Оба стонали вовсю и плохо координировали свои движения — как видно, от переизбытка удовольствия.
Барродах с отвращением отвернулся. Если бы даже взвод тарканцев проводил там учения, эти два извращенца ничего бы не заметили.
А почему бы, собственно, и нет? Барродах улыбнулся. Лисантер требует шестек все настойчивее — вот и славно. Барродах отдал краткий приказ по коммуникатору и стал смотреть с ужасом и любопытством, как пленка продолжает расти, глуша стоны беспомощно содрогающейся пары.
* * *
Внезапно прерванное удовольствие было хуже всякой боли, которую ей когда-либо доводилось терпеть. Марим смутно осознала, что ее скинули на пол, и ей стало холодно, а потом зверский удар под ложечку скрючил ее пополам; она ловила ртом воздух, а на нее сыпались новые удары. Хрим орал что-то в страхе и ярости. Удары прекратились, и Марим с испугом увидела над собой злобные лица тарканцев. Женщина, бывшая среди них, тяжело дышала — явно не от усталости.
— Мне насрать, чего там хочет Лисантер или скользкий слизень Барродах, — не дам! — кричал Хрим. Кто-то из тарканцев залепил ему оплеуху, и рифтер повалился на койку, а тарканец натянул перчатки и сорвал с него шестек. Хрим завопил. Марим, чьи эмоции шок только что подстегнул, хихикала, наблюдая боязливое отвращение должарианца, — шестек бился у него в руке, как пойманная рыба. Тарканец затолкал его в футляр, и вся команда покинула каюту.
Марим кое-как поднялась и упала на Хрима. Раскаленные оргазмы шестека, подобных которым она еще не испытывала, вопреки ожиданиям не лишили ее сил. Совсем наоборот: еще никогда в жизни она не ощущала такого возбуждения, а Хрим ничем не мог ей помочь. Он вроде бы и не пострадал, по крайней мере физически, но как Марим ни старалась, расшевелить его не удалось. До нее дошло, что Хрим, чтобы заниматься сексом, должен доминировать — смена ролей, навязанная ему тарканцами, напрочь отняла у него мужскую силу.
Вот для чего им, значит, нужны были те видики, снятые Норио.
Она знала, что когда-нибудь они да пригодятся, — потому и притырила их.
— Что ты делаешь? — севшим от эмоций голосом спросил Хрим.
— Ищу аптечку первой помощи. — Она порылась в своей одежде, достала чипы и вставила в пульт самый мерзостный — с пауками, высотой и тощим мужичком, привязанным к стулу.
И стала коленями на край койки, следя не за экраном, а за лицом Хрима. Скоро она и увидела, и ощутила, что ее действия имели успех. Хрим тихо застонал, и ее пронизал трепет больше чем сексуального возбуждения. Шестек ему уже не вернуть, это точно — теперь он нуждается в ней.
А если я не нужна своей команде, то и они мне ни к чему.
* * *
Локри со смесью болезненных эмоций в который раз посмотрел на дверь, куда не так давно вышла Марим. Какое у нее было лицо — смех, да и только. Но при мысли о том, что она сейчас с Хримом Беспощадным, его пальцы подергивались от желания вцепиться этому подонку в горло. Со дня безуспешной попытки Вийи в корабельном ангаре Марим уходила все чаще и пропадала все дольше.
— Вийя говорит, ее просто тянет к запретному.
Услышав это, Локри обернулся. Жаим поморщился и сел, Локри понял, что тот заметил его беспрестанное поглядывание на дверь, но он так устал, что ему было все равно.
— Кому и знать, как не Вийе.
Он произнес это более ядовито, чем намеревался, и от Жаима это не укрылось. Локри хотел что-то добавить, передумал и посмотрел на Монтроза. Тот нагнулся над пультом и включил блокировку, недавно поставленную Седри. Теперь они какое-то время могли говорить откровенно — в журнале Барродаха запишется только шум.
Все посмотрели на комнату эйя, куда ушли Вийя с Ивардом.
— Анарис никого из наших не убивал, — сказал Жаим.
— Дело не в том, что Марим спит с этим скотом Хримом, — вздохнул Локри. — В этом тоже, конечно, но только отчасти. Я боюсь, как бы она не вбила себе в голову, что она жертва, и не перекинулась на другую сторону.
— Она знает нас много лет, — покачал головой Жаим. — Не верю, что она так легко способна распорядиться нашими жизнями.
«Ты не знаешь ее так, как я», — подумал Локри, но промолчал. Ему не хотелось высказывать свои опасения вслух, как будто от этого они могли сбыться. И он надеялся, что все-таки ошибается. Марим — его побратимка, и он любил ее, насколько вообще был способен любить кого-то. Всё из-за этой Станции. Это она нас портит. Ладно, пусть. Пока Марим трахается с Хримом, больше ни в какую передрягу она не ввяжется.
Внутренняя дверь открылась, и вышли Ивард и Вийя. Локри смотрел только на парня. Тот с бессознательной грацией сел на койку, поджав ноги и рассеянно поглаживая Люцифера.
«А меня она, пожалуй, испортила больше всех», — подумал Локри, подавляя желание подойти к мальчику, дотронуться до него и попытаться вызвать у него улыбку.
Сколько он знал двух этих рыжих, Иварда и Грейвинг, они всегда смотрели на него с щенячьим обожанием — а сестра еще и влюбленно. Я никогда не ценил то, что дается даром, — до недавнего времени. Это Ивард обнял его, а не он Иварда в тот знаменательный день, когда казалось, что вся станция корчится в сексуальном экстазе. Локри, такой вроде бы тертый, никогда еще не переживал подобного — он сравнивал это с падением на звезду.
С тех пор Ивард относился к нему с дружеской теплотой, и только, Локри же чувствовал себя наполовину влюбленным. Дело осложнялось тем, что Ивард как-то сразу, за полгода, преобразился из гадкого утенка в красивого молодого не-совсем-человека.
Болъше-чем-человека.
26
Усталая, с ноющим телом Тат проскочила мимо неподвижного огра, стоящего у двери в кают-компанию бори, и направилась к автомату с кафом. Держа в руках теплую кружку, она закрыла глаза, сделала несколько глотков и закашлялась.
Рядом кто-то прыснул.
— Я за тобой. — Это был Ромарнан. Красивый техник, назначенный в рабочую команду.
— Вы тоже в две смены вкалываете?
— Квантоблоки, — прошептал он с гримасой, ставя кружку с кафом на поднос. — Я думал, что хуже рециркулятора ничего нет, пока нас не выгнали наружу искать панархистские квантоблоки — на случай, если в нас действительно чем-то пальнут. Нам, понятно, этого не сказали. — Оба украдкой посмотрели по сторонам. Комната была заполнена наполовину, и все выглядели усталыми. Катеннахи за столом у самых стазисных заслонок занимались своими блокнотами и сидели слишком далеко, чтобы слышать их разговор, да и желания такого не проявляли. — Станция — или что-то другое — пытается подловить нас на входе и выходе. Двух наших засосало в стену — вот так. — Ромарнан сделал быстрое движение языком, хлебнул кафа и поморщился. — А потом, если живы останемся, нас ждет другое задание — Барродах с его стазисными заслонками.
Тат достала из подогревателя миску неизменного жаркого с зачерствелым черным хлебом.
— Он такой не один.
Лисантер замучил ее, пытаясь сбалансировать мощность, расходуемую на стазисные заслонки, с научно-исследовательскими нуждами. Все более увеличивающийся разрыв служил мерой его беспокойства. Что же будет после следующей попытки Вийи?
— Кстати о слизняках, — сказал Ромарнан, — кто получит пропуска, когда они активируют-таки своих хреновых огров?
— Пока что их имеют только он, Аватар и Лисантер, — прошептала Тат. — Не знаю, когда их выдадут другим — и выдадут ли вообще.
Ромарнан, обменявшись с ней мрачным взглядом, тоже набрал заказ на подогревателе. Получил он то же самое, что и Тат, с точностью до миллиграмма.
На пути к столику она сказала тихо:
— У них всегда таким говном кормят или только здесь?
Ромарнан, усмехнувшись, снова поглядел по сторонам.
— Дома можно получить кое-что получше, но это стоит денег.
Тат не сразу сообразила, что «дома» означает «на Должаре». Они поставили свои подносы, и Ромарнан шепнул:
— А ты, говорят, была в рифтерах?
Тат осторожно кивнула, и он вздохнул:
— Я об этом с детства мечтал.
Что на это ответить? Лучше всего быть честной — не забывая об осторожности.
— Я запомню.
Этого оказалось достаточно. От его усмешки у нее стало горячо внутри.
Не успел он ответить, дверь открылась, и вошли четверо или пятеро бори. Двое шли медленно, как будто им было больно ходить, и у одного ключица была в фиксирующей повязке. Жертвы недавнего Каруш-на Рахали, поняла Тат.
Интересно, как и где это случилось — ведь бори всегда ходили группами.
— Я рада, что это кончилось, — сказала она, вспоминая побитые лица некоторых должарианцев — тарканцев в том числе. Внезапность, с которой это прекратилось — словно чип вынули, — была еще более жуткой, чем бесстрастное выражение этих покрытых синяками физиономий.
— Они из команды Дарранаха, — поджал губы Ромарнан. Тат взглянула на пришельцев со смесью удивления и отвращения.
— Неужели они правда занимаются этой карушной друг с другом?
— Многие бори так делают, — пожал плечами Ромарнан, — а эти даже под одеялом по-должарски говорят.
Тат хихикнула и тут же нахмурилась.
— Дарранах ведь на кухне работает? От этого их баланда кажется еще более мерзкой.
— При всей своей извращенности в еду они ничего не подкладывают, — ухмыльнулся Ромарнан. — Автоматика всё проверяет на выходе.
— И даже ур-плоды добавить нельзя для вкуса?
— Всё регулируется. Катеннах раньше часто пользовался ядами в своих целях. Могут добавить что-нибудь антивирусное, к примеру. Не знаю. Кухарей об этом не спросишь — могут быть неприятности.
Тат, вздохнув, отправила в рот последнюю ложку жаркого. Остыв, оно не стало вкуснее, но при ее всегдашней усталости ей нужно было как-то питаться.
Вошли еще двое бори, и Тат узнала Фарниоль, секретаршу Моррийона. Та взглянула на нее только раз, но этого хватило, чтобы у Тат заколотился пульс — на этот раз от страха.
Ромарнан сжал губы — он тоже заметил напряжение на лице Фарниоль. Что еще такого стряслось?
Поглядывая на катеннахов, Тат пересела так, чтобы видеть Фарниоль, берущую себе обед. Секретарша повернулась, корпусом прикрыв от катеннахов одну руку, и под своим подносом сделала Тат быстрый знак: «Проверь журнал».
Тат и Ромарнан быстро покончили с обедом, и он, сочувственно взглянув на нее, вышел первым. Она, не торопясь, поставила посуду вместе с подносом в рециркулятор и тоже ушла.
Выведя на пульт свой секретный журнал, она расшифровала сообщение Фарниоль и в полном шоке уставилась на здоровенного волосатого мужика с громадной розовой штуковиной, приделанной к члену. Потом еще раз взглянула на заголовок — сюжет был взят из личных записей Барродаха. Любит он, что ли, смотреть на такие вещи? И зачем Фарниоль передала это ей?
Тат, конечно, узнала этого мужчину: Хрим Беспощадный. Ее тяготило присутствие на станции этого одного из самых отъявленных головорезов Братства — точно без него хлопот мало. Были такие имена, которые знал каждый рифтер: Нейвла-хап, Хрим Беспощадный, Ароги Черное Сердце, Робвайзер фон Холле, Эшейлах Найярдский. Хрима Тат видела только дважды, и оба раза его сопровождала Марим с «Телварны», которой полагалось бы быть его врагом. В чем же дело?
Какая-то тень на потолке над извивающимся телом мужчины заставила Тат навести изображение на резкость. Тень превратилась во вздутие, и оттуда рухнул на Хрима человеческий скелет, который рифтер, заорав, швырнул через всю комнату.
Хрим продолжал орать, и Тат застыла от ужаса: он полагал, что это скелет Норио Данали — темпата, который был перед Вийей.
И выпал он из станционной субстанции.
Экран мигнул и стал показывать еще более жуткие кадры: группу серых, одного из которых выросшие из пола руки схватили и метнули в стену. От звуков, которыми это сопровождалось, к горлу Тат подступила тошнота.
Она медленно подышала, чтобы успокоиться, и вдруг подскочила, поняв, что она не одна. Моррийон стоял позади и смотрел через ее плечо.
Тат провела языком по пересохшим губам. Наверное, надо что-то сказать?
— Знаешь, что это такое? — Из его тона следовало, что он-то знает.
— Не уверена, а вот Ивард может знать. Лар говорил, он видит что-то такое во сне. На станции существует что-то чужое.
— Это Норио. Или его... привидение. — Моррийон помолчал. — Есть идеи, как избавиться от него? С помощью стазисных заслонок, возможно?
Господа, конечно, никому не говорят об этом, чтобы не распространять панику. Но рано или поздно это все равно просочится наружу.
— Только не в одиночку. Может быть, с Седри... мы и разработаем какой-нибудь план, — рискнула Тат.
Они оба посмотрели на экран, на стену, поглотившую серого. Такое может случиться с каждым — Тат не нужно было быть телепаткой, чтобы знать, что Моррийон думает то же самое.
— Были и другие случаи, — сказал он. — Барродах надеется удержать это в секрете.
— Я слышала, что происходит с бори, выходящими на поверхность станции, — кивнула Тат.
— Вот последнее происшествие. — Моррийон набрал код на своем блокноте, и Тат уставилась на крошечный экранчик. На этот раз действие происходило в каком-то странном помещении с бугристыми стенами — заголовок оповещал, что это новый корабельный ангар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Барродах с отвращением отвернулся. Если бы даже взвод тарканцев проводил там учения, эти два извращенца ничего бы не заметили.
А почему бы, собственно, и нет? Барродах улыбнулся. Лисантер требует шестек все настойчивее — вот и славно. Барродах отдал краткий приказ по коммуникатору и стал смотреть с ужасом и любопытством, как пленка продолжает расти, глуша стоны беспомощно содрогающейся пары.
* * *
Внезапно прерванное удовольствие было хуже всякой боли, которую ей когда-либо доводилось терпеть. Марим смутно осознала, что ее скинули на пол, и ей стало холодно, а потом зверский удар под ложечку скрючил ее пополам; она ловила ртом воздух, а на нее сыпались новые удары. Хрим орал что-то в страхе и ярости. Удары прекратились, и Марим с испугом увидела над собой злобные лица тарканцев. Женщина, бывшая среди них, тяжело дышала — явно не от усталости.
— Мне насрать, чего там хочет Лисантер или скользкий слизень Барродах, — не дам! — кричал Хрим. Кто-то из тарканцев залепил ему оплеуху, и рифтер повалился на койку, а тарканец натянул перчатки и сорвал с него шестек. Хрим завопил. Марим, чьи эмоции шок только что подстегнул, хихикала, наблюдая боязливое отвращение должарианца, — шестек бился у него в руке, как пойманная рыба. Тарканец затолкал его в футляр, и вся команда покинула каюту.
Марим кое-как поднялась и упала на Хрима. Раскаленные оргазмы шестека, подобных которым она еще не испытывала, вопреки ожиданиям не лишили ее сил. Совсем наоборот: еще никогда в жизни она не ощущала такого возбуждения, а Хрим ничем не мог ей помочь. Он вроде бы и не пострадал, по крайней мере физически, но как Марим ни старалась, расшевелить его не удалось. До нее дошло, что Хрим, чтобы заниматься сексом, должен доминировать — смена ролей, навязанная ему тарканцами, напрочь отняла у него мужскую силу.
Вот для чего им, значит, нужны были те видики, снятые Норио.
Она знала, что когда-нибудь они да пригодятся, — потому и притырила их.
— Что ты делаешь? — севшим от эмоций голосом спросил Хрим.
— Ищу аптечку первой помощи. — Она порылась в своей одежде, достала чипы и вставила в пульт самый мерзостный — с пауками, высотой и тощим мужичком, привязанным к стулу.
И стала коленями на край койки, следя не за экраном, а за лицом Хрима. Скоро она и увидела, и ощутила, что ее действия имели успех. Хрим тихо застонал, и ее пронизал трепет больше чем сексуального возбуждения. Шестек ему уже не вернуть, это точно — теперь он нуждается в ней.
А если я не нужна своей команде, то и они мне ни к чему.
* * *
Локри со смесью болезненных эмоций в который раз посмотрел на дверь, куда не так давно вышла Марим. Какое у нее было лицо — смех, да и только. Но при мысли о том, что она сейчас с Хримом Беспощадным, его пальцы подергивались от желания вцепиться этому подонку в горло. Со дня безуспешной попытки Вийи в корабельном ангаре Марим уходила все чаще и пропадала все дольше.
— Вийя говорит, ее просто тянет к запретному.
Услышав это, Локри обернулся. Жаим поморщился и сел, Локри понял, что тот заметил его беспрестанное поглядывание на дверь, но он так устал, что ему было все равно.
— Кому и знать, как не Вийе.
Он произнес это более ядовито, чем намеревался, и от Жаима это не укрылось. Локри хотел что-то добавить, передумал и посмотрел на Монтроза. Тот нагнулся над пультом и включил блокировку, недавно поставленную Седри. Теперь они какое-то время могли говорить откровенно — в журнале Барродаха запишется только шум.
Все посмотрели на комнату эйя, куда ушли Вийя с Ивардом.
— Анарис никого из наших не убивал, — сказал Жаим.
— Дело не в том, что Марим спит с этим скотом Хримом, — вздохнул Локри. — В этом тоже, конечно, но только отчасти. Я боюсь, как бы она не вбила себе в голову, что она жертва, и не перекинулась на другую сторону.
— Она знает нас много лет, — покачал головой Жаим. — Не верю, что она так легко способна распорядиться нашими жизнями.
«Ты не знаешь ее так, как я», — подумал Локри, но промолчал. Ему не хотелось высказывать свои опасения вслух, как будто от этого они могли сбыться. И он надеялся, что все-таки ошибается. Марим — его побратимка, и он любил ее, насколько вообще был способен любить кого-то. Всё из-за этой Станции. Это она нас портит. Ладно, пусть. Пока Марим трахается с Хримом, больше ни в какую передрягу она не ввяжется.
Внутренняя дверь открылась, и вышли Ивард и Вийя. Локри смотрел только на парня. Тот с бессознательной грацией сел на койку, поджав ноги и рассеянно поглаживая Люцифера.
«А меня она, пожалуй, испортила больше всех», — подумал Локри, подавляя желание подойти к мальчику, дотронуться до него и попытаться вызвать у него улыбку.
Сколько он знал двух этих рыжих, Иварда и Грейвинг, они всегда смотрели на него с щенячьим обожанием — а сестра еще и влюбленно. Я никогда не ценил то, что дается даром, — до недавнего времени. Это Ивард обнял его, а не он Иварда в тот знаменательный день, когда казалось, что вся станция корчится в сексуальном экстазе. Локри, такой вроде бы тертый, никогда еще не переживал подобного — он сравнивал это с падением на звезду.
С тех пор Ивард относился к нему с дружеской теплотой, и только, Локри же чувствовал себя наполовину влюбленным. Дело осложнялось тем, что Ивард как-то сразу, за полгода, преобразился из гадкого утенка в красивого молодого не-совсем-человека.
Болъше-чем-человека.
26
Усталая, с ноющим телом Тат проскочила мимо неподвижного огра, стоящего у двери в кают-компанию бори, и направилась к автомату с кафом. Держа в руках теплую кружку, она закрыла глаза, сделала несколько глотков и закашлялась.
Рядом кто-то прыснул.
— Я за тобой. — Это был Ромарнан. Красивый техник, назначенный в рабочую команду.
— Вы тоже в две смены вкалываете?
— Квантоблоки, — прошептал он с гримасой, ставя кружку с кафом на поднос. — Я думал, что хуже рециркулятора ничего нет, пока нас не выгнали наружу искать панархистские квантоблоки — на случай, если в нас действительно чем-то пальнут. Нам, понятно, этого не сказали. — Оба украдкой посмотрели по сторонам. Комната была заполнена наполовину, и все выглядели усталыми. Катеннахи за столом у самых стазисных заслонок занимались своими блокнотами и сидели слишком далеко, чтобы слышать их разговор, да и желания такого не проявляли. — Станция — или что-то другое — пытается подловить нас на входе и выходе. Двух наших засосало в стену — вот так. — Ромарнан сделал быстрое движение языком, хлебнул кафа и поморщился. — А потом, если живы останемся, нас ждет другое задание — Барродах с его стазисными заслонками.
Тат достала из подогревателя миску неизменного жаркого с зачерствелым черным хлебом.
— Он такой не один.
Лисантер замучил ее, пытаясь сбалансировать мощность, расходуемую на стазисные заслонки, с научно-исследовательскими нуждами. Все более увеличивающийся разрыв служил мерой его беспокойства. Что же будет после следующей попытки Вийи?
— Кстати о слизняках, — сказал Ромарнан, — кто получит пропуска, когда они активируют-таки своих хреновых огров?
— Пока что их имеют только он, Аватар и Лисантер, — прошептала Тат. — Не знаю, когда их выдадут другим — и выдадут ли вообще.
Ромарнан, обменявшись с ней мрачным взглядом, тоже набрал заказ на подогревателе. Получил он то же самое, что и Тат, с точностью до миллиграмма.
На пути к столику она сказала тихо:
— У них всегда таким говном кормят или только здесь?
Ромарнан, усмехнувшись, снова поглядел по сторонам.
— Дома можно получить кое-что получше, но это стоит денег.
Тат не сразу сообразила, что «дома» означает «на Должаре». Они поставили свои подносы, и Ромарнан шепнул:
— А ты, говорят, была в рифтерах?
Тат осторожно кивнула, и он вздохнул:
— Я об этом с детства мечтал.
Что на это ответить? Лучше всего быть честной — не забывая об осторожности.
— Я запомню.
Этого оказалось достаточно. От его усмешки у нее стало горячо внутри.
Не успел он ответить, дверь открылась, и вошли четверо или пятеро бори. Двое шли медленно, как будто им было больно ходить, и у одного ключица была в фиксирующей повязке. Жертвы недавнего Каруш-на Рахали, поняла Тат.
Интересно, как и где это случилось — ведь бори всегда ходили группами.
— Я рада, что это кончилось, — сказала она, вспоминая побитые лица некоторых должарианцев — тарканцев в том числе. Внезапность, с которой это прекратилось — словно чип вынули, — была еще более жуткой, чем бесстрастное выражение этих покрытых синяками физиономий.
— Они из команды Дарранаха, — поджал губы Ромарнан. Тат взглянула на пришельцев со смесью удивления и отвращения.
— Неужели они правда занимаются этой карушной друг с другом?
— Многие бори так делают, — пожал плечами Ромарнан, — а эти даже под одеялом по-должарски говорят.
Тат хихикнула и тут же нахмурилась.
— Дарранах ведь на кухне работает? От этого их баланда кажется еще более мерзкой.
— При всей своей извращенности в еду они ничего не подкладывают, — ухмыльнулся Ромарнан. — Автоматика всё проверяет на выходе.
— И даже ур-плоды добавить нельзя для вкуса?
— Всё регулируется. Катеннах раньше часто пользовался ядами в своих целях. Могут добавить что-нибудь антивирусное, к примеру. Не знаю. Кухарей об этом не спросишь — могут быть неприятности.
Тат, вздохнув, отправила в рот последнюю ложку жаркого. Остыв, оно не стало вкуснее, но при ее всегдашней усталости ей нужно было как-то питаться.
Вошли еще двое бори, и Тат узнала Фарниоль, секретаршу Моррийона. Та взглянула на нее только раз, но этого хватило, чтобы у Тат заколотился пульс — на этот раз от страха.
Ромарнан сжал губы — он тоже заметил напряжение на лице Фарниоль. Что еще такого стряслось?
Поглядывая на катеннахов, Тат пересела так, чтобы видеть Фарниоль, берущую себе обед. Секретарша повернулась, корпусом прикрыв от катеннахов одну руку, и под своим подносом сделала Тат быстрый знак: «Проверь журнал».
Тат и Ромарнан быстро покончили с обедом, и он, сочувственно взглянув на нее, вышел первым. Она, не торопясь, поставила посуду вместе с подносом в рециркулятор и тоже ушла.
Выведя на пульт свой секретный журнал, она расшифровала сообщение Фарниоль и в полном шоке уставилась на здоровенного волосатого мужика с громадной розовой штуковиной, приделанной к члену. Потом еще раз взглянула на заголовок — сюжет был взят из личных записей Барродаха. Любит он, что ли, смотреть на такие вещи? И зачем Фарниоль передала это ей?
Тат, конечно, узнала этого мужчину: Хрим Беспощадный. Ее тяготило присутствие на станции этого одного из самых отъявленных головорезов Братства — точно без него хлопот мало. Были такие имена, которые знал каждый рифтер: Нейвла-хап, Хрим Беспощадный, Ароги Черное Сердце, Робвайзер фон Холле, Эшейлах Найярдский. Хрима Тат видела только дважды, и оба раза его сопровождала Марим с «Телварны», которой полагалось бы быть его врагом. В чем же дело?
Какая-то тень на потолке над извивающимся телом мужчины заставила Тат навести изображение на резкость. Тень превратилась во вздутие, и оттуда рухнул на Хрима человеческий скелет, который рифтер, заорав, швырнул через всю комнату.
Хрим продолжал орать, и Тат застыла от ужаса: он полагал, что это скелет Норио Данали — темпата, который был перед Вийей.
И выпал он из станционной субстанции.
Экран мигнул и стал показывать еще более жуткие кадры: группу серых, одного из которых выросшие из пола руки схватили и метнули в стену. От звуков, которыми это сопровождалось, к горлу Тат подступила тошнота.
Она медленно подышала, чтобы успокоиться, и вдруг подскочила, поняв, что она не одна. Моррийон стоял позади и смотрел через ее плечо.
Тат провела языком по пересохшим губам. Наверное, надо что-то сказать?
— Знаешь, что это такое? — Из его тона следовало, что он-то знает.
— Не уверена, а вот Ивард может знать. Лар говорил, он видит что-то такое во сне. На станции существует что-то чужое.
— Это Норио. Или его... привидение. — Моррийон помолчал. — Есть идеи, как избавиться от него? С помощью стазисных заслонок, возможно?
Господа, конечно, никому не говорят об этом, чтобы не распространять панику. Но рано или поздно это все равно просочится наружу.
— Только не в одиночку. Может быть, с Седри... мы и разработаем какой-нибудь план, — рискнула Тат.
Они оба посмотрели на экран, на стену, поглотившую серого. Такое может случиться с каждым — Тат не нужно было быть телепаткой, чтобы знать, что Моррийон думает то же самое.
— Были и другие случаи, — сказал он. — Барродах надеется удержать это в секрете.
— Я слышала, что происходит с бори, выходящими на поверхность станции, — кивнула Тат.
— Вот последнее происшествие. — Моррийон набрал код на своем блокноте, и Тат уставилась на крошечный экранчик. На этот раз действие происходило в каком-то странном помещении с бугристыми стенами — заголовок оповещал, что это новый корабельный ангар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89