле, Сонеа попыталась хоть немного расслабиться. Каждый вечер она исцеляла себя, но помогало это мало — На следующий день натруженные мышцы болели хуже прежнего Лорд Оузен посоветовал ей не использовать целительную силу, уверяя, что тогда она быстро привыкнет к седлу, но Сонеа не видела смысла мучиться, раз уж ей все равно скоро придется спешиться.
Накануне вечером на горизонте показалась узкая полоска гор, а сегодня глаз уже различал их заснеженные вершины и поросшие лесом склоны. На первый взгляд горы казались неприступными, но, тщательно приглядевшись, можно было различить тонкую ниточку дороги. Там впереди лежал Форт, а за ним — Сачака.
Сонеа зачарованно наблюдала за постепенной сменой пейзажей. Путешествие было для нее новым опытом, и, если бы не обстоятельства пути, она бы получила от него истинное удовольствие. Поначалу дорога шла по полям, где трудились крестьяне. Эскорт обгонял телеги, запряженные тяжелыми горанами. Время от времени им попадались деревушки, куда лорд Балкан посылал людей за провиантом. Каждый полдень в очередной деревушке их поджидал маг и несколько крестьян с новыми лошадьми. Смена лошадей позволяла ехать по ночам.
Маги из эскорта постоянно пополняли силы за счет целительной энергии. Сонеа спросила Лорда Оузена, почему они не исцеляют и лошадей тоже? Оузен объяснил ей, что люди устают не столько от физической нагрузки, сколько от умственного напряжения, а на животных недостаток сна сказывается меньше.
Пока что Сонеа чувствовала себя неплохо. Первую ночь ехали при свете звезд и луны, и ей даже удалось вздремнуть в седле, на следующий вечер небо затянулось облаками, и путь продолжили при свете магических шаров.
«Где-то застанет нас третья ночь? — подумала Сонеа. — Может, уже за пределами Киралии?»
— Стоп!
Мерный стук копыт затих. Сонеа оказалась рядом с Аккарином. «Может быть, он наконец-то соизволит заговорить со иной», — с надеждой подумала она. От самого Имардина Аккарин не произнес ни слова.
Оглядевшись, Сонеа поняла, что они на развилке: главная дорога вела в горы, а правая, куда менее езженная, уводила к деревеньке, примостившейся на берегу реки. Лорд Балкан передал одному из Воинов деньги на покупку припасов.
— Лорд Балкан, — произнес Аккарин. Воины вздрогнули от неожиданности.
— Да? — Балкан настороженно взглянул на Аккарина.
— В этой одежде нас сразу узнают в Сачаке. Вы разрешите нам переодеться?
Кивнув, Балкан обратился к Воину:
— Купи еще и одежду. Что-нибудь простое, деревенское.
Окинув Аккарина и Сонеа оценивающим взглядом, Воин пришпорил коня и поскакал к деревне. Сердце Сонеа сжалось — неужели они уже подъезжают к перевалу и границе?
Всю дорогу Сонеа в душе надеялась услышать мысленное обращение Лорлена, призывающее их вернуться в Гильдию, но знала, что надежды напрасны. Их отъезд из Имардина яснее ясного показал, что теперь они изгнанники. Балкан выбрал извилистый путь, пролегающий через весь город. На каждом большом перекрестке они останавливались, и Балкан оглашал состав преступления и приговор. Аккарин тогда потемнел от гнева, назвал магов идиотами, и с тех пор отказывался отвечать на вопрос Балкана, да и вообще не произнес больше ни слова.
Процессия собрала толпу, и у Северных Ворот изгнанников ожидали жители трущоб с камнями и палками. Сонеа почувствовала себя преданной, но это горькое чувство быстро прошло. Эти люди ненавидели всех магов без исключения и просто воспользовались случаем излить свои чувства, не опасаясь наказания.
Во время путешествия Воины не спускали с нее глаз, а лорд Оузен все время держался рядом. Он часто заговаривал с ней объясняя, как обращаться с лошадью и рассказывая про окружающую местность. Несколько раз он намекал, что еще не поздно передумать — Гильдия может позволить ей вернуться. Сонеа холодно игнорировала эти намеки, но страх, усталость и молчание Аккарина постепенно подтачивали ее решимость.
Робкие попытки заговорить с Аккарином не имели успеха: он смотрел прямо перед собой, делая вид, что не слышит. Периодически искоса поглядывая на него, Сонеа заметила, что Аккарин, бывало, подолгу наблюдает за ней, но стоило девушке повернуться, как он тут же отводил глаза. Это и раздражало Сонеа, и повергало в глубокое недоумение.
Усмехнувшись, Сонеа покачала головой. Как долго она избегала этих пронзительных взглядов, а теперь, кажется, ей их не хватает!
Аккарин давал понять, что не хочет ее видеть. Видать, надеялся, что она струсит и удерет обратно в Гильдию. Иногда Сонеа казалось, что Аккарин винит ее в том, что его тайна раскрыта. Если б не книги в ее комнате, Балкан не стал бы ломиться в запертое подземелье.
Возможно, наставник считает ее досадной помехой, но тогда он не прав. Если он будет один, он скоро ослабнет, а забирая Силу у нее, сможет подготовиться к схватке с Ичани.
«Мне глубоко плевать на его мнение о моей персоне, — ярости подумала Сонеа, — но хоть слово-то он может мне сказать! Пусть бы отругает — все лучше, чем это холодное молчание. Как он не понимает, что я бросила все ради него?»
Сонеа покачала головой. Да не нужна ей благодарность, Аккарин может дуться и сердиться сколько угодно. Она хочет одного — чтобы он выжил. Дело не только в том, что Аккарин единственный, кто может спасти Гильдию от Ичани! Нет, она просто не могла покинуть его после всего, что он выстрадал.
«Я заняла место Такана», — подумала Сонеа. Бывший раб последовал за Аккарином из Сачаки в Киралию и стал его верным слугой. Теперь она идет с ним в Сачаку. Что же в Аккарине вызывает такую беззаветную преданность?
Сонеа чуть не расхохоталась. «Это я-то предана Аккарину? Столько изменилось за последнее время! Мне кажется, он даже стал мне нравиться».
Внезапно ее сердце пропустило удар.
«Или не просто нравиться?»
Прикрыв глаза, Сонеа в смятении прислушалась к собственным чувствам. Какие глупости! Она бы давно заметила, если б было что-то еще. Это совсем не похоже на…
Тут ей вспомнилась ночь, когда она убила Ичани, и миг, когда после битвы Аккарин вынул соринку из ее волос. Такое странное, такое нежное прикосновение! Она почувствовала смутное волнение… и непонятную радость.
Ничего удивительного — она ведь была на волосок от гибели. Вполне естественно, что она разволновалась! Это еще не значит, что она… что она…
«Я все пойму, если просто взгляну на него». Внезапно нахлынувший страх не дал Сонеа посмотреть в сторону Аккарина. Что, если это правда? Вдруг Аккарин прочтет в ее взгляде какую-нибудь глупость? Он еще сильнее захочет оставить ее в Киралии.
Воины начали перешептываться, и Сонеа была избавлена от необходимости срочно проверять свои чувства. Подняв голову, она увидела, что из деревни возвращается недавно уехавший Воин. Подъехав, тот протянул Балкану сверток и мешок с продовольствием.
Балкан достал из свертка короткую и длинную шерстяные рубахи и две пары узких штанов.
— Подойдет? — спросил он Аккарина. Тот кивнул.
Балкан бросил Аккарину одежду. Тот соскочил с седла, Сонеа тоже с неохотой спешилась. Аккарин протянул ей штаны и длинную рубаху.
— Отвернитесь, — приказал Балкан.
Воины отвернулись, Аккарин сбросил с себя привычную мантию. Волны черного шелка упали к его ногам. Бросив бесстрастный взгляд на символ былого величия, Аккарин потянулся к застежке брюк.
Кровь ударила в лицо Сонеа, и она поспешно отвернулась, якобы рассматривая свой новый наряд. Глубоко вздохнув, она развязала кушак и быстро сбросила свою рубашку, затем торопливо натянула через голову новую. К счастью, та доходила девушке почти до колен, и Сонеа не пришлось смущаться, переодевая брюки. Скосив глаза, она увидела, что Аккарин уже одет и чересчур внимательно изучает свою уздечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59