Он перевёл друзьям рассказ гостеприимного хозяина дома, стараясь не упустить ни одной детали. Аня и Ваня в замешательстве переглянулись. То, о чём просил Джедхор, было настолько неожиданно, странно и тревожно, что сразу они затруднились ответить. Только смотрели друг на друга, пытаясь оценить возможные последствия. Все трое без слов понимали, что их втягивают в опаснейшую интригу, да ещё и предлагают стать её главными участниками.
Молчание прервал Саша:
— Мы должны обсудить вашу просьбу. Насколько я понимаю, дело это небезопасное.
— Конечно, — согласился Джедхор и благородно удалился в соседнюю комнату вместе со слугой.
Но даже оставшись без свидетелей, ребята не сразу смогли начать разговор: два таких стресса подряд выбили их из колеи. Аня вжалась в высокую спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ваня в задумчивости чертил пальцем по подлокотнику и одновременно постукивал по полу ногой. Саша, сдвинувшись на самый краешек кресла, замер в позе роденовского мыслителя, и его невидящие глаза смотрели в одну точку. Сейчас ему было крайне важно вспомнить подробности жизни своего предшественника Тамита, ведь тот служил во дворце и по идее должен был знать, что происходило с Анхесенамон перед самыми похоронами.
«Ванька же вспомнил свою прошлую жизнь, даже то, как видел меня в Монсегюре во время осады, то есть самое главное… Значит, это возможно — напрячь мозги и восстановить в памяти суть, квинт-эссенцию проблемы… — уговаривал себя Саша. — И в итоге там, в средневековой Франции, мы всё сделали правильно, не изменяя хода истории. Почему же сейчас я ничего не могу вспомнить? — И вдруг его осенило: — Я не помню этого, потому что меня, то есть Тамита, в этот период времени не было во дворце!.. А где же я был?»
И Саша вновь погрузился в раздумье, пока его ни прервал голос Вани:
— Ну что, какие будут мнения, господа?
— Меня вообще не интересует ничего, кроме «Фаэтона», — уныло произнесла Аня. — Его надо вернуть во что бы то ни стало! Любыми способами! — она говорила все громче и громче. — Я не хочу здесь остаться навсегда! — и, наконец, заплакала.
— Анюта, успокойся, — сказал Саша. — Мы тоже хотим вернуться домой. И будем делать для этого всё.
— Но надо трезво подходить к ситуации, — добавил Ваня. — Слезами горю не поможешь. Давайте всё тщательно взвесим и решим.
Аня перестала плакать, однако взвешивать и решать, тем более тщательно была еще явно не готова.
«Мы найдём „Фаэтон“, мы найдём „Фаэтон“, — твердила она про себя как молитву, — и вернёмся домой, и вернёмся домой… Обязательно вернёмся. Ведь если чего-то очень захотеть, то это обязательно исполнится, — убеждала она себя. — Только надо очень-очень захотеть. А я очень-очень-очень хочу вернуться домой, — она опять закрыла глаза и сжала кулачки. — Очень-очень. И это обязательно сбудется».
Саша и Ваня сочувственно и даже с испугом смотрели, как девушка вздрагивает и, зажмурившись, что-то шепчет еле слышно. Ваня уже хотел подойти и потормошить её. Но Саша поднял руку:
— Не надо. Пусть сама успокоится.
В этих вопросах он считался авторитетом — все-таки из медицинской семьи. И, как обычно, оказался прав. Аня на несколько секунд закрыла лицо руками, потом резко опустила их, потрясла головой как собака, пришедшая с дождя, и даже улыбнулась.
— Все, — сказала она, — я готова и слушать, и думать, и говорить.
— Хорошо, — начал Саша, — как вы полагаете, если мы не согласимся на предложение Джедхора…
— Он не будет искать «Фаэтон», — быстро сказал Ваня.
— Не думаю, — покачал головой Саша. — «Фаэтон» он, конечно, искать будет, но без особого усердия. Он тоже оказался в безвыходной ситуации, когда только мы и можем помочь.
— И тут, ему на счастье, у нас украли «Фаэтон», — съязвил Ваня.
— Ну да, — согласился Саша. — Правда, Джедхор в любом случае просил бы нас о помощи. Поручение Нефертити с самого начала было сложным и опасным, а после этого нападения по дороге в город, оно стало почти невыполнимым. Судите сами: Аи узнаёт через осведомителей, что Нефертити отправила в столицу одного из своих ближайших советников. Зачем отправила? Думаю, Аи пока не знает. Как и то, что Анхесенамон ждёт ребёнка, но он, безусловно, чувствует подвох и, от греха подальше, посылает лучников убить Джедхора на подступах к городу. Вероятнее всего, Аи боится, что Джедхор нарушит его планы относительно Анхесенамон. Мало ли что ещё могла придумать Нефертити! Присоветовала же она дочери интригу с хеттским принцем. Из той затеи ничего не вышло, потому что Аи вовремя раскусил планы вдовы, да и Суппилулиума в данной ситуации повёл себя чересчур осторожно. Но теперь до объявления будущего владыки Двух Земель осталось всего несколько дней. И рисковать визирь не будет. Не пустит он к Анхесенамон посланца Нефертити, вот и причина есть — нездоровье. Где уж там передавать послания и выводить вдову из дворца! Тут войти во дворец — задача невыполнимая!
— Миссия невыполнима, — проворчал Ваня. — Поэтому ее возложили на нас. Ловко придумано!
— Да план-то, откровенно говоря, неплохой, — рассудил Саша. — И Джедхора можно понять — ему необходимо спасти Анхесенамон. Это — благородная цель. Какие претензии? А мы для него — люди непростые, посланники богов, и, значит, способны на многое… Да! — вспомнил вдруг Саша. — Вещий сон, который ему приснился накануне отъезда из Меннефера, говорил о том, что мы явимся как его спасители и покровители… И все же поначалу Джедхор таился, не говорил нам о деле, надеялся справиться сам, но теперь осознал, что без нас ему никуда.
— Ладно, — сказала Аня, — это всё понятно. Ты очень длинно говоришь, Саш. А нам-то что делать? Соглашаться или нет? Ведь твой предшественник служил при дворе у самого визиря, ты должен знать, насколько все это опасно. Не хотелось бы лезть в самое пекло. Вдруг Аи догадается о наших намерениях, и тогда… — она тяжело вздохнула. — Я даже думать об этом не хочу. И потом, нельзя же вмешиваться в историю. Вы что, забыли?
— Если б только знать еще, где вмешательство, а где точное следование событиям, — философски проговорил Ваня. — У меня во Франции не так все просто оказалось… Ветров, вспоминай! Без тебя ничего не получится.
— Да знаю я, — отмахнулся расстроенный Саша.
— Слушай, а может, ты видел кого-нибудь из нас во дворце? — с надеждой спросила Аня.
— Я уже думал об этом, — ответил Саша. — Но пришел к выводу, что меня, ну, то есть Тамита, в этот период во дворце не было. А где был — не помню.
— Ты должен вспомнить, — настаивал Ваня. — От этого зависит…
— Сашка! — вдруг выкрикнула Аня. — У нас ведь есть подсказка!
— Какая подсказка? — не понял Саша.
— Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, который является поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Тебе угрожает опасность, ты стоишь на пороге смерти, или, наоборот, жизнь резко меняется к лучшему. Там же особое поле возникает — помните? — оно и притягивает путешественника во времени. Короче, вспоминай поворотное событие в своей, то есть его судьбе.
На Сашином лице отразилась такая мука — казалось еще чуть-чуть, и уже с ним случится настоящая истерика. Но правильно говорят: именно в минуту отчаяния и начинает дуть попутный ветер. Воспоминания в его голове стали выстраиваться в более или менее внятной последовательности…
Вот он стоит перед визирем Аи, и тот отдаёт ему распоряжения относительно хеттских послов, поручает следить за каждым шагом посланников Суппилулиумы… Осторожный правитель Хатти прислал вместо сына своих послов. Аи сразу понял, что дело нечисто, приставил к Анхесенамон соглядатаев, и те донесли, что вдова написала письмо — уже второе по счёту. О, в каком гневе был Аи! Он ведь ничего не знал о первом письме. Ему не доложили! У него под носом плетутся интриги!.. А дальше? Что дальше?..
Вот он едет на западный берег Нила, чтобы проверить работу каменщиков в усыпальнице Тутанхамона…
Вот он в сопровождении охраны везёт письмо в отдалённый гарнизон, что расположен в пустыне на границе Та-Кемет. А в этом письме приказ — встретить хеттского принца «как положено». Аи узнал, какой дорогой поедет сын Суппилулиумы и решил перехватить его на границе. Обратный путь прошел без происшествий.
Дальше, дальше… Ничего необычного, мелкие поручения Аи, повседневные обязанности. В том числе и приказ визиря отобрать самых опытных лучников и направить их «встретить» Джедхора на подступах к городу. Тамит не знал его имени. Просто Аи сказал, что вельможа, который следует в столицу, очень опасен и от него надо избавиться. Тамит сам отобрал лучников и послал их выполнять задание. Правда, они вернулись в страшном возбуждении и с невыполненным приказом…
«Теперь-то я понимаю, о чём они говорили, — думал Саша. — А тогда трудно было поверить, что это правда. Аи сам, лично вызвал их на разбирательство… Что было дальше?.. Стоп!.. Вот событие, которое произошло как раз накануне похорон и на следующий день после той истории с лучниками…»
— Ребята! — Саша даже вскочил с кресла. — Я вспомнил!
— Рассказывай, — обрадовался Ваня.
— Да, это событие изменило мою жизнь… — Саша перевёл дух и продолжил. — Я, как обычно, в сопровождении вельмож, направлялся в храм для жертвоприношений и совершения молитв по усопшему фараону. Меня догнал человек и вручил письмо с царской печатью. Там было сказано, что Аи приказывает мне срочно отправиться в сопровождении его верных людей в некое местечко недалеко от Фив для выполнения важного поручения. Дальнейшие указания — на месте.
— И что потом? — торопила Аня.
— Гонец, передавший письмо, сказал, чтобы я, не мешкая, отправлялся в путь. Такая поспешность удивила, конечно, но приказ есть приказ. Гонец проводил меня к своей колеснице, и мы тронулись за пределы города, в сторону пустыни. Потом, проехав порядочное расстояние, остановились. Вокруг ни души не было, одни пески, и только кое-где скалы — скучный пейзаж. Провожатый повёл меня к специальному входу в одной из скал. Собственно, в ней был выдолблен узкий коридор, ведущий, в просторную пещеру. Там меня ждал человек, который представился тайным советником визиря и велел никуда не отлучаться вплоть до следующих высочайших указаний.
— И какие же указания ты получил от Аи? — Аня просто сгорала от любопытства, но ее ожидало разочарование.
— В том-то и дело, что никаких. Меня продержали в пещере несколько дней, а потом так же, на колеснице, проводили обратно в город.
— Странно, — не поняла Аня.
— Мне это показалось более чем странным. Сначала я подумал, что Аи решил просто избавиться от меня. Но так, чтобы никто не знал. Я перебрал в голове всех вельмож и слуг дворца, которые тайно завидовали мне или ненавидели и могли опорочить моё имя в глазах Аи. Я не чувствовал за собой никакой вины. Я всегда исполнял поручения визиря и не строил козней за его спиной… Неужели Аи решил избавиться от меня, потому что я слишком много знаю?.. Скажу откровенно, я был в отчаянии. Представьте себе: один в пещере, несколько дней и охрана у входа. Чего я только ни передумал тогда.
— И тебя даже не кормили?
— Отчего же? Кормили, да ещё как! Доставляли самые изысканные блюда.
— Вот чудеса! — проговорила Аня. — А когда ты вернулся в город, что сказал визирь? Как он объяснил своё поведение?
— Тогда он был уже не визирем, а полноправным владыкой. Я же вернулся после похорон Тутанхамона. Аи был разгневан и не поверил ни одному моему слову; мало того, он запретил мне появляться во дворце. По его приказу меня сослали в далёкую провинцию, как говорится, с глаз долой! Но, честно говоря, я был рад этому. Служба у Аи очень подорвала моё здоровье. Я находился в постоянном напряжении: все эти дворцовые интриги, сплетни, заговоры… А в провинции моя жизнь наладилась. Я вспоминаю ее с большим удовольствием. Покой и размеренность во всем…
— А, может, Аи специально сказал, что не поверил тебе, — стала размышлять Аня, — чтобы возник повод для ссылки. Но зачем было держать тебя в той пещере? Сослал бы сразу — и делу конец. Не понимаю.
— Получается вот что, — задумчиво произнёс Саша. — Это не Аи держал меня в пещере, а какой-то недоброжелатель, решивший занять моё место. Конечно, в этом случае, Аи должен был назначить разбирательство и выяснить, кто похитил меня. Но ничего подобного Аи не сделал. Даже не стал выяснять подробностей — отослал меня, и всё. Значит… Что? Все-таки по его приказу? Но зачем?! Парадокс какой-то…
— А если наоборот, — предложила Аня. — Аи решил, что ты сам сбежал от него, а потом выдумал эту неправдоподобную историю, чтобы себя реабилитировать?
— Чепуха! — резко сказал Саша. — Тогда бы он сразу казнил меня. Мыслимое ли дело — сбежать от визиря! Да он бы меня в порошок стёр! А уж если б я сбежал, точно не стал бы возвращаться. Я же говорю: парадокс!.. Конечно, эти события изменили мою жизнь, причем в лучшую сторону. Я стал свободным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Молчание прервал Саша:
— Мы должны обсудить вашу просьбу. Насколько я понимаю, дело это небезопасное.
— Конечно, — согласился Джедхор и благородно удалился в соседнюю комнату вместе со слугой.
Но даже оставшись без свидетелей, ребята не сразу смогли начать разговор: два таких стресса подряд выбили их из колеи. Аня вжалась в высокую спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ваня в задумчивости чертил пальцем по подлокотнику и одновременно постукивал по полу ногой. Саша, сдвинувшись на самый краешек кресла, замер в позе роденовского мыслителя, и его невидящие глаза смотрели в одну точку. Сейчас ему было крайне важно вспомнить подробности жизни своего предшественника Тамита, ведь тот служил во дворце и по идее должен был знать, что происходило с Анхесенамон перед самыми похоронами.
«Ванька же вспомнил свою прошлую жизнь, даже то, как видел меня в Монсегюре во время осады, то есть самое главное… Значит, это возможно — напрячь мозги и восстановить в памяти суть, квинт-эссенцию проблемы… — уговаривал себя Саша. — И в итоге там, в средневековой Франции, мы всё сделали правильно, не изменяя хода истории. Почему же сейчас я ничего не могу вспомнить? — И вдруг его осенило: — Я не помню этого, потому что меня, то есть Тамита, в этот период времени не было во дворце!.. А где же я был?»
И Саша вновь погрузился в раздумье, пока его ни прервал голос Вани:
— Ну что, какие будут мнения, господа?
— Меня вообще не интересует ничего, кроме «Фаэтона», — уныло произнесла Аня. — Его надо вернуть во что бы то ни стало! Любыми способами! — она говорила все громче и громче. — Я не хочу здесь остаться навсегда! — и, наконец, заплакала.
— Анюта, успокойся, — сказал Саша. — Мы тоже хотим вернуться домой. И будем делать для этого всё.
— Но надо трезво подходить к ситуации, — добавил Ваня. — Слезами горю не поможешь. Давайте всё тщательно взвесим и решим.
Аня перестала плакать, однако взвешивать и решать, тем более тщательно была еще явно не готова.
«Мы найдём „Фаэтон“, мы найдём „Фаэтон“, — твердила она про себя как молитву, — и вернёмся домой, и вернёмся домой… Обязательно вернёмся. Ведь если чего-то очень захотеть, то это обязательно исполнится, — убеждала она себя. — Только надо очень-очень захотеть. А я очень-очень-очень хочу вернуться домой, — она опять закрыла глаза и сжала кулачки. — Очень-очень. И это обязательно сбудется».
Саша и Ваня сочувственно и даже с испугом смотрели, как девушка вздрагивает и, зажмурившись, что-то шепчет еле слышно. Ваня уже хотел подойти и потормошить её. Но Саша поднял руку:
— Не надо. Пусть сама успокоится.
В этих вопросах он считался авторитетом — все-таки из медицинской семьи. И, как обычно, оказался прав. Аня на несколько секунд закрыла лицо руками, потом резко опустила их, потрясла головой как собака, пришедшая с дождя, и даже улыбнулась.
— Все, — сказала она, — я готова и слушать, и думать, и говорить.
— Хорошо, — начал Саша, — как вы полагаете, если мы не согласимся на предложение Джедхора…
— Он не будет искать «Фаэтон», — быстро сказал Ваня.
— Не думаю, — покачал головой Саша. — «Фаэтон» он, конечно, искать будет, но без особого усердия. Он тоже оказался в безвыходной ситуации, когда только мы и можем помочь.
— И тут, ему на счастье, у нас украли «Фаэтон», — съязвил Ваня.
— Ну да, — согласился Саша. — Правда, Джедхор в любом случае просил бы нас о помощи. Поручение Нефертити с самого начала было сложным и опасным, а после этого нападения по дороге в город, оно стало почти невыполнимым. Судите сами: Аи узнаёт через осведомителей, что Нефертити отправила в столицу одного из своих ближайших советников. Зачем отправила? Думаю, Аи пока не знает. Как и то, что Анхесенамон ждёт ребёнка, но он, безусловно, чувствует подвох и, от греха подальше, посылает лучников убить Джедхора на подступах к городу. Вероятнее всего, Аи боится, что Джедхор нарушит его планы относительно Анхесенамон. Мало ли что ещё могла придумать Нефертити! Присоветовала же она дочери интригу с хеттским принцем. Из той затеи ничего не вышло, потому что Аи вовремя раскусил планы вдовы, да и Суппилулиума в данной ситуации повёл себя чересчур осторожно. Но теперь до объявления будущего владыки Двух Земель осталось всего несколько дней. И рисковать визирь не будет. Не пустит он к Анхесенамон посланца Нефертити, вот и причина есть — нездоровье. Где уж там передавать послания и выводить вдову из дворца! Тут войти во дворец — задача невыполнимая!
— Миссия невыполнима, — проворчал Ваня. — Поэтому ее возложили на нас. Ловко придумано!
— Да план-то, откровенно говоря, неплохой, — рассудил Саша. — И Джедхора можно понять — ему необходимо спасти Анхесенамон. Это — благородная цель. Какие претензии? А мы для него — люди непростые, посланники богов, и, значит, способны на многое… Да! — вспомнил вдруг Саша. — Вещий сон, который ему приснился накануне отъезда из Меннефера, говорил о том, что мы явимся как его спасители и покровители… И все же поначалу Джедхор таился, не говорил нам о деле, надеялся справиться сам, но теперь осознал, что без нас ему никуда.
— Ладно, — сказала Аня, — это всё понятно. Ты очень длинно говоришь, Саш. А нам-то что делать? Соглашаться или нет? Ведь твой предшественник служил при дворе у самого визиря, ты должен знать, насколько все это опасно. Не хотелось бы лезть в самое пекло. Вдруг Аи догадается о наших намерениях, и тогда… — она тяжело вздохнула. — Я даже думать об этом не хочу. И потом, нельзя же вмешиваться в историю. Вы что, забыли?
— Если б только знать еще, где вмешательство, а где точное следование событиям, — философски проговорил Ваня. — У меня во Франции не так все просто оказалось… Ветров, вспоминай! Без тебя ничего не получится.
— Да знаю я, — отмахнулся расстроенный Саша.
— Слушай, а может, ты видел кого-нибудь из нас во дворце? — с надеждой спросила Аня.
— Я уже думал об этом, — ответил Саша. — Но пришел к выводу, что меня, ну, то есть Тамита, в этот период во дворце не было. А где был — не помню.
— Ты должен вспомнить, — настаивал Ваня. — От этого зависит…
— Сашка! — вдруг выкрикнула Аня. — У нас ведь есть подсказка!
— Какая подсказка? — не понял Саша.
— Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, который является поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Тебе угрожает опасность, ты стоишь на пороге смерти, или, наоборот, жизнь резко меняется к лучшему. Там же особое поле возникает — помните? — оно и притягивает путешественника во времени. Короче, вспоминай поворотное событие в своей, то есть его судьбе.
На Сашином лице отразилась такая мука — казалось еще чуть-чуть, и уже с ним случится настоящая истерика. Но правильно говорят: именно в минуту отчаяния и начинает дуть попутный ветер. Воспоминания в его голове стали выстраиваться в более или менее внятной последовательности…
Вот он стоит перед визирем Аи, и тот отдаёт ему распоряжения относительно хеттских послов, поручает следить за каждым шагом посланников Суппилулиумы… Осторожный правитель Хатти прислал вместо сына своих послов. Аи сразу понял, что дело нечисто, приставил к Анхесенамон соглядатаев, и те донесли, что вдова написала письмо — уже второе по счёту. О, в каком гневе был Аи! Он ведь ничего не знал о первом письме. Ему не доложили! У него под носом плетутся интриги!.. А дальше? Что дальше?..
Вот он едет на западный берег Нила, чтобы проверить работу каменщиков в усыпальнице Тутанхамона…
Вот он в сопровождении охраны везёт письмо в отдалённый гарнизон, что расположен в пустыне на границе Та-Кемет. А в этом письме приказ — встретить хеттского принца «как положено». Аи узнал, какой дорогой поедет сын Суппилулиумы и решил перехватить его на границе. Обратный путь прошел без происшествий.
Дальше, дальше… Ничего необычного, мелкие поручения Аи, повседневные обязанности. В том числе и приказ визиря отобрать самых опытных лучников и направить их «встретить» Джедхора на подступах к городу. Тамит не знал его имени. Просто Аи сказал, что вельможа, который следует в столицу, очень опасен и от него надо избавиться. Тамит сам отобрал лучников и послал их выполнять задание. Правда, они вернулись в страшном возбуждении и с невыполненным приказом…
«Теперь-то я понимаю, о чём они говорили, — думал Саша. — А тогда трудно было поверить, что это правда. Аи сам, лично вызвал их на разбирательство… Что было дальше?.. Стоп!.. Вот событие, которое произошло как раз накануне похорон и на следующий день после той истории с лучниками…»
— Ребята! — Саша даже вскочил с кресла. — Я вспомнил!
— Рассказывай, — обрадовался Ваня.
— Да, это событие изменило мою жизнь… — Саша перевёл дух и продолжил. — Я, как обычно, в сопровождении вельмож, направлялся в храм для жертвоприношений и совершения молитв по усопшему фараону. Меня догнал человек и вручил письмо с царской печатью. Там было сказано, что Аи приказывает мне срочно отправиться в сопровождении его верных людей в некое местечко недалеко от Фив для выполнения важного поручения. Дальнейшие указания — на месте.
— И что потом? — торопила Аня.
— Гонец, передавший письмо, сказал, чтобы я, не мешкая, отправлялся в путь. Такая поспешность удивила, конечно, но приказ есть приказ. Гонец проводил меня к своей колеснице, и мы тронулись за пределы города, в сторону пустыни. Потом, проехав порядочное расстояние, остановились. Вокруг ни души не было, одни пески, и только кое-где скалы — скучный пейзаж. Провожатый повёл меня к специальному входу в одной из скал. Собственно, в ней был выдолблен узкий коридор, ведущий, в просторную пещеру. Там меня ждал человек, который представился тайным советником визиря и велел никуда не отлучаться вплоть до следующих высочайших указаний.
— И какие же указания ты получил от Аи? — Аня просто сгорала от любопытства, но ее ожидало разочарование.
— В том-то и дело, что никаких. Меня продержали в пещере несколько дней, а потом так же, на колеснице, проводили обратно в город.
— Странно, — не поняла Аня.
— Мне это показалось более чем странным. Сначала я подумал, что Аи решил просто избавиться от меня. Но так, чтобы никто не знал. Я перебрал в голове всех вельмож и слуг дворца, которые тайно завидовали мне или ненавидели и могли опорочить моё имя в глазах Аи. Я не чувствовал за собой никакой вины. Я всегда исполнял поручения визиря и не строил козней за его спиной… Неужели Аи решил избавиться от меня, потому что я слишком много знаю?.. Скажу откровенно, я был в отчаянии. Представьте себе: один в пещере, несколько дней и охрана у входа. Чего я только ни передумал тогда.
— И тебя даже не кормили?
— Отчего же? Кормили, да ещё как! Доставляли самые изысканные блюда.
— Вот чудеса! — проговорила Аня. — А когда ты вернулся в город, что сказал визирь? Как он объяснил своё поведение?
— Тогда он был уже не визирем, а полноправным владыкой. Я же вернулся после похорон Тутанхамона. Аи был разгневан и не поверил ни одному моему слову; мало того, он запретил мне появляться во дворце. По его приказу меня сослали в далёкую провинцию, как говорится, с глаз долой! Но, честно говоря, я был рад этому. Служба у Аи очень подорвала моё здоровье. Я находился в постоянном напряжении: все эти дворцовые интриги, сплетни, заговоры… А в провинции моя жизнь наладилась. Я вспоминаю ее с большим удовольствием. Покой и размеренность во всем…
— А, может, Аи специально сказал, что не поверил тебе, — стала размышлять Аня, — чтобы возник повод для ссылки. Но зачем было держать тебя в той пещере? Сослал бы сразу — и делу конец. Не понимаю.
— Получается вот что, — задумчиво произнёс Саша. — Это не Аи держал меня в пещере, а какой-то недоброжелатель, решивший занять моё место. Конечно, в этом случае, Аи должен был назначить разбирательство и выяснить, кто похитил меня. Но ничего подобного Аи не сделал. Даже не стал выяснять подробностей — отослал меня, и всё. Значит… Что? Все-таки по его приказу? Но зачем?! Парадокс какой-то…
— А если наоборот, — предложила Аня. — Аи решил, что ты сам сбежал от него, а потом выдумал эту неправдоподобную историю, чтобы себя реабилитировать?
— Чепуха! — резко сказал Саша. — Тогда бы он сразу казнил меня. Мыслимое ли дело — сбежать от визиря! Да он бы меня в порошок стёр! А уж если б я сбежал, точно не стал бы возвращаться. Я же говорю: парадокс!.. Конечно, эти события изменили мою жизнь, причем в лучшую сторону. Я стал свободным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67