* * *
Хрим не переставал смеяться, пробираясь с Марим по коридорам. Стоило вспомнить рожу Риоло перед тем, как огры оторвали ему голову. Будь у Хрима больше времени, он заставил бы его молить о пощаде. Интересно было бы также выяснить, зачем Барка в действительности послала его сюда — и зачем его внедрили на «Цветок».
Вспоминая, какой шок он испытал, обнаружив, что троглик говорит по-должарски, Хрим кипел от ярости. Повиновение — вот чего он добивался от своей команды. Повиновение без всяких там секретов за пазухой. Ему все равно, как и с кем они кувыркаются в своих каютах и как тратят свою долю добычи. Но планы не должен строить никто, кроме самого Хрима, — если хочет жить.
И никто ему в этом не перечил.
Он переступил через пару коченеющих трупов на перекрестке и прибавил шагу. Пришла пора избавиться от этой черной с ее ручными убийцами. Он наслаждался тяжелым ноющим скрипом огров — это был гимн его власти. Будет ли она молить о пощаде? Нет, только не она. И дурак он будет, если даст ей время влезть ему в мозги.
Завернув за угол, они внезапно столкнулись с парой огров.
— Смирно! — крикнул он и с облегчением увидел, как закрылись огневые амбразуры в их головах. Но куда их девать? Трех огров для обеспечения безопасности вполне достаточно.
— Сейчас поглядим, оставил ли в них трог мой маленький сюрприз, — проворчал он. — Огры, подтвердите программирование на Вийю.
Сенсоры всех пяти роботов мигнули зеленым огнем.
— Программирование на Жаима. — Снова зеленый свет. То же самое повторилось с Монтрозом, Ивардом, Локри — Риоло ввел в программу их опознавательные коды, когда Таллис сообщил о присутствии врага здесь, на Пожирателе Солнц. Закончив процедуру, Хрим засмеялся и послал двух роботов вдогонку за экипажем «Телварны». Они затопали прочь.
По мере приближения к месту, где он рассчитывал найти Вийю или напасть на ее след, они встречали других огров, и Хрим программировал их таким же образом. Марим все это время молчала.
В него закралось сомнение, и он оглянулся на блондиночку, трясущую рысцой между двумя ограми. Посмотрев на очередной труп — этого застрелили из бластера, — она скорчила гримасу. Ишь строит из себя, а сама небось смеялась, когда он вывел кровью Риоло предупреждение ее капитану. И промолчала, когда он натравил огров на ее бывших товарищей. Может, двойную игру задумала?
— Эй, что у тебя на уме?
Первые реакции обычно не врут. Она вскинула на него свои голубые глазищи и смутилась, а потом насторожилась. Он погладил пальцем спуск своего бластера. Если бы настороженность проявилась первой, пришел бы черед Марим молить о пощаде — может, не теперь даже, а при своей хладнокровной капитанше.
— Ты о чем это? Ну, не люблю я смотреть на мертвяков — что из этого?
— А хочешь поглядеть, как я замочу твоего капитана?
— Нет, — откровенно ответила Марим. — На других мне наплевать, особенно на выжигателей мозгов. Вот будет номер, если они попробуют это на твоих ограх! Я надеюсь, что Вийя удерет, но это ваши с ней дела. Эй! — Она остановилась. — А это что такое?
Хрим оглянулся. Из-за угла вывернулась странная машинка, похожая на паука, следом еще две. Не успел он и глазом моргнуть, как они подскочили к переднему огру и закидали его блестящей паутиной, которая резала его броню и быстро вывела робота из строя. Его бластер разрядился, опалив Хриму штанину, и рифтер с руганью отскочил назад. Сбив пламя, он стал стрелять сам. Марим тоже загорелась, а два других паука разлетелись на куски.
— Что это за штуки? — Он оглядел коридор, ища, не появятся ли новые.
— Не знаю, но спорить могу, что десантные. Святой Хикура! Дымом пахнет. Где-то близко идет бой.
Хрим выругался, перебарывая шок. А он-то думал, что огры непобедимы. Если эти штуковины попадутся Вийе...
Он все равно убьет ее — его ничто не остановит. Но это можно сделать и с должарского корвета. Главное — попасть в причальный отсек первым, пока она еще не села на свой корабль. И если по дороге им встретятся еще огры, он всех оставит себе.
* * *
Жаим увидел, как другие выскочили из рекреации, и понял, что она не пуста, в отличие от кают-компании для бори. Локри и Лар поспешно заслонили комнату от Дема и Иварда.
Монтроз зарычал и разразился проклятиями, заглушая молитву, которую шептала Седри. Жаим чувствовал, что должен войти туда и посмотреть, не осталось ли кого в живых. Сделав это, он испытал шок. Ему не верилось, что кто-то может быть способен на такое зверство. Он не чувствовал такого с тех пор, как...
— Пошли отсюда. Здесь мы ничем не можем помочь.
— Куда теперь? — спросил Монтроз. — Где еще может прятаться много народу?
— Только не в компьютерном зале, — пробормотала Тат. — Там рядом такая бойня, что никто туда не сунется.
— Рубка связи, — предположила Седри.
— А что? — щелкнул пальцами Монтоз. — Заодно и урон нанесем. Если ты об этом уже не позаботилась, дорогая.
Седри изобразила улыбку, но под глазами у нее залегли синяки, и не успели они отойти далеко, как она споткнулась и стала падать. Монтроз подхватил ее очень бережно, хотя на руках у него вздулись жилы. Седри прислонилась к нему, облегченно закрыв глаза.
В молчании они прошли несколько коридоров, то и дело натыкаясь на трупы застреленных людей, в основном бори. На перекрестке лежало несколько мертвых катеннахов. Запах горелого мяса бил в ноздри. Жаим затаил дыхание и нагнулся, чтобы взять бластер у трупа. Короткое восклицание Локри заставило его вскинуть оружие, и он увидел... нет, не врага, а нечто более страшное, как раз за изгибом круглой стены. Там лежали растерзанные останки неизвестного Жаиму человека, а на стене бурыми каракулями было намалевано послание, обеспечившее Жаиму новый шок. Память снова неумолимо вернула его к тому, что он нашел на «Солнечном огне».
ВИЙЯ! СНАЧАЛА МАРКХЕМ, ПОТОМ ТЫ.
Много недель ему снилось изувеченное тело Рет Сильвернайф. Потом кошмары прекратились, а страдание сменилось сознанием полной бесцельности жизни. Теперь горе вернулось к нему удесятеренным, но с ним пришла цель.
— Хрим, — сказал он. Локри резко повернул голову.
— Он способен устроить нам засаду.
— Все по порядку. — Монтроз повернулся спиной к кровавой надписи, отыскивая бластер для себя. — Сначала гиперрубка, а там посмотрим.
Не одна Седри ослабела после продолжительных виртуальных сеансов под мозгососом. Тат Омбрик, которая ни разу не пожаловалась, вдруг споткнулась и сползла на пол. Жаим и Лар бросились к ней, но Локри первый, заткнув бластер за пояс, подхватил ее на руки. Так он и нес ее, качая головой, когда Жаим предлагал его сменить.
— Она весит не больше ребенка.
Лар вел их к гиперрубке. Дважды они слышали ноющий скрип огров и сбивались в плотную кучку с Демом и Тат впереди. Пропуска, очевидно, еще действовали — роботы с вечно настороженными двойными лицами останавливались только на миг и шли дальше.
Им никто не встречался, но иногда до них доносилось эхо перестрелки, и запах дыма становился все сильнее.
При входе в гиперрубку Жаим изумленно остановился. Полом этому огромному помещению служило звездное небо, и квантопласт плавными органическими линиями спускался с потолка к сталагмитическим наростам, увенчанным мерцающим голографическим светом. В центре из бугра на потолке нисходил сверкающий муаровый луч, исчезая среди звезд внизу. Жаим проследил, как он уменьшается до величины блестящей монетки, и в памяти снова зазвучал голос Маркхема: «Блестящие монеты, которыми за нашу платят жизнь...»
Потом Жаим заметил, что в этом зале есть люди, и стал различать повернутые к нему, застывшие в ожидании лица.
Хрупкий человек в помятом лабораторном халате с набитыми чипами карманами воскликнул;
— Татриман! — Свой блокнот он держал словно щит. Монтроз отозвался первым.
— Мы пришли спасти вас. Все, кто хочет выбраться из этой забытой Телосом дыры, пойдемте с нами. Если получится, мы доставим вас на Рифтхавен — или на Артелион.
— В любое место, кроме Должара, — добавил Локри. Техники бори переглядывались и перешептывались. Лар прочистил горло и сказал:
— Огры убивают наших по всей станции. Аватару до нас дела нет — вы это знаете, и я знаю. Пойдемте. Мы, Тат и я, действуем заодно с этими рифтерами. Этот человек, — пояснил он Жаиму, — Лисантер Дювиэль, ученый, специалист по Урам.
На шее Дювиэля дергалась жилка.
— Пожиратель Солнц вышел из-под контроля. — Лисантер перевел взгляд на Локри и крикнул: — Не приближайтесь к этому лучу.
— А что это?
— Не знаю. Возможно, некое средство связи. — Жаим заметил резкое движение повернувшего голову Иварда. — Что бы это ни было, — продолжал Лисантер, — оно парализует нервную систему и доводит человека до полной кататонии. — Он указал на чью-то фигуру, свернувшуюся в комок, словно плод в утробе.
— Пошли-ка лучше отсюда, — сказал Монтроз. — Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что Эсабиан вспомнит о вас и пошлет кого-нибудь вас прикончить.
Это замечание разбило сковавшее бори оцепенение. Они делились на пары, где здоровые поддерживали раненых. Двое осторожно уложили кататоника на импровизированные носилки.
Ивард обводил зал взглядом, в котором читалось благоговение. Что он видел, что чувствовал? Жаим не успел спросить его об этом, потому что Лисантер вздохнул, взял блокнот поудобнее и сказал:
— Пожалуй, вы правы.
— Можете вы сориентировать нас в ситуации? — спросил Монтроз.
— Более или менее. — Они вышли в коридор. — Эсабиан покинул станцию на одном из урианских кораблей. — Лисантер состроил гримасу, в которой странным образом смешивались уважение, грусть и изумление. — Где наследник — не знаю. Тарканцы еще удерживают причальный отсек, но десантники сильно теснят их.
— «Телварна» цела? — спросил Жаим.
— Да, к счастью. Мои мониторы зарегистрировали изменения в спектре звезды спутника — они свидетельствуют о повышенном элементарном воспламенении, о повышении плотности. Ядро сжимается.
— Что это значит? — нетерпеливо спросил Монтроз.
— Это значит, что Пожиратель Солнц готовится исполнить свое назначение: создать новую черную дыру. Когда это случится, мы окажемся в какой-нибудь четверти светового часа от сверхновой.
Эта новость на всех оказала должное действие.
— И сколько у нас в запасе? — спросил Жаим.
— Предсказать невозможно.
В этот момент они повернули за один из бесконечных закругленных углов и столкнулись с группой бори-катеннахов — вооруженных.
— Стой. — Их предводительница взмахнула бластером. — Сейчас бори вернутся к своим обязанностям, а вы, — это относилось к рифтерам, — пойдете с нами.
— Это куда же? — протянул Локри.
— Не ваше дело, — отрезал второй катеннах, — Не испытывайте наше терпение. Если вы умрете прямо здесь, это никого не взволнует.
— А мы? — тихо, почти неслышно осведомился Лар. Катеннах не обратил на него внимания, и Лар, сделав над собой усилие, спросил погромче: — Что будет с нами, Дельмантиас?
— В случае неповиновения вы тоже умрете.
— А в случае повиновения? Лисантер говорит, что Пожиратель Солнц вышел из-под контроля и Аватар эвакуировался. Существует ли какой-то приказ относительно нашего спасения? Или вашего? Вы тоже собираетесь эвакуироваться или как?
Катеннахи застыли на месте, а оба лидера быстро переглянулись и одновременно вскинули бластеры.
Жаим застрелил обоих, прежде чем они успели нажать на спуск. Другие каттенахи тоже попытались поднять оружие, но тут на них совершенно неожиданно бросился Лар, да не он один. Сначала двое, потом пятеро, потом все бори с воплями ярости — долго подавлявшийся, порожденной страхом ярости — ринулись вперед, побросав блокноты, чипы и прочую технику.
Ошеломленные катеннахи успели выстрелить пять или шесть раз, убив троих и ранив одного, но простых бори это не остановило. Они перепрыгивали через павших товарищей, и катеннахи скрылись под массой их тел. Жаим сунул свой бластер за пояс.
Крики постепенно смолкли, и бори, многие в крови, отошли, тихо переговариваясь. Катеннахи лежали мертвые.
— Возьмите у них оружие, — сказал Монтроз. — Все, кто умеет стрелять. Тогда у нас появится шанс прорваться. — Полдюжины бори сняли с убитых оружие, рации и пропуска, и Монтроз спросил, оглядев свою маленькую армию: — Кто знает, где еще могут быть люди, нуждающиеся в спасении?
Жаим, почувствовав неладное, тоже оглядел толпу и понял, что недостает Иварда и Люса.
Он повернул назад и наткнулся на Локри.
— Они там, — сказал по-прежнему несущий на руках Тат связист и мотнул подбородком через плечо. — В гиперрубке.
— Что?
— Ты разве не заметил, как он смотрел на этот проклятый луч? — Длинные серебристые глаза Локри утратили свое циничное выражение. Он коротко вздохнул, и его лицо показалось Жаиму почти незнакомым. — Вийя называет музыку стеклянным ножом, который режет душу, а я бы то же самое сказал о сожалении.
— Сожаление? Чье, Иварда?
— Нет, — усмехнулся Локри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89