Равнина, простиравшаяся в сторону моря, туман, сверкающий в лучах утреннего солнца.
И на этой равнине, окутанный туманом, одиноко стоял Элрик.
Глава 8
– Перед тем, как я позволю тебе войти, – сказала Бурелл, стоя перед дверью, – мне нужны гарантии.
– Я даю их.
– Я не знала, что вернусь вместе с гостем. Я могу устроить так, что ты поживешь в другом месте, но это будет очень неудобно, и я буду все время беспокоиться о тебе.
Гален кивнул, надеясь, что в дальнейшем она пояснит свою просьбу.
Бурелл вздохнула, поняв, что Гален до сих пор не осознал, зачем это надо.
– У меня есть… кое-что… не предназначенное для чужих глаз. Ты должен дать мне слово, что никому не расскажешь о том, что увидишь.
Ее исследования, понял Гален. Должно быть, Бурелл продвинулась намного дальше, чем думали другие маги, и, если о ее работе станет известно, многие начнут осуждать ее.
– Даю слово. Никому.
– Хорошо.
Она протянула руку, и дверь в ее жилище отворилась.
– Добро пожаловать.
Бурелл вошла первой, вернее, въехала в кресле на колесах – иллюзии, которую она создала после того, как ее корабль занял свое место в частном ангаре космопорта. Она согласилась придерживаться легенды, что Гален прилетел с ними из-за ее плохого самочувствия. Но она не желала, чтобы люди, которые повстречаются в порту и по дороге к дому, видели ее истинное состояние. Гален до сих пор сам не видел Бурелл такой, какой она была на самом деле, хотя ему было известно от Изабель, что ее мать серьезно больна. Путешествие на Суум сильно ухудшило ее состояние. Изабель надеялась, что возвращение Бурелл к месту силы улучшит ее здоровье.
В порту Бурелл сменила свой обычную эффектную внешность на иллюзию мертвенной бледности, слежавшихся грязных волос и невыносимого запаха. Проходя таможню, Гален заметил, что запах сделал свое дело: таможенники оставили ее в покое и разговаривали с Изабель шепотом. Бурелл с удовольствием играла свою роль. По пути домой в вагоне монорельса она так кашляла, что, казалось, вот-вот умрет.
Гален последовал за Бурелл, Изабель вошла последней и закрыла за ними дверь. Гален испытал облегчение оттого, что запах, исходящий от Бурелл, мгновенно исчез вместе с бледностью и грязными волосами. Бурелл выглядела вполне здоровой в своем облегающем красном платье, ее короткие черные волосы были уложенны в сложную прическу. Взамен инвалидного появилось желтое кресло, плавающее в полуметре от пола.
– Прошу прощения за беспорядок, – сказала Бурелл, направляясь к экрану, висящему на дальней стене.
Квартира Бурелл отличалась от простого, в спартанском стиле, дома Элрика настолько, насколько это было вообще возможно. Гостиная, служившая одновременно кухней, была просторной, но очень захламленной. Засаленный кожаный диван и несколько хаотично расставленных кресел, на которых были навалены коробки, газеты, журналы, детали приборов, трубки и другие непонятные предметы. Вперемешку с мебелью, типичной для гостиной, в комнате было множество разнообразных сложных приборов. Гален узнал мюонный микроскоп, обработчик изображений, синтезатор последовательностей генов, портативный магнитно-резонансный визуализатор, амплитудный усилитель, и компактный ускоритель частиц. На полу валялись коробки и кипы папок с результатами экспериментов, и Галену пришлось лавировать между ними, чтобы пересечь комнату. Единственным намеком на то, что когда-то эту комнату пытались украсить, были цветные гобелены на стенах. Гален догадался, что это, должно быть, Изабель выткала их, так же как узор на балахоне Элрика и ковер, на котором они устраивали пикник.
Гален всегда поддерживал в своей комнате идеальный порядок. Беспорядок ужаснул его. Неутихающий поток энергии от имплантантов усиливал дискомфорт.
Сзади к нему подошла Изабель.
– Ты можешь остановиться в моей комнате. Первая дверь.
Она указала на узкий коридор слева от них. Гален, сообразив, как пройти через захламленную гостиную, направился туда. Изабель последовала за ним.
Ее комната являла собой маленький островок порядка среди хаоса. Ткацкий станок занимал дальнюю половину комнаты. Простая кровать, покрытая покрывалом из грубой шерсти, стояла вдоль правой стены. Над кроватью – несколько полок с мотками пряжи разных цветов и различными материалами. Мотки располагались странным симметричным узором, которого Гален не мог понять. На каждой стене висели гобелены, на полу лежал ковер.
Изабель открыла шкаф, в его правой части находился ряд выдвижных ящиков. Она вытащила пару свитеров из верхнего ящика и переложила в нижний.
– Ты можешь положить некоторые свои вещи сюда и повесить в шкаф то, что тебе понадобится.
На перекладине висело несколько черных балахонов и пара простых платьев.
Он ни разу не жил у кого-либо дома. Когда они с Элриком путешествовали, то, обычно, ночевали на корабле. А когда не могли сделать этого, то жили в отеле. Жить в комнате Изабель казалось Галену ужасным вторжением в ее личную жизнь.
– Я могу остаться на корабле, – предложил Гален.
За несколько дней полета брови Изабель начали расти заново и сейчас, когда она нахмурилась, сошлись у переносицы.
– Для нас будет безопаснее держаться вместе. Помимо того, этот дом крепко связан с местом силы Бурелл, находящимся под ним. Здесь нам легче всего получать информацию о том, что происходит в других частях планеты.
Казалось, Изабель слегка рассердилась, и Гален понял, что ляпнул что-то не то.
– Мне ненавистна мысль о том, что я выгоняю тебя из собственной комнаты.
– Все нормально. Я поживу с Бурелл. Я часто бываю нужна ей по ночам, к тому же Бурелл устала от путешествия, и мне самой будет спокойнее, если я буду рядом с ней.
Она взглянула в сторону гостиной, нервно сплетая пальцы. Гален попытался представить себе, что было бы, если бы Элрик серьезно заболел. Подобное было трудно представить, потому что Элрик никогда не болел. Однако спустя много лет настанет время, когда возраст возьмет свое, и органеллы не смогут поправить дело.
Гален попытался отвлечь ее:
– Твой амулет. Ты можешь установить связь с ним?
Изабель улыбнулась, прикоснулась к кольцу.
– Да. Как и ты со своим посохом, полагаю. Бурелл сделала его для меня.
После этих слов на ее лице снова появилось обеспокоенное выражение:
– Можешь оставить здесь свои вещи, – сказала она и пошла в гостиную.
Гален опустил на пол чемодан, поставил посох в угол и последовал за ней.
– Вы готовы взяться за работу? – спросила Бурелл. – У меня есть кое-какое оружие, и я поделюсь с вами его секретами.
Ее желтое кресло зависло в воздухе напротив большого экрана, встроенного в стену. Экран был разделен на двенадцать прямоугольников, каждый из которых демонстрировал различное изображение. Изабель встала с одной стороны экрана, Гален, перешагнув через всякую всячину, встал позади нее. Отрастающие волосы подчеркивали элегантную форму ее головы и изящную шею. Гален споткнулся о корзину с инфокристаллами и чуть не опрокинул ее.
Бурелл повернула к ним голову, но совсем немного, словно была ограничена в своих движениях. Краем глаза она взглянула на Галена.
– Как хорошо известно Изабель, я тщательно охраняю свои секреты. Вы уже ознакомились с собранными мной доказательствами. Раз уж вы будете продолжать мою работу, я научу вас некоторым своим методам сбора данных.
В течение следующих нескольких минут Бурелл обрушила на них поток информации. Они получили допуск к некоторым ее информационным системам. Бурелл продемонстрировала им обширную сеть зондов, установленных в общественных местах и частных владениях, в приличных и в неприличных местах. Ее зонды были в космопорту, в резиденции губернатора, в домах министров, в складах и цехах, в игорных домах. Даже в украшении на пупке самой популярной в порту исполнительницы танца живота.
Бурелл указала на те из них, которые могли бы оказаться наиболее полезными, потом продемонстрировала записи, касающиеся прибытия и отбытия кораблей и перемещения пассажиров и грузов. Поделилась именами тех, кто предоставлял ей полезную информацию: вольно или невольно.
– Последнее, но отнюдь не бесполезное. Гален, позволь представить созданного мной небольшого компьютерного демона. Это он нашел способ добраться до архивов космопорта и предоставить мне всю содержащуюся в них информацию. Он будет вам очень полезен. Он – упорный работник и недурно выглядит. Джонни?
Большой экран потемнел, в его центре возникла мужская фигура. Опустилась на колено, склонила голову.
– Я к вашим услугам, чародейка.
Он встал. На нем не было ничего за исключением красных плавок. Фигура культуриста с огромными руками и ногами, и прорисованным прессом.
– Приветствую тебя, дочь чародейки.
Изабель кивнула, слегка улыбнувшись.
– Ты обнаружил что-нибудь, Джонни? – спросила Бурелл.
– «Кхакхата» прибыл вчера. Согласно портовым записям, он следует к последней, ближайшей к Пределу, зоне перехода нашего направления. Корабль простоит в порту четыре дня, потом продолжит свой путь. Команда состоит из нарнов, они остановились в отеле «Штраус». «Кхакхата» – транспортник, его груз: тяжелая строительная техника и оборудование. Но, по крайней мере, в нескольких грузовых трюмах перевозятся пассажиры. Я не смог раздобыть никакой информации о них. Они не покидали корабля.
Галену показались знакомыми лицо и голос Джонни. Присмотревшись, он заметил, что голова и тело компьютерного демона не подходили друг другу. Лицо имело нормальный человеческий вид, не вяжущийся с лишенным жировой прослойки телом культуриста, и чуть более светлый оттенок кожи.
Джонни сообщил о других кораблях, прилетевших и улетевших за время отсутствия Бурелл. Закончив, он снова опустился на колено.
– Благодарю тебя, Джонни, – произнесла Бурелл.
– Не стоит благодарности, чародейка.
– До свидания, Джонни, – попрощалась Изабель.
Джонни исчез, на экране появилось прежнее изображение.
– Его лицо… – начал Гален.
– Он красив, не так ли? Тело Тудора Пуентеса, чемпиона по бодибилдингу среди людей. А лицо и голос принадлежат военному, я видела его в новостях, и он мне понравился. Капитан Космофлота Земного Содружества Джон Шеридан.
В новостях его называли героем Минбарской войны. Гален припомнил характеристику, данную Шеридану Элриком: «достойный человек, сражавшийся в гнусной войне». А Бурелл добавила его голову к телу культуриста. Гален, должно быть, выглядел несколько ошарашено, потому что Бурелл усмехнулась.
– Даже старухам нужны развлечения.
– Бурелл, – сказала Изабель, – почему бы тебе не показать ему отель «Штраус»?
– Да-да.
Изображение на экране изменилось.
– Мы с Изабель часто бываем в этом отеле. Большинство тамошних постояльцев – члены экипажей кораблей и торговцы. Некоторое время я даже занималась предсказанием судьбы постояльцев в холле отеля. Это отличный метод сбора информации.
На экране возникали изображения вестибюля, холла, ресторана и различных номеров отеля. Бурелл быстро меняла их.
– В основном я работала, не выходя из дома, наблюдая с помощью зондов и слушая сплетни управляющего отеля Кадмуса Уилкокса. Он простофиля, но наблюдателен, один из тех немногих, кто заметил, что за последние несколько месяцев кое-что здесь изменилось.
Бурелл оперлась ладонями о подлокотники кресла, приподнялась, чтобы изменить позу.
– Он связался со мной за несколько недель до ассамблеи и умолял наложить на отель защитное заклятие. Он боялся некоторых опасных на вид клиентов. Я послала Изабель разместить в отеле зонды, сенсоры и звуковые генераторы. Естественно, мы сказали Кадмусу, что Изабель необходимо для наложения заклятия зайти в каждую комнату отеля.
Система настроена таким образом, что выстрел из PPG или использование другого сложного оружия включит акустические генераторы, а создаваемые ими звуковые волны достаточно мощны, чтобы вызвать вибрацию внутренних органов у большинства разумных видов, парализовать их, вызвать спазмы и усиленную перистальтику кишечника. Конечно, Кадмус перегибает палку, я не думаю, что его постояльцы захотят привлечь внимание к себе. Но так ему лучше спится по ночам, а у меня там появилась более совершенная система для сбора информации.
Изабель указала на одну из секций экрана.
– Смотрите – нарн.
Зонд, установленный в одном из номеров, передал изображение нарнийки, стоящей перед зеркалом. У нее был мрачный вид. Ее переносицу пересекал бледный шрам.
– Хотелось бы знать, о чем она думает, – сказала Изабель.
В течение секунды Бурелл нашла свой архив по нарнской транспортной организации и, поместив базу данных рядом с изображением нарнийки, просмотрела ее. Нарнийку звали Г'Лил, и она была старшим помощником на «Кхакхате».
– Интересно, – произнесла Бурелл, постукивая по губам вытянутым указательным пальцем.
Изабель прочитала досье на Г'Лил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
И на этой равнине, окутанный туманом, одиноко стоял Элрик.
Глава 8
– Перед тем, как я позволю тебе войти, – сказала Бурелл, стоя перед дверью, – мне нужны гарантии.
– Я даю их.
– Я не знала, что вернусь вместе с гостем. Я могу устроить так, что ты поживешь в другом месте, но это будет очень неудобно, и я буду все время беспокоиться о тебе.
Гален кивнул, надеясь, что в дальнейшем она пояснит свою просьбу.
Бурелл вздохнула, поняв, что Гален до сих пор не осознал, зачем это надо.
– У меня есть… кое-что… не предназначенное для чужих глаз. Ты должен дать мне слово, что никому не расскажешь о том, что увидишь.
Ее исследования, понял Гален. Должно быть, Бурелл продвинулась намного дальше, чем думали другие маги, и, если о ее работе станет известно, многие начнут осуждать ее.
– Даю слово. Никому.
– Хорошо.
Она протянула руку, и дверь в ее жилище отворилась.
– Добро пожаловать.
Бурелл вошла первой, вернее, въехала в кресле на колесах – иллюзии, которую она создала после того, как ее корабль занял свое место в частном ангаре космопорта. Она согласилась придерживаться легенды, что Гален прилетел с ними из-за ее плохого самочувствия. Но она не желала, чтобы люди, которые повстречаются в порту и по дороге к дому, видели ее истинное состояние. Гален до сих пор сам не видел Бурелл такой, какой она была на самом деле, хотя ему было известно от Изабель, что ее мать серьезно больна. Путешествие на Суум сильно ухудшило ее состояние. Изабель надеялась, что возвращение Бурелл к месту силы улучшит ее здоровье.
В порту Бурелл сменила свой обычную эффектную внешность на иллюзию мертвенной бледности, слежавшихся грязных волос и невыносимого запаха. Проходя таможню, Гален заметил, что запах сделал свое дело: таможенники оставили ее в покое и разговаривали с Изабель шепотом. Бурелл с удовольствием играла свою роль. По пути домой в вагоне монорельса она так кашляла, что, казалось, вот-вот умрет.
Гален последовал за Бурелл, Изабель вошла последней и закрыла за ними дверь. Гален испытал облегчение оттого, что запах, исходящий от Бурелл, мгновенно исчез вместе с бледностью и грязными волосами. Бурелл выглядела вполне здоровой в своем облегающем красном платье, ее короткие черные волосы были уложенны в сложную прическу. Взамен инвалидного появилось желтое кресло, плавающее в полуметре от пола.
– Прошу прощения за беспорядок, – сказала Бурелл, направляясь к экрану, висящему на дальней стене.
Квартира Бурелл отличалась от простого, в спартанском стиле, дома Элрика настолько, насколько это было вообще возможно. Гостиная, служившая одновременно кухней, была просторной, но очень захламленной. Засаленный кожаный диван и несколько хаотично расставленных кресел, на которых были навалены коробки, газеты, журналы, детали приборов, трубки и другие непонятные предметы. Вперемешку с мебелью, типичной для гостиной, в комнате было множество разнообразных сложных приборов. Гален узнал мюонный микроскоп, обработчик изображений, синтезатор последовательностей генов, портативный магнитно-резонансный визуализатор, амплитудный усилитель, и компактный ускоритель частиц. На полу валялись коробки и кипы папок с результатами экспериментов, и Галену пришлось лавировать между ними, чтобы пересечь комнату. Единственным намеком на то, что когда-то эту комнату пытались украсить, были цветные гобелены на стенах. Гален догадался, что это, должно быть, Изабель выткала их, так же как узор на балахоне Элрика и ковер, на котором они устраивали пикник.
Гален всегда поддерживал в своей комнате идеальный порядок. Беспорядок ужаснул его. Неутихающий поток энергии от имплантантов усиливал дискомфорт.
Сзади к нему подошла Изабель.
– Ты можешь остановиться в моей комнате. Первая дверь.
Она указала на узкий коридор слева от них. Гален, сообразив, как пройти через захламленную гостиную, направился туда. Изабель последовала за ним.
Ее комната являла собой маленький островок порядка среди хаоса. Ткацкий станок занимал дальнюю половину комнаты. Простая кровать, покрытая покрывалом из грубой шерсти, стояла вдоль правой стены. Над кроватью – несколько полок с мотками пряжи разных цветов и различными материалами. Мотки располагались странным симметричным узором, которого Гален не мог понять. На каждой стене висели гобелены, на полу лежал ковер.
Изабель открыла шкаф, в его правой части находился ряд выдвижных ящиков. Она вытащила пару свитеров из верхнего ящика и переложила в нижний.
– Ты можешь положить некоторые свои вещи сюда и повесить в шкаф то, что тебе понадобится.
На перекладине висело несколько черных балахонов и пара простых платьев.
Он ни разу не жил у кого-либо дома. Когда они с Элриком путешествовали, то, обычно, ночевали на корабле. А когда не могли сделать этого, то жили в отеле. Жить в комнате Изабель казалось Галену ужасным вторжением в ее личную жизнь.
– Я могу остаться на корабле, – предложил Гален.
За несколько дней полета брови Изабель начали расти заново и сейчас, когда она нахмурилась, сошлись у переносицы.
– Для нас будет безопаснее держаться вместе. Помимо того, этот дом крепко связан с местом силы Бурелл, находящимся под ним. Здесь нам легче всего получать информацию о том, что происходит в других частях планеты.
Казалось, Изабель слегка рассердилась, и Гален понял, что ляпнул что-то не то.
– Мне ненавистна мысль о том, что я выгоняю тебя из собственной комнаты.
– Все нормально. Я поживу с Бурелл. Я часто бываю нужна ей по ночам, к тому же Бурелл устала от путешествия, и мне самой будет спокойнее, если я буду рядом с ней.
Она взглянула в сторону гостиной, нервно сплетая пальцы. Гален попытался представить себе, что было бы, если бы Элрик серьезно заболел. Подобное было трудно представить, потому что Элрик никогда не болел. Однако спустя много лет настанет время, когда возраст возьмет свое, и органеллы не смогут поправить дело.
Гален попытался отвлечь ее:
– Твой амулет. Ты можешь установить связь с ним?
Изабель улыбнулась, прикоснулась к кольцу.
– Да. Как и ты со своим посохом, полагаю. Бурелл сделала его для меня.
После этих слов на ее лице снова появилось обеспокоенное выражение:
– Можешь оставить здесь свои вещи, – сказала она и пошла в гостиную.
Гален опустил на пол чемодан, поставил посох в угол и последовал за ней.
– Вы готовы взяться за работу? – спросила Бурелл. – У меня есть кое-какое оружие, и я поделюсь с вами его секретами.
Ее желтое кресло зависло в воздухе напротив большого экрана, встроенного в стену. Экран был разделен на двенадцать прямоугольников, каждый из которых демонстрировал различное изображение. Изабель встала с одной стороны экрана, Гален, перешагнув через всякую всячину, встал позади нее. Отрастающие волосы подчеркивали элегантную форму ее головы и изящную шею. Гален споткнулся о корзину с инфокристаллами и чуть не опрокинул ее.
Бурелл повернула к ним голову, но совсем немного, словно была ограничена в своих движениях. Краем глаза она взглянула на Галена.
– Как хорошо известно Изабель, я тщательно охраняю свои секреты. Вы уже ознакомились с собранными мной доказательствами. Раз уж вы будете продолжать мою работу, я научу вас некоторым своим методам сбора данных.
В течение следующих нескольких минут Бурелл обрушила на них поток информации. Они получили допуск к некоторым ее информационным системам. Бурелл продемонстрировала им обширную сеть зондов, установленных в общественных местах и частных владениях, в приличных и в неприличных местах. Ее зонды были в космопорту, в резиденции губернатора, в домах министров, в складах и цехах, в игорных домах. Даже в украшении на пупке самой популярной в порту исполнительницы танца живота.
Бурелл указала на те из них, которые могли бы оказаться наиболее полезными, потом продемонстрировала записи, касающиеся прибытия и отбытия кораблей и перемещения пассажиров и грузов. Поделилась именами тех, кто предоставлял ей полезную информацию: вольно или невольно.
– Последнее, но отнюдь не бесполезное. Гален, позволь представить созданного мной небольшого компьютерного демона. Это он нашел способ добраться до архивов космопорта и предоставить мне всю содержащуюся в них информацию. Он будет вам очень полезен. Он – упорный работник и недурно выглядит. Джонни?
Большой экран потемнел, в его центре возникла мужская фигура. Опустилась на колено, склонила голову.
– Я к вашим услугам, чародейка.
Он встал. На нем не было ничего за исключением красных плавок. Фигура культуриста с огромными руками и ногами, и прорисованным прессом.
– Приветствую тебя, дочь чародейки.
Изабель кивнула, слегка улыбнувшись.
– Ты обнаружил что-нибудь, Джонни? – спросила Бурелл.
– «Кхакхата» прибыл вчера. Согласно портовым записям, он следует к последней, ближайшей к Пределу, зоне перехода нашего направления. Корабль простоит в порту четыре дня, потом продолжит свой путь. Команда состоит из нарнов, они остановились в отеле «Штраус». «Кхакхата» – транспортник, его груз: тяжелая строительная техника и оборудование. Но, по крайней мере, в нескольких грузовых трюмах перевозятся пассажиры. Я не смог раздобыть никакой информации о них. Они не покидали корабля.
Галену показались знакомыми лицо и голос Джонни. Присмотревшись, он заметил, что голова и тело компьютерного демона не подходили друг другу. Лицо имело нормальный человеческий вид, не вяжущийся с лишенным жировой прослойки телом культуриста, и чуть более светлый оттенок кожи.
Джонни сообщил о других кораблях, прилетевших и улетевших за время отсутствия Бурелл. Закончив, он снова опустился на колено.
– Благодарю тебя, Джонни, – произнесла Бурелл.
– Не стоит благодарности, чародейка.
– До свидания, Джонни, – попрощалась Изабель.
Джонни исчез, на экране появилось прежнее изображение.
– Его лицо… – начал Гален.
– Он красив, не так ли? Тело Тудора Пуентеса, чемпиона по бодибилдингу среди людей. А лицо и голос принадлежат военному, я видела его в новостях, и он мне понравился. Капитан Космофлота Земного Содружества Джон Шеридан.
В новостях его называли героем Минбарской войны. Гален припомнил характеристику, данную Шеридану Элриком: «достойный человек, сражавшийся в гнусной войне». А Бурелл добавила его голову к телу культуриста. Гален, должно быть, выглядел несколько ошарашено, потому что Бурелл усмехнулась.
– Даже старухам нужны развлечения.
– Бурелл, – сказала Изабель, – почему бы тебе не показать ему отель «Штраус»?
– Да-да.
Изображение на экране изменилось.
– Мы с Изабель часто бываем в этом отеле. Большинство тамошних постояльцев – члены экипажей кораблей и торговцы. Некоторое время я даже занималась предсказанием судьбы постояльцев в холле отеля. Это отличный метод сбора информации.
На экране возникали изображения вестибюля, холла, ресторана и различных номеров отеля. Бурелл быстро меняла их.
– В основном я работала, не выходя из дома, наблюдая с помощью зондов и слушая сплетни управляющего отеля Кадмуса Уилкокса. Он простофиля, но наблюдателен, один из тех немногих, кто заметил, что за последние несколько месяцев кое-что здесь изменилось.
Бурелл оперлась ладонями о подлокотники кресла, приподнялась, чтобы изменить позу.
– Он связался со мной за несколько недель до ассамблеи и умолял наложить на отель защитное заклятие. Он боялся некоторых опасных на вид клиентов. Я послала Изабель разместить в отеле зонды, сенсоры и звуковые генераторы. Естественно, мы сказали Кадмусу, что Изабель необходимо для наложения заклятия зайти в каждую комнату отеля.
Система настроена таким образом, что выстрел из PPG или использование другого сложного оружия включит акустические генераторы, а создаваемые ими звуковые волны достаточно мощны, чтобы вызвать вибрацию внутренних органов у большинства разумных видов, парализовать их, вызвать спазмы и усиленную перистальтику кишечника. Конечно, Кадмус перегибает палку, я не думаю, что его постояльцы захотят привлечь внимание к себе. Но так ему лучше спится по ночам, а у меня там появилась более совершенная система для сбора информации.
Изабель указала на одну из секций экрана.
– Смотрите – нарн.
Зонд, установленный в одном из номеров, передал изображение нарнийки, стоящей перед зеркалом. У нее был мрачный вид. Ее переносицу пересекал бледный шрам.
– Хотелось бы знать, о чем она думает, – сказала Изабель.
В течение секунды Бурелл нашла свой архив по нарнской транспортной организации и, поместив базу данных рядом с изображением нарнийки, просмотрела ее. Нарнийку звали Г'Лил, и она была старшим помощником на «Кхакхате».
– Интересно, – произнесла Бурелл, постукивая по губам вытянутым указательным пальцем.
Изабель прочитала досье на Г'Лил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54