– И добавил: – По крайней мере, сначала.
Он замолчал, сомневаясь, стоит ли говорить о своих переживаниях.
– А потом? – мягко настаивала Летиция.
Он посмотрел на нее внимательно и увидел неподдельное сострадание в ее голубых глазах.
– Затем у меня появились сомнения, – признался он. – Тетя заставила меня посмотреть на вещи с другой точки зрения. Должен сказать, что это было для меня очень тяжелое испытание.
– И быть может, это добрый знак, – улыбнулась Летти. Она снова взяла вышивание и наклонила голову.
– Как я всегда говорю своему Фредди – мужчина чаще совершает ошибки, чем их признает.
– Это не облегчит мою совесть, – сказал Джек с явной тревогой в голосе. – Мне бы хотелось, чтобы ты сказала, Летти, прав я или нет.
Если кто и может сказать ему правду о мисс Беннет, то это, конечно же, ее кузина, подумал он.
Летиция удивленно посмотрела на него.
– Как же я могу это сделать, Джек, если ты мне не сказал, за что тетя Хестер устроила тебе головомойку?
Джек повернулся к камину и пихнул ногой тлеющее полено.
– Моя тетя читала сегодня утром газету, и там было объявление о помолвке твоей кузины. Тетя заявила, что в поступке твоей кузины виноват я.
Летти замерла, как только он заговорил о кузине, и опустила глаза.
У Джека было такое странное ощущение, будто она отодвинулась от него.
После неловкого молчания Летти снова взялась за шитье и сказала ровным голосом:
– И ты не согласен с твоей тетей, насколько я понимаю?
Джек вздрогнул, услышав нотку осуждения в ее голосе.
– У меня не было причин думать, что я могу повлиять на решение его светлости, так или иначе, – ответил он.
Джек уже пожалел, что он заговорил на эту тему. Летти подняла глаза и с жалостью посмотрела на него.
– В самом деле, Джек? – Она покачала головой. – Это говорит только о том, как смешны бывают джентльмены, когда их сильно заносит. – Она взглянула на него, и в ее глазах он заметил презрение. – И, видимо, не имея возможности повлиять на решение ее отца, ты сказал Джорджине, что вы не подходите друг другу. Это в то время, когда она ждала, что ты сделаешь ей предложение! Позволь мне высказать тебе, Джек. Услышав эту историю, я не хотела верить, что ты можешь вести себя таким постыдным образом. Вы с ней действительно не пара! Даже мой Фредди, который не видит ничего у себя под носом, и тот все понял! – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Ее прелестные щечки пылали от бурных эмоций. – Ты нас всех расстроил, Джек! – воскликнула она. – И это все, что я могу сказать тебе по этому поводу.
Джек печально смотрел на опущенную белокурую головку, сам кипя от эмоций. Он не мог припомнить, чтобы всегда дружелюбная, солнечная Летти когда-нибудь так сердилась. Сознание того, что он виноват в этом, наполнило его грустью, и в ушах у него все еще звучали ее обвинения.
– Я думал, что мисс Беннет хотела только пофлиртовать со мной одно лето, – сказал он, зная, что это неправда.
– Пофлиртовать?! – изумленно вскричала Летиция. – Пофлиртовать! Я сомневаюсь, что Джорджина вообще знает это слово. Во всем, что касается мужчин, она совершенно невинна, сэр!
Джек, конечно, запротестовал при этих словах.
– Вряд ли ты сможешь заставить меня в это поверить, Летти. Она десять лет была замужем. Или, может быть, герцогиня так же невинна, как ты?
Чудесный румянец вспыхнул на щеках у Летти.
– Я не это имею в виду, Джек, и тебе хорошо известно. Хотя ее первый муж был холодный как рыба. Холоднее просто не бывает. И вот потому, что Джорджина была столько лет замужем за человеком таким же старым, как ее отец, у нее почти нет опыта общения с такими мужчинами, как ты, Джек. Странно, что ты ничего не понял!
Джек обозвал себя дураком. Действительно, как он этого не заметил! Он видел очаровательную неопытность мисс Беннет. И эта ее неопытность, такая неожиданная и сладостная, просто околдовала его. Но потом, когда он узнал, кто такая мисс Беннет на самом деле, он решил, что ее неопытность, ловко разыгранная, и является лишь частью флирта. Это должно было неотразимо действовать на его впечатлительную душу.
Неожиданно он страстно захотел узнать правду об этой загадочной женщине, которая его спокойное существование превратила в хаос.
– Она действительно любит меня? – спросил он дрожащим голосом.
Летти посмотрела на него удивленно.
– Если ты не знаешь даже этого, Джек Хемптон, ты и в самом деле конченный человек, и я умываю руки.
– Что такое? Опять ты попался, Джек, дружище? – раздался веселый голос.
Повернувшись, Джек увидел в дверях своего кузена. Фредди поспешно подошел к жене и нежно поцеловал ее.
– Извини, что задержался, любимая, – сказал Фредди. – Но мне пришлось послать за доктором Джонстоном, чтобы он занялся ногой мальчишки. Сломана в двух местах, кажется.
– Мне надо было поехать вместе с тобой, – быстро сказала Летти. – Бедная миссис Джонсон! Она, наверное, очень переживает. Всего два месяца назад ее второй сын чуть не утонул в утином пруду. Я надеюсь, что с нашими мальчиками ничего подобного никогда не случится.
– О, обязательно что-нибудь случится, – заверил ее Фредди. – И, без сомнения, с девочками тоже! Особенно, если вырастут такими же красивыми, как ты.
Было что-то в этой легкой болтовне между Фредди и Летицией, что заставило Джека особенно остро почувствовать свое одиночество. Но почему-то он не вспомнил в этот момент о своей любимой Мэри. Он подумал о чудесных фиолетовых глазах, которые смотрели на него с удивлением и нежностью.
Возможно, думал он позже, когда ехал со своим кузеном в Хатерлей, надо было дать прекрасной герцогине шанс высказать ее собственное мнение по поводу того, какого мужа она для себя предпочитает.
Даже если бы это означало, что она отвергнет настырного деревенского мужика. По крайней мере, услышав этот приговор из ее собственных уст, Джек получил бы полное и своеобразное удовлетворение, зная, что он был совершенно прав, считая, что Джорджина решила только пофлиртовать.
Но гораздо больше его беспокоила мысль, что он может оказаться неправ.
Что если, как утверждают тетя и Летиция, он подтолкнул герцогиню к нежелательному браку? Как узнать правду? После того, как Джорджина уехала в Лондон, не было никакого способа, если только…
Джек резко натянул поводья, остановил коня и замер, глядя на девонширские холмы.
Да, способ был! И можно узнать, вел ли себя Джек как дурак или его самого одурачили. И он сделает это, подумал Джек, пришпорив коня и догоняя кузена.
После столь долго ожидаемого объявления о помолвке Джорджины и маркиза Портлендского, прошло уже две недели.
Джорджина сидела грустная у окна в своей спальне и, как обычно, была погружена в глубокие раздумья. Джорджина хотела совсем забыть о прошлом и думать о предстоящем бракосочетании, которое должно было состояться в июне. Но ее мысли были далеко, и она не могла ни на чем сосредоточиться.
Как она ни пыталась, но не могла разделить радость матери по поводу предстоящего события. Даже выбор свадебного платья не вызвал у Джорджины ничего более, чем мимолетную улыбку. Именно этим утром надо было идти на очередную примерку в модный салон мадам Голуас на Джерминстрит.
Джорджина вздохнула и стала пить свой утренний шоколад, по-прежнему глядя из окна на небольшой закрытый садик.
Даже ее красивое атласное платье, расшитое жемчугом, о котором ее мать и модистка говорили как о последнем писке моды в свадебных нарядах, не могло вызвать ни искры интереса у будущей невесты. Ярды тяжелого атласа, сверкая, каскадами ложились вокруг ее талии. Но Джорджине они казались нелепыми и неприятно напоминали о ее первом свадебном платье. Ее мать выбрала точное такое же, она хорошо помнила. И в семнадцать лет другая невеста точно так же подчинялась командам своей матери, как сейчас это делала ее старшая копия.
Джорджина тихо встала и прошлась по комнате, а затем взглянула на свое отражение в большом высоком зеркале на ножках.
Она безразлично отметила, что ее глаза опухли, как будто она плакала. Хотя она давно, уже несколько месяцев, не плакала вообще.
Она хорошо помнила те бессонные ночи и бесполезные слезы. Все это теперь кончилось, думала она, подходя к туалетному столику. Объявление о ее помолвке сделало невозможным возврат к этим глупым мечтам и всей этой романтической чепухе о том, что где-то ее ждет единственный мужчина, который может дать ей необыкновенное блаженство.
Она и правда нашла его, этого мужчину. Но он вдруг оказался таким же, как ее отец. Да, несмотря на весь свой деревенский шарм, Джек Хемптон поступал в точности, как ее отец, когда дело касалось титулов и богатства. Никто, кажется, не мог увидеть в ней просто женщину, которой нужна любовь. Они все были ослеплены ее титулом, ее положением в обществе, ее богатством:
Как все это надоело, подумала она, открывая ее резную шкатулку с драгоценностями. Берти тоже ничем не лучше других! Но он хоть иногда спрашивает ее мнение… Конечно, он этого не сделал, выбирая для нее обручальное кольцо. А если бы он все-таки спросил, она бы ни за что не выбрала такой огромный квадратный изумруд, сидящий словно в гнезде из алмазов.
Она взяла перстень и надела его себе на палец. Берти преподнес ей это кольцо еще на Рождество, когда она наконец приняла его предложение… Но она отказывалась надевать это кольцо до официальной помолвки. Кольцо было на ней во время бала две недели назад, и с тех пор она надевала его всегда. Берти очень настаивал, чтобы символ их совместного будущего не покидал ее руку.
Джорджина сняла дорогую побрякушку и сунула ее обратно в ящик. Ей сразу стало легче на душе. Хотя тут же Джорджина почувствовала себя виноватой за то, что не испытывает к своему жениху той любви, которую он питает к ней.
Ее мечтания были прерваны, когда сама герцогиня в модном зеленом платье для прогулок вошла в комнату.
– Как, ты еще не одета, Джорджина? – сказала она своим спокойным голосом и критически посмотрела на свою дочь, которая все еще была в голубом домашнем шелковом халате. – Мы должны быть в салоне мадам Голуас ровно в одиннадцать. Уже больше десяти, а ты все еще в неглиже. Почему я не вижу тут Морган?
Герцогиня повернулась к высокой длиннолицей женщине, которая вошла вместе с ее светлостью.
– Джексон, – сказала ей герцогиня, – немедленно пришли сюда служанку моей дочери.
Затем она снова повернулась к Джорджине и недовольно посмотрела на ее золотые кудри.
– Сядь, Джорджина, – приказала она. – И пусть Джексон сделает тебе скромную прическу. Я уже начинаю сомневаться в том, что ты когда-нибудь превратишься в приличную маркизу.
– Я была приличной герцогиней целых десять лет, – спокойно ответила Джорджина. – И Джорджу всегда нравились мои волосы, – добавила она.
Но мать не дала сбить себя с толку.
– Теперь ты должна заботиться о том, чтобы понравиться Бертраму, моя дорогая! А он куда строже в этом отношении. Я гарантирую, что ему не понравится, если ты появишься перед ним в таком виде.
Она внимательней присмотрелась к своей дочери.
– Не пойму, что случилось с твоим лицом! – воскликнула она. – Ты выглядишь очень утомленной. Ты опять плакала, Джорджина?
– Ну вот еще! С какой стати? – ответила с иронией Джорджина. – Благодаря тебе и моему папочке я скоро выйду замуж за баснословно богатого и титулованного джентльмена. – Она искоса и хитро посмотрела на свою мать и добавила: – Что ж тут плакать?
– Джексон, иди в мою комнату, принеси розовую воду и горшочек этого нового огуречного крема, который я купила на прошлой неделе, – сказала герцогиня.
А когда ее служанка покинула комнату, продолжила:
– Это лучшее средство для омоложения кожи, моя дорогая, – объяснила герцогиня. – Сама леди Джерси рекомендовала мне его.
– Как это кстати! – ответила Джорджина. – Думаю, я должна закупить побольше этого крема для себя, мамочка. Ведь я уже, как ты заметила, пожилая женщина.
Джексон, которая была служанкой матери сколько помнила себя Джорджина, принесла лосьоны.
– Вам еще очень далеко до этого возраста, миледи, – сказала Джексон с фамильярностью старой прислуги. – Вы еще многим успеете голову вскружить.
Служанка поставила горшочки на туалетный столик и вновь занялась пышными локонами Джорджины.
– Ах, вот и ты, Морган, – сказала герцогиня, когда горничная Джорджины вошла в комнату. – Ты и Джексон должны позаботиться, чтобы моя дочь через несколько минут была готова. Я заказала карету на одиннадцать часов.
Прошло все-таки больше, чем полчаса, когда Джорджина наконец появилась в гостиной, где ее ждала мать.
Джорджина была рада, что герцогиня вполне довольна ее элегантным платьем цвета морской волны и кокетливой соломенной шляпкой с зелеными бантами.
– Этот цвет очень идет тебе, дорогая, – улыбнулась герцогиня. – Спускайся вниз. Я слышу, что Тэрнер идет сказать, что карета подана.
Дверь гостиной открылась, и в комнату вошел внушительного вида дворецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32