Да и винить его не в чем.
– Сказать? – недоумевал Дэйта. – С какой целью?
Джорди принялся объяснять, затем передумал. Ему очень не хотелось стоять здесь, когда начальство изображает бога Зевса.
– Знаешь, – обратился он к андроиду, – я все объясню, когда вернусь.
* * *
– Сэр...
– Не нужно, Вилл. Знаю... Из всего персонала корабля самый незаменимый – капитан. Первый офицер и нужен для того, чтобы замещать командира в опасных и непредсказуемых ситуациях.
Райкер нахмурился.
– Вы правы...
Его голос звучал спокойно и ровно, но чувствовалось – старпом находится на грани нервного срыва.
– С моей точки зрения, это как раз та ситуация... На найденном корабле погиб весь экипаж... Я буду последним дураком, если позволю вам подставить себя!
Для Пикара настроение помощника было предельно ясно: Райкер не просто выполнял долг... Он, вдобавок, считал себя абсолютно правым.
– Гм... Я и не ожидал победы без боя... Но должен напомнить тебе, Вилл, что здесь – я почти диктатор.
– Сэр, вижу, вы принимаете эти поиски близко к сердцу. Видимо, на то есть причина... Но все равно это задание ничем не отличается от других. И логика требует назначить командиром десанта меня.
Капитан окинул старпома изучающим взглядом.
– Да, вероятно, вы правы: логика требует свое. Но иногда нужно уступить другим соображениям.
И он стал рассказывать о дружбе с Орбуту, о Дани и ее участии в экспедиции, а также о своей роли в судьбе девушки. Пикар еще не закончил повествование, как заметил изменение в поведении Райкера. Непреклонность решительного человека постепенно таяла, уступая место пониманию и сочувствию.
– Теперь видишь, – заключил Жан-Люк, – я обязан пойти сам... Если увижу знакомое лицо, то скажу: "Я сделал все возможное..." Как капитану, мне необязательно поступать так, но как человеку.. Я не могу отсиживаться на корабле!
Райкер глубоко вздохнул.
– Официально это ничего не меняет. Все равно мне нужно идти вместо вас.
Пикар кивнул утвердительно.
– Принято. А неофициально?
Старпом пожал плечами – Человек и должен поступать по-человечески...
Капитан улыбнулся.
– Спасибо за поддержку, Райкер. Неофициально, конечно.
Первый офицер улыбнулся в ответ, хотя сердце сжималось от тревожных предчувствий.
– Только не дайте мне повод пожалеть об этом, сэр.
– Не сомневайся, – успокоил Пикар. – В мои намерения такое не входит.
Глава 5
Ворф пошел первым... К счастью, без инцидента. Как только об этом стало известно, транспортировались и остальные, включая капитана.
Он материализовался в кубрике судна, самой большой каюте, вмещающей всю группу. Центральное положение помещения позволяло разойтись веером по всему кораблю. Когда Пикар присоединился к клингону и увидел, как блестят красным цветом их скафандры, то решил внимательно осмотреться.
Обстановка как обстановка... Столы и стулья, несколько картин тут и там... Длинные узкие иллюминаторы, вырезанные в соответствии с линиями корпуса, пропускали сияние золотистой энергетической мантии. Но никаких тел... Ни здесь, ни где-либо еще. Капитан отметил это с долей облегчения.
Единственное, что достойно внимания, – на столе стояли флагатри, радамантанский вариант шахмат. Позиция фигур осталась ненарушенной. Пикар не владел умениями играть в эту игру, но знал основные правила. Ему показалось, что партия только началась, судя по расположению фигур.
Кто стал бы играть в флагатри в то время, как "Мендель" бороздил просторы неизведанного космоса? Вероятно, немногие... Скорее всего, ученые, свободные от дел. Почему бы им не развеяться и не развлечься подобным образом?
С другой стороны, кто будет играть, зная о неминуемой смерти? Вряд ли найдется человек, спокойно относящийся к такой перспективе. Если только он – не закоренелый фаталист. Значит, что бы ни произошло на "Менделе", для игроков и для всех остальных это оказалось сюрпризом.
Пикар озабоченно посмотрел на Ворфа. Судя по всему, клингон пришел к такому же выводу.
В этот момент появилась доктор Пуляски. Ее лицо выражало крайнее недовольство, но когда она присоединилась к капитану и начальнику охраны, от кислой мины не осталось и следа. Всем было известно, что Кэтрин не переносит процесса телепортации. Пикар взял бы с собой кого-нибудь другого, если бы не сложившиеся обстоятельства.
Доктор сразу принялась обследовать пространство помещения при помощи трикодера. Какое-то время она не отрывала глаз от получаемых результатов.
– Интересно, – объявила женщина. Ее, голос прозвучал, словно удар колокола, отражаясь от стен пустого зала. – Воздух абсолютно пригоден для дыхания. Все газы присутствуют в нужных пропорциях... Ничего лишнего...
Радиации тоже нет.
В углу каюты материализовалась очередная фигура. Капитан узнал Палаццо, одного из подчиненных Ворфа.
– Конечно, – продолжала Пуляски, – показания относятся только к этой части корабля. Условия могут радикально измениться в других отсеках, поэтому предлагаю не снимать скафандров.
– Поддерживаю ваши слова, – сказал Пикар, вспоминая свое обещание Райкеру.
Вскоре приобрел материальную форму и пятый член поисковой группы, фигуру Джорди нельзя не узнать сразу, хотя процесс стабилизации молекул еще продолжался.
Клингон включил коммуникатор под скафандром.
– Лейтенант Ворф вызывает транспортационную. Можете переслать остальных одной группой.
Последовавший ответ казался немного похожим на хрюканье из-за помех энергетического поля. Затем начальник транспортации выразил свое понимание несколько иначе: просто взял да и отправил сразу всех трех оставшихся членов группы.
– А сейчас, – сказал капитан, когда все собрались и разобрали свои инструменты, – лейтенант Ля Форж, вы и ваши люди обыщите инженерный отсек.
Не забудьте осмотреть двигатели, системы жизнеобеспечения и все остальное.
Лейтенант Ворф, возьмите мистера Палаццо и обследуйте палубу два лаборатории, грузовые отсеки, госпиталь. Доктор Пуляски и мистер Баднаджи проверят жилые каюты.
– А вы, сэр? – спросил Ворф.
– Пойду на мостик, – ответил Пикар. – Посмотрю, удастся ли извлечь хоть что-нибудь из корабельного компьютера.
Клингон не возражал. Разумеется, он понимал, что все равно ничего хорошего из его протестов не получится.
– Вопросы есть? – поинтересовался капитан. Все промолчали, осматриваясь по сторонам. – Тогда приступим.
* * *
Райкер начал укорять себя. Как бы он ни сочувствовал Пикару и ни одобрял его выбор, оставалось ощущение, что его место – в поисковой команде.
"Ты ведешь себя, как курица-наседка, – сказал он мысленно. – Все они – взрослые люди и могут позаботиться о себе сами..."
Да, но экипаж "Менделя" тоже состоял не из детей. И что с ним стало?
Хуже всего, что за спасателями нельзя проследить, используя коммуникатор.
Из-за поля сигналы еле пробивались, а иногда пропадали вовсе.
– Мистер Фонг, – позвал Райкер. – Свяжитесь с капитаном.
– Есть, сэр.
Спустя мгновение отчетливый голос Пикара волной прокатился по мостику. Значительные помехи заставили Фонга включить приемную аппаратуру на полную громкость, и слова капитана звучали более повелительно, чем обычно.
– Вы слышите меня? – спросил первый офицер.
– Очень плохо, первый. Что-то случилось?
– Да нет... Просто хотел узнать, как обстоят дела, – говоря эту фразу, Райкер понял, как глупо он поступает. – Вам есть что сказать мне?
Последовало молчание.
– Пока ничего. Я иду на мостик. Возможно, что-то обнаружу там...
– Вы один, сэр?
Пикар подтвердил, что рядом никого нет.
– Мы разделились, – пояснил он, – чтобы посмотреть корабль как можно быстрее.
Конечно... Так поступил бы и сам Райкер, будь он на месте капитана.
Но все равно от одной только мысли об одиночестве Жана-Люка волосы на затылке вставали дыбом.
– Возражения, старпом?
– Нет, – откликнулся первый помощник, чувствуя, как лицо обжигает жаром. – Продолжайте, сэр.
Едва он произнес последнее слово, как связь прервалась. И никаких признаков существования Пикара... Даже традиционного прощания не прозвучало.
Может быть, таким образом капитан хотел сказать, чтобы ему не мешали?
Наверное... Хотя обычно Пикар соблюдал служебный этикет. Более вероятно, это влияние поля.
"Да, – решил Райкер. – Должно быть, так..." В любом случае, он узнал то, что хотел. В установлении нового контакта нет смысла, но нехорошие предчувствия остались с ним.
* * *
С тех пор, как Пуляски вступила в транспортационную, что-то постоянно угнетало ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на выполнении задания, но не могла отделаться от мысли о незаконченной работе. Кэтрин казалось, что она забыла нечто очень важное...
В таком подавленном состоянии доктор осмотрела три первые каюты, ни в одной ничего не обнаружив. Вернее, не нашла никаких свидетельств трагедии.
Все находилось в полном, можно сказать, идеальном порядке: системы жизнеобеспечения функционируют, кровати заправлены... Все как всегда.
Не ведь тела погибшего экипажа должны где-нибудь находиться? Найти их – дело времени.
Затем, когда Кэтрин осматривали четвертую каюту, на нее обрушилось, подобно снежной лавине, прозрение. Ее теория о болезни Фреди не родилась самостоятельно, как богиня Афина из головы Зевса:
Пуляски уже слышала о такой напасти. Это было очень давно, еще в студенческие времена на Чаквафаре.
Конечно, чаквафарийская версия официально не занесена в анналы Федерации: планета Чаквафар являлась развитым миром, но неуклонно отклоняла предложения о вступлении в единую систему разумных существ.
Лет тридцать назад ученым двух сторон удалось договориться об установлении научных контактов, и Пуляски попала на эту планету. Но местные медики упорно воздерживались от разговоров на тему о болезнях, встречающихся на Чаквафаре. Очевидно, они канули в Лету...
Только Перрапатаат, пожилой терапевт, которому нравилась молодая и живая Кэтрин, кое-что рассказал о старинных болезнях его народа. Среди прочих он вспомнил и о стирианаа.
Болезнь вызывалась смещением определенных генов известных бактерий из-за чужеродных тел. При этом возникало...
Внезапно Пуляски почувствовала дрожь во всем теле. О, Господи!
Чаквафарианская болезнь погубила сотни тысяч жизней, прежде чем ее остановили. И почему? Потому что к тому времени, как медики планеты решили, что обнаружили лекарство, мутировавшая бактерия изменилась снова.
Конечно, любой доктор должен предвидеть повторную мутацию, если он, конечно, квалифицированный специалист... К ней могут привести самые разные факторы: лекарство, изменение диеты, увеличение температуры... Одним словом, масса причин.
Но на этот раз мутация превратила болезнь из неприятности в подлинную опасность. Естественно, антибиотик, найденный на Чаквафаре, эффекта уже не оказывал: бактерия стала еще более живучей, избавиться от нее представлялось проблемой.
Когда, наконец, нашли новое лекарство, болезнь опустошила два континента. Не осталось ни единой души...
Сердце Пуляски бешено стучало. Приложив огромное усилие, она успокоила себя, чтобы не путались мысли.
– Капитан... – прошептала она. – Я обязана немедленно доложить капитану...
Включив коммуникатор, доктор произнесла:
– Пуляски вызывает капитана Пикара.
Ответа не последовало.
Кэтрин предприняла новую попытку.
Ничего...
– Черт побери, – пробормотала женщина, – коммуникаторы почему-то не работают... Может быть, это поле влияет?
Значит, она не сможет вернуться на корабль? Тем не менее, женщина попыталась связаться с мостиком "Энтерпрайза".
– Райкер слушает, – последовал немного невнятный ответ.
Пуляски облегченно вздохнула. На мгновение она забыла о том, что не смогла установить радиосвязь с Пикаром: неполадки в системе связи – не ее конек.
В ответе первого офицера чувствовалось какое-то напряжение.
– Что у вас случилось? Кто-нибудь ранен?
– Нет, ничего такого... Просто...
– Доктор?
Пуляски обернулась и увидела входящего в помещение Баднаджана.
– Подожди, – остановила его Кэтрин, – не мешай.
– Что-то неладно, – не успокаивался появившийся мужчина. – Никто не отвечает на мои сигналы вызова.
– Знаю, – ответила она. – У меня то же самое. Но мне удалось связаться с кораблем. А сейчас...
К тому, что произошло потом, доктор совершенно не была готова.
Сначала появилась паутина зеленых огней... Затем она опутала Баднаджана...
И наконец, человек и зеленая сеть просто исчезли, испарились.
Все произошло так быстро, что Пуляски не успела и глазом моргнуть. У нее закружилась голова. Кэтрин оперлась о переборку, чтобы не упасть...
– Доктор Пуляски? – раздался голос из динамика коммуникатора. Ее снова вызывал Райкер, теперь уже с явной тревогой. – Доктор, что происходит?
– Баднаджан исчез...
Она судорожно сглотнула набежавшую слюну, впервые серьезно задумавшись о случившемся с экипажем "Менделя".
– И, судя по всему, не только он...
– Я возвращаю вас, – сказал Райкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Сказать? – недоумевал Дэйта. – С какой целью?
Джорди принялся объяснять, затем передумал. Ему очень не хотелось стоять здесь, когда начальство изображает бога Зевса.
– Знаешь, – обратился он к андроиду, – я все объясню, когда вернусь.
* * *
– Сэр...
– Не нужно, Вилл. Знаю... Из всего персонала корабля самый незаменимый – капитан. Первый офицер и нужен для того, чтобы замещать командира в опасных и непредсказуемых ситуациях.
Райкер нахмурился.
– Вы правы...
Его голос звучал спокойно и ровно, но чувствовалось – старпом находится на грани нервного срыва.
– С моей точки зрения, это как раз та ситуация... На найденном корабле погиб весь экипаж... Я буду последним дураком, если позволю вам подставить себя!
Для Пикара настроение помощника было предельно ясно: Райкер не просто выполнял долг... Он, вдобавок, считал себя абсолютно правым.
– Гм... Я и не ожидал победы без боя... Но должен напомнить тебе, Вилл, что здесь – я почти диктатор.
– Сэр, вижу, вы принимаете эти поиски близко к сердцу. Видимо, на то есть причина... Но все равно это задание ничем не отличается от других. И логика требует назначить командиром десанта меня.
Капитан окинул старпома изучающим взглядом.
– Да, вероятно, вы правы: логика требует свое. Но иногда нужно уступить другим соображениям.
И он стал рассказывать о дружбе с Орбуту, о Дани и ее участии в экспедиции, а также о своей роли в судьбе девушки. Пикар еще не закончил повествование, как заметил изменение в поведении Райкера. Непреклонность решительного человека постепенно таяла, уступая место пониманию и сочувствию.
– Теперь видишь, – заключил Жан-Люк, – я обязан пойти сам... Если увижу знакомое лицо, то скажу: "Я сделал все возможное..." Как капитану, мне необязательно поступать так, но как человеку.. Я не могу отсиживаться на корабле!
Райкер глубоко вздохнул.
– Официально это ничего не меняет. Все равно мне нужно идти вместо вас.
Пикар кивнул утвердительно.
– Принято. А неофициально?
Старпом пожал плечами – Человек и должен поступать по-человечески...
Капитан улыбнулся.
– Спасибо за поддержку, Райкер. Неофициально, конечно.
Первый офицер улыбнулся в ответ, хотя сердце сжималось от тревожных предчувствий.
– Только не дайте мне повод пожалеть об этом, сэр.
– Не сомневайся, – успокоил Пикар. – В мои намерения такое не входит.
Глава 5
Ворф пошел первым... К счастью, без инцидента. Как только об этом стало известно, транспортировались и остальные, включая капитана.
Он материализовался в кубрике судна, самой большой каюте, вмещающей всю группу. Центральное положение помещения позволяло разойтись веером по всему кораблю. Когда Пикар присоединился к клингону и увидел, как блестят красным цветом их скафандры, то решил внимательно осмотреться.
Обстановка как обстановка... Столы и стулья, несколько картин тут и там... Длинные узкие иллюминаторы, вырезанные в соответствии с линиями корпуса, пропускали сияние золотистой энергетической мантии. Но никаких тел... Ни здесь, ни где-либо еще. Капитан отметил это с долей облегчения.
Единственное, что достойно внимания, – на столе стояли флагатри, радамантанский вариант шахмат. Позиция фигур осталась ненарушенной. Пикар не владел умениями играть в эту игру, но знал основные правила. Ему показалось, что партия только началась, судя по расположению фигур.
Кто стал бы играть в флагатри в то время, как "Мендель" бороздил просторы неизведанного космоса? Вероятно, немногие... Скорее всего, ученые, свободные от дел. Почему бы им не развеяться и не развлечься подобным образом?
С другой стороны, кто будет играть, зная о неминуемой смерти? Вряд ли найдется человек, спокойно относящийся к такой перспективе. Если только он – не закоренелый фаталист. Значит, что бы ни произошло на "Менделе", для игроков и для всех остальных это оказалось сюрпризом.
Пикар озабоченно посмотрел на Ворфа. Судя по всему, клингон пришел к такому же выводу.
В этот момент появилась доктор Пуляски. Ее лицо выражало крайнее недовольство, но когда она присоединилась к капитану и начальнику охраны, от кислой мины не осталось и следа. Всем было известно, что Кэтрин не переносит процесса телепортации. Пикар взял бы с собой кого-нибудь другого, если бы не сложившиеся обстоятельства.
Доктор сразу принялась обследовать пространство помещения при помощи трикодера. Какое-то время она не отрывала глаз от получаемых результатов.
– Интересно, – объявила женщина. Ее, голос прозвучал, словно удар колокола, отражаясь от стен пустого зала. – Воздух абсолютно пригоден для дыхания. Все газы присутствуют в нужных пропорциях... Ничего лишнего...
Радиации тоже нет.
В углу каюты материализовалась очередная фигура. Капитан узнал Палаццо, одного из подчиненных Ворфа.
– Конечно, – продолжала Пуляски, – показания относятся только к этой части корабля. Условия могут радикально измениться в других отсеках, поэтому предлагаю не снимать скафандров.
– Поддерживаю ваши слова, – сказал Пикар, вспоминая свое обещание Райкеру.
Вскоре приобрел материальную форму и пятый член поисковой группы, фигуру Джорди нельзя не узнать сразу, хотя процесс стабилизации молекул еще продолжался.
Клингон включил коммуникатор под скафандром.
– Лейтенант Ворф вызывает транспортационную. Можете переслать остальных одной группой.
Последовавший ответ казался немного похожим на хрюканье из-за помех энергетического поля. Затем начальник транспортации выразил свое понимание несколько иначе: просто взял да и отправил сразу всех трех оставшихся членов группы.
– А сейчас, – сказал капитан, когда все собрались и разобрали свои инструменты, – лейтенант Ля Форж, вы и ваши люди обыщите инженерный отсек.
Не забудьте осмотреть двигатели, системы жизнеобеспечения и все остальное.
Лейтенант Ворф, возьмите мистера Палаццо и обследуйте палубу два лаборатории, грузовые отсеки, госпиталь. Доктор Пуляски и мистер Баднаджи проверят жилые каюты.
– А вы, сэр? – спросил Ворф.
– Пойду на мостик, – ответил Пикар. – Посмотрю, удастся ли извлечь хоть что-нибудь из корабельного компьютера.
Клингон не возражал. Разумеется, он понимал, что все равно ничего хорошего из его протестов не получится.
– Вопросы есть? – поинтересовался капитан. Все промолчали, осматриваясь по сторонам. – Тогда приступим.
* * *
Райкер начал укорять себя. Как бы он ни сочувствовал Пикару и ни одобрял его выбор, оставалось ощущение, что его место – в поисковой команде.
"Ты ведешь себя, как курица-наседка, – сказал он мысленно. – Все они – взрослые люди и могут позаботиться о себе сами..."
Да, но экипаж "Менделя" тоже состоял не из детей. И что с ним стало?
Хуже всего, что за спасателями нельзя проследить, используя коммуникатор.
Из-за поля сигналы еле пробивались, а иногда пропадали вовсе.
– Мистер Фонг, – позвал Райкер. – Свяжитесь с капитаном.
– Есть, сэр.
Спустя мгновение отчетливый голос Пикара волной прокатился по мостику. Значительные помехи заставили Фонга включить приемную аппаратуру на полную громкость, и слова капитана звучали более повелительно, чем обычно.
– Вы слышите меня? – спросил первый офицер.
– Очень плохо, первый. Что-то случилось?
– Да нет... Просто хотел узнать, как обстоят дела, – говоря эту фразу, Райкер понял, как глупо он поступает. – Вам есть что сказать мне?
Последовало молчание.
– Пока ничего. Я иду на мостик. Возможно, что-то обнаружу там...
– Вы один, сэр?
Пикар подтвердил, что рядом никого нет.
– Мы разделились, – пояснил он, – чтобы посмотреть корабль как можно быстрее.
Конечно... Так поступил бы и сам Райкер, будь он на месте капитана.
Но все равно от одной только мысли об одиночестве Жана-Люка волосы на затылке вставали дыбом.
– Возражения, старпом?
– Нет, – откликнулся первый помощник, чувствуя, как лицо обжигает жаром. – Продолжайте, сэр.
Едва он произнес последнее слово, как связь прервалась. И никаких признаков существования Пикара... Даже традиционного прощания не прозвучало.
Может быть, таким образом капитан хотел сказать, чтобы ему не мешали?
Наверное... Хотя обычно Пикар соблюдал служебный этикет. Более вероятно, это влияние поля.
"Да, – решил Райкер. – Должно быть, так..." В любом случае, он узнал то, что хотел. В установлении нового контакта нет смысла, но нехорошие предчувствия остались с ним.
* * *
С тех пор, как Пуляски вступила в транспортационную, что-то постоянно угнетало ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на выполнении задания, но не могла отделаться от мысли о незаконченной работе. Кэтрин казалось, что она забыла нечто очень важное...
В таком подавленном состоянии доктор осмотрела три первые каюты, ни в одной ничего не обнаружив. Вернее, не нашла никаких свидетельств трагедии.
Все находилось в полном, можно сказать, идеальном порядке: системы жизнеобеспечения функционируют, кровати заправлены... Все как всегда.
Не ведь тела погибшего экипажа должны где-нибудь находиться? Найти их – дело времени.
Затем, когда Кэтрин осматривали четвертую каюту, на нее обрушилось, подобно снежной лавине, прозрение. Ее теория о болезни Фреди не родилась самостоятельно, как богиня Афина из головы Зевса:
Пуляски уже слышала о такой напасти. Это было очень давно, еще в студенческие времена на Чаквафаре.
Конечно, чаквафарийская версия официально не занесена в анналы Федерации: планета Чаквафар являлась развитым миром, но неуклонно отклоняла предложения о вступлении в единую систему разумных существ.
Лет тридцать назад ученым двух сторон удалось договориться об установлении научных контактов, и Пуляски попала на эту планету. Но местные медики упорно воздерживались от разговоров на тему о болезнях, встречающихся на Чаквафаре. Очевидно, они канули в Лету...
Только Перрапатаат, пожилой терапевт, которому нравилась молодая и живая Кэтрин, кое-что рассказал о старинных болезнях его народа. Среди прочих он вспомнил и о стирианаа.
Болезнь вызывалась смещением определенных генов известных бактерий из-за чужеродных тел. При этом возникало...
Внезапно Пуляски почувствовала дрожь во всем теле. О, Господи!
Чаквафарианская болезнь погубила сотни тысяч жизней, прежде чем ее остановили. И почему? Потому что к тому времени, как медики планеты решили, что обнаружили лекарство, мутировавшая бактерия изменилась снова.
Конечно, любой доктор должен предвидеть повторную мутацию, если он, конечно, квалифицированный специалист... К ней могут привести самые разные факторы: лекарство, изменение диеты, увеличение температуры... Одним словом, масса причин.
Но на этот раз мутация превратила болезнь из неприятности в подлинную опасность. Естественно, антибиотик, найденный на Чаквафаре, эффекта уже не оказывал: бактерия стала еще более живучей, избавиться от нее представлялось проблемой.
Когда, наконец, нашли новое лекарство, болезнь опустошила два континента. Не осталось ни единой души...
Сердце Пуляски бешено стучало. Приложив огромное усилие, она успокоила себя, чтобы не путались мысли.
– Капитан... – прошептала она. – Я обязана немедленно доложить капитану...
Включив коммуникатор, доктор произнесла:
– Пуляски вызывает капитана Пикара.
Ответа не последовало.
Кэтрин предприняла новую попытку.
Ничего...
– Черт побери, – пробормотала женщина, – коммуникаторы почему-то не работают... Может быть, это поле влияет?
Значит, она не сможет вернуться на корабль? Тем не менее, женщина попыталась связаться с мостиком "Энтерпрайза".
– Райкер слушает, – последовал немного невнятный ответ.
Пуляски облегченно вздохнула. На мгновение она забыла о том, что не смогла установить радиосвязь с Пикаром: неполадки в системе связи – не ее конек.
В ответе первого офицера чувствовалось какое-то напряжение.
– Что у вас случилось? Кто-нибудь ранен?
– Нет, ничего такого... Просто...
– Доктор?
Пуляски обернулась и увидела входящего в помещение Баднаджана.
– Подожди, – остановила его Кэтрин, – не мешай.
– Что-то неладно, – не успокаивался появившийся мужчина. – Никто не отвечает на мои сигналы вызова.
– Знаю, – ответила она. – У меня то же самое. Но мне удалось связаться с кораблем. А сейчас...
К тому, что произошло потом, доктор совершенно не была готова.
Сначала появилась паутина зеленых огней... Затем она опутала Баднаджана...
И наконец, человек и зеленая сеть просто исчезли, испарились.
Все произошло так быстро, что Пуляски не успела и глазом моргнуть. У нее закружилась голова. Кэтрин оперлась о переборку, чтобы не упасть...
– Доктор Пуляски? – раздался голос из динамика коммуникатора. Ее снова вызывал Райкер, теперь уже с явной тревогой. – Доктор, что происходит?
– Баднаджан исчез...
Она судорожно сглотнула набежавшую слюну, впервые серьезно задумавшись о случившемся с экипажем "Менделя".
– И, судя по всему, не только он...
– Я возвращаю вас, – сказал Райкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33