– Кто его обнаружил? – тихо поинтересовался Виталий.
Профессор помолчал:
– Его жена, Анастасия, – наконец, произнес он. – Моя племянница.
– Ох, – выдохнул Виталий. – Простите…
– Ничего, все в порядке. – Директор музея достал большой платок и вытер лоб. – Она приехала примерно через полчаса после телефонного разговора с мужем, и обнаружила его машину с включенным двигателем. Охранник вспомнил, что Антон уходил в сторону пляжа. Они бросились туда и… вот… Настя сразу же позвонила мне, а я уже поднял Тарасовича. – Профессор умолк и судорожно сглотнул.
– Модест Игоревич один из тех, кто знал о существовании Стены с момента ее обнаружения, – негромко пояснил полковник. – Его сразу же привлекли, как специалиста-краеведа. И, кроме того, он мой близкий друг. Именно после гибели Антона я и решил обратиться за помощью к Корнилову. От безысходности, потому как понял, что своими силами ничего сделать не смогу, а на киевлян надежды мало – там у них своих проблем хватает. Если честно, даже не думал, что Андрюха чем-то действительно поможет, просто знал, что, по крайней мере, не станет крутить пальцем у виска. Как говорится, наобум стрелял. Так что, спасибо ему. И вам, даже если ничего из этого не получится.
– Модест Игоревич, вы, кажется, хотели еще что-то нам сообщить? – как можно мягче поинтересовался Ортега.
– Ах, да, – профессор вышел из задумчивости. – Не знаю, насколько это поможет. Дело в том, что город закладывала сама Императрица с подачи Фаворита в начале восемнадцатого века. Так вот, первый камень они заложили именно здесь, на вершине холма, где впоследствии предполагалось выстроить Храм Господень. Планировалось, что он охватит территорию, которую сейчас занимает Жовтневая площадь. – Модест Игоревич кивнул на окно. – Там до сих пор видны остатки опоясывающего фундамента. Вот на этом фундаменте строительство и замерло, по какой причине – неизвестно. Мне удалось обнаружить обрывок старого документа, в котором шла речь о том, что «водночас все работные люди побросали инструмент свой строительный и пуще ветра бросились бежать, а кто не успел, тот сгинул смертью лютой». М-да… Не знаю, насколько это соответствует действительности… Уже гораздо позже все-таки выстроили церквушку, тот самый Преображенский собор, о котором я уже упоминал – до сравнительно недавнего времени там располагался Музей религии и атеизма, и только в начале девяностых прошлого века церковь передали местной епархии… – Директор музея снова замолчал. Ортега посмотрел на Дария: масан сидел прямо, в его позе явственно читалось напряжение. Почувствовав взгляд нава, Дарий поднял голову и едва заметно кивнул.
– И еще, – вновь заговорил профессор. – Информация из закрытых источников. Во время оккупации города фашистами именно в этом районе длительное время околачивались сотрудники «Аненербе».
Виталий не удержался и присвистнул. Ортега сделал то же самое, только про себя. Если информация насчет «Аненербе» верна, то все сходится: специалисты самого засекреченного института Третьего рейха по изучению паранормальных явлений на мелочи не разменивались.
– Ну, и что теперь? – в голосе полковника угадывалось тщательно скрываемое волнение.
Нав снова посмотрел на масана, затем перевел взгляд на Виталия.
– Мы готовы, – наконец, сказал он, и Барабаш облегченно выдохнул. – Только нам понадобится некоторая помощь.
– Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался полковник.
– Значит, так, – Ортега поднялся и принялся расхаживать по комнате. – Поскольку, как я понимаю, мы работаем неофициально, то число посторонних, задействованных в этом деле, должно быть ограниченно.
– Согласен, – кивнул Барабаш.
– Следовательно, мне нужен человек от вас, которому вы доверяете, и который будет связующим звеном между нашей группой и вами. У него должно быть достаточно полномочий в случае возникновения непредвиденных осложнений с местным населением и властями.
– Капитан Скворцов, вы с ним уже знакомы, – тут же определил полковник. – Ему я доверяю полностью, а полномочиями я его наделю, это не вопрос.
– Насколько капитан в курсе событий? – осведомился нав.
– Ну, знает о них в общих чертах, но не более.
– Ему известно о Стене?
– Нет, – помолчав, признался Барабаш. – Но лишних вопросов не задает. Кроме того, он не оперативник, а сотрудник информационно-аналитического отдела, то есть котелок у него варит в нужном направлении.
– Это хорошо. Далее, охраны у нулевых ворот быть не должно. Туда нас проводит капитан Скворцов, который останется снаружи и обеспечит связь, а, при необходимости, и прикрытие.
– Без проблем. А 26-й вход?
– Это пусть вас не волнует. Мы потом все за собой приберем, вам останется только опломбировать дверь. И последнее – работать будем ночью.
– Почему? – брови полковника удивленно поползли вверх. – Можно и сейчас, я уже говорил, что там высокий забор, а если вы еще облачитесь в рабочие комбинезоны…
– Просто нам ночью удобнее, – сказал Ортега, взглянув на Дария. – И как-то привычнее.
– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил нав у масана, когда гости, распрощавшись, удалились. Правда, полковник все время порывался уволочь москвичей пообедать, но Ортега вежливо отказался, сославшись на необходимость серьезной подготовки к ночной операции.
– Ничего, – грустно покачал головой Дарий. – Пока мы тут общались, было еще семь всплесков, правда, не таких сильных, как тот первый, возле церкви. И, что самое паскудное, я не могу определить характер этой Силы.
– Виталий, твое мнение?
– Даже не знаю, – крепыш потянулся. – Похоже, полковник воспринимает нас как симбиоз Ведьмака, «Охотников за привидениями» и Скалли-Малдеров. Хотя мы всего-навсего «группа профилактики».
– Виталий, твоя любовь к фантастике когда-нибудь тебя погубит, – заметил масан.
– Отнюдь, – спокойно возразил крепыш. – Именно любовь к этому жанру и позволила мне совершенно спокойно воспринять реальность Тайного Города, а также комфортно чувствовать себя в обществе вампира и навья.
– Как говаривал мой дядя Влад, хоть кол ему на голове теши, – проворчал масан.
– Ну, положим, твой дядя Влад кол использовал не для голов, а совсем для других мест. Это во-первых. А, во-вторых, дядя Влад не более, чем легенда. С таким же успехом мог появиться миф не о Владе Дракуле, а, скажем, о великом вампире Стефане Батории…
– В принципе, все, о чем рассказали полковник и профессор, очень хорошо корреспондируется с той информацией, которую мне сбросил Сантьяга, – Ортега неуловимым движением отобрал бутылку «Царичанской» у Виталия и сделал глоток. – Единственное, о чем я не знал, так это об «Аненербе». А все остальное сходится. Похоже, мы столкнулись с тем, что с давних пор беспокоило Сантьягу.
– Ты думаешь, здесь замешаны гиперборейцы? – спросил Виталий.
– Ну при чем здесь гиперборейцы! – Ортега театрально закатил глаза. – Чуть что – сразу гиперборейцы! Нет, брат Виталий, гиперборейцы – это как раз то, что комиссар понимает. Я говорю о другом.
– О чем? – Виталий с интересом поглядел на нава.
– Тебе лучше не знать.
– Ну конечно: меньше знаешь – крепче спишь. Ладно, тогда я пошел, подготовлюсь, да вздремну чуток. И перекушу. Ортега, ты как насчет обеда? Шуркя, конечно, у них нет, но зато свининка – пальчики оближешь. Дарий, тебя даже не приглашаю, в меню местных ресторанов окисел железа в виде гемоглобина явно не предусмотрен.
– Высушу, – пообещал масан, обнажая иглы.
– А ну успокоились, оба! – рявкнул Ортега. – Виталий, извлеки чип с записью встречи из своей «глушилки» и давай сюда. Можешь сходить пообедать, а потом сразу ко мне. Дарий, возвращайся к себе в номер и ложись спать. Я пока солью информацию с флэш-драйва полковника и займусь анализом. Выполнять!
* * *
Было уже далеко заполночь, когда троица незаметно выскользнула из гостиницы, для чего Ортеге пришлось воспользоваться «Заговором Слуа» и приказать дежурному персоналу и случайным прохожим забыть о встрече. Зной несколько поутих, но все равно было душно и жарко. Знакомый «Опель» капитана Скворцова ожидал на стоянке.
Минут через семь подъехали к высокому забору. Капитан сделал знак остальным ждать его в машине и, выбравшись на воздух, принялся возиться с внешней, едва заметной на фоне серого бетона, дверцей. Наконец, замок щелкнул, и Сергей вернулся к автомобилю.
– Можно выходить, – негромко сказал он, внимательно оглядываясь по сторонам. Проспект по обе стороны от площади был ярко освещен, и от этого темнота, в которой утопала несостоявшаяся станция метро, казалась еще гуще. – Все тихо.
– Надеюсь, «Накидка пыльных дорог» нам здесь не потребуется? – поинтересовался Дарий, выпархивая из «Опеля» и оправляя черный плащ.
– Упокойся, дружище, никаких следящих систем здесь нет и быть не может – тебе же сказали, стройка законсервирована, – Виталий вылез с другой стороны и принялся закреплять на себе всевозможные приборы и устройства.
Ортега покинул автомобиль последним. Некоторое время он смотрел вверх, в темное небо, на котором едва угадывались дрожащие звезды. Над миром царила тишина, изредка прерываемая далекими раскатами грома. «Похоже, гроза надвигается», подумал нав, и негромко процитировал:
– Тиха украинская ночь…
– Ой, держите меня! – Виталий, поправляя очки ПНВ, неожиданно оказался рядом. – Нав цитирует человского поэта!
– А что тебя смущает? – пожал плечами Ортега. – Мне нравится Пушкин. Ведь ночь действительно тихая, отрицать этого ты не можешь…
Словно в опровержение, откуда-то с юго-запада донесся скорбный и протяжный вой.
– Это еще что такое? – удивился нав.
– Ракетостроители очередной двигатель испытывают, – пояснил Сергей, выныривая из темноты. – Мы к этому привыкли.
– А это кто? Неужели Вождь? – Виталий уставился куда-то сквозь мрак. Ортега взглянул в том же направлении, привычно переходя на ночное зрение.
В самом центре площади возвышался постамент, увенчанный пятиметровой фигурой Вождя с протянутой куда-то в сторону Днепра рукой.
– Азаг-Тот, – процедил масан; в темноте он видел не хуже нава.
– Ага, Азаг-Тот или этот? – скаламбурил Виталий.
Ортега поморщился – ему, как и многим другим гаркам, пришлось участвовать в достопамятной схватке с тварями Кадафа на Красной площади, когда упомянутый Азаг-Тот едва не воплотился, и воспоминания об этом не относились к числу самых приятных.
– Ладно, Виталя, не поминай демона к ночи…
– А то выплачешь очи, – подхватил крепыш. – Ладно, я готов.
– Я тоже, – прошелестел масан.
– Сергей Владимирович, мы готовы, – Ортега повернулся к капитану. – Кстати, возьмите вот это и прицепите к мочке уха. – Нав протянул собеседнику нечто, напоминавшее клипсу. – Это трансивер, который позволит нам держать связь. Управляться с ним просто: здесь небольшой тумблер, включил-выключил. А это регулятор громкости. Во включенном состоянии прибор работает в дуплексном режиме, в выключенном, соответственно, не работает вообще.
Сергей защелкнул прибор на мочке правого уха и проверил связь. Слышимость была превосходной, а для передачи информации достаточно было говорить шепотом.
– Похоже, больше ничего не забыли, – подытожил Ортега.
– Тогда вперед, – Сергей повернулся и уверенно двинулся по направлению к дверце.
Дождавшись, когда Ортега, который шел замыкающим, исчезнет в темном провале нулевого входа, Сергей снял с пояса небольшую рацию и, отключив трансивер, связался с полковником. Выслушав доклад, Барабаш приказал смотреть в оба и ни при каких обстоятельствах не соваться в тоннель.
– Не хватало мне еще тебя потерять, капитан, – проворчал он.
– А как же ребята?
– Они профессионалы, это их хлеб. А ты аналитик, так что не геройствуй. Очередной сеанс связи через полчаса, если ситуация не поменяется. Роджер?
– Роджер, – вздохнул капитан и отключился. Затем коснулся тумблера на «клипсе».
– Ортега, как у вас дела?
– Нормально, – от голоса нава Сергей едва не оглох, и поспешно уменьшил громкость. – Почти достигли двадцать четвертой отметки.
– Я на связи. Если что…
– Будем кричать, чтобы ты удрать успел, – весело пообещал Виталий, и капитан невольно усмехнулся. – Кстати, когда мы углубимся в тоннель, связь может прерваться, больно много здесь всевозможной породы естественного и искусственного происхождения.
– Понял. Вы там осторожнее…
– Не боись, капитан. Все будет тип-топ.
Некоторое время Сергей прислушивался к звукам, доносившимся из трансивера – легкому покашливанию, односложным фразам, которыми обменивались «москвичи», затем, отыскав место, устроился поудобнее так, чтобы видеть приоткрытую створку нулевого входа.
Дверь «26» вскрылась удивительно легко, Виталию даже не пришлось прилагать особых усилий. «Каменный век», проворчал он, рассматривая останки шнекового засова и двух навесных замков. Пропустив Ортегу с Дарием вперед, он двинулся следом, то и дело поглядывая на светящийся экран полевого компьютера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58